Проблемма истины в философии

2) Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано, а философские измышления насчет особых граней между тем и другим, насчет того, что вещь в себе находится “по ту сторону” явлений (Кант) , или что можно и должно отгородиться какой-то философской перегородкой от вопроса о непознанном еще в той или иной части, но существующем вне нас мире (Юм) , — все это пустой вздор, выверт, выдумка.

3) В теории познания, как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т.е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным.

Все материалисты признают познаваемость вещей в себе. Познание человека отражает абсолютную истину, практика человечества, проверяя наши представления, подтверждает в них то, что соответствует абсолютной истине. Материалисты считают, что чувства дают нам верные изображения вещей, что мы знаем самые эти вещи, что внешний мир воздействует на наши органы чувств.

Для материалиста “фактически дан” внешний мир, образом коего являются наши ощущения. Для идеалиста “фактически дано” ощущение, причем внешний мир объявляется “комплексом ощущений” . Для агностика (юмиста) “непосредственно дано” тоже ощущение, но агностик не идет дальше ни к материалистическому признанию реальности внешнего мира, ни к идеалистическому признанию мира за наше ощущение. Из слов Энгельса видно, что для материалиста реальное бытие лежит за пределами “чувственных восприятий” , впечатлений и представлений человека, для агностика же за пределы этих восприятий выходить невозможно.

Нельзя быть материалистом, не решая утвердительно вопрос о существовании вещей вне нашего сознания, но можно быть материалистом при различных взглядах на вопрос о критерии правильности тех изображений, которые доставляют нам чувства.

Идея “трансцензуса” , т.е. принципиальной грани между явлением и вещью в себе, есть вздорная идея агностиков и идеалистов. Энгельс в работе “Анти-Дюринг” , [10] пишет:” Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания” . Материалисты отвергают, что существует нечто “вне чувственного мира” .

В работе Энгельса “Анти-Дюринг” , [10] встречаются следующие вопросы: “Могут ли продукты человеческого познания вообще и если да, то какие, иметь суверенное значение и безусловное право на истину? Суверенно ли человеческое мышление?” И он говорит, что прежде чем ответить “да” или “нет” на этот вопрос, следует исследовать, что же такое человеческое мышление. Это не есть мышление отдельного единичного человека. Но при этом оно существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей. Если предположить, что обобщаемое в представлении мышление всех этих людей, включая и будущих, суверенно, т.е. в состоянии познать существующий мир, поскольку человечество будет существовать достаточно долго и поскольку в самих органах и объектах познания не поставлены границы этому познанию, — то это будет банально и бесплодно. Ибо самым ценным результатом подобного высказывания было бы лишь то, что оно настроило бы нас крайне недоверчиво к нашему нынешнему познанию, так как мы, по всей вероятности, находимся еще почти в самом начале человеческой истории, и поколения, которым придется поправлять нас, будут, наверное гораздо многочисленнее тех поколений, познания которых мы имеем возможность поправлять теперь.

Нужно заметить, что сознание, а следовательно, также мышление и познание могут проявиться только в ряде отдельных существ. Мышлению каждого из этих индивидов можно приписать суверенность лишь постольку, поскольку не известно никакой власти, которая могла бы насильственно навязать ему, в здоровом и бодрствующем состоянии, какую-либо мысль. Что же касается суверенного значения познаний, достигнутых каждым индивидуальным мышлением, то судя по всему нашему прежнему опыту, эти познания всегда содержат в себе гораздо больше элементов, допускающих улучшение, нежели элементов, не нуждающихся в подобном улучшении, т.е. правильных. И Энгельс приходит к выводу, что суверенность мышления осуществляется в ряде людей, мыслящих чрезвычайно несуверенно; познание, имеющее безусловное право на истину, — в ряде относительных заблуждений; ни то, ни другое не может быть осуществлено полностью, иначе как при бесконечной продолжительности жизни человечества. Здесь снова встречается вышеуказанное противоречие между характером человеческого мышления, представляющимся нам в силу необходимости абсолютным, и осуществлением его в отдельных людях, мыслящих ограниченно. Это противоречие может быть разрешено только в бесконечном поступательном движении, в таком ряде последовательных человеческих поколений, который, для нас по крайней мере, на практике бесконечен. В этом смысле человеческое мышление столь же суверенно, как несуверенно, и его способность познавания столь же неограниченна, как ограниченна. Суверенно и неограниченно по своей природе, призванию, возможности, исторической конечной цели; несуверенно и ограниченно по отдельному осуществлению, по данной в то или иное время действительности.

Другими словами поднятые Энгельсом вопросы можно перефразировать следующим образом: существует ли объективная истина, т.е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества? Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной.

Естествознание не позволяет сомневаться в том, что его утверждение существования земли до человечества есть истина. С материалистической теорией познания это вполне совместимо: существование независимого от отражающих отражаемого (независимость от сознания внешнего мира) есть основная посылка материализма. Утверждение естествознания, что земля существовала до человечества, есть объективная истина.

Обычно истину определяют как соответствие знания объекту — это “классическая” концепция истины. Истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует как субъективная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности.

Марксистская гносеология существенно обогатила материалистический вариант классической концепции. Дальнейшее ее развитие классиками марксизма состояло прежде всего в обосновании объективного характера истины, который определяется объективностью материального мира. Конечно, истина не существует вне человеческого познания, и в этом смысле она зависит от субъекта познания. Однако соответствие и несоответствие результатов познавательного процесса сторонам и свойствам материального мира определяется объективной реальностью. Творческое воображение с помощью концептуальных средств создает разнообразные картины реальности, но что в этих картинах истинно, а что — ложно уже не зависит ни от отдельного человека, ни от всего человечества. И в этом смысле истина объективна. Отдельные люди и даже целые народы могут увлекаться некоторой доктриной, верить в нее и стрстно желать, чтобы весь мир считал ее за истину, но, если она не соответствует реальному положению вещей, она будет объективно ложна и рано или поздно обнаружится. Признание объективного характера истины — одно из принципиальных отличий марксистской теории истины от прагматистской теории.

Таким образом, истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящей реальность такой, какая она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития. В. И. Ленин в работе “Философские тетради” , [8] писал: “Неподвижное тождество, имеющее свою противоположность в различии, обращается в одностороннюю определенность, которая как таковая лишена истинности и содержит лишь формальную, абстрактную, неполную истину.” А познание есть вечное, бесконечное приближение мышления к объекту. Отражение природы в мысли человека надо понимать не “абстрактно” , не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их.

Человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение - это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают, правда односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник. В любом вымысле содержатся нити реальности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. Итак заблуждения имеют и гносеологическое и психологические, и социальное основания.

Когда относительная истина становится заблуждением? Когда появляется новая теория, которая помогает нам увидеть несовершенства старой. Если взглянуть на эту ситуацию с точки зрения формально-методологического подхода, то мы увидим следующее: появилась новая теория и была признана истинной; старая теория оказалась опровергнутой и квалифицируется как ложь. Таким образом, обоснование ложности некоторой теории и превращение ее в заблуждение — это один и тот же процесс, описываемый с разных точек зрения. При этом становится совершенно очевидным, что заблуждение не может играть прогрессивной роли в познании. Защищать заблуждение — значит выступать против истины.

Научное познание по своей сути невозможно без столкновения различных мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. “До тех пор пока человек стремится вперед он блуждает,” — говорил Гете. Истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области. Как только противоположность истины и заблуждения станут применять вне границ вышеуказанной узкой области, так эта противоположность сделается относительной и, следовательно, непригодной для точного научного способа выражения. А если попытаться применить эту противоположность вне пределов указанной области как абсолютную, то оба полюса противоположности превратятся каждый в свою противоположность, т.е. истина станет заблуждением, заблуждение — истиной.

Истина исторична. Понятие конечной или неизменной истины — всего лишь призрак. Любой объект познания — неисчерпаем, он меняется, обладает множеством свойств и связан бесконечным числом связей с окружающим миром. Каждая ступень познания ограничена уровнем развития общества, науки... Научные знания поэтому носят относительный характер. Относительность знаний заключается в их неполноте и вероятностном характере. Истина поэтому относительна, ибо она отражает объект не полностью, не исчерпывающим образом. Относительная истина есть ограниченно-верное знание о чем-либо. Абсолютная истина — это такое содержание знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью. Абсолютная истина не зависит от времени, пространства и исторического развития человечества. “Чтобы точнее познать природу абсолютной истины, прежде всего необходимо преодолеть укоренившийся предрассудок, будто она духовного свойства. Нет, абсолютную истину мы можем видеть, слышать, обонять, осязать, несомненно также познавать, но она не входит целиком в познание, она не есть чистый дух. Ее природа ни телесна, ни духовна, ни то, ни другое, — она всеобъемлюща, она как телесна, так и духовна. Всеобщая естественная природа и абсолютная истина тождественны. Человеческое познание, будучи само относительной истиной, связывает нас с другими явлениями и отношениями абсолютного бытия. Истина — это совпадение нашего познания с предметом познания. “— как отмечал в “Философских тетрадях” , [8] В. И. Ленин.

Объективная истина является содержанием знания человека (человечества) . Этим содержанием знаний в конечном счете является объективная действительность, которая сама по себе без субъекта познания еще не истина, а просто объективная реальность. Всякая попытка избавиться от такой противоречивости, отдать предпочтение одной из сторон — объявить, что объективная истина — это объективная реальность или — истина это знание, отражение будет непоправимой ошибкой.

Если рассмотреть два следующих определения: 1. Объективная истина — это такое содержание наших представлений, которое не зависит от человека и человечества; 2. Объективная истина — это такие представления, содержания которых не зависят от человека и человечества; то из них именно первое является правильным с точки зрения материалиста, поскольку во втором подразумевается наличие отличия между явлением и вещью в себе. А в действительности между вещью в себе и явлением нет отличия, это диалектическое единство противоположностей. Надо сказать, что объективная реальность только тогда становится содержанием наших представлений, когда она становится нашим знанием и изменяется нами по общественному целеполаганию. Вещь должна перестать быть собой, чтобы стать содержанием нашего знания. Значит, содержание наших знаний — это и есть действительность, объективная реальность. При этом наши знания постоянно изменяются, дополняются, находятся в развитии, но по мере развития знания, момент абсолютности знания сохраняется.

В истине мы отчетливо видим, как то же самое объективное, не переставая быть объективным, вместе с тем не существует без того, чтобы не быть содержанием знания и, соответственно, содержанием мысленной формы. И это понятно, если объективную истину понимать не как просто знание, содержание которого не зависит от человека и человечества, а как содержание знания, не зависимое от человека и человечества, и помнить, что истина не столько результат деятельности мышления, сколько результат мышления деятельности. Именно истина и есть форма разрешения противоречий (вернее бесконечно разрешающихся противоречий) между человеком (общественным, деятельным человеком, человечеством) как субъектом и объективной действительностью. Истина потому и выступает как процесс, что она бесконечно разрешающееся противоречие. Это последнее нашло свое выражение в том, что истина в каждый данный момент есть относительно-абсолютная истина, а не абсолютно абсолютная. Но вместе с тем то, что постоянное разрешение происходит между субъектом и объектом, находит свое выражение в том, что истина выступает как объективная истина. Этим же объясняется абсолютность истины. (Не случайно непризнание абсолютной истины ведет к непризнанию объективной.) “Человеческое мышление, — как говорит В. И. Ленин в работе [7], — по своей природе способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин” . Термин абсолютное применимо и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то в качестве момента содержит нечто абсолютное. И в этом смысле любая истина абсолютно-относительна. Развитие любой истины есть наращивание моментов абсолютного. Новые теории являются более полными и глубокими по сравнению с предыдущими. Но новые истины не сбрасывают под откос истории старые, а дополняют, конкретизируют или включают их в себя как моменты более общих и глубоких истин. (Теория относительности Эйнштейна и Ньютоновская механика) . Пределы истины каждого научного положения относительны: они то раздвигаются, то суживаются дальнейшим ростом знания. Для диалектического материализма не существует непереходимой грани между абсолютной и относительной истиной. С точки зрения современного материализма пределы приближения знаний к объективной абсолютной истине исторически условны, но при этом безусловно существование такой истины и безусловно то, что человечество приближается к ней. “Совершенное общество, совершенное “государство” , — по мнению Ф. Энгельса, — это вещи, которые могут существовать только в фантазии.” [К. Маркс, Ф. Энгельс “Избранные сочинения в двух томах” , т. 2, с. 343] Коммунизм тем и является наиболее совершенным обществом, что он не претендует на абсолютное, окончательное совершенство, а является постоянно совершенствующимся обществом. Другими словами, исторически условна всякая идеология, но безусловно то, что всякой научной идеологии соответствует объективная истина. Диалектическая философия разрушает все представления об окончательной абсолютной истине и соответствующих ей абсолютных состояний человечества... Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед ней, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения. С точки зрения диалектики к истине необходимо подходить как к непрерывно развивающемуся процессу. При этом необходимо различать релятивизм, который выступая в качестве основы познания, является не только признанием относительности наших знаний, но и отрицает какую бы то ни было объективную, независимо от человечества существующую, меру, к которой приближается наше относительное познание. Если мир есть вечно движущаяся и развивающаяся материя, которую отражает развивающееся человеческое сознание, то с точки зрения диалектического материализма речь идет о соответствии между отражающим природу сознанием и отражаемой сознанием природой.