Основные моменты философии Серена Кьеркегора

     Проблема  II. Существует ли абсолютный долг перед Богом?

     Лука (14.26) предлагает замечательное учение об абсолютном долге перед Богом: «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Это суровые речи, и кто может их вынести? Но Бог – есть тот, кто требует неразделенной любви. Человек, решивший посвятить себя Богу, вынужден отказаться от всего, во имя высшего. Вполне возможно, что при этом он обретёт нечто более высокое. Внутреннее выше и богаче внешнего. Внутреннее неограниченно, его невозможно постичь до конца, тогда как внешнее конечно. Что может ограничить мысли человека? Что может остановить его духовное развитие, кроме него самого? Аскеты отказывались от всего материального, полагая, что оно неважно, и шли к духовному просветлению.  На мой взгляд, духовное богаче внешнего, но счастливая жизнь достигается только в гармонии. Если представить человека, как птицу, то одно из крыльев будет духовным, тогда как другое – материальным. Птица, конечно же, может существовать без одного крыла, но её жизнь тогда не будет полноценной, она не сможет летать. С точки зрения этического взгляда на жизнь задача единичного индивида состоит в том, чтобы избавиться от определения внутреннего и выразить его во внешнем. Но парадокс веры состоит в том, что существует такое внутреннее, которое несоизмеримо с внешним. Кьеркегор считает, что: «парадокс веры потерял то, что лежит посредине, т.е. всеобщее. С одной стороны, вера является выражением высшего эгоизма (это ужасное, совершаемое им, он делает ради самого себя), с другой же стороны, он является выражением наиболее абсолютной преданности (когда это делается ради Бога)» (стр. 68). Вера есть такой парадокс, и единичный индивид вообще не способен сделать себя понятным для кого-нибудь другого. Поэтому единичный индивид действует в одиночку. У него не может быть помощников, спутников в пути. У него слишком узкая дорога, которая ведёт к просветлению. Единичного индивида никогда не смогут убедить в его справедливости другие, он может убедиться в этом лишь сам, в качестве единичного индивида (к примеру, Сократ). Считается, что существовать в качестве единичного индивида – это самое простое и что именно поэтому приходится вынуждать людей становиться чем-то всеобщим. Существовать в качестве единичного индивида – значит жить одному. Одному намного сложнее преодолевать препятствия. Но рыцарь веры сам выбирает такой путь, он знает, насколько великолепно принадлежать всеобщему. Рыцаря веры постоянно испытывают, он постоянно находится в напряжении. Авраам – рыцарь веры. Тот, кто способен видеть это, не станет отрицать, что поступь даже самого испытуемого трагического героя напоминает танец в сравнении с поступью рыцаря веры, которая продвигается вперед медленно и мучительно. Единичный индивид в качестве единичного стоит выше всеобщего, и единичный индивид стоит в абсолютном отношении к всеобщему.

Проблема  III. Было ли этически ответственным со стороны Авраама скрывать свой замысел от Сарры, Елизара и Исаака?

     В данной главе автор подробнее  останавливается на эстетике и этике. Эстетика требует сокрытости и вознаграждает её. Этика требует явленности и наказывает сокрытость. Рассмотрим один пример. Девушка тайно влюблена в какого-то человека. Причём они ещё не признались друг другу в любви. Родители принуждают её выйти замуж за другого. При этом она скрывает свою любовь, чтобы молодой человек был счастливым. Юноша, в свою очередь, прячет свои чувства, потому что не хочет разрушать семью. Эстетика приветствует сокрытость, для неё не существует времени, оно проходит для неё одинаково быстро. Она будет делать всё возможное для любящих, чтобы они воссоединились.

     Этика более реальна. Если бы влюбленные ощущали нечто более серьезное, более глубокое, если бы они не могли скрывать свои чувства, если бы у них было серьезное стремление начать, то из этого наверняка могло бы что-нибудь получиться. Но этика оскорблена, она хранит всё втайне от неё, в тайне, которую они завели под собственную ответственность. Этика любит трагического героя, любит его как раз за то, что он постоянно выражает всеобщее. Его героическое деяние требует мужества, но в это мужество также и входит то обстоятельство, что он не избегает никакого аргумента.

     Эстетика  требует сокрытости, но обходится  случайностью; этика требует явленности и находит своё удовлетворение в трагическом герое.

     Перейдём  к повести об Аврааме. Авраам, как действовал он? Несмотря на своё молчание, он не находится в сфере эстетики. Вся его задача: принести в жертву Исаака – с точки зрения эстетики возмутительна. «Между тем этика осуждала его, поскольку он был нем силой его случайного бытия в виде единичного индивида». Он ничего не делает ради всеобщего и он сокрыт. Мы должны понять, что Авраам не может говорить. Он может сказать, что угодно, однако одного он сказать не может, и даже если б он мог это сказать, не может сказать так, чтобы другой его понял; а потому он и не говорит. Он должен ежесекундно себя контролировать. Если бы в своей нужде он захотел бы дать волю своим чувствам, если бы он захотел обнять своих любимых, перед тем как сделать последний шаг, возможно последствия были бы ужасными, и Сарра, и Елизар, и Исаак возмутились бы им и сочли бы его лицемером. Особое внимание необходимо уделить последнему слову Авраама. Исаак задает Аврааму вопрос о том, где агнец для сожжения. Авраам сказал: «Бог усмотрит себе агнца для сожжения, сын мой». Велик  ответ Авраама на этот вопрос, и только он является правильным. Он не может сказать нечто, ибо то, что он знает, он не может сказать. Если бы Авраам просто отрёкся в том, что касается Исаака, и не сделал ничего больше, он сказал бы неправду. И тут он не говорит никакой неправды; ибо силой абсурда всё же возможно, что Бог сделает нечто иное. Так что он не говорит никакой неправды, но он и вообще ничего не говорит, ибо он «говорит на неизвестном языке».

     «Здесь  снова может показаться, будто  ты уже способен понять Авраама, но понять его можно только так, как понимают парадокс. Я со своей стороны вполне способен понять Авраама, однако я одновременно отдаю себе отчёт в том, что у меня нет достаточно мужества, чтобы так говорить, точно так же как у меня нет достаточно мужества, чтобы действовать как Авраам; но я никоим образом не утверждаю поэтому, что всё это – нечто незначительное, напротив, это нечто единственно чудесное». 
 

     Заключение

     «Вера – это высшая страсть в человеке. В каждом поколении, возможно, существуют многие, кто вообще не приходил к ней, но не один не идёт дальше».

     Кьеркегор иллюстрирует религиозную стадию с  помощью библейской легенды об Аврааме  и Исааке. Чтобы испытать силу веры Авраама, Господь приказывает ему  принести в жертву своего сына Исаака. С этической точки зрения такой поступок, вне всяких сомнений, считался бы злом – но истинная вера, которая является необходимым условием религиозной стадии, включает божественный замысел, который превосходит все простые этические требования.

     Авраам  собирается исполнить божественное указание, несмотря на все свои колебания. Этим он возводит свою жизнь на религиозную  стадию, которая превосходит этическую, так как содержит в себе веру в  Бога, из которой та происходит.

     Многие  не без оснований увидят в этом опасное безумие. Ведь именно так во все века вели себя религиозные фанатики. Более того, такую мораль проповедовали все диктаторы и тираны. Ключом к решению проблемы является психология. Кьеркегора можно оправдать только тем, что он говорит не о публичном, а о внутреннем диалоге человека. Достаточно взглянуть на Авраама и Исаака как на различные элементы внутри личности, чтобы это стало не только понятным, но и вполне убедительным. Жертвы необходимы, если только мы действительно хотим чего-то добиться. Обычно эти жертвы иррациональны и могут вступить в конфликт с нашими представлениями о добре и зле. На субъективном уровне мы часто открываем цель нашей жизни с помощью иррационального прыжка веры, который имеет мало (или вообще ничего) общего с этическим. Кьеркегор говорит о религии. Но именно таким способом – "верой в себя" – любой человек, от артиста до будущего премьер-министра, придает цель своей жизни. Как говорит Кьеркегор, "жизнь поэта начинается с конфликта с универсумом".