Кризис современного искусства

Стиль нельзя ни выдумать, ни воспроизвести; нельзя выбрать как готовую систему  форм, годную для перенесения в  любую обстановку; подражание ему  приводит только к стилизации. Стили  росли и ветша-ли, надламывались и менялись, переходили один в другой; но в течение долгих веков за отдельным архитектором, поэтом, музыкантом всегда был стиль как форма души, как скрытая предпосылка всякого искусст-ва, как надличная предопределенность всякого личного творчества. Стиль осуществляется изнутри, через свободную волю человека, он не принуждение или закон. Он -- внешнее обнаружение внутренней со-гласованности души, он воплощенная в искусстве соборность творче-ства. Когда потухает соборность, гаснет стиль, и не разжечь его вновь никакой жаждой, никаким заклятием. Когда стиль налицо, его печать лежит на всем, что оформлено чело-веком, будь то стул, подсвечник, тарелка или здание, картина или ста-туя. Ремесло, при наличии стиля, не отделено никакой сколько-нибудь резкой чертой от искусства. В самом скромном ремесленном изделии проявляется чувство формы, сходное с тем, что сквозит в высочайших творениях того же времени, в силу чего «готический башмак» в чем-то родствен готическому собору. Гений этим ничуть не ограничен и не умален. Его оригинальность не разрушает, а развивает стиль. Ни одно произведение не может из него выпасть, и даже при крайней немощнос-ти не превращается в лжеискусство. Стиль гарантирует минимум ос-мысленности и оформленности. Выпадение из стиля -- не переход, а утрата стиля вообще.

Стиль дается искусству не искусством, а задачей, назначением, да-ется тем, чему искусство служит: хотя при этом, конечно, не все равно, чему именно оно служит, откуда и при каких условиях получает свои задания. Например, все стили в архитектуре коренились в храмостроительстве, т.е. в службе самым высоким потребностям. Все известные целостные стили, какие мы знаем, были порождены религией, и эту свою целостность получили от нее. В европейском мире это древнегре-ческий стиль, византийский, готический, а также тот, что родился в Италии (в Тоскане, во Флоренции) в эпоху Возрождения. Соответст-венно самыми выдающимися продуктами этого стиля являются Пар-фенон, Святая София, готические соборы Северной Франции, собор св. Петра в Риме. Сейчас все эти стили отошли в прошлое, но память о них живет в нынешнем бессилье, в той архитектуре, которая делает одинаковыми наши города.

Все вышесказанное  можно отнести и к языку. Современный  язык -- это язык, на котором разучиваются говорить и писать. Словарь беднеет, засоряясь технико-цивилизационными отбросами. Синтаксис упроща-ется параллельно упрощению грамматики, в соответствии с тем, чего сознательно ищут искусственные языки. Поэтика речи заменяется вульгарной прозой.

Отсутствие  стиля пытаются подменить стилизацией, но она тем и отличается от стиля, что применяет рассудочно выделенные из стилис-тического единства формы для восстановления этого единства таким же рассудочным путем. Точно так же исчезновение из искусства чело-веческой жизни, души, человеческого тела означает замену логоса ло-гикой, торжество расчетов и выкладок голого рассудка. Гуревич П. С «Человек и культура». 1998 г. стр261-278 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

Человеческий  разум так устроен, что он всегда пытается дойти до конца, до максимальной идеи: до абсолютно чистой воды, абсолютно  чистого воздуха, абсолютной нравственности -- т.е. до тех вещей, кото-рые в природе не встречаются, но должны быть. Ни один человек не живет всегда и постоянно по законам совести, но это не значит, что абсолютная нравственность -- химера. Это идея, без которой вообще невозможна никакая совместная человеческая жизнь.

Философствовать -- значит пытаться жить интересами чистого  ра-зума, без всякой надежды или, лучше сказать, стремления к успеху, карьере, обогащению и т.п., интересами, которые направлены на иссле-дование последних оснований сущности и смысла бытия, сущности и смысла человеческого существования. Конечно, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Но есть для человека вещи, которые выше здоровья, выше богатства. Например, сознание осмысленности собственного существования. Сознание того, что я занимаюсь самым важным и самым главным делом. Философы считают, что таким делом является напряженная духовная жизнь человека -- только она и отве-чает его назначению как человеческого существа.

«Математика, естествознание, законы, искусства, даже мораль и т.д., -- утверждал Кант, - не заполняют душу целиком; все еще оста-ется в ней место, которое намечено для чистого и спекулятивного разу-ма и незаполненность которого заставляет нас искать в причудливом, или в пустяках, или же в мечтательстве видимость занятия, а в сущнос-ти лишь развлечение, чтобы заглушить обременяющий зов разума, тре-бующего в соответствии со своим назначением чего-то такого, что удов-летворяло бы его для него самого, а не занимало бы его ради других целей или в пользу склонностей». Философия: учеб. - М.: ТК Велби, Издат-во Проспект, 2005г стр. 328 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы

«Философский  энциклопедический словарь» М. 1993 г.

Гуревич П. С  «Человек и культура». 1998 г.

Философия: учеб. - М.: ТК Велби, Издат-во Проспект, 2005г.