Поскольку «ци»–обязательный элемент индивидуальной природы, напрашивается вывод о том, что дальнейшая судьба человека определяется «ци», которое ему досталось и перед которым он бессилен. Но Чжу Си изыскивает возможность смягчить фатализм и упрочить идею самосовершенствования. Для этого он указывает, что всем людям, вне зависимости от «ци», свойственны желания. «Даже если ци, которым наделен человек, чистое, он подвластен желаниям при ослаблении бдительности и контроля над собой».

    Отличие от буддизма Чжу Си призывает не полностью отказаться от желаний, а  поддерживать их в равновесии, не допуская ни чрезмерности, ни недостатка, подобно даосам. В этой способности и состоит, по мнению Чжу Си, отличительная особенность человека по сравнению с любой другой частью Вселенной, благодаря которой человек родственен и Небу, и Земле.

    Самосовершенствуясь, человек очищает заложенные в нем небесные принципы и тем самым заслуживает благосклонность Неба. Это положение направлено против даосизма, утверждавшего безразличие Неба к человеку. 

  Современное конфуцианство Чэнь Юланя.

    В последующие два века наблюдается упадок философской мысли в Китае, что связано в первую очередь с маньчжурской оккупацией. Возрождение конфуцианства начинается в 20 в. и связано главным образом с именем Фэн Юланя. Он развивает его принципы, осовременивая их и обогащая некоторыми достижениями современной философии, благодаря чему учение вступает в новый этап – постконфуцианство.

    Традиционное  для конфуцианства отсутствие разграничения  материального и духовного, трактовка  «ци», как телесного и духовного  начала одновременно, сближает это течение с позитивизмом, с его тенденцией стать выше материализма и идеализма и изучать действительность в ее данности, без теоретического давления на материальное и идеальное.

    Осовременивание конфуцианских взглядов состояло в  том, что Фэн Юлань признал двойственность человеческой природы: логическую и биологическую. Логическую природу он считает истинной; благодаря ей человек родствен Небу и Земле (по аналогии с природой-принципом Чжу Си). Биологическая природа не является собственно человеческой, она выступает как естественные задатки (осовремененная трактовка «ци»). Переосмысление природы человека понадобилось Фэн Юланю, чтобы указать человеку «путь к внутренней святости и внешней царственности», к «высшей просветленности и непоколебимому спокойствию». Достижение этой цели состоит в слиянии с мировой гармонией, для чего необходимо поэтапное самосовершенствование с учетом особенностей человеческой природы. Если в обычном состоянии человек ограничен естественными потребностями, биологическими по происхождению, то самосовершенствование означает освоение способностей через практическую деятельность. Дальше путь лежит к осознанию внутреннего единства человека, его природы с гармонией мироздания. И наконец, последний этап – слияние человека с этой гармонией, т.е. возвращение к единству с природой.

Человек и природа

    Проблема  человека в древнекитайской философии  возникает вместе с философией и  на каждом этапе развития древнекитайского общества решается как проблема развития отношений человека к человеку и  человека к природе. Наиболее концентрированно она выражена в поиске мировоззренческо-познавательной позиции людей, в определении места и функций человека в мире и критериев познания себя и природы в исторической взаимосвязи.

    В древнекитайском философском мировоззрении в решении проблемы человека проявились по преимуществу три тенденции:

    1. Поиск путей построения гармоничных  отношений между природой и  человеком как деятельным субъектом,  когда духовно-поведенческие образцы  жизни воплощаются в избранном  идеале человека (цзюньцзы в конфуцианстве). Внутреннее смысловое содержание движения всех сфер природного и человеческого бытия получает внешнее эстетически-чувственное выражение в свойствах человека и его исторической истории. Общество и природа представляются как один огромный дом-семья и космос-государство, живущие по закону природно-человеческой «взаимности» Жэнь, «справедливости-долга» И, «уважения» и «любви» Сяо и Цы, старших и младших, скрепленных в единство « ритуалом-этикетом» Ли.

    2. Решение проблемы человека с ориентацией на стабильно движущиеся образцы природы, когда идеалом общественного субъекта избирается человек природного «естества» Цзы жань (шен жень «мудрец-человек» в даосизме). Социальная, телесная и духовная сущность человека выражается в надобщественных, природных образах и смыслах. Жизнь человека строится в гармонии с живыми ритмами природы. Человек понимается как вечная духовно-телесная сущность, живущая по законам Дао-Дэ.

    3.  Третий способ решения проблемы  совмещает в себе возможности  первого и второго. Идея общественного субъекта усматривается в самосознательной личности, гармонически сочетающей в себе простоту и правду «естества» Цзы жань и человеческой «учености» ши (цзюньцзы и он же шэн жэнь «мудрец-человек»). Его поведение есть гармонизация природных и социальных ритмов, материальное и духовное уравновешивание космоса и природы. Закон жизни – природно-человеческая гармония чувств и мыслей.

    Раннее  конфуцианство, даосизм и легизм в период «хаоса Поднебесной» ставили  одну и ту же задачу: отыскать пути к установлению гармонии между природой и человеком. В конфуцианстве сосредоточие поисковых интересов падает на самосознательного субъекта, который соблюдает ритуальную общественную и природную традицию и следует в поведении и истории заветам «преждерожденных». Сознание здесь движется от природы к человеку, от закрепленного в природных ритмах «постоянства»  прошлого к настоящему. В даосизме поисковый интерес обращен на природу, сознание движется от человека к природе. Человеческий субъект здесь телом и душой доверяет Синь-природе и отождествляет себя с ней. В легизме центр тяжести приходится на субъект, организующий жизнь общества и природы по закону Фа сознание сосредоточено в центре столкновения природной и человеческой норм жизни. В указанных направлениях древнекитайской философии антропологическая проблематика тесно связана с природой, на теле которой объективируются все человеческие смыслы жизни. Более того, при всеобщем оживотворении, одухотворении и очеловечении природы последняя воспринимается как субъект и прямой участник истории. Под этим лежат глубокие экономические обоснования – почти полная зависимость китайской сельскохозяйственной общины от природы. Вследствие этого в сознании древних китайцев природа превалирует над человеком.

    Кроме того, исходные теоретические начала конфуцианства, даосизма и легизма восходят ко времени непосредственного отождествления человека с природной вещью (родовое общество), что также наложило отпечаток на философский стиль мышления. В результате учения о человеке в древнекитайском мировоззрении принимают форму учений о природе, из материала которой в буквальном смысле вылепливаются антропоморфный контур человека (искусство), морально-правовой символ (нравственность и политика), эталон физической меры (древняя наука), категории предельных смыслов бытия (философия, например Великий Предел тай цзи в «И цзин»), модель социальной структуры общества (социология), письменный и звуковой языковый характер (филология) и т.д. Следовательно, при рассмотрении проблемы человека в древнекитайской философии необходимо обращаться к древнекитайской космогонии и космологии, к учениям о происхождении природы и типах ее структурной упорядоченности.

    Представление древних китайцев о социально-экономическом, духовном и генетическом тождестве человека и природы подтверждается древнейшими китайскими памятниками, сохранившими представления родовой эпохи. Обратимся к основным типам структурно-функционального тождества человека и природы, которые являются исходными в проблеме человека в древнекитайском философском самосознании.

    Субстанциально-генетическое тождество человека и природы  передается текстом «Шань хай  цзин» («Книга гор и морей»). Этот памятник фиксирует постанимистическую мифологическую традицию, т. е. представления  об уже произошедшем в сознании древних китайцев разделении на противоположности тела и духа вещи, что отразилось и в фигуре древнекитайского Первопредка. Он одновременно является «духом» шень и «телом» ти. Однако в этих противоположностях видны и более ранние родовые представления:

    А) Тождество человека и природы  через тождество первопредка  с природной вещью.

    Б) Тождество человека и природы  через духовное совмещение обликов  природной вещи и человека – зооанропоморфизм.

    В) Тождество человека и природы  по рождению человека от вещей природы.

    Г) Тождество человека и природы  по рождению вещей природы от человека.

    Д) Субстанционально-генетическое тождество  человека и природы по принципу порождающей  способности.

    Е) Тождество природы и человека по языку. 1) Первоначально, как показывает «Шань хай цзин», звуковым языком человека был язык звуков самой природы: «пение», «крик» мин и вообще звуки вещей.

    2) Смыслы родовой жизни фиксировались  во всех свойствах вещей, доступных  органам чувств, в том числе  и телесных обликах вещей, их  отдельных частях и сочетаниях. Это был ранний письменный язык родового человека. Древний человек не читал этот язык «умственным» взором, а воспринимал органами чувств, отождествляя себя с ним, и действовал сообразно заложенному в этом телесном образе родовому правилу жизни.

Заключение

    Проблема  человека на Востоке появилась задолго  до создания таких философских учений, как конфуцианство и Чань-буддизм. Во многом понимание природы человека у Конфуция соответствует таковому в предфилософских произведениях  Китая.

    Предметом размышления и областью действий Конфуция выступает социальная Поднебесная. В «Лунь юй» Конфуций проделал одну из мировоззренческих попыток, которую не делал никто до него. Современник Конфуция мудрец Лаоцзы идеи своего учения замыкал на природное тело. Конфуций переносит центр внимания в сферу жизни социального субъекта, сохраняя при этом все традиционные мировоззренческие структуры. Конфуций полагается не на природный объективизм Неба и Земли, а на самосознание верхов и низов общества. Он первым из китайских философов обратился к совести человека, к его честности, добродетели, мужеству, человеколюбию, доверию как закону человеческого общежития. Задачу гармонизации Поднебесной следовало решить в сфере противостояний верхов и низов.

    После Конфуция в философских произведениях, в частности в конфуцианском памятнике «Ли цзы» («Книга обрядов»), высшие основы ритуала, как и в переходную эпоху, будут связываться с природой Поднебесной, поскольку сущность человека будет пониматься по преимуществу как природная сущность: «Человеку присущи качества земли и неба, в нем совокупляются совершенные ци пяти стихий».

    Конфуций  неустанно проповедует необходимость  учиться, он осуждает лень, праздность, хвастовство, тупость.

    Главное средство управления народом Конфуций видел в силе примера и даже в убеждении, а не в голом принуждении.

      Для человека в восточных учениях  характерно неизменное чувство  ответственности  за свои действия  на более высоком, «космическом»  уровне. В этих учениях мир  создан не ради человека, но  человек драгоценнее всего, он предпоследнее звено саморазвития мира. Человек – не царь Вселенной, он не может диктовать ей свою волю, «покорять» и распоряжаться. Наилучшая стратегия – «недеяние» и следование «естественности».

      В наше время на рубеже веков,  тысячелетий, в ожидании апокалипсиса, люди все чаще задумываются, как и зачем они жили, что сделали, как нужно вести себя перед концом света. У них нет уверенности, что они все делали правильно, так как в религиях «Бог дал человеку инстинкты, и, сделав столь экстраординарный подарок, поменял правила игры». Следовать им очень сложно. Человек разрывается между желаниями природными, животными и вполне естественными и нормами морали и права, которые в таких популярных религиях как христианство и ислам даны слишком расплывчато, что позволяет трактовать их по-разному. («Возлюби ближнего своего как самого себя» значит себя возлюби в первую очередь и люби не больше, чем остальных; или остальных не больше, чем себя…Или не люби ни себя, ни других…В любом случае подразумевается, что себя человек любит изначально, но это не так – существуют же  мазохисты). В Библии благодаря огромному количеству переводов с одного языка на другой даже происхождение полов не ясно. По одной версии Ева сотворена из ребра Адама, а по другой оба созданы одновременно. Ислам с одной стороны проповедует мир, а с другой – поощряет убийство «неверных», то есть не мусульман.

    Конфуцианство отвечает на все вопросы, которые  встают перед человеком в его  сложной и запутанной жизни, помогает ему определить его место во Вселенной, роль в истории, положение среди людей. Это, несомненно, связано с тем, что учение было создано в результате долгих размышлений над своей непростой жизнью человеком, который нашел душевное равновесие и обрел спокойную уверенность в правильности своих поступков. Он разработал собственную систему правил, которые позволяли жить и трудиться в этом противоречивом мире. Эта система, не слишком упорядоченно изложенная учениками в «Лунь юй», в течение 25 веков поддерживает моральный дух китайского народа, позволяет ему выжить несмотря на огромные трудности. И они борются с ними, они покорно воспринимают их как наказание. Может быть и нам следует пересмотреть подход к религии, которая всю ответственность возлагает на Бога, и тоже дать человеку конкретные рекомендации, как улучшать этот мир шаг за шагом, совершенствуя себя, помогая совершенствоваться другим. Пусть это называется путь к богу (западный «дао»), путь в рай на земле, но не путь в рай как в загробное царство. Человек боится неизвестности после смерти – таков инстинкт, и не может ради этого идти против себя, своих чувств, эмоций, низменных желаний. Но ради собственного счастья, счастья своих детей – ведь это тоже естественно – он готов на многое. Особенно русский человек, которому чужды западные нормы морали и непонятна восточная мудрость. Объединить Запад и Восток в новой системе, в новом учении, в религии, наконец, - вот достойное занятие для ученого человека, вот перспектива разработки данной темы: чтобы кризис внутри человека на рубеже веков не перешел во всемирный кризис,  в хаос, в апокалипсис XXI века. Или чтобы спаслась хотя бы часть человечества, которая будет размножаться и даст новую расу людей, сильных, умных, благородных… Знающих, что смысл жизни – сама жизнь.