Ирвинг Гофман

      Введение.

      Американский  социолог, социолингвист и социальный психолог канадского происхождения  Ирвинг Гофман воплотил в социологической теории шекспировскую строку: ««Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль…».¹ Разработанный им «драматургический» подход к межличностному общению позволяет многое понять в нашем повседневном поведении.

      Гофмановское  понимание «Я» было сформировано его драматургическим подходом. Социальное «Я» - это продукт театрализованного взаимодействия между исполнителями и публикой. Также как в театре, в социальной жизни важны костюмы, в которых мы играем роли, реквизит сцены, декорации. Но главная роль, конечно, принадлежит нашим партнерам по сцене и публике. Когда индивиды взаимодействуют, они хотят изобразить определенное понимание своего «Я», которое будет принято другими. Однако они понимают, что часть аудитории или неудачные партнеры могут сорвать спектакль. Социальные ситуации – это драмы в миниатюре, по ходу действия которых люди стремятся создать определенное впечатление.²

      Гофман  отводит важную роль управлению впечатлениями  в социальном взаимодействии, поэтому  его теорию иногда называют теорией  управления впечатлениями. Он считает, что люди сами создают ситуации, чтобы выразить символические значения, с помощью которых они производят хорошее впечатление на других. Человек в своих действиях проявляет заинтересованность в том, чтобы регулировать поведение других, особенно их ответную реакцию. Он влияет на ситуацию не непосредственно, но создает впечатление, которое вызывает у других желание поступить в соответствии с его замыслами.

      Целью написания контрольной работы является изучение теории управления впечатлениями, для наилучшего понимания личного вклада Ирвинга Гофмана в теоретическую социологию. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Биография.

      Ирвинг  Гофман родился 11 июня 1922 г. в провинциальном канадском городке Мэнвил в семье  еврейских эмигрантов с Украины. Детство и юность ученого прошли в Торонто, куда вскоре перебралась семья. Еще в юношеские годы будущий ученый проявил склонность к наблюдениям за человеческим поведением. Сам он вспоминал, что этому способствовали его бедность и природная застенчивость. Например, на танцах он робко застывал меж барной стойкой и танцевальным залом, не имея ни денег, чтобы позволить себе стаканчик, ни решительности, чтобы пригласить понравившуюся девушку. В это время он невольно наблюдал за своими ровесниками, сновавшими то туда, то сюда, и поражался тому, насколько меняются манеры молодых людей при перемещении из одной позиции в другую. Подобные наблюдения впоследствии и послужили эмпирической основой его концепции самопрезентации. ³

      Интерес к социальным наукам проявился у  юноши довольно рано, однако родители рекомендовали ему подыскать  более привычное и надежное ремесло. По их совету он поступил на химический факультет Университета провинции Манитоба, но проучился там недолго, сделав окончательный выбор в пользу социологического отделения Университета Торонто. Получив степень бакалавра в 1945 г., Гофман ею не ограничился и продолжил образование в Чикагском университете, где доучился до магистра (1949), а позже стал доктором наук (1953).

      Материал  для докторской диссертации молодой  ученый собирал на одном из крошечных  Шетландских островов в Северном море, наблюдая нравы местных жителей. Результаты этих наблюдений воплотились в статью «Коммуникативное поведение в островной общине», а потом использовались при написании книги «Самопрезентация в повседневной жизни». Изданная сначала как научная монография, книга неожиданно заинтересовала и коммерческого издателя, рискнувшего выпустить ее массовым тиражом. Риск оправдался — Гофман «проснулся знаменитым». Переведенная на десять языков книга переиздается во всем мире и доныне, обогнав по частоте цитирования все прочие социологические сочинения.⁴

      Ирвинг  Гофман умер в 1982 г. на пике славы. Долгое время он считался «культовой» фигурой  в социологической теории. Гофман достиг этого положения, будучи профессором  престижного социологического отделения  в университете Беркли, штат Калифорния, и позднее занимая доходную должность в Пенсильванском университете Лиги плюща. К 1980-м гг. он проявил себя как значимый теоретик. Фактически, в год своей смерти он был избран президентом Американской социологической ассоциации, но не смог выступить с президентским посланием из-за прогрессирующей болезни. Принимая во внимание особый статус Гофмана, Рэндалл Коллинз говорит о его послании: «Каждого интересовало, что он приготовит для своего президентского послания: обычная традиционная презентация казалась немыслимой для Гофмана с его репутацией бунтаря... но мы получили гораздо более драматическое сообщение: президентское послание отменяется, Гофман умирает. Это был вполне гофмановский способ выхода из ситуации» ⁵. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Теория управления впечатлениями. 

      Ирвинг  Гофман посвятил большую часть своей  жизни наблюдению за поведением  людей, и изучению впечатлений в социальном взаимодействии, поэтому его теорию иногда называют теорией управления впечатлениями, и рассматривается она с точки зрения драматургического подхода. Жизнь-это театр, а мы актеры.

      Гофмановское  понимание «Я» рассматривается не как собственность актера, а скорее как продукт театрализованного взаимодействия между исполнителем и публикой. Самость «есть театральный эффект, порождаемый... разыгрываемой сценой». Из-за того что самость — продукт театрализованного взаимодействия, она может разрушиться во время представления. ⁶ В своей драматургии Гофман рассматривает процессы, при которых такие нарушения предотвращаются или нейтрализуются. Хотя немалая часть его размышлений отведена этим вероятностям драматургии, Гофман указывал, что большинство представлений проходит успешно. В результате, при обычных обстоятельствах, исполнителям приписывается устойчивое «Я», и оно «кажется» исходящим от исполнителя.

        Гофман полагал, что когда индивиды  взаимодействуют, они хотят изобразить  определенное понимание своего  «Я», которое будет принято  другими. Однако, даже представляя  это «Я», исполнители осознают, что часть аудитории может сорвать их спектакль.

      Драматургический  подход должен располагать своей  особенной, «ситуационной», системой понятий, формой лицом-к-лицу и особым статусом времени в этих формах. Относительно короткая протяженность во времени и пространстве составляющих их событий позволяет людям собственными глазами следить за ходом этих событий от начала до конца. По причине наглядной обозримости такие формы легче осваиваются и повторяются людьми (в этом освоении велика роль «эмпатии» — вживания в мир субъективных чувств партнеров), а по причине быстротечности этих форм разнородные во многих отношениях участники вынуждены быстро достигать рабочего взаимопонимания.

      Все они входят в текущую социальную ситуацию с каким-то жизненным опытом общения с разными категориями  людей и с массой культурных предпосылок, предположительно разделяемых всеми.

      Фактически  в любой микросистеме взаимодействия лицом-к-лицу люди вступают с другими непосредственно присутствующими участниками в культурно обусловленные познавательные отношения, без которых было бы невозможно упорядочение совместной деятельности ни в словесных, ни в поведенческих формах.

      Основной  ситуационный термин для анализа  человеческой деятельности в гофмановской социальной драматургии — исполнение ( perfor mance ) — обозначает все проявления активности индивида или «команды» индивидов за время их непрерывного присутствия перед конкретными зрителями (какой-то житейской «аудиторией»).

      Первоначально все эти проявления деятельности, охватываемые термином «исполнение», ориентированы на реализацию чисто рабочих задач. Но дальше начинает действовать диалектика всякого социального взаимодействия, приводящая в конце концов к частичному или полному превращению «нормальной» рабочей деятельности в деятельность представительскую, ориентированную на задачи коммуникации и наиболее эффективного самовыражения.

      Входя в незнакомую ситуацию со множеством участников, человек обычно стремится  как можно полнее раскрыть ее действительный характер, чтобы со знанием дела соответствовать ожиданиям присутствующих. Но информации об их подлинных чувствах по отношению к нему, об их прошлом социальном опыте и т. п. обычно не хватает. И тогда для предвидения развития ситуации приходится пользоваться заменителями: случайными репликами, поговорками и оговорками как в психоанализе, статусными символамии т. д.⁷

      В результате всякий исполнитель в  ситуации взаимодействия сталкивается с парадоксом: чем больше интересуешься  реальностью, недоступной прямому  восприятию, тем большее внимание надо уделять внешним проявлениям, видимостям, впечатлениям, которые другие участники создают во время взаимодействия о своем прошлом и о будущем курсе действий.

      В этом взаимном процессе производства впечатлений (и тем самым «самовыражения»  участников) Гофман выделяет два различных  вида коммуникации (знаковой активности): произвольное самовыражение, которым люди дают информацию о себе в общезначимых символах, и непроизвольное самовыражение, которым они выдают себя (например, нечаянно выдают каким-то жестом свое воспитание).

      Второй  вид коммуникации — обычно непреднамеренный, невербальный и более театральный — интересует Гофмана в первую очередь. Но при использовании обоих каналов коммуникации действуют объективные ограничения непосредственного взаимодействия между людьми (необходимость выпячивания одних фактов и сокрытия других). Эти ограничения влияют на его участников и преобразуют обыкновенные проявления их деятельности в театрализованные представления. При этом вместо простого исполнения рабочей задачи и свободного проявления чувств люди начинают усиленно изображать процесс своей деятельности и передавать свои чувства окружающим в нарочитой, но приемлемой для других форме.

      Именно  поэтому в ход идет язык театрального представления, спектакля. Гофман говорит  о «переднем плане» ( front ) исполнения как о той его части, которая регулярно проявляется в устойчивой форме, определяя ситуацию для наблюдающих это исполнение. Говорит об «обстановке», «декорациях» исполнения, пространственной расстановке участников взаимодействия, о разделении сценического пространства житейских игр на заднюю (закулисную) зону, где готовится безупречное исполнение повседневных рутинных действий, и переднюю зону, где это исполнение представляют другим.

      Обстановка  относится к физической сцене, которая  обычно должна присутствовать при выступлении. Без этого исполнители обычно не могут выступать. Например, хирургу обычно требуется операционная, таксисту — такси, а конькобежцу — лед. Личный передний план состоит из тех элементов экспрессивного оформления, которые аудитория идентифицирует с исполнителями и ожидает, что они будут сопровождать их в обстановке. Например, предполагается, что хирург будет одет в медицинский халат, у него будут определенные инструменты и т. д. ⁸

      Затем Гофман подразделил личный передний план на внешний вид и манеры. Внешний вид включает те моменты, которые говорят нам о социальном статусе исполнителя (например, медицинский халат хирурга). Манеры говорят аудитории, какого рода роль исполнитель предполагает играть в данной ситуации (например, использование определенных повадок, внешнего поведения). В частности, резкая и мягкая манеры поведения демонстрируют совершенно разные типы представлений. В целом, мы ожидаем согласованности внешнего вида и манер.

      Гофман  вводит и аналог театральной труппы — понятие команды исполнителей, соединяющих свои усилия на время существования данной микросистемы взаимодействия, чтобы представить присутствующим (аудитории) свое определение ситуации.

      Несмотря  на такой структурный подход, наиболее интересные достижения Гофмана лежат в сфере интеракции. Он утверждал, что, поскольку люди в представлениях на авансцене обычно пытаются представить идеализированную картину самих себя, они неизбежно понимают, что должны в своих представлениях что-то скрывать.

        Во-первых, исполнители, возможно, захотят скрыть тайные удовольствия (например, употребление алкоголя), присутствовавшие в предшествующем выступлению времени или в прошлом (как, например наркоманы), несовместимые с их текущим представлением. Во-вторых, исполнители, вероятно, захотят скрыть ошибки, которые были допущены при подготовке представления, а также предпринимаемые шаги по их исправлению. Например, таксист, возможно, постарается утаить, что сначала поехал в неверном направлении. В-третьих, исполнители могут обнаружить необходимость показывать лишь конечные продукты и скрывать процесс, включенный в их производство. К примеру, профессора могут потратить на подготовку к лекции несколько часов, но они, вероятно, будут иметь желание вести себя так, как будто всегда знали материал. В-четвертых, для исполнителей может быть необходимо скрыть от аудитории, какая «грязная работа» была проведена при создании конечного продукта. В-пятых, играя определенную роль, исполнители, возможно, пожертвуют какими-либо другими нормами.⁹