Философский смысл проблемы бытия

    Мышление  и протяжение, согласно Спинозе, суть атрибуты субстанции, а единичные вещи — как мыслящие существа, так и протяженные предметы — это модусы (видоизменения) субстанции. Уже у Декарта было развито учение о своего рода параллелизме материальной и духовной субстанций. Согласно Декарту, каждому состоянию и изменению в материальной субстанции (например, в человеческом теле) соответствует изменение в субстанции   духовной   (в   человеческих чувствах, желаниях,   мыслях). Сами субстанции, по Декарту,  не могут непосредственно влиять друг на друга, но их действия строго скорректированы благодаря богу, наподобие того, как два (или несколько) часовых механизма могут показывать одно и то же время, будучи заведены мастером, который синхронизировал их часовые стрелки. Аналогичное рассуждение мы находим у Спинозы: все явления в физическом мире, будучи модусами атрибута протяжения, развиваются в той же последовательности, как и все модусы в сфере мышления. Поэтому порядок и связь идей, по словам Спинозы, соответствует порядку и связи вещей: и те, и другие суть только следствия божественной сущности. Отсюда вытекает спинозовское определение души как идеи человеческого тела. Весь   мировой   процесс,   таким   образом,   совершается   в   силу абсолютной необходимости, и человеческая воля ничего не в состоянии здесь изменить. Спиноза вообще не признает такой способности, как воля: единичная человеческая душа не есть  нечто самостоятельное,   она   не   есть   субстанция,   дух   человека — это не что иное, как модус мышления, а потому, согласно Спинозе, воля и разум — одно и то же» . Человек может только постигнуть   ход   мирового   процесса,   чтобы   сообразовать   с   ним   свою жизнь и свои желания, полагает Спиноза. В этом сказалась известная близость спинозовского  миросозерцания  учению  стоиков.

Проблемный  вопрос.

    Новое время начало трансформировать античную идею объективного бытия: бытие стало субъективным. В XX в. этот процесс углубился и теперь даже Абсолют - Бог стал зависеть от априорной внутренней установки человека на поиски безусловного. И все же новое время не отказалось от античной традиции поиска опоры для человеческого существования. Место Бога занял человеческий разум. Пустынность и неуютность мира без Бога-опоры была закамуфлирована верой в могущество разума. И хотя речь при этом шла не о Разуме, Логосе, а о конечном разуме, имеющем человеческую размерность, но не вселенски-космическую (как это было у Парменида); попытка найти в разуме опору имела явно античные корни. Человеческому разуму были приписаны все способности Разума-Логоса: постигать истину, верно целеполагать, системосозидать, упорядочивать хаос эмпирического бытия, устанавливать причинно-следственную необходимость в связях и отношениях между вещами и явлениями. Философы Нового времени опирались на предположение, что человек обладает способностью быть «мерным» (от слова «мера») разуму, который строг и последователен, един у всех людей, сам себе диктует свои законы и принципы мышления. Разум есть условие единства «я» и мира. Он оправдывает существование идеалов общественного развития и в конечном итоге — разумность истории. В силу своей разумности люди признали ценность общих интересов и необходимость самопожертвования во имя общей исторической цели.

    XX век ознаменовался крестовым  походом против разума, а это означало разрыв с античной традицией. «Наше ученичество у греков кончилось: греки не классики,— заявил в начале века Ортега-и-Гассе,— они просто архаичны — архаичны и конечно же... всегда прекрасны. Этим они особенно интересны для нас. Они перестают быть нашими педагогами и становятся нашими друзьями. Давайте станем беседовать с ними, станем расходиться с ними в самом основном». Что же представляет собой это «самое основное»? Во-первых, греческое понимание бытия как чего-то сущностного, неизменного, неподвижного, субстанциального. Отказ от всякого рода субстанциональности стал нормой философствования в XX в. Во-вторых, признание разума в качестве опоры человеческого существования; разуму было отказано в кредите доверия со стороны человека и общества XX в.

    Как отреагировало общество на хулу в  адрес разума? XIX век еще не готов  был расстаться с верой в него, а потому благосклонность и ученых и всего общества была на стороне тех философов, которые верили в разум, в его законодательные способности, гарантирующие универсальный порядок в мире на основе открываемых им истин. К идеям Кьеркегора, Ницше и других критиков разума отнеслись как к бреду шизофреников, и не случайно все они стали клиентами психических клиник. Мысли о несостоятельности разума были оттеснены на периферию общественной жизни и сознания: они не стали нормой для интеллектуалов, общество еще не готово было жить без опоры на разум, не готово было отказаться от античной традиции понимания бытия.

    XX век востребовал идеи критиков  разума и переместил их в  центр интеллектуального пространства. Кьеркегор, Ницше, Паскаль и другие были реабилитированы и стали почитаемы. Возникла даже некая хронологическая аберрация (искажение, заблуждение): Гегеля стали воспринимать как далекое прошлое, а Кьеркегора — как современника. Идеи критиков разума привлекли внимание 3. Фрейда, М. Хайдегтера, Гада-мсра, Ж. Деррцда, Л. Шестова и других мыслителей нашего века. Общество объявило их выдающимися мыслителями еще при их жизни и тем самым продемонстрировало свою готовность принять критику разума.

    Но  такого рода «готовность» есть показатель происшедших в мировоззрении и мироощущении людей сдвигах, трансформациях, изменениях. В пользу такого предположения говорит и следующий факт. Люди всегда знали о том, что существует безумие, секс, бессознательное, тюрьма. Но вплоть до конца XIX в. высокая классическая мысль не впускала в пространство своего осмысления и публичного обсуждения эти темы. Государство же относилось к этим сторонам ЖИЗНИ недоброжелательно и часто репрессивно. Причина такою отношения — уверенность в том, что все указанные формы жизни по сущности своей антиразумны, а потому разрушительны как для отдельного человека, так и для всего общества. Однако в конце XIX в. во многих европейских странах проблемы секса, безумия, бессознательного легализуются. В XX в. они становятся доминирующими на всем европейском континенте, заполняя собой все виды искусства, проникая в массовое сознание. Эти процессы зафиксировал язык — самый чуткий индикатор изменений и мироощущений людей: слово «любовь» уходит из лексики, уступая место слову «секс». Налицо факт: в XX в. изменились люди, вернее их мироощущение, мировоспитание, их душевно-духовно-мыслительные установки.

    Выступив  против разума, мыслители выразили нарастающее в обществе осознание бессмысленности и безопорности существования. Почему люди разуверились в разуме как опоре мироздания и порядка.

    Отказавшись от Бога («Бог умер» — Ницше), не надеясь  более на разум, человек XX в. остался один-на-один со своим телом. Начался культ тела, сменивший культ духа и разума, а это — главный признак язычества. Язычество, или, вернее, неоязычество конца XX в. быстро распространилось по планете, благодаря телевидению и другим средствам массовой информации. Ночные эротические и порнографические телепрограммы взяли на себя своеобразную функцию организаторов массовых оргий на манер дионисийских, но с несравненно большим количеством участников. Если в античности культ фаллоса, например, был символичен и ритуальные действия с этим органом скрывали тайные смыслы, связанные с плодородием, здоровьем, судьбой и т. д., то современный секс не содержит символов: его назначение — непосредственное, открытое воздействие на половые инстинкты и удовлетворение, вызываемых ими желаний чувственного наслаждения.

    Таким образом, в XX в Европа окончательно отказалась от античных традиций в понимании бытия. Люди вдруг ощутили себя живущими в мире, где нет никаких гарантий и никаких опор, где все зыбко и плохо устроено. Разум не сумел предотвратить страшных войн XX в. и более того, сам поработал над созданием средств массового уничтожения людей, создав невиданные ранее виды оружия. Он не мог обеспечить гармонию и порядок в мире. Возникло ощущение безопорности во всех сферах жизни в экономике, политике, морали и т. д. Сформировалась эпоха тотального плюрализма, для которого нет никакой иерархии ценностей.

     Список литературы

1. Кармин  А.С. Бернацкий Г.Г. : Философия . СПб.: Издательство ДНК, 2001 г. – 533 с.
2. Философия: Учебник для высших учебных заведений.- Ростов н/Д.: «Феникс», 1995. – 576 с.
3. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2 ч./ Под общ. ред. И.Т. Фролова.- М.: Политиздат.1989.
4. Электронная версия книги Мартина Хайдеггера "Бытие и время"