Философские идеи Чаадаева

     В 40-е годы осуществилось «расщепление»  русского духа. В философской мысли  России наметились две линии: славянофильство  и западничество. Уже в 30-е годы ослабевает увлечение Шеллингом: философскую  мысль все более начинает привлекать идеалистическая система Гегеля. Крепнет и сама русская философия. На смену неясным метафизическим представлениям приходит осмысленная  постановка вопросов конкретного познавательно-практического  характера. Общественное мнение тяготеет к достоверному знанию о судьбах  отечества, движущих силах его истории, о миссии, выпавшей на долю России.

     Мнения  разделились. Одни полагали, что Россия просто отстала от передовых стран  Европы, и что она обречена на продолжение пути, пройденного Западом, и который ей неизбежно предстоит  повторить. Другие, напротив, считали, что вследствие петровских реформ Россия утратила собственный образ, потеряла национальные корни, и что ей предопределено возродить древнерусские, православные начала быта и культуры, дабы сказать  миру свое, новое слово. Сторонники первого мнения образовали как бы лагерь западников, приверженцы второго - славянофилов.

     Славянофилы не отрекались от западной культуры. Более  того, основоположники этого направления  были людьми европейски образованными, глубоко знавшими мировую и европейскую  философию. Показательно, что И.В. Киреевский, стоявший у истоков славянофильства, журнал, основанный им, называет «Европеец». Лишь самые наивные из них стремились как бы к механическому возврату в допетровский быт. Главная же цель славянофилов состояла в том, чтобы  вернуть Россию к началам православной жизни и, взяв у Запада все положительное, развивать эти начала. Сами славянофилы были живыми носителями православной культуры.

     Славянофильская линия в отечественной философии  представлена творчеством А.С. Хомякова (1804-1860), И.В. Киреевского (1806-1856), К.С. Аксакова (1817-1860), Ю.Ф. Самарина (1819-1876). Славянофильские  убеждения разделяли также А.И. Кошелев и М.П. Погодин. К так  называемым «поздним славянофилам»  принадлежат Н.Я. Данилевский (1822-1885) и К.Н. Леонтьев (1831-1891), Ф.И. Тютчев (1803-1873).

     Особое  место занимает учение о целостности  в человеке, более глубоко развитое И.В. Киреевским. Целостность выражает иерархическую структуру души, крайне неустойчивую вследствие противоборства центральных и периферических сил. И здесь важен нередко проявляемый  человеком уход от свободы - своеобразный парадокс. Будучи призван к свободе, человек вольно ищет строя жизни  и мысли, где господствует необходимость. В этом проявляется трагизм человеческой жизни.

     В области гносеологии Хомяков  находится под обаянием трансцендентализма, хотя и критикует, подчас придирчиво, гегелевскую философию. Основу теории познания составляет онтологизм. Хомяков  приходит к учению о «живом знании». Смысл этого учения в том, что  познание истины и овладение ею не является функцией индивидуального  сознания, но вверено опять же Церкви. Только церковный разум выступает  органом познания всецелой истины, что в итоге неизбежно ведет  к противопоставлению рассудочного знания вере. Поэтому можно говорить об отождествлении Хомяковым западного  христианства со всей системой рационализма. Хомяков осуждает латинство, которое требует от индивидуального сознания покорности и послушания Церкви, но вместе с тем он отвергает и индивидуализм, к которому склоняется протестантство.

     Для достижения истинного знания необходимо «соборование многих», нужна общая  согреваемая и освещаемая любовью  работа. Налицо должно быть «общение любви», свидетельствующее о соучастии  в познавательном процессе моральных  сил души. Для Хомякова важна не психологическая целостность, а  целостность объективная, проистекающая  из моральных требований. Первая ступень  познания - вера, после овладения, которой  приходит очередь рассудка. Итогом такого подхода к познанию выступает  утверждение соборной идеи познания. Соборность - это свободное единство основ Церкви в деле совместного  понимания правды и совместного  отыскания пути к спасению, это  единство, основанное на единодушной  любви к Христу и божественной праведности.

     Основной  принцип Церкви заключается не в  повиновении внешней власти, а  в соборности. Таким образом, соборность означает, что ни Патриарх с его верховной властью, ни даже Вселенский собор не являются абсолютными обладателями истины, но только Церковь в целом.

     Другим  основоположником славянофильства  был Иван Васильевич Киреевский - наиболее значительный выразитель идеологии  этого течения. В 1831 г. он совершил путешествие  в Берлин, где некоторое время  слушал лекции Гегеля и Шлейермахера, а в Мюнхене сошелся с Шеллингом, которого почитал всю жизнь. Философские  взгляды Киреевского изложены, по сути, в трех статьях: «Девятнадцатый век» (опубликована в журнале «Европеец» по возвращении из Германии), «О характере  европейского просвещения в его  отношении к просвещению в  России» (напечатана в 1852 г. в «Московском  сборнике») и, наконец, «О возможности  и необходимости, новых начал  в философии» (в 1856 г. опубликована в  журнале «Русская беседа»). Киреевский исходил из того, что XIX веку предназначено  открыть эпоху духовного возрождения. России при этом суждено сыграть  главенствующую роль. Свою философию  он строит на глубоко религиозных, православных основаниях. Незыблемым истоком его  философии, как и философии Хомякова, служат писания Св.Отцов Церкви. В них он нашел истинное благочестие, дух смирения, духовную трезвость, которых не хватало, по его разумению, чересчур горделивым и самонадеянным умам Запада.

     Славянофильство, в основном, было представлено религиозно-национальным движением и в своей социально-политической ориентации отстаивало патриархально-монархические  идеалы. В противоположность ему  западничество исходило из необходимости  развития России в направлении, указанном  западноевропейской цивилизацией. Оно  носило ярко выраженный секулярный и  космополитический характер, хотя и  не чуждалось внецерковного христианства и патриотизма.

     Термин  «западники» впервые употребил  Н.В. Гоголь в «Выбранных местах из переписки  с друзьями». Сторонники западничества  предпочитали говорить о себе как  о противниках славянофилов. Западничество - течение неоднородное, претерпевшее в своем развитии существенную эволюцию. Так, позднейшие его представители  отличались воинствующим секуляризмом и склонностью к примитивному материализму.

     История западничества - пример своего рода вырождения идеи свободы. Сторонники этого направления  полагали, что России необходимо учиться  у Запада, а это возможно лишь в том случае, если пройти тот  же путь общественно политического  развития. Преодолению культурной отсталости должно способствовать усвоение европейской  науки. Западники мало интересовались религией, почти всех их объединяла идея секуляризации в различных  сферах общественной жизни. Больше всего  они ценили политическую свободу и выступали пропагандистами социализма.

     В самостоятельную социально-философскую  концепцию западничество оформилось в 40-х гг. XIX в. Впервые оно заявило  о себе в апреле 1841 г., когда в  журнале «Отечественные записки» были опубликованы две статьи В.Г. Белинского (1811-1848), ныне известные под общим  названием «Россия до Петра Великого». Белинский же и стал признанным вождем западников. Все движение объединялось вокруг руководимых им журналов «Отечественные записки» и «Современник».

     Характерные черты мировоззрения западников - эстетический гуманизм и социально-политический радикализм. Они настаивали на отделении  религиозной сферы от философии  и идеологии. Их привлекала идея воскрешения  и углубления «теургического беспокойства». Западникам было присуще чувство  ответственности за историю, выливавшееся в поиск путей активного вмешательства  в ход исторических событий. Именно западничество сформировало среду, породившую в итоге русскую интеллигенцию  как социально-культурное явление.

     В западничестве можно выделить два  направления. К первому примыкали  В.Г. Белинский, А.И. Герцен (1812-1870), Н.П. Огарев (1813-1877), В.П. Боткин (1812-1869) и другие. Это  течение выражало радикально-демократические  настроения, диапазон которых был  также весьма разнообразен. Это подтверждается, к примеру, различием позиций  двух лидеров западничества - Белинского и Герцена. Первый решение «социального вопроса» тесно увязывал с европеизацией  России, в то время как Герцен отдавал предпочтение социалистическим идеалам. Тем не менее, нацеленность на социальные преобразования снискала этому направлению репутацию  левого крыла.

     Правое  крыло западников было, хотя и многочисленным, но зато и более умеренным, либеральным. Возглавлял движение профессор истории  Т. Н. Грановский (1813-1855). Вокруг него объединялись К.Д. Кавелин (1818-1885), В.П. Боткин, П.В. Анненков (1813-1887) и другие. Боткин к ним примкнул с середины 40-х годов. В этом кружке последовательно критиковался якобинский террор и отстаивались идеалы Жиронды.

     Философской основой западничества стало  левое гегельянство. Западники категорично  отрицали объективизм и панлогизм  Гегеля. В центр мироздания они  ставили индивидуальность, живое  человеческое Я. История для них  была синонимом прогресса, конечной целью которого было создание общества, способного обеспечить личности условия  полной свободы, благосостояния и гармоничного развития. Движущей силой истории  являются не народные массы, а рационально  мыслящие индивиды. Общественный прогресс будет наступать по мере гуманизации  индивидуального сознания и всей системы общественных отношений. Для философии западников весьма характерен налет просветительства. Так, славянофильскому идеалу соборности западники противопоставляли веру в творческие возможности просвещенного разума, способного обуздать силы природы и истории.

     В русле полемики славянофильства  и западничества обозначился  интерес к истории как предмету философского и научного знания. Начало этому движению мысли положил  один из главных оппонентов славянофильства - Александр Иванович Герцен (1812-1870). Западничество Герцена, его критическое  переосмысление в духе позитивизма  философии Фихте, Шеллинга, особенно философии истории Гегеля и, главное, опыт приложения их философских идей к объяснению современной ему  европейской и российской действительности способствовали выработке им оригинальной философии истории, в рамках которой  история предстала как высшее проявление саморазвития природы. Одним  из центральных теоретических пунктов  герценовских построений стала критика  телеологизма в любых его проявлениях. Не удовлетворяясь архаическим провиденциализмом  славянофилов, Герцен порывает и с  концепцией общественного прогресса, приносящей в жертву будущему настоящее. В отличие от славянофилов и западников-прогрессистов, Герцен ориентирован на настоящее, на повседневное бытие человека и категорически  возражает против принесения его  в жертву во имя каких бы то ни было священных или прогрессивных  целей.

     Новые идеи развития России привел Петр Яковлевич  Чаадаев (1794-1856), историософская модель которого об исторических судьбах России определила направленность развития отечественной  философии истории на много лет  вперед. Чаадаев в эпатирующей  форме поставил проблему о несоответствии величия России ничтожеству ее повседневного  существования. Запад в его философических построениях выступил как бы идеальной  моделью, а Россия - страной, о судьбе которой Провидение было мало озабочено, и потому она просто «заблудилась на земле». Расположенная между Европой  и Азией, она принадлежит скорее географии, нежели истории, утверждал  Чаадаев. Она вообще не заслужила  бы упоминания во всеобщей истории, если бы не протянулась от Германии до Берингова  пролива, и если бы полчища монголов не прошли по ней, угрожая Европе.

     Причины духовной нищеты народа и экономической  отсталости страны Чаадаев видел  в «выпадении» ее из всеобщей истории, сопровождавшемся религиозным и  национально-культурным партикуляризмом. Эта проблема стала предметом  философско-религиозной рефлексии  в его «Философических письмах». Ее решение мыслитель попытался  найти в провиденциализме, позже  названном М.О. Гершензоном «социальным  мистицизмом». Смысл истории, согласно его концептуальной схеме, определяется «божественной волей», властвующей в веках и ведущей человеческий род к его конечной цели. Провидение, однако, не лишает человека свободы выбора целей и средств, ставя его тем самым в ситуацию ответственности. И чем явственнее обозначается провиденциальный смысл истории, тем выше ответственность человека за ее исход.

     Таким образом, хотя в основе исторического  бытия мира, согласно Чаадаеву, лежит  Провидение, субъектом истории выступает  все человечество или отдельный  народ, как его персонифицированная  часть. В этом смысле нет народов  исторических и неисторических, но есть народы, уразумевшие и неуразумевшие. Чаадаев, как бы возвращаясь к  идее Одоевского о преимуществах  «свежего народа», сформулировал ее как идею о преимуществах отставших  народов, к которым относил Россию.

     Таким образом, Чаадаеву русская историософия обязана постановкой проблем, ставших  сквозными в последующие десятилетия  ее развития. «И многое из того, что  передумали, перечувствовали, что создали, что высказали благороднейшие умы  эпохи, - Белинский, Грановский, Герцен, Аксаков, Киреевский, Хомяков, потом  Самарин и др., - писал Д.Н. Овсянико-Куликовский, - было как бы «ответом» на вопрос, поднятый Чаадаевым. Словно в опровержение пессимизма Чаадаева явилось поколение  замечательных деятелей, умственная и моральная жизнь которых  положила начало дальнейшему развитию».

     В целом славянофилов и западников объединяло чувство недовольства утвердившимися в России политическими и социальными  условиями. Их объединяло стремление в  поиске путей, которые могли бы исправить  неверное, на их взгляд, положение вещей. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. «Философия  всеединства» В. Соловьёва

     Владимир  Сергеевич Соловьев (1853-1900) - выдающийся русский мыслитель. Он очень глубоко  изучал каждую философскую проблему и органически объединял философию, религию и науку. Он хотел сформировать систему «цельного знания». К  этой идее стремились ранние славянофилы.