Философская антропология Ф. М. Достоевского

Ранний  социализм Достоевского надо считать  очень важным, а отчасти даже решающим, фактором в его духовных исканиях: социализм этот был не чем иным, как тем самым «этическим имманентизмом» — вера в основное и «естественное» добро человеческой природы, в «естественную» возможность подлинного и всецелого «счастья», устраиваемого «естественными» же путями. Это есть прямое и решительное отвержение учения о «радикальном зле» человеческой природы, говоря терминами Канта, — отвержение доктрины первородного греха и доктрины искупления и спасения, во Христе принесенного людям. В отношении к духовным исканиям Достоевского весь этот строй мысли следовало бы назвать «христианским натурализмом», возлагающим все надежды на то христианское озарение человека, которое вошло в мир через Боговоплощение и нашло свое высшее выражение в Преображении Спасителя. Это есть христианство без Голгофы, христианство лишь Вифлеема и Фавора.

Достоевский выводит на первый план изображение неразрешимой противоречивости, антиномичности человеческого бытия. Основой и источником всех этих противоречий является главное из них - противоречие между всеобщностью, благостью, вневременностью Бога и эмпирической конкретностью, ущербностью, смертностью человека. Можно вспомнить, что ради сохранения абсолютной личной свободы и независимости человека Герцен готов был защищать почти атеистические воззрения на мир; славянофилы, наоборот, провозглашая глубокое единство Бога и человека, были вынуждены оставить в стороне проблему фундаментального несовершенства человеческой природы, проблему укорененности зла в человеке. Достоевский слишком хорошо видит и все "вершины" человеческого духа, и все его "пропасти", чтобы удовлетвориться такими крайними и потому простыми решениями. Он хочет "оправдать" перед лицом Бога не только всеобщую духовную сущность человека, но и саму конкретную, неповторимую и ограниченную личность, во всем богатстве ее благих и злых проявлений. Но поскольку единство Бога и несовершенного эмпирического человека невозможно понять в терминах классического рационализма, Достоевский радикально порывает с рационалистической традицией в понимании человека. Самое главное в человеке невозможно вывести ни из законов природы, ни из всеобщей сущности Бога. Человек - это уникальное и иррациональное в своей сущности создание, совмещающее в себе самые радикальные противоречия мироздания. В дальнейшем, уже в философии XX в., это утверждение стало главной темой западноевропейского и русского экзистенциализма, и нет ничего удивительного, что представители этого направления справедливо считали Достоевского своим предшественником.

У Достоевского человек - уникальный носитель всех противоречий бытия, поле битвы между ними. В  своей душе он соединяет и самое  низменное и самое высокое. Можно вспомнить выразительные слова Дмитрия Карамазова: "иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начнет с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы".

И несмотря на такую противоречивость, человек  представляет собой цельность, которую  почти невозможно разложить на "составляющие". Это и порождает проблему отношения  человека к Богу, поскольку оно  в определенном смысле становится отношением равноправных сторон, становится подлинным "диалогом", обогащающим обе стороны. Бог дает человеку основу его бытия и высшую систему ценностей для его жизни, но и человек (конкретный эмпирический человек) оказывается иррациональным "дополнением" божественного бытия, обогащающим его за счет своей свободы, своего "своеволия". Недаром центральное место во многих произведениях Достоевского занимают герои, способные на "бунт" против Бога (Раскольников, Кириллов, Иван Карамазов). Именно те, кто способен на дерзание безграничной свободы, в наибольшей степени соответствуют парадоксальному "идеалу" человека у Достоевского. Только пройдя все искусы "своеволия" и "бунта", человек способен достичь подлинной веры и подлинной надежды на достижение гармонии в своей собственной душе и в окружающем мире.

Достоевский видит, как легко свобода переходит  в безбожное своеволие и рабство. Безрелигиозное самоутверждение ведет к утверждению человекобожества, к рабству человека и вырождается в бесчеловечность. Только в Богочеловеке и Богочеловечности человек способен утвердиться в подлинной духовной свободе. Если Бога нет, то все позволено, без веры в бессмертие не разрешим ни один вопрос.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Достоевский принадлежит литературе столько же, сколько и философии. Реконструируются идеи Достоевского — и само разнообразие этих реконструкций зависит не от какой-либо неясности у него в выражении его идей, а, наоборот, от сложности и глубины их. Достоевский не является философом в общепринятом смысле. Он мыслит как художник — диалектика идей воплощается у него в столкновениях и встречах различных «героев». Высказывания этих героев, часто имеющие самостоятельную идейную ценность, не могут быть отрываемы от их личности — так, Раскольников, независимо от его идеи, сам по себе, как личность, останавливает на себе внимание: его нельзя отделить от его идеи, а идеи нельзя отделить от того, что он переживает… Достоевский принадлежит русской — и даже больше — мировой философии.

Философское творчество Достоевского имеет не одну, а несколько исходных точек, но наиболее важной и даже определяющей для него была проблема человека. Вместе со всей русской мыслью Достоевский — антропоцентричен, а его философское мировоззрение есть, прежде всего, персонализм. Для Достоевского нет ничего дороже и значительнее человека, хотя, быть может, нет и ничего страшнее человека. Человек — загадочен, соткан из противоречий, но он является в то же время — в лице самого даже ничтожного человека — абсолютной ценностью. Достоевский раскрыл «темную» сторону в человеке, силы разрушения и беспредельного эгоизма, его страшный аморализм, таящийся в глубине души. Антропология Достоевского прежде всего посвящена «подполью» в человеке. Не только грех, порочность, эгоизм, вообще «демоническая» стихия в человеке вскрыты у Достоевского с небывалой силой, но не менее глубоко вскрыты движения правды и добра в человеческой душе, «ангельское» начало в нем.

Достоевский – глубоко христианский писатель. Глубина христианства писателя лежит прежде всего в его отношении к человеку и человеческой судьбе. Такое внимательное отношение к человеку возможно только для христианского сознания. Но у Достоевского оно было творчеством внутри христианства. Религия окончательно переходит в духовную глубину человека, становится ее частью.

Достоевский также великий психолог и метафизик. Он вскрывает зло и злых духов изнутри душевной жизни человека и изнутри диалектики его мысли. Все творчество писателя есть антропологическое откровение, - откровение человеческой глубины, не только душевной, но и духовной глубины. Ему раскрываются те мысли и страсти человеческие, которые представляют собой не психологию, а онтологию человеческой природы.

В произведениях  Достоевского есть сочетание религиозности  и психологизма, религиозный взгляд проникает во все сугубо жизненные и житейские проблемы. У Достоевского все проблемы человеческого духа становятся проблемами религиозного порядка.

Любовь и всепрощение непросто ко всему человечеству, любовь и вера даже к падшему, с «морем» грехов человеку – вот главное выражение гуманизма, по мнению Достоевского. Для него нет ненужных людей, в каждом он видит живое существо, способное любить и страдать.

В качестве смысла философского наследия Ф.М. Достоевского можно привести его цитату из романа «Бесы»: «Каждая минута, каждое мгновение жизни должны быть блаженством человеку…Должны, непременно должны! Это обязанность самого человека так устроить. Это закон - скрытый, но существующий непременно…».

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 

1. Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского. – М.: «Захаров», 2001. – 174 с.
2. Кантор В. «Судить Божью тварь». Пророческий пафос Достоевского: очерки. – М.: РОССПЭН, 2010. – 422 с.
3. Евлампиев И.И. Антропология Достоевского. // Вече. Альманах русской философии и культуры. Вып. 8. – СПб., 1997. – С. 122-196.
4. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского. – М.: Изд-во МГУ, 1991. – 400 с.
5. Киносита Т. Антропология и поэтика творчества Ф.М. Достоевского. – СПб.: «Серебряный век», 2005. – 208 с.
6. Соколов Б. Расшифрованный Достоевский. Тайны романов о Христе. Преступление и наказание. Идиот. Бесы. Братья Карамазовы. – М.: Эксмо, 2007. – 512 с.
7. Зеньковский В. Оказывается был и философом... Режим доступа: World Wide Web. URL: http://www.hrono.ru/biograf/bio_d/dostoevski_zenkov.php

 

 

 

 

 

 

 

¹ Евлампиев И.И. Антропология Достоевского.  – СПб., 1997. – С.

² Бердяев Н. Миросозерцание Достоевского. – М., 2001. – С. 26.

³ http://www.hrono.ru/biograf/bio_d/dostoevski_zenkov.php