Философия эпохи возрождения

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ 3

1. Философия Н. Кузанского и Парацельса 5

2. Мировоззренческое и философское значение астрономической теории Коперника. Космология Дж. Бруно 7

3. Особенности и примеры морально-социальной мысли гуманистов 16

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 26

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 27

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Если средневековая философия  в целом отрывала мир мысли  от мира реального существования  предметов, вещей и явлений, то зарождающаяся  новая философская мысль искала пути к их слиянию: единению объективного мира с его отражением в сознании человека. Духовный мир человека уже не воспринимался как его особый компонент, выделенный из естественной природы. Человека включили в единый целостный поток как живой космический организм. Ценностью человеческой личности становилась доминанта развивающегося мира. Человек вновь, как в Античности, стал рассматриваться как особая одухотворенная часть природы, продолжатель актов божественного творения, созидания принципиально нового, до сих пор в мире не существовавшего. Произошло возвращение к духу классической философии Античности, зарождение нового чувства человеческой жизни, которое рассматривалось как родственное жизненному чувству древних греков и как противоположное средневековому догматическому и схоластическому отношению к человеческой жизни с ее отрешением от мира природы.

Вектор человеческой мыслительной активности в преддверии новой эпохи  был уже направлен не на внутренний мир человека, а вовне, на познание окружающего мира, приспособление его  к своим естественным потребностям и духовным интересам. Эта эпоха получила название Возрождение (XIV—XVI вв.). Один только перечень имен мыслителей этой эпохи впечатляет: Алигьери Данте, Франческо Петрарка, Леонардо да Винчи, Николо Макиавелли, Николай Кузанский, Лоренцо Валла, Филипп Парацельс, Пико дела Мирандола, Николай Коперник, Мишель Монтень, Джордано Бруно.

Возрождение (Ренессанс) — самый  яркий культурный период в истории  средневековой Европы. От других этапов в развитии культуры его отличает огромный интерес к человеку, который  во многом объясним переходным этапом от Средневековья к Новому времени.

Эпоха Возрождения выразила сугубо по-своему старые и новые духовные ценности в единой традиции западноевропейской культуры. Поэтому/культура этого исторического периода оказалась понятной будущим поколениям, а ее идеи, учения и художественные ценности сохраняют свое значение и сегодня. Отношение человека к человеку как к творцу самого себя породило и принципиально иное отношение к искусству, которое стало рассматриваться как выражение творческих потенций человека. Именно тогда человек «уподобился» Богу, Творцу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Философия Н. Кузанского  и Парацельса

 

Мыслители Ренессанса выдвинули идею всестороннего и гармоничного развития человеческой личности — ее физического, духовного, нравственного, эстетического возвышения. Новое понимание сущности человека сказалось и на качественно ином отношении к проблеме Бога. Вместе с антропоцентризмом на смену теоцентризму пришел пантеизм. Философская рефлексия гуманистов этой поры шла уже не от божественного к личному осознало мира, а наоборот — от личного к божественному. Личность стала отправным пунктом и основой качественно нового философского миросозерцания [5, с. 82].

Сквозь призму такого сознания личности рассматриваются все новые жизненные  вопросы человеческой деятельности, начиная с философских и кончая сугубо религиозными. Предполагалось, что человек, опирающийся на рациональное познание мира, общества и самого себя, причастен демиургическому процессу творения природы и его деятельность по преобразованию природы не знает границ.

Для характеристики революционных  изменений в духовной жизни мыслителей, которые происходили в ту эпоху, в качестве примера можно рассмотреть  творчество одного из наиболее последовательных и глубоких мыслителей той эпохи — Николая Кузанского (1401 — 1464), теолога и философа. С его именем связывают переход от догматичного средневекового мышления к мышлению творческому. Он пытался примирить философское учение Платона с догмами Священного Писания.

Будучи последовательным диалектиком, Н.Кузанский разработал важнейший методологический принцип диалектики: совпадение противоположностей в едином явлении. Это подвигло его к антитеологической трактовке Бога. Он представлял Бога не как единого творца, который творит абсолютно все. Он развил монизм иного рода, когда единое становится всем. Единое не имеет противоположностей, а это значит, что оно тождественно беспредельному и бесконечному. Однако мир у Н. Кузанского не бесконечен, ибо в центре его — Бог, который и ограничивает мир.

Н. Кузанский рассматривал человека в виде некоего микрокосмоса, как своеобразное подобие природы Бога. Человек воспроизводит в себе окружающий его мир, а главное — подобен ему, т. е. сам является отражением естественного мира и сам творит новый мир. Человеческий ум состоит из системы способностей, главными из которых являются чувство, рассудок и разум. Чувство и ощущения обеспечивают волевую установку — инициативность. Рассудок, взаимодействуя с ощущениями, создает представление. Но такая способность есть и у животных. Главная человеческая * способность — это разум (интеллект). Именно он является посредником между ощущениями и разумом. А это уже принципиально отличает человека от всех живущих на Земле. Особое внимание он уделил разработке метода мышления и способа выражения мыслей и идей.

Ярким представителем этой эпохи был и Теофраст фон Гогенгейм, известный миру как Парацельс (1493 — 1541), — сын врача и сам знаменитый врач-практик. Его научные поиски шли в трех основных направлениях: в установлении надежного метода научного познания;. в подготовке основ научной химии; в научном обновлении практической медицины. Он считал себя антиподом всех, для кого Гиппократ, Гален и Авиценна — оракулы. Он не отрицал их учености, но решительно выступил против повтора догм древней медицины. По Парацельсу, медицина является всеобъемлющей наукой, опирающейся на высшие достижения физики, химии, физиологии и т.д. При этом он замечал, что «медицина является не чем иным, как большой добросовестной опытностью» [5, с. 83]. Тому, что врач познал и научился, он обязан не столько школе, сколько жизненному опыту, почерпнутому из научно-деятельной практики лечения больных. Медицина для ученого-медика была и всеобъемлющей наукой, ибо только она ставила человека в центр Мироздания.

2. Мировоззренческое и философское значение астрономической теории Коперника. Космология Дж. Бруно

 

Финитистская  геоцентрическая космология Аристотеля вполне гармонировала с креационистской мифологией и религиозным антропоцентризмом христианства, утверждавшим, что человек стал завершающей целью творчества Бога. Рассмотренная выше искусная, хотя и весьма усложненная астрономическая картина эпициклов, эксцентриков и дифферентов движения планет, дававшая удовлетворительные возможности предвычисления их движений для ориентации мореплавателей и для повседневного календаря (в частности, сроков наступления христианских праздников), «спасала видимость» обращения Земли вокруг Солнца. Однако в принципе неверное воззрение вынуждало астрономов все более усложнять концепцию Птолемея, чтобы поправлять практический календарь. В этих условиях выступил великий польский астроном Николай Коперник (1473— 1543).

Он получил  образование в Краковском университете и затем в итальянских университетах  Болоньи, Падуи и Феррары, где  изучал астрономию, философию, право, овладел  древнегреческим языком. По возвращении  в Польшу наряду с административной деятельностью (он находился на церковной  службе) Коперник много лет занимался  наблюдением за движением планет и пришел к убеждению в ложности концепции Аристотеля — Птолемея. Свои собственные наблюдения и размышления  Коперник сначала изложил в небольшой  работе «Очерк нового механизма мира» (1505— 1507), а позже — в главном  труде своей жизни «Об обращении  небесных орбит» (De revolutionibus orbium coelestium), который он получил перед смертью (1543).

«Мыслителям Ренессанса присуще нежелание анализировать  понятия, тщательно различая (как  это делали схоласты) мельчайшие оттенки  категорий. Они стремятся осмысливать сами явления природы и общества, а не спорить о дефинициях (определениях)» [4, c. 35].

Обоснованная  здесь астрономически и математически  гелиоцентрическая система мира состоит, во-первых, в положении, что Земля отнюдь не представляет собой неподвижный центр видимого мира, а вращается вокруг своей оси, и, во-вторых, в положении, что она обращается вокруг Солнца, составляющего его центр. Первое вращение объясняет смену дня и ночи, а также видимое вращение звездного неба. Обращение же Земли вокруг Солнца объясняет видимое перемещение ее относительно звезд, вызвавшее такое усложнение Птолемеевой системы мира. Согласно Копернику, петли, описываемые планетами среди звезд, — иллюзорное следствие того, что мы наблюдаем их движение не из действительного центра, с Солнца, а с Земли, обращающейся вокруг него [2, c. 446].

В духе эпохи  автор труда «Об обращении  небесных сфер» трактовал свою астрономическую доктрину как философскую (то есть объективную, физическую). Ему были известны пифагорейская, аристотелевская и другие космологические концепции Античности. Землю Коперник считал совершенно круглой. Для становившейся механицистской картины мира характерно, что платоновско-неоплатоническую Мировую душу автор отождествляет с Солнцем. Однако фундаментальными реликтами («пережитками») астрономической теории польского ученого все же оставались главные положения аристотелевско-птолемеевской космологии. Хотя величина Земли, считал Коперник, по сравнению с небом исчезающе мала, а расстояние от Земли до так называемой сферы неподвижных звезд колоссально, сама эта сфера представляет собой незыблемую границу мира, который, как считал и Аристотель, в принципе остается конечным. Кроме того, орбиты планет и самой Земли в их движении вокруг Солнца остаются точно круговыми, а само это движение — идеально равномерным. Эти умозрительно-антропоморфные представления, на которые Коперник был еще бессилен посягнуть, заставляли его сохранить некоторые эпициклы и эксцентрики, обильно представленные в астрономии Птолемея и его последователей. Однако телеологическо-органицистское понимание космоса при неизбежных креационистских оговорках все же отступало в произведении Коперника перед детерминистско-механицистским. Не раз, еще в эпоху Средневековья, выдвигалась идея космоса как грандиозной машины. Теперь же она получала, можно сказать, научную разработку.

Мировоззренческо-философское  значение гелиоцентрической теории Коперника невозможно переоценить. Открывались возможности чисто физического истолкования Земли, становившейся не привилегированной, а «рядовой» планетой мироздания. Для прогресса философско-рационалистического сознания идея гелиоцентризма тоже стала весьма плодотворной, ибо она стимулировала мышление к преодолению чувственной видимости обыденного сознания, уверенного в неподвижности Земли и ежедневном движении вокруг нее Солнца.

Понимая религиозно-идеологическую опасность, которая угрожала его книге, Коперник поместил в ее начале «Посвящение» папе Павлу III. Автор указал здесь на противоречие своей основной астрономической идеи общепринятому геоцентризму. Однако вместе с тем он подчеркнул весьма важную практическую сторону своей системы, позволявшей более успешно вести работу по исправлению календаря (что и было реализовано в 1582 г. введением «нового стиля» при папе Григории XIII).

Аргументация  Коперника в этом «Посвящении» как  бы перекликается с концепцией «двух истин» — философской, разделяемой немногими специалистами, и официальной, религиозно-идеологической, широко распространенной в народных массах. Для отражения опасности запрета своей теории автор в самом начале своего произведения (еще до «Посвящения»), как своего рода заклятие, поместил слова, по преданию, начертанные на воротах платоновской Академии: «Да не войдет сюда никто, не знающий математики!» [2, c. 448].

Но не эти слова и не посвящение папе сравнительно долго охраняли книгу от запрета. Этому способствовало анонимное предисловие (в действительности принадлежавшее лютеранскому богослову А. Осиандеру), в котором новая система была изображена как гипотетическая, позволявшая составлять более простые астрономические таблицы.

Коперник, твердо считавший раскрытую им систему  объективной, реальной («философской»), получив свой труд фактически на смертном одре, не смог опротестовать это предисловие. Его книга, как увидим, была запрещена церковью значительно позже, но за эти десятилетия она оказала огромное влияние на некоторые натурфилософские построения и точные научные изыскания.

Пантеистическо-органицистская метафизика, гилозоистическая натурфилософия и инфинистская космология Бруно (1548-1600). Сын мелкого дворянина (местечко Нола), монах доминиканского монастыря Джордано неустанным самообразованием в монастырской библиотеке и посредством многих контактов стал глубоким философом, ученым и поэтом, неустанным искателем истины. Свободолюбие и конфликт с начальством монастыря вынудили его бежать из монастыря. Начались годы скитаний по городам Италии, лекции в Тулузе и Париже, затем — в Лондоне и Оксфорде. Повсюду горячий и убежденный мыслитель выступал с резкой критикой схоластическо-аристотелевской картины мира и противопоставлял ей свою концепцию, в которой оригинально и глубоко переплелись важнейшие неортодоксальные античные и средневековые философемы, а также трансформированная теория Коперника [2, c. 448].

В 1584— 1585 гг. в Лондоне были опубликованы шесть диалогов на итальянском языке, в которых автор изложил свою мировоззренческую систему, содержащую острые антиклерикальные выпады. Важнейшие из диалогов показательны уже своими заголовками — «О причине, начале и едином» и «О бесконечности Вселенной и мирах». Горячие споры со схоластическими педантами вынудили Бруно переехать в Германию, где он тоже читал лекции в университете Виттенберга и других. Здесь философ из Нолы закончил три латинских поэмы, содержащие и прозаические тексты, — «О безмерном и неисчислимом», «О монаде, числе и фигуре», «О тройном наименьшем и мере» (Франкфурт, 1591). Тоска по родине заставила философа вернуться в Венецию (1592), где он был предательски выдан сначала местной, а затем и римской инквизиции.