Философия и наука

Критика науки  экзистенциализмом правомерна отчасти  по отношению к неопозитивистской  интерпретации науки, но не к научному познанию как таковому, на что он и претендует. Это выявляется сразу, как только экзистенциалист переходит  к содержательному изложению  своих взглядов: он ясен и содержателен там и постольку, где он на деле проводит, отрицая на словах, научный  анализ рассматриваемых проблем; поэтому  перед ним постоянно стоит  дилемма: говорить – стать на точку  зрения третируемой науки, не говорить – значит остаться никем непонятым  и не достичь своей цели – повернуть  человека к бытию. Делая ставку на интроспекцию и интуицию при рассмотрении специфики человеческого способа  бытия и его осознания им, отрицая  не только объективную основу субъективного, но и их связь (без чего невозможно понять ни то, ни другое), экзистенциализм  некритически воспроизводит на философской  почве искаженные формы обыденного сознания индивида буржуазного общества и в принципе не может дать человеку действительных жизненных ориентиров и указать выход из темной царства  капиталистических общественных отношений. Не может он дать выхода и потому, что целиком обращен в прошлое, являясь философской зашифровкой  религиозного опыта (дотеистически-мифологического  у М. Хайдеггера, однозначно-теистического  у К. Ясперса и Г. Марселя), что  делает его антиподом науки, которая  лишь и дает человеку подлинные ориентиры, необходимые для переустройства общества [5, c. 16].

3. Проблемы отношения  философии и науки

Я не согласен с  мнениями экзистенциалистов, которые  были изложены в предыдущем разделе. Ведь философия в том виде, в  каком она есть сейчас, не была бы возможна без внешних по отношению  к человеку, ее источнику, условий: уровень, достигнутый наукой в быту, высвобождает колоссальное количество времени для  размышлений, никак не связанных  с заботой о добывании куска  хлеба насущного, защиты себя и близких  от внешней среды. Только того, что  сейчас человек спит в достаточно хороших условиях, хорошо питается, конечно, явно не достаточно для “производства” философской мысли, но это является хорошим подспорьем. Необходимо отметить, что слово “хороший” имеет  сугубо индивидуальное, зависящее от конкретного человека, значение. И  в самом деле, вряд ли первобытный  человек, живя в пещерах и постоянно  охотясь за животными, не имея в своем  распоряжении никаких “благ цивилизации” (сейчас я имею ввиду не то, что  подразумевают обычно под благами  цивилизации, но к своему сожалению  не могу найти достойный эквивалент этому), был способен философствовать. И дело здесь не только в его  недостаточно адаптированном для этого  мозговом аппарате.

И наоборот, наука (настоящая наука) без философии  невозможна вдвойне, так как научные  открытия (да и просто научную работу) необходимо осознавать, осмысливать, переживать, иначе это не будут открытия, а  будет простая механическая работа по добыванию, отниманию у Природы  новых, мертвых знаний. Мертвое же знание не может дать человеку ничего хорошего. Именно поэтому настоящий ученый должен быть, прежде всего, философом, а лишь затем естествоиспытателем, экспериментатором, теоретиком.

Из написанного  выше, я надеюсь, прослеживается мое  отношение к вопросу, является ли философия наукой, но хотелось бы об это несколько подробнее.

Нет, философия  не наука, она выше, хотя так напрямую в лоб их сравнивать наверное нельзя. Выше в том плане, что в ней  “задействованы” более высокие  чувства, нежели в науке. Что есть наука? Наука (в чистом виде, пока в  ней не участвует философия) есть некий процесс, начинающийся с жажды  знаний, проходящий через процессы практического добывания этих знаний, затем их теоретического обоснования  и, наконец, выявления, фиксации и систематизации этих закономерностей. Аналогичный  простой вопрос по поводу философии  вовсе не так прост, как кажется. Говоря ученым языком, философия –  сфера мысли, направленная на определение  сущности человеческого бытия. Таким  образом, она представляет собой  особую форму человеческой мысли. Мысль  эта разумна, то есть, в соответствии с тремя актами разумной деятельности, она свободная, понимающая, сочувствующе-любящая. Следовательно, носителем философии, нет даже не носителем, а философом  может быть только любящий человек.

Напрашивается вопрос: если философия мыслит разумно, то, как же мыслит наука и мыслит ли она вообще. Первым, кто сказал “наука не мыслит” был Мартин Хайдеггер, кстати, тот же самый Хайдеггер  расценивал вопрос о взаимоотношениях философии и науки как очень  трудный. Наверное, очевидным является то, что при этом нужно говорить не о науке, а о людях – носителях  науки, то есть ученых, так как сама наука, не являясь предметом одушевленным, не может мыслить вообще никак  – ни разумно, ни рассудочно (кстати, то же самое можно сказать и  по поводу философии). Когда Хайдеггер  говорил, что люди еще не мыслят по-настоящему, может быть, он имел в виду мыслить  разумно? Возможно, но в таком случае, если не мыслит никто из людей (в  том числе и он сам!), то куда уж там самой науке, которая делается людьми, причем по большей части  молодыми, которые-то как раз и  не успели накопить достаточного жизненного опыта, чтобы начать мыслить разумно. Бесспорно, не только жизненный опыт влияет на “начинание разумного мышления”, но его роль, пожалуй, определяющая. Да, конечно, ученый в процессе своих  научных изысканий не мыслит разумно (или по Хайдеггеру не “мыслит по-настоящему”), но ведь это ему и не нужно. По словам того же Хайдеггера немышление науки как раз и является преимуществом, а не недостатком, ведь “…именно благодаря  тому, что наука не мыслит, она  может утверждаться и прогрессировать  в сфере своих исследований” [4, с. 42].

В рамках той  современной европейской, (причем с  большой вероятностью тупиковой) науки  разумная мысль не обязательна на этапе непосредственно научных  изысканий (общеизвестный пример - хирург у операционного стола со скальпелем в трясущихся руках, проливающий  слезы о своем пациенте, вместо того, чтобы оперировать с холодным рассудком). Разумное осмысление, разумная оценка нужна уже после совершения открытия, завершения какого-либо этапа  научной работы, иначе наука превратится  непонятно во что. Почему современная  наука тупиковая? Потому что она  уже довольно долго развивается  не интенсивно, как нужно было бы, а экстенсивно, не в глубь, а вширь. Настанет момент, и возможно очень  скоро, когда развиваться ей дальше уже будет некуда и придется вернуться  к науке Средневековья, Древней  Греции, а возможно и начать ее с  чистого листа, если конечно нам, землянам, не поможет в этом плане  какой-то инопланетный Разум. Если наука  не мыслит разумно, то она мыслит рассудочно, то есть согласно аристотелевским законам  формальной логики и кантовскому  транцендентальной аналитики и  эстетики. И того, что наука имеет  рассудочный характер, наверное, вполне достаточно. Разумеется, то, что наука не мыслит разумно, должно приводить к различиям в истинах: истине философской и истине научной. То, что слово “истина” в предыдущем предложении стоит во множественном числе, должно вроде как приводить в замешательство, так как Истина одна, она абсолютна и не может быть конкретной для какого-либо случая. Но почему же тогда философы пользуются этими терминами? Мне кажется, хотя может быть я и не прав, что при такой постановке вопроса имеет место подмена одного понятия другим в силу может быть даже несовершенства языка. Ведь, как известно, выразить словами то, что у тебя в голове бывает порой очень трудно, а иногда просто невозможно. Мое же мнение заключается в том, что Истина действительно всеобща и абсолютна, и эта истина и есть Бог. И к этой Истине человек идет на протяжении всей своей жизни, и многие до нее не доходят, даже за очень длинную жизнь. И дело тут вовсе не в том, что он проживает “правильную” жизнь, следуя всем канонам и заповедям церкви, при этом тоже можно не прийти к Истине, а как я думаю, прежде всего, во внутренней, может быть даже неосознаваемой, готовности человека к этой Истине. И предрасположенность к этой готовности человеку дается от рождения, а в процессе жизни она обостряется или же притупляется, превращаясь в саму готовность или угасая. Однако эта готовность не обязательно должна реализоваться в Веру в Бога, и наоборот, угасшая готовность может возродиться с новой силой. Для того чтобы подойти к Богу нужно прожить достаточную жизнь, накопить жизненный опыт, решить многие проблемы – вот почему к этому приходят, как правило, уже зрелые, умудренные опытом, люди. И вот этот опыт, прежде всего чувственных переживаний, необходим человеку для Истины. Чувственные переживания тем сильней, чем более любящим оказывается человек. Ведь, наверное, никто не станет отрицать, что, переживая за своих любимых близких, детей он испытывает сильнейшие чувства, которые только существуют. Кроме огромного опыта подтолкнуть к Богу человека может и состояние опасности, когда он или его близкие находятся у “последней черты”, проще говоря, страх смерти. Здесь проявляются чувства, по времени очень короткие, но их сила такова, что, даже не имея жизненного опыта, человек рывком приближается к тому, к чему многие идут годами. Но вернемся к философской и научной истине (причем не в значении, описанном выше). Истина научная являет собой объективное знание. Она делает человека богаче в материальном плане, сильнее, здоровее, может быть даже повышает его самооценку. То есть она сугубо материальна, не сама по себе конечно, а по проявлениям. Философская же истина даже по проявлениям нематериальна, так как она есть, прежде всего, некий продукт деятельности человеческого сознания, причем именно разумно-нравственной его сферы. Мне кажется, что следующее высказывание, с которым я согласен, действительно отражает философскую истину: “…Поскольку деятельность разумной мысли, направленной на вещь, на предмет, приводит к пониманию этой вещи, этого предмета, вообще всякого не-Я, всякого иного, то понимание и выступает истиной деятельности разума. Далее, поскольку разумность накрепко связана со своей “чувственной плотью”, с деятельностью нравственного чувства, то продуктом деятельности сознания, определенного этим чувством, является добро. Стало быть, философская истина есть еще и добро. Поскольку разумность и нравственность едины в своем сознании, то истиной последнего, стало быть, является доброе понимание, или понимающее добро.” [4, с. 57].

В заключение я  хотел бы подытожить, что имеется  по крайней мере три вопроса, касающихся соотношения философии и науки:  
1) Является ли философия наукой?  
2) Как соотносятся между собой философия и частные (конкретные) науки?  
3) Как соотносятся между собой философия и ненаучное знания?

При рассмотрении первого вопроса о научности  философии видно, что на протяжении всей свой своей истории философия  — один из источников развития человеческого  знания. Рассматривая её исторически, можно обнаружить преемственность в развитии философского знания, его проблематики, общность категориального аппарата и логики исследования. Философия нередко претендует на то, чтобы быть чем-то большим, чем наука, ее началом и итогом, методологией науки и её обобщением, теорией более высокого порядка, метанаукой (наукой о науке, наукой, обосновывающей науку). Наука существует как процесс выдвижения и опровержения, роль философии при этом заключается в исследовании критериев научности и рациональности. Вместе с тем, философия осмысливает научные открытия, включая их в контекст сформированного знания и тем самым определяя их значение. С этим связано древнее представление о философии как о царице наук или о науке наук. Ответ на вопрос о соотношении ненаучного знания и философии связан с вопросом о соотношении философии и «заблуждающегося разума». Этот момент необходим с исторической точки зрения в силу самого характера процесса познания. Он свойственен любой науке. Философия так же не может быть гарантирована от заблуждений.

ВЫВОДЫ

Ознакомившись с соответствующими источниками  я изучил проблему отношения философии  и науки и сделал следующие  выводы:  
- современной цивилизации не существовало бы ни без науки, ни без философии, также как и этих двух человеческих сущностей друг без друга;  
- в философии отрабатываются общемировоззренческие и теоретико-познавательные основы науки, обосновываются ее ценностные аспекты. Полезна или вредна наука? Ответ на этот вопрос и подобные ему помогает в наши дни найти именно философия;  
- философия и наука рождаются в рамках конкретных типов культуры, взаимно влияют друг на друга, решая при этом каждая свои задачи и взаимодействуя в ходе их решения.

ЛИТЕРАТУРА

 
1. Симонов П.В. Происхождение духовности / Симонов П.В., Ершов П.М., Вяземский  Ю.П. – М.: Недра, 1989. – 265 с.  
2. Башляр Г. Новый рационализм / Башляр Г. – М.: Наука, 1987. – 236 с.  
3. Пуанкаре А. О науке / Пуанкаре А. М. – М.: Недра, 1983. – 186 с.  
4. Колесников А. С. Философия и наука / Колесников А. С.–Л.: Изд. Ленингр. ун-та, 1975.–195 с.  
5. Соловьев Э. Ю. Экзистенциализм и научное познание / Соловьев Э. Ю. – М.: Прогресс, 1966. – 368 с.