Философия Древнего Китая

     Область размышлений Конфуция – по преимуществу практическая нравственность. Основные этические понятия-заповеди, на которые опирается это размышление: «взаимность», «человеколюбие», «золотая середина». В целом они составляют «правильный путь» - Дао, которым должен следовать всякий, кто стремится жить в согласии с  самим собой, другими людьми и Небом, а значит, жить счастливо.

     «Взаимность» - это любовь к людям, как исходная приветливость, открытость, сердечность, вежливость по отношению к тому, с кем вступаешь в общение; любовь к ближнему в прямом смысле слова. Нравственное отношение «к дальним» - это «человеколюбие». Это любовь и уважение к человеку вообще и к человеческим нормам жизни. Поэтому «человеколюбие» предполагает, прежде всего, почтительность и уважение по отношению к родителям, и в целом к старшим, и стоящим выше по социальной лестнице. Правило «золотой середины» предполагает умение находить мере между несдержанностью и осторожностью. Выполнение этих заповедей позволяет осуществлять главный этический принцип: не делай другим того, чего не желаешь себе.

     Эти заповеди могут быть выполнены с помощью пяти «простых и великих» добродетелей: мудрость, милосердие (гуманность), верность, почитание старших, мужество. Обладание этими добродетелями практически означает добросовестное отношение и глубокое уважение к себе и другим. А это главное в проявлении человеколюбия и милосердия, которые в конфуцианстве почти совпадают.

     Милосердие – суть человеколюбия. Оно имеет место тогда, когда у человека «сердце как у людей», сердце, живущее по правилам людей и потому «милое». Милосердие, необычная форма любви, «сублимация» (используя современный термин) непосредственно переживаемого чувства симпатии, сердечности. Милосердие коренится в этом непосредственном чувстве, но значительно превосходит его. Милосердие – это радость жизни, мудрость доброты, добрая и спокойная совесть. «Знающему далеко до любящего, любящему далеко до радостного». В этом качестве милосердие становится нравственным императивом, имеющим, возможно, и огромную общественную пользу. «Милосердный находит в милосердии покой, мудрый находит в милосердии пользу». Кроме того, милосердие, важнейшая «несущая конструкция» Поднебесной, сила, являющаяся антиподом зла в мире.

     Через понятия милосердия этические координаты человеческой жизни естественно перетекают в координаты социальные. Политическая структура человеческой жизни определяется степенью осуществления милосердия в жизни людей. По мнению конфуцианцев, лишь избранные и полноценные люди способны на милосердие, т. е. обладают «сердцем как у людей», сердцем тех, кто достоин называться человеком. Именно на этих людях держится социальный порядок и иерархия Поднебесной.

     Человек, способный на милосердие и следующий заповедям, - «благородный муж», и он резко отличается от «низкого человека», для которого милосердие недостижимо. «Благородный муж» и «низкий человек» - это одновременно этические и политические понятия. Только тот, кто выполняет заповеди и осуществляет милосердие, может быть достойным высшим сановником и государем, поскольку точно соответствует имени «государь». «Если государь должным образом относится к родственникам, то в народе процветает человеколюбие». Мораль благородного мужа дает ему право на власть. Если верхи будут вести себя должным образом, то «со всех четырех сторон к ним будут идти люди с детьми за спиной».

     Политическая структура Поднебесной опирается на нравственность, а не на закон. Сила нравственного примера, а не нагромождение законов должно быть сутью власти. И именно из этого благородного и высокого побуждения рождается глубинное трагическое противоречие конфуцианства. Власть, базирующаяся на морали, приобретает характеристики святости, неприкосновенности и незыблемости. Поэтому внимание к человеку и правилам его жизни перерастает в пиетет перед общественно определенными стандартами нравственности и святости.

     Высвобождение из мифологизированной традиции в область светской нравственности оказывается обязательной зависимостью от правильного общественного порядка-ритуала, который безусловен как в своих моральных основаниях, так и во внешних церемониальных формах. Конфуцианство придает этой зависимости положительный смысл, поскольку понимает ее не только как политическую, но и как культурную форму. Государственная задача понимается почти эстетически. Музыка и искусство - главные инструменты управления страной.

     Личность, высвобождающаяся из мифологии, высвобождается не в индивидуальную свободу, но в искусно построенную «мозаику» правил поведения людей. Личность не становится самоцелью, она – часть общественного мироустройства. Основные структуры этого миропорядка - человечность - «жень», добродетель - «дэ» и порядок - «ли».

     Для субординации и порядка Конфуций вырабатывает принцип справедливости и исправности - «и». Человек должен поступать так, как велит порядок и его положение. Исправное поведение - это поведение с соблюдением порядка и человечности, ибо «благородный муж разбирается в том, что есть исправное, равно как малые люди разбираются в том, что выгодно».

     Исправное поведение требует особой нравственной силы - совести. Совесть - фактически порядочность, упорядоченное поведение, а также внутренняя, духовная и интеллектуальная жизнь. Исправное поведение - это путь образованных, которые обладают нравственной силой (дэ) и которым должно быть вверено управление обществом.

     Необходимо достигнуть должного уровня управления и стремиться, чтобы потом все подвергалось как можно меньшим изменениям. Для этого нужно все время приводить вещи в соответствие с их былым значением. Это и будет разумным, рационализированным культом предков. Этот важнейший процесс общественной жизни называется «исправлением имён». Требование быть реальным государем, сановником, отцом или сыном означает, что при любом отклонении от нормы к ней следует возвратиться, исправив имя, или исправившись в имени. «Если имена неправильны, речь противоречива, если речь противоречива, дела не завершаются успехом, когда дела не завершаются успехом, не процветают правила поведения и музыка, когда не процветают правила поведения и музыка, наказания и штрафы накладываются неправильно, народу некуда поставить ноги и положить руки».

     «Исправления имён» должно теоретически помогать практическому самопознанию, для того, чтобы могло возникнуть общественное устройство, основанное на разуме и традиции. Это общество, дающее индивиду возможность не только и не столько заниматься самоусовершенствованием, но и выполнять свое назначение, действуя на благо людей и государства.

     Представления о разуме, познании и знании определяются общей направленностью политико-нравственных воззрений конфуцианства. Знания для конфуцианцев - это, прежде всего, знания людей (знания, направленное на понимание людей, и знание, являющееся людским знанием). В редких людях существует врожденное знание. Эти люди стоят выше всех. Конфуций считал, что он сам им не обладает. Он человек учения. Эти люди стоят за обладающими врожденным знанием. Третий вид знаний - это знания о природе.

     Обучение - не достижение суммы знаний, оно всегда связано с размышлением. Обучение дает возможность: обучиться поведению, чтобы правильно выполнять ритуал, и овладеть надежным познавательным процессом. Настолько надежным, что он будет позволять изрядно судить о предмете, не имея конкретных знаний о нем. «Обладаю ли я знаниями? Нет, но когда низкий человек спросит меня о чем-нибудь, то даже если я не буду ничего знать, я смогу рассмотреть этот вопрос с двух сторон и обо всем рассказать ему».

     Будучи практической философией, философией-поучением, философией человека, а не природы, конфуцианство несет в себе во многом разнородный потенциал. Такая философия максимально укоренена в человеке, открыта и естественна для него, но у нее слабые перспективы теоретического развития. Она может либо превратиться в набор банальных нравственных поучений, замечательных, но, к сожалению, стирающихся от исторического употребления, либо стать в полной мере философской антропологией (философией человека), т. е. обратиться к проблеме природы человека и к теоретическому исследованию ее.

     В конфуцианстве последнее происходит достаточно рано, хотя конфуцианцев нельзя назвать представителями теоретической философской антропологии. Но ученики Конфуция вполне определенно делятся на тех, кто отстаивает тезис о благой природе человека, приближаясь во многом к своим оппонентам - даосам, и тех, кто отстаивает тезис о дурной природе человека и выдвигает идеи, частично совпадающие со взглядами легистов и моистов, также противостоящих конфуцианству.

     Одним из известных последователей Конфуция, придерживавшихся тезиса о благой природе человека, был Мэн-цзы. Он считал, что «человечность - это сердце человека. Долг - это путь человека. Как жаль, что люди бросают свой путь и не идут по нему, теряют свое сердце, и не знают, как отыскать!» Все беды Поднебесной от того, что человек забывает о своей естественной нравственности.

     Лишь подлинное естественное милосердие человека, к которому человек может, потеряв его, вернуться, возвращаясь к себе, является основой благополучия человека и общества. Природа человека, в сущности благая, определяет общественное устройство.

     Сень-цзы считал, что общественное устройство важнее природы человека, поскольку только оно может компенсировать его исходную порочность. Всё доброе в человеке может быть лишь благоприобретенным. Люди по природе стремятся только к выгоде, неуступчивы и ненавистны. Послушное следование природе человека, повиновение чувствам неизбежно порождает соперничество. В этом случае люди будут нарушать укоренившийся порядок и благонравие, что приведет к хаосу в государстве. Поэтому необходимо путем воспитания человека изменить его природу, обучая его правилам («ли»), справедливости («и») и долгу. При этом все правила и само представление о справедливости создаются совершенно мудрыми и не возникают из человеческой природы.

Философия «Книги перемен»

     Ценнейшим источником древнекитайской философии является «Книга Перемен» (более правильно Канон Перемен; И-Цзин), которая может рассматриваться как связующее звено между пред философией и собственно философией. Философия «Книги Перемен» (ок. 6 в. до н. э. ) совмещает и согласовывает в себе родовые и цивилизованные запросы. В «Книге Перемен» представлена оригинальная система философских построений. Характерным является то, что человек, природа, вселенная рассматриваются как единое целое, в котором все взаимосвязано и взаимообусловлено, но вместе с тем и пронизано переменами (отсюда и название). Этот процесс описан с помощью графики и иероглифики. Сама книга породила многочисленные исследования ее смысла и содержания как на Востоке, так и на Западе, однако однозначного толкования многие ее положения так и не получили. Это, однако, не снижает интереса к ней. Мы здесь остановимся на самых общих идеях «Книги», не претендуя на их систематическое изложение.

     Графическая часть «Перемен» состоит из 8 триграмм (Из них четыре считаются мужскими, другие четыре – женскими) и 64 гексаграмм, то есть символа, состоящего из шести элементов - черточек, которые чередуются в том или ином порядке (правило чтения гексаграммы - снизу вверх). Каждая гексаграмма имеет своё название и порядковый номер, например, №1 - Творчество, главное свершение; благоприятная стойкость. №20 - Созерцание. №35 - Восход. №45 - Воссоединение. Свершение. №55 - Изобилие. Свершение. №64 - Ещё не конец. Свершение. И т.д. Кроме того, при гексаграммах имеются афоризмы. Например: №20 - Умыв руки, не приноси жертв. №40 - Если есть куда выступить, то уж заранее будет счастье. №49 - Если до последнего дня будешь полон правды, то будет изначальное свершение, благоприятная стойкость, раскаяние исчезнет. №62 – Не следует подниматься, следует спускаться.

     Они выстраиваются по алгоритму течения циклов природно-человеческой жизни. Сам механизм перемен раскрывается через взаимосвязь двух базовых начал, а именно ЯН (обозначаются сплошной чертой) и ИНЬ (обозначается прерывистой чертой).

     Первое ЯН считается мужским, подвижным, деятельным началом; второе ИНЬ – женским, инертным, пассивным началом. При их вертикальном расположении между ними помещается третий - промежуточный элемент - ЦЗЫ, символ примирения и гармонии противоположностей - их дитя. Так составляется триграмма:

• ЯН (отец) верхний уровень

• ЦЗЫ (дитя) средний уровень

• ИНЬ (мать) нижний уровень

     По общему мнению ицзинистов - специалистов, изучающих "Книгу Перемен", основная концепция Книги - концепция изменчивости и неизменности в их непосредственной связи.

     Философия "Книги перемен" отличается определенной спецификой относительно даосизма и конфуцианства. В ее структуре отсутствует среднее духовное звено, точнее, оно присутствует в духовной пустоте Дао невоплощенным и ждет сюда ставленников от даосизма и конфуцианства. "Книга перемен" - единственная система, способная гармонично объединить противоположные философии инь и ян и дать синтетическую философию культуры Дао. Книга перемен (И цзин-XII-VI вв. до н. э.), с нашей точки зрения, является наиважнейшей. В ней содержатся первые представления о мире и человеке в китайской философии. В ее текстах, написанных в разное время, прослеживается начало перехода от мифологического изображения мира к его философскому осмыслению. В ней нашли отражение древнейшие решения онтологических вопросов, разработан понятийный аппарат, используемый последующей китайской философией. Мир, однако, в ней не понимается как мир рациональных манипуляций.

Так называемый исходный текст возник между XII-VIII вв. до н. э.; тексты комментариев, являющиеся, однако, органической частью книги, появились в VIII-VI вв. до н. э. Исходный текст помимо своего происхождения от гадания на черепашьих панцирях, костях животных и растениях ши является и эхом мифов об элементах инь и ям, которые приобретают здесь понятийную форму. Основой исходных текстов являются 64 гексаграммы, т. е символы, образованные комбинациями шести линий (черт).