Декабристы

                                                   Введение

       XIX век открывает новый этап в истории русской философии, характеризующий ее усложнением, появлением ряда философских направлений, связанных как с идеализмом, так и с материализмом. Возрастает роль профессиональной философской мысли, прежде всего за счет развития философского образования в стенах университетов и духовных академий. Налицо также общий рост философского знания, особенно в таких его областях, как антропология, этика, философия истории, гносеология и онтология. Происходит расширение философских контактов с Западом, осваиваются новейшие достижения европейского интеллекта (Кант, Шеллинг, Гегель, Конт, Спенсер, Шопенгауэр, Ницше, Маркс).

      Здесь, однако, отнюдь не всегда действовал принцип "чем современнее, тем истиннее". Так, декабристы вдохновлялись главным образом французской философией прошедшего столетия, которая считалась неприемлемой для членов кружка любомудров; а идеологи народничества хотя и признавали философское значение К. Маркса, но не безусловно, поскольку ориентировались также и на Конта, Прудона и Лассаля. Славянофилы, отдавая вначале дань уважения Шеллингу и Гегелю, затем совершили "консервативный поворот", обратившись к христианской святоотеческой традиции. Новизна и оригинальность взглядов русских мыслителей определялась, однако, не их чуткостью к восприятию западной философии, а акцентированием внимания на проблемы России, национального самосознания. Так, П. Я. Чаадаев, поклонник французского традиционализма и корреспондент Шеллинга, становится основоположником русской историософии, а "русский гегельянец и фейербахианец" Н. Г. Чернышевский - создателем теории перехода России к социализму, минуя капиталистическую стадию развития.

         Важные философские замыслы в XIX в. принадлежали часто не систематизаторам-теоретикам, а членам философских кружков (любомудры, славянофилы и западники), публицистам и литературным критикам (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев, А. А. Григорьев, Н. К. Михайловский), религиозным писателям (К. Н. Леонтьев), выдающимся художникам слова (Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой), революционным теоретикам (П. Л. Лавров, М. А. Бакунин) и т. п. Именно мыслители указанного типа, носители "вольной философии", были инициаторами новых философских идей, развивали и обогащали терминологию, хотя они и не создавали законченных философских систем. Это не свидетельствует, разумеется, о какой-то ущербности их интеллекта. Напротив, как раз идеи такого рода значительно быстрее "схватывались" интеллигенцией и широко распространялись через "толстые журналы" не только в столицах, но и в провинции.

Формирование  мировоззрения декабристов

        Много первостепенных по значению политических событий прошло через сознание декабристов. В детстве они слышали разговоры о воцарении нового императора – Александра I; до них доходили смутные разговоры о том, что его отца – императора Павла I – задушили во время дворцового переворота, называли имена участников заговора. Детьми или подростками они узнали о первых войнах России с Наполеоном: на эти войны уходили из дома их отцы и старшие братья. Декабристы выросли в России, и мировоззрение их складывалось на основе  размышлений над судьбой Родины. Именно Россия была в центре этого слагавшегося юношеского мировоззрения.

        Одни из них учились в Московском университете, другие – в Московской школе колонновожатых (будущей Академии генерального штаба), третьи – в Царскосельском лицее. Даже привилегированные учебные заведения были затронуты, как говорили сами декабристы, “духом времени”. Сомнение в справедливости самодержавного строя рано пробудилось в молодых умах. Крестьян в университет не допускали, но на университетских скамьях студенты-дворяне встречались со студентами-разночинцами. Мещанские, купеческие и поповские сыновья слушали лекции в одной аудитории с молодыми дворянами. Однако студенты-дворяне отличались от студентов-разночинцев даже формой – мундиром и шпагой. Студенты-дворяне подъезжали к университету в экипажах, в сопровождении гувернёров – французов или англичан, а рядом по улице шли пешком к университету плохо одетые студенты-разночинцы.

   Дворянство жило широкой и весёлой жизнью. В Москве в день бывало по нескольку десятков балов, сияли огнями великолепные особняки и дворцы, а рядом в бедных домишках и лачугах ютились мещане и трудовая беднота. В учебнике же естественного права студенты, готовясь к экзамену, читали: “Законы должны быть для всех граждан одинаковы”. Противоречие между передовой мыслью и русской действительностью бросалось в глаза: в России законы не были одинаковы для всех граждан. Юношеская мысль от наблюдений русской действительности переходила к книге, а от книги – опять к русской действительности.

      Потихоньку, из рук в руки, студенты передавали запрещённую книгу великого русского писателя XVIII века А. Н. Радищева “Путешествие из Петербурга в Москву”. За эту книгу императрица Екатерина II бросила Радищева в  тюрьму. Человек “родится в мир равен во всём другому”, говорилось в этой книге. Жестокие картины крепостного права и самодержавия, которые возмущали душу Радищева, разительно совпадали с действительностью, окружавшей юношей. “Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние”, могли прочитать они в другом произведении Радищева. В дневнике будущего декабриста, студента Московского университета, Николая Тургенева чувствуются первые проблески критики самодержавного строя. “В Сенате много дураков”, - записывает он однажды.

    Но, конечно, дело не ограничивалось чтением запрещённых русских книг. С Запада  более свободно проникали – ещё в библиотеки дедов и отцов произведения философов-просветителей. Особенно часто попадали в руки передовой молодёжи книги французских корифеев вольнолюбия – Вольтера, Руссо, Дидро, Даламбера, Монтескье. Читались новые книги, передовые иностранные газеты и журналы. Против ложного положения о якобы “прирождённом” праве дворянина владеть крепостным человеком восставала идея о прирождённом равенстве всех людей, идея о необходимости уничтожения всех феодальных привилегий. Против неограниченного права абсолютного монарха повелевать по произволу своими подданными поднималась на борьбу идея о власти, принадлежащей народу. В бой с феодальной религией, мистикой, суеверием вступала идея  о верховенстве человеческого разума и истинного просвещения.

      Возникает сомнение и в официальной религии. Поднимается пока ещё неясное чувство обиды, что Россия – любимая Родина – угнетена, как никакая другая европейская страна.

      Подрастающие дворяне с детства привыкли слышать о воинской славе России, о блестящих победах Румянцева и Суворова. Россия, в XVIII веке расширявшая свои границы и торжественно заключавшая блистательные мирные договоры, в первые же годы XIX века стала претерпевать чувствительные удары от Наполеона. Студенты Московского университета, среди которых в те годы воспитывалось свыше двух десятков будущих декабристов, тяжело переживали “позор  Тильзита”. Лицеист Пушкин сочинял эпиграммы на Александра I, которому переломили нос под Аустерлицем.

     Около 1811 года в Москве образовалось среди будущих декабристов “юношеского собратство”, члены которого, увлечённые идеями “Общественного договора” Руссо, решили поехать на Сахалин и “составить новую республику”. Для этого уже были “сочинены законы” и даже придумана особая одежда новых социальных реформаторов: синие шаровары, куртка, пояс с кинжалом, а на груди “две параллельные линии из меди в знак равенства”. Среди этих фантазий весть о том, что Наполеон перешёл границы России, поразила всех, как громом.

      В ту эпоху дворяне могли по собственному желанию служить или не служить на военной службе.  Добровольность военной службы была их привилегией. Будущие декабристы были охвачены патриотическим порывом – именно это и привело их в ряды защитников Родины. “В 1812 году не имел я образа мыслей,  кроме пламенной любви к Отечеству”, - писал декабрист Никита Муравьёв.

         Россия была охвачена брожением. Защитники старого и сторонники нового всё отчётливее делились на два лагеря: “Эти две партии находятся всегда в своего рода войне, - кажется, что видишь духа мрака в схватке с гением света”, - писал один современник. Лагерь фамусовых и скалозубов пришёл в столкновение с лагерем Чацких.

      Декабристы были наиболее ярким проявлением общего процесса, их замыслы были понятны не им одним – около них был широкий круг сочувствующих.

       Историческая действительность подсказывала декабристам способы борьбы, заставляла задумываться над революцией. Общую возбуждённую атмосферу времени, их воспитавшего, прекрасно, ярко и точно охарактеризовал один из самых выдающихся декабристов – Павел Иванович Пестель. Он писал об этом так: “Происшествия 1812, 1813, 1814 и 1815 годов, равно как и предшествовавших и последовавших времён, показали, сколько других постановленных, столько царств уничтоженных, столько новых учреждённых, столько царей изгнанных, столько возвратившихся или призванных и столько опять изгнанных, столько революций совершённых, столько переворотов произведённых, что все сии происшествия ознакомили умы с революциями, с возможностями и удобностями оные производить. К тому же имеет каждый век свою отличительную черту. Нынешний ознаменовывается революционными мыслями. От одного конца Европы до другого видно везде одно и то же, от Португалии до России, не исключая ни единого государства, даже Англии и Турции, сих двух противоположностей. То же самое зрелище представляет и вся Америка.

     Дух преобразования заставляет, так сказать, везде умы клокотать… Вот причины, полагаю я, которые породили революционные мысли и правила и укоренили оные в умах”.

1.ВЛИЯНИЕ ЗАПОДНОЕВРОПЕЙСКИХ  ИДЕЙ НА МИРОВОЗЗРЕНИЕ ДЕКАБРИСТОВ

1.1. Французская революция  как источник формирования декабристкой  идеологии и ее оценка декабристам

     Формирование декабристкой идеологии -необходимое условие возникновения и деятельности тайных декабристских организаций, разработки ими программных политических документов, а также революционной практики и планов восстания. Большое влияние на этот процесс  формирования оказали передовые западноевропейские идеи.

Процесс воздействие этих идей на декабристов можно разделить  на два этапа: 1) период до Отечественной войны 1812 года, характеризующийся влиянием идей Просвещения и Великой Французской революции (с учетом как положительных, так и негативных моментов), 2) период Отечественной войны 1812 года, заграничных походов 1813-1814 года, пребывание русского оккупационного корпуса графа Воронцова во Франции в 1815-1818 годах.

     Общественное движение в России в начале XIX века было связано с общим подъемом освободительного движения в Европе. “Французская революция конца XVIII века сделала так много, что весь XIX век, тот век, который дал всему человечеству цивилизацию и культуру, прошел под знаменем Французской революции,” -писал Ленин /4, с.398/. И поэтому великое общественное движение во Франции конца XVIII века оказало влияние на развертывание революционного движения во всех концах мира, в том числе и в России.

      Декабристы относились к ней неоднозначно. Они в своем большинстве приветствовали начало революции, одобряли ее принципы, провозглашенные в “Декларации прав” 1789 года.

       “Мы ненавидели преступления и любили правила Французской революции,” –отмечал М. Ф. Орлов /4, с.179/. И все же, несмотря на отрицательные стороны революции, как представляли их себе декабристы (“власть толпы”, якобинский террор, завершившийся термидором и затем утверждение диктатуры Наполеона), а также и на реставрацию после 1815 года в Европе абсолютистских режимов, наиболее проницательные представители декабристского круга не могли не усмотреть и конечных  положительных последствий революции. П. И. Пестель показывал: ”Возвращение бурбонского дома на французский престол и мои соображения о сем происшествия могу я назвать эпохою в моих политических мнениях, понятиях и образе мыслей, ибо начал рассуждать, что большая часть коренных постановлений, введенных революциею, были при монархии сохранены и за благие вещи признаны, между тем как все восставали против революции и я сам против нее всегда восставал. От сего суждения породилась мысль, что революция, видно, не так дурна, как говорят, и что может быть весьма  полезна, в какой мысли я укреплялся тем другим еще суждением, что те государства, в коих не было революции, продолжали быть лишенные подобных преимуществ и учреждений” /3, с.148 /. Таким образом, осуждение “ужасов французской революции” не мешало видным идеологам декабризма осознавать, что, говоря словами М. Ф. Орлова, “эпоха французской революции- великая эпоха, что эпоха человека и разума”/4, с.348/. Критика “крайностей” французской революции у декабристов согласовывалась с признанием положительных в конечном счете результатов.

1.2. Распространение в  России вначале XIX века идей  французских просветителей

     Французская философия и общественно-политические теории XVIII века, явившаяся идеологической подготовкой буржуазной революции, дали сокрушительную критику отжившего феодального порядка Франции. Эта революционная идеология находила живой отклик у передовых людей России, видевших отсталость самодержавно-крепостнических порядков. Их читали в подлиннике: знание французского языка являлось обязательным для каждого образованного человека в России. Идеи передовых мыслителей Западной Европы были хорошо знакомы образованному русскому обществу, особенное распространение  в России получили произведения французских просветителей и философов XVIII века.. Эти произведения переводились и на русский язык, издавались полностью или в отрывках, и даже делались попытки напечатать собрание сочинений. Кроме того, многие произведения идеологов буржуазной революции переводились и распространялись в списках.