Даоцизм

     Содержание 

1. Введение ___________________________________ 2стр.
2. Лаоцзы _____________________________________ 4стр.
3. Чжуанцзы ___________________________________ 6стр.
4. Дао-дэ цзин _________________________________ 10стр.
5. Отцы даосизма ______________________________ 12стр.
6. Заключение _________________________________ 16стр.
7. Список использованной литературы ____________ 18стр.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Введение 

     Китайская школа мысли уходит своими корнями вглубь веков. Её история насчитывает более чем два с половиной тысячелетия, в течение которых формировалась традиция, которую называют китайским мышлением. К 221г до н.э., когда династия Цинь объединила Китай, в стране существовали разные философские течения, одной из основных была школа даосского направлений, возникшая в VI в. до н.э.

     Даосизм — философское учение Древнего Китая. Его создателем явился мистический философ Лаоцзы (или Лао Дань). Китайский писатель Лу Синь в своих сатирических сказках даже изобразил предполагаемую встречу двух великих мыслителей древности. Даосизм испытал судьбу буддизма, постепенно превратившись в религиозную секту, которая и сегодня действует в Китае.

     Даосизм иногда называют национальной религией Китая, но это определение не совсем верно. Во-первых, даосизм распространился  и среди некоторых других народов, живущих по соседству с китайцами. Во-вторых, даосы не только не проповедовали  свою религию в обществе, но, напротив, тщательно скрывали свои секреты  от непосвященных и даже не позволяли  мирянам присутствовать на наиболее важных молебнах. К тому же даосизм  всегда был разделен на множество  самостоятельных сект, где “искусство Дао” передавалось от учителя к  ученику в тайне от посторонних.

     Тем не менее даосизм без преувеличения  можно назвать подлинным фокусом  китайской культуры, ведь он обеспечивал  преемственность между элитарной  мудростью Дао и верованиями  простонародья, принципами внутреннего  совершенствования и всем жизненным  укладом китайцев. Для даосов их религия была лишь чем-то вроде “полезной  иллюзии”, ведь образы богов, как и  весь видимый мир, представляли собой, по их понятиям, только “отблески” сокровенного Дао. Служа свои молебны, даосы в действительности не поклонялись духам, а, скорее, вовлекали их в беспредельную гармонию Великой Пустоты. Вместе с тем самое существование божеств, как и всего мира форм, являющего собой “превращенное тело” Дао, оставалось для даосов совершенно необходимым.

     Наверное, главная особенность даосской мысли  состоит в том, что это мысль, во всех своих проявлениях обращенная к истокам вещей: истоку времен, сокрытых в незапамятных глубинах истории; истоку сознания, вечно ускользающего от света разума, истоку всех наших  душевных движений. И даосы настолько  верны своим поискам подлинного, абсолютного Истока сущего, что даже не поставили ему предел в виде какого-либо метафизического принципа, перводвигателя, “первичной материи”, первоначала и т.п. Ведь исток бытия, если он в самом деле реален, не может быть ни хронологическим рубежом, ни “данностью” опыта, ни умственной абстракцией по той простой причине, что такое начало вносит ограничение в мир и в итоге само оказывается условным, придуманным, неживым. Мысль же даосов – о Начале, которое само безначально; об истоке, который являет собой, скорее, вольное проистечение самой жизни и который, вечно уклоняясь от собственной сущности, вечно же возвращается к самому себе. 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Лаоцзы 

     Лаоцзы  приписывают авторство знаменитой книги древности — "Даодэцзин", которая, безусловно, имеет не только национальное, но и мировое значение, как яркий документ мышления древнего человека. Исследователи творчества Лаоцзы отмечают близость идей Лаоцзы и идей Гераклита, древнегреческого философа. Они жили примерно в одно время и трудно говорить о взаимовлиянии  их друг на друга, но совпадения поражают воображение.

     Даосизм рассматривает мир как поток  вечного изменения и развития: бытие превращается в небытие, пустоту, а из нее опять рождаются вещи, согласно закону "дао". Дао содержит в себе потенции всех возможных вещей, и они опять возвращаются в  дао, как в свой первоисточник. Действие дао — борьба противоположностей. "Даодэцзин" демонстрирует образцы  высокой диалектики взаимопроникновения  противоположностей: "неполное становится полным; кривое становится прямым; пустое становится наполненным; ветхое сменяется  новым; то, что мало, становится многим" ("Даодэцзин", 1 ч., 2?). Идея развития выражена в положении: "В мире самые слабые побеждают самых  сильных". "Человек при рождении слаб, а после смерти тверд и  крепок. Все существа и растения при своем рождении нежны и  слабы, а при гибели тверды и крепки. Твердое и крепкое — это  то, что погибает, а нежное и слабое есть то, что начинает жить. " Также с водой: "Самое мягкое и слабое существо непобедимо в преодолении твердого и крепкого. Слабые побеждают сильных, мягкое преодолевает твердое." ("Даодэцзин", 2 ч., 76,78.) Этика Лаоцзы — это учение о золотой середине. Мудрец избегает крайностей, он действует, но не борется, постоянно совершенствуется. Нужно сливаться с "естественностью", понимая, что она не знает цели. Естественное дао напоминает натягивание лука. Когда его растягивают, он сжимается, результат — полет стрелы. Если народ угнетать, он восстает и уничтожает своих притеснителей. Мудрый человек довольствуется малым. Идеал Лао-цзы — простота и естественность людей древнего общества, куда он предлагает вернуться, так как там не было ни богатых, ни бедных, не было войн и насилия, не было орудий труда и оружия, не было письма, но люди были счастливы. Тайные общества Китая, выступавшие в оппозиции к государственной власти, находили опору в этих даосских идеях.

     Кроме Лао-цзы нельзя не назвать другого  даосского мыслителя, Чжуан-цзы (IV-III вв. до н.э.), автора трактата, названного его именем. Впрочем, “Чжуан-цзы” даже не хочется называть сухим словом “трактат”: так много в нем  парадоксов, притч, эксцентричных образов, перетолкованных в духе даосской философии и литературного блеска. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Чжуанцзы 

     Книга "Чжуанцзы" состоит из трех частей: внутренняя, внешняя и смешанная. Внутренняя часть излагает философские  проблемы. Чжуанцзы (Чжуан Чжоу) склонялся  к мистицизму. Чтобы достигнуть познания дао, нужно отказаться, отвлечься  от всего реального как иллюзорного. “Однажды Чжуану Чжоу приснилось, что  он — бабочка, весело порхающая бабочка. (Он) наслаждался от души и не осознавал, что он — Чжоу. Но вдруг проснулся, удивился, что (он) — Чжоу, и не мог понять: снилось ли Чжоу, (что он) — бабочка, или бабочке снится, (что она) — Чжоу. Это и называется превращением вещей, тогда как между мною (Чжоу) и бабочкой непременно существует различие.”

     Чжуанцзы  — философ-поэт, полагающийся на метафору, олицетворение природы, интуицию. Для  его понимания требуется соответствующий  интуитивный подход. "Безумные речи" Чжуанцзы как выражение парадоксальности его мышления, выворачивающего наизнанку  сущность истины — таков взгляд на Чжуанцзы В.В. Малявина, автора очень  оригинального и интересного  исследования о Чжуанцзы. Может ли западноевропейская установка на рационализм  помочь понять китайского мыслителя? Нет, считает В.В. Малявин. Поздние даосы  опирались не только на натурфилософию и диалектику Лаоцзы, но и на мистицизм  и релятивизм Чжуанцзы. И эти тенденции  способствовали преобразованию даосской философии в религию.

     Так что же такое даосизм? Вопрос этот с давних пор привлекает внимание исследователей Китая, однако дать на него краткий и ясный ответ  оказалось очень сложно. Ибо “даосизм”  – понятие весьма многомерное  и многозначное.

     Само  слово “дао” вовсе не является исключительным достоянием даосизма. Оно принадлежит всей китайской  мысли, и каждый философ древнего Китая видел в нем обозначение  истины или, точнее, глубочайшей правды и праведного пути жизни. Все китайские  мудрецы – приверженцы Дао. И  хотя это понятие дало название даосизму (дао цзяо), ничего собственно даосского в нем  нет.

     Что же это? “Классики” даосской традиции дают по видимости туманный, а по сути очень точный ответ: все то, что существует “само по себе” (цзы жань), что не порождено людским умствованием и озабоченностью, что не несет на себе печати натуги, напряжения, насилия.

     Мудрость  приверженца Дао – это не знание и не искусство, а некое умение – совершенно неумелое – “не  затемнять суетным деланием великий  покой бытия”. Даосизм, таким образом, воплощает самую сердцевину восточной  мысли, всегда требовавшей от человека обрести полноту своего бытия  через самоустранение, явить глубину  нежелания, которая таит в себе самое  одухотворенное желание.  Поэтому  даосизм не является философией в  классическом понимании этого слова, ибо он не интересуется определениями  понятий, логическими доказательствами и другими процедурами чистого  умозрения. Не является он и религией трансцендентного Бога, требующего от своих поклонников веры и послушания. Его нельзя, наконец, свести и к  искусству, мастерству, практике в собственном  смысле слова, ибо мудрость Дао не утверждает необходимости что-нибудь делать. Скорее, даосизм - это “путь  цельного существования”, в котором  умозрение и действие, дух и  материя, сознание и жизнь оказываются  собранными в свободном, беспредельном, хаотическом единстве (и сюй). Такое единство, как и большинство основных понятий даосизма, насквозь парадоксально, и потому даосские учителя умолкают, когда у них просят это объяснить. Как сказано в “Дао-дэ цзин”, главном каноне даосизма: “Знающий не говорит, а говорящий не знает”. И в другом месте: “Когда низкий человек слышит о Дао, он смеется. Если бы он не смеялся, это не было бы Дао”.

     Даосские  мудрецы ничего не доказывают и не проповедуют. Они даже не учат какому-нибудь определенному образу жизни.  Их цель - дать верную жизненную ориентацию, указать путь к средоточию жизненного опыта – вечно отсутствующему и вездесущему.

     Не  будучи в строгом смысле, как уже  говорилось, ни философией, ни религией, даосизм сочетает в себе черты  того и другого. По учению даосов, воистину существует лишь великое Дао –  предвечное, бесконечное, немыслимое, не имеющее “образа, вкуса или  запаха”, никем не сотворенное, оно  “само себе ствол, само себе корень”, охватывающее и вмещающее в себя все сущее. Даосы называют его  “высшим Учителем”, “небесным предком”, “матерью мира” или “творцом вещей”, но они не ждут от него конкретной заинтересованности в их личной судьбе или судьбе Вселенной, ибо в мире все происходит “само  собой”, каждое мгновение времени  и каждая частица бытия совершенно самодостаточны.

       Это означает, что и само Дао  не является, в сущности, принципом  мироздания. Дао, утверждается в  даосской литературе, “не может  владеть даже собой”, оно “обладает,  не владея”. Дао мгновенно  и непрестанно изменяется, “теряет  себя в мире конечного и  преходящего”. Но, “поистине, нет  ничего постояннее непостоянства” - в своем самопревращении Дао  пребудет вечно.

     Отсюда  то важное место, которое занимает в  даосизме учение о космогенезе - творении всего сущего. Даосы учат, что  мир возник из первозданного Хаоса, который они именуют также  Единым дыханием (и ци), Изначальным дыханием (юань ци) или Великой пустотой (тай сюй). Творение же мира есть результат самопроизвольного деления первичной целостности Хаоса. Сначала Хаос, или Единое дыхание, разделилось на два полярных начала: мужское, светлое, активное Ян и женское, темное, пассивное Инь; из “двух начал” выделились “четыре образа”, соответствующие четырем сторонам света; “четыре образа” породили “восемь пределов” мироздания и т.д. Эта схема записана в древнейшем китайском каноне “И цзин” (“Книга Перемен”), содержащем общий для всей китайской традиции свод графических символов мирового процесса Дао.

     Мир, по представлениям даосов, есть “превращенное  Единое”, плод метаморфозы Дао. В  даосской традиции в этой связи говорилось и о превращении первочеловека, каковым считался полулегендарный  основоположник даосизма и верховное  божество даосской религии Лао-цзы. Мир для даосов – это “превращенное  тело” (xya шэнь) Лао-цзы. А это значит, что между сердцем человека и телом предвечного Дао существует глубочайшая внутренняя связь. Человек и мир в даосизме нерасторжимы и взаимозаменяемы.

     Итак, даосская картина мира – это бесконечно сложный, подлинно хаотический узор явлений, где нет одного привилегированного образа, одной “единственно верной”  идеи. Как писал Чжуан-цзы: “Вся тьма вещей – словно раскинутая сеть, и нигде не найти начала”. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Дао-дэ цзин 

     В “Дао-дэ цзине” речь идет о едином первоначале  всего сущего – единой субстанции и одновременно мировой закономерности – Дао. Это понятие дало название даосизму (дао цзяо).  Впрочем (как уже было сказано), ничего собственно даосского в самом понятии “дао” нет, это одна из важнейших категорий всей китайской культуры.

     Для традиционной китайской философии  была нехарактерна вера в бессмертие конкретно души. Реальной признавалась только единая психофизическая целостность  живого существа. Сам дух понимался  вполне натуралистически: как утонченная материально-энергетическая субстанция (ци). После смерти тела это “ци” рассеивалось в природе. К тому же даосизм унаследовал от шаманизма учение о множественности душ – животных (по) и мыслящих (хунь). Тело выступало единственной нитью, связывающей их воедино. Смерть тела приводила к разъединению и гибели душ. Поэтому уже в глубокой древности огромное значение придавалось средствам продления физической жизни, а долголетие (шоу) стало одной из важнейших ценностей китайской культуры.