Что можно сказать про иллюзии,
кроме того, что они есть и ими
грешит каждый? Распространенные мнения
- очень различны, начиная с того,
что вообще нет иллюзий до того,
что весь мир - сплошная иллюзия. Есть ли
шанс понять, как с этим обстоит дело на
самом деле :) и как это можно практически
учитывать?
Да, есть! Для этого, всего лишь нужно понимать
механизмы восприятия и то как осознается
воспринимаемое. Для этого и было написано
О системной нейрофизиологии. Чтобы меня
не посчитали садистом, отсылающим нормального
человека в эти дебри, сделаю некое резюме.
В мире нет иллюзий, они есть в нашем восприятии
мира.
Если называть иллюзией то в восприятии,
что не соответствует воспринимаемому
в некоторой его части или полностью, что
делает ожидания в этой части неоправданными,
а реакции неадекватными, то можно сказать,
что иллюзии сопутствуют любому восприятию
без исключения. Просто потому, что наши
органы чувств не приспособлены для отклика
на все существующие проявления реальности,
а ограничены только тем, что эволюция
этих механизмов оптимизировала для целей
выживания вида. Так, зрительные рецепторы
максимально чувствительны только к трем
цветам, а промежуточные воспринимаются
сразу двумя соседними по цветовому восприятию
рецепторами, т.е. все они - иллюзия по которой
невозможно судить о длине волны видимого
цвета, - их восприятие неадекватно.
Мало того, только ничтожно малая часть
нашей зрительной сетчатки способна воспринимать
резко сфокусированную картинку. Наш глаз
совершает разнообразные сканирующие
движения, чтобы последовательно считать
важные элементы изображения резко (это
- кроме постоянного быстрого дрожания
поля зрения). Но в голове стоит целостная
картинка (она в самом деле "стоит",
представленная самоподдерживающейся
активностью участков нервной сети, отвечающей
за все наблюдаемые элементы изображения),
нам она кажется вся резкой (стоит только
вниманию захотеть увидеть в ней дополнительную
деталь, глаз тут же дополнит упущенное
новыми подробностями). Эта картинка -
иллюзия: чисто субъективное представление
объективно наблюдаемого и эта картинка
у каждого очень индивидуальна.
Но мозг, постоянно сталкиваясь с задачей
как можно точнее передать свойства внешнего,
компенсирует все то, что мешает точной
передаче этих свойств после каждого столкновения
с несоответствием: компенсируется переворот
изображения линзой хрусталика, искажение
геометрических пропорций из-за не идеальности
линзы, компенсируется цветопередача,
возрастное помутнение хрусталики, любые
дефекты сетчатки. Так возникает все более
достоверное отображение свойств реальности.
Но многие из искажений так и не встречают
противоречия при столкновении с реальностью
и остаются нескомпенсированными.
Об иллюзиях, возникающих из-за особенностей
строения и функции зрения, смотрите в
статьях Зрительные иллюзии, Цветовые иллюзии и мозг.
Примерно так же дело обстоит и со всеми
другими рецепторами.
Читаем в Перцептивные процессы:
Адекватность восприятия (лат. adaequatus -
приравненный, равный) - характеристика
процесса восприятия, которая основана
на инвариантности основных свойств субъективного
образа. Воспринимаемые признаки какого-либо
объекта или процесса в целом соответствуют
описанию данного объекта или процесса,
которое дается другими людьми, и не противоречит
данным, полученным по другим сенсорным
каналам. Напротив, неадекватный образ
отражения, как бывает, например, в иллюзиях
восприятия, рассогласован с другими формами
перцептивного и когнитивного опыта индивида,
с одной стороны, и не соответствует тем
субъективным образам, которые порождаются
в данной ситуации у других людей, с другой.
Зрительные иллюзии (лат. illusere - обманывать)
- искажение зрительного восприятия частных
признаков тех или иных предметов. Обусловлены
прежде всего действием механизмов, обеспечивающих
константность видимых размеров и форм
объектов. Большинство зрительных иллюзий
имеет параллели в осязании.
Виды. Принято выделять следующие виды
зрительных иллюзий:
- иллюзии, основанные на физиологических
явлениях, таких как иррадиация возбуждения
в сетчатке, за счет действия которой обусловлено
восприятие светлых предметов на черном
фоне как более крупных, чем объективно
равных с ними черных предметов на светлом
фоне;
- длина вертикальных линий воспринимается
как большая по сравнению с горизонтальными,
объективно равными им;
- иллюзия контраста (иллюзия Г. Эббингауза),
при которой один и тот же предмет воспринимается
как более крупный среди маленьких фоновых
предметов и меньшее среди больших фоновых
предметов;
- распространение признаков целой фигуры
на ее части, как например, в иллюзии Мюллера-Лайера,
в которой одинаковые прямые воспринимаются
как неодинаковые, в зависимости от их
завершения;
- иллюзии, обусловленные применением
штриховки, когда параллельные линии воспринимаются
изогнутыми (иллюзия Цельнера);
- иллюзии, основанные на переоценке величин
острых углов.
- автокинетический феномен (греч. autos -
сам + kinema - движение и phainomenon - являющееся),
при котором если в темном помещении на
экран или стену проецируется маленькое
неподвижное световое пятно, то оно кажется
движущимся.
- кажущееся движение, при котором возникает
субъективное восприятие движения при
последовательном предъявлении неподвижных
стимулов, находящихся в разных точках
пространства. Может возникать как в зрительной
системе, так и в слуховой или тактильной.
На основе использования этой иллюзии
был создан кинематограф.
Никогда не запоминается картина (цветовая,
звуковая, вкусовая, тактильная) целостно:
физически не возможно зафиксировать
полное число воспринимаемых элементов
(в каждый момент активное поле рецепторов
сетчатки представлено огромным числом
"пикселов"). В комплекс образующихся
при запоминании связей входят только
уже выделенные признаки воспринимаемого.
Поэтому одна и та же картинка в разных
контекстах понимания имеет разный смысл.
Поэтому и возможны иллюзии восприятия.
Трактовка, понимание смысла воспринимаемого
полностью зависит от уже имеющегося опыта.
Запомнить те "интонации" голоса,
которые вызывают понимание, характерное
для взрослого возраста не возможно, будучи
в утробе :)
Плохо ли это?
Достаточно сказать, что развитию вида
животных под названием человек, ничего
другого не потребовалось, хотя была возможность
сильно раздвинуть границы воспринимаемых
признаков и повысить чувствительность
восприятия, как это произошло у других
видов. То же, что нам теперь не хватает
в силу стремительного развития культуры,
восполняется техническими средствами.
Вся жизнь любого индивида - это постоянная
заточка его жизненного опыта под конкретику
его существования, чтобы обеспечить максимальную
адекватность его поведения существующим
вполне определенным условиям, и лишнее
в восприятии будет приносить не меньший
вред, что и недостаток. Например, если
мы станем слышать все мельчайшие шорохи
всего происходящего вокруг, что нас ну
ни как не касается, да еще и в более широком
диапазоне частот от инфразвуков до ультразвука,
мы потратим огромные ресурсы психики
на отвлечение внимания на это и оценку
его значимости, за счет более оптимального
выделения действительно важного. Мы можем
поплатиться за это даже жизнью. Так что
в этом нужен вполне определенный оптимум.
Если самое первое воспринимаемое, когда
еще не было соответствующего опыта, никак
не может интерпретироваться личностью
и потому ускользает от восприятия, являясь
для него иллюзией на 100%, то, сочетаясь
с теми изменениями в организме, которое
это новое вызывает, появляется все более
определенное отношение к нему и реакции
становятся все более адекватными тем
реальностям, которые обладают воспринятыми
признаками.
Поэтому, никогда не приближаясь к точности
восприятия реальности на 100%, мы со все
большим опытом все точнее оказываемся
способными соответствовать этой реальности,
пока она существенно не изменится.
Но это - всегда наши личные достижения,
которые никто не способен передать другим,
это - личное знание, в отличие от передаваемых
сведений. Поэтому общение между людьми
- один из самых мощных источников иллюзий.
Выделить нечто из личного опыта в таком
виде, чтобы можно было передать другому
без искажений, оказалось невозможным,
несмотря на огромные усилия разработчиков
экспертных систем и формализаторов знаний.
Дэвид Бом пытался создать такой язык
("реомод"), который оказался бы способен
точно передавать знания одного человека
другому. Он был прав в том, что часто абстракции,
порожденные человеком, переносятся им
как сущности, существующие реально. Многие
в самом деле считают, что существуют меридианы
и силовые линии. Очень многие считают,
что существует пространство и время,
чистая энергия, Добро, Зло и Истина сами
по себе.
Бом, пытаясь найти способ избежать таких
иллюзий, наивно пытался придумать альтернативу
восприятию, которая бы смогла оградить
от ошибок базового принципа восприятия.
Но иллюзий избежать не удается, в том
числе иллюзий, порожденных собственными
абстракциями, а точнее, удается уменьшить
их влияние, только более тщательно исследуя
предмет и узнавая все больше его свойств,
сопоставляя их с сугубо личным опытом.
Язык "реомод" с заданной функциональностью
так и не был создан.
Жизненный опыт формируется как из наблюдаемых
проявлений реальности, так и возникших
субъективно иллюзий, которые для восприятия
никак от проявлений реальности не отличаются.
Но любые иллюзии рано или поздно могут
быть обнаружены при сопоставлении с другими
явлениями реальности, и опыт скорректирован.
Известно, что многие люди по первому же
взгляду (именно взгляду!) формируют свое
мнение о другом человеке, не осознавая
сам процесс. Это древние механизмы, работающие
без участия сознания. По нескольким характерным
признакам выносится вердикт, который
осознается как готовое мнение. Эти признаки,
выражающиеся в незначительных чертах
осанки, мимики, жестах, во многом не могут
быть формализованы словами. Никто глубоко
не занимался их исследованием и классификацией,
хотя есть такие работы: Признаки симпатичности.
Тем не менее этим очень многие пользуются
вполне осознано, придавая себе уверенный
или, наоборот, беспомощный вид, делая
что-то, производящее на женщину, начальника,
друга или врага нужное впечатление. Как
говориться, нужно самому убедить себя
в этом образе и все автоматически получится.
Получится только в тех условиях, для которых
выработались эти ключевые признаки распознавания.
Стоит только оказаться в других условиях
(в другой стране, например), и оценка окажется
на много большей иллюзией. Часто заветные
признаки можно разглядеть даже не в человеке,
а в животном (кошка "улыбается") и
такая иллюзия еще в большей степени обманчива.
Но даже попытка оценить другого человека
таким образом, во многих случаях, приводит
к большой неадекватности отношения к
нему. Этим пользуются люди, умеющие создавать
о себе желаемое впечатление.
Есть разные мастера в этом искусстве.
И Мессинг рассказывал, как еще в детстве,
ему удалось убедить кондуктора, что у
него есть купленный билет, просто абсолютно
сам уверовав в это. Он приобрел признаки,
достаточно убедительные, чтобы кондуктор
не обратил на него особого внимания.
Он показательно умел получить в банке
большую сумму денег, не имея к ним никакого
отношения.
Мне самому много раз приходилось получать
крупные деньги в еще советских банках.
Я знаю эту систему и в свое время удивлялся
ее простоте. Ты протягиваешь маленький
клочок от чека с единственным номером
и уверенным голосом называешь сумму.
Затраханная непрерывным потоком клиентов
кассирша, мельком взглянув на тебя, механически
делает свое дело. И хотя было введено
правило (уж не после Мессинга ли?), что
кассирша сама вызывает клиента, высвечивая
заветный номер на табло, но ошибок с выдачей
всегда происходило навалом.
Обмануть наши чувства несложно! То, что
мы чувствуем - лишь малая часть доступных
нам свойств реальности, но именно повторяемость
этих ощущений закрепляет опыт ощущения
реальности и делает его все более уверенным.
А общение позволяет еще больше получить
информации об этом повторяемом опыте,
сопоставив с аналогичными ощущениями
других. Заведомо искажаемая же информация
называется обманом, который дезориентирует
другого в свойствах реальности, способствуя
созданию обманчивых иллюзий.
Но иллюзии не смогут заменить реальности
по той простой причине, что они не существуют
на самом деле, ими не будешь сыт и согрет.
И если ты обманываешься, принимая за реальность
не существующее, то, типа, сдохнешь с голоду
(утрируя, но не слишком).
В некоторых случаях, как правило далеких
от значимых границ действительно нужного
опыта (поэтому и плохо освоенной области),
отличить иллюзию от реальности или понять
причину иллюзий бывает очень трудно,
а иногда невозможно без дополнительной,
далеко не всегда доступной информации.
Я, например, не способен понять, на чем
основан фокус, демонстрируемый иллюзионистом-профессионалом.
У меня перед глазами можно сколько угодно
сцеплять и расцеплять совершенно безукоризненные
большие кольца, и не ясно как же это происходит.
Но стоит только дать дополнительную информацию,
как фокус покажется примитивно прост.
По телику раскрыли секрет иллюзиона с
исчезновением огромного грузовика на
глазах у множества зрителей. Я смотрел
сначала как выглядит сам фокус и ловил
себя на мысли, что не в состоянии догадаться,
как он может быть выполнен: грузовик не
только бесследно исчез, но даже пропала
ограда, на которой висел закрывающий
балахон. Он упал к ногам зрителей, оставив
пустую площадку. Мне и в голову не пришло,
что все эти "зрители" просто получили
свой гонорар за участие, что затем и было
показано. Сам трюк оказался неимоверно
примитивным до отвратительности :) Так
же отвратительно представляется и все
то, что проделывается людьми, специализировавшимися
на одурачивании других людей: Авантюристы
и обманщики и Видение ауры.
Часто бывает, что в некоторых областях
восприятия-реагирования люди настолько
погрузились в сугубо субъективное, без
реальной связи с объективным, что их представления
становятся зыбкими и непонятными даже
самому себе :)
Но если ты не понимаешь сам себя, то это
не означает, что и другие тебя не понимают.
Они понимают, только по-своему и, возможно,
многие из них правы :)
Если ты не любишь себя...
А вот люди, фанатично обманывающие сами
себя, несмотря ни на что, вызывают лишь
жалость: Мессии, провидцы и чудо-ученые.
Они создают свой собственный субъективный
мир любимых представлений, в который
верят так же как в мир реальный, иногда
даже больше того.
По логике вещей, наша внутренняя реальность
не "куда реальнее" внешней, а просто
существует в ней, как часть ее. Но для
нас есть только ее модель в виде нашей
субъективной реальности, и по ней мы судим
о внешней настолько же верно и эффективно,
насколько она точно ей соответствует.
Это наш мир, который нам ближе всего остального,
это наши убеждения, на которых строится
все наше поведение, это, фактически, мы
и есть.
Мы не можем отделять внутреннюю реальность
от внешней, иначе останемся даже без того
кривого зеркала, которое имеем. Но нужно
уметь отделять ту часть нашего мира, которая
заведомо нами с внешним миром и не связывалась,
как сказки, которые живут только в наших
головах, и мы понимаем, что это - сказки.
Все остальное - тоже "иллюзии", которые
только в какой-то степени соответствуют
объективной реальности. Как бы хорошо
мы не знали предмет, а все же знаем о нем
гораздо меньше, чем не знаем. Но для нас
эти "иллюзии" - и есть весь мир, доступный
нашему пониманию. Мы не можем жить параллельно:
или во внутреннем мире или переключаться
на внешний, просто потому, что нам доступен
только внутренний мир.
Для очень многих внутренний мир сказок
важнее внешнего, но это очень условно
и индивидуально. Мне кажется, главный
критерий здесь - социальная направленность:
или в основном только на себя лично или
еще и на близких людей. На одном полюсе
- чисто звериное, самодостаточное существование,
для чего и требуется лишь удовлетворение
личных потребностей тела и внутреннего
благополучия. Тогда личный кайф - превыше
всего, в том числе и кайф от иллюзорной
сказки. На другом полюсе - те, чей "круг
света" широк, те, кто живет не только
для себя лично, а в неразрывной связи
с близкими людьми (в том числе близкими
по их пониманию, сопереживанию, т.е. близкими
могут стать все люди). В этом случае мир
сказок - мощный инструмент творческой
фантазии, который дает вполне объективные,
реальные для других произведения. О таком
отношении - вывод в статье О смысле жизни.
Множество неадекватностей восприятию
реальности возникает при изменении условий
функционирования мозга, которые становятся
отличными от тех, когда приобретался
адекватный опыт. Это может быть общее
понижение порога срабатывания нейронов,
возникающее при приеме многих галюциногенов
и Психоделиков, при гипоксии мозга (холотропное
дыхание), при любом изменении баланса
нейромедиаторов и во многих других случаях.
Вот пример из статьи Навязчивые мысли
передаются по наследству:
От обсессионно-компульсивного расстройства
в девять раз чаще страдают люди, родственники
которых имеют схожие проблемы. Новые
исследования пролили свет на один из
генетических факторов, которые приводят
к болезни.
Обсессивно-компульсивное расстройство
(ОКР) - хроническое и очень тяжелое психическое
нарушение, характеризующееся навязчивыми
идеями, наваждениями и одержимостью.
Это, как правило, постоянно возвращающиеся
мысли, образы или болезненные влечения,
которые пациент считает неправильными
и которые он старается игнорировать или
подавлять.
Одновременно из двух источников в журнал
Archives of General Psychiatry (США) пришла информация
о связи болезни с геном SLC1A1. Ген кодирует
белок EAAC1, который регулирует появление
и выделение глютамата из клеток мозга,
роль которого была обнаружена ранее.
Влияет на степень адекватности и многие
другие условия восприятия. В статье: Уверенность
в правильности ошибочных решений растет
со сложностью задачи:
Группа психологов из Флорентийского
университета, проведя серию экспериментов
на людях, установила, что в определенных
ситуациях по мере усложнения задачи растет
не только число ошибок, но и уверенность
в собственной правоте у тех, кто эти ошибки
совершает. ... Выяснилось, что по мере усложнения
задачи росла уверенность испытуемых
в правильности даваемого ответа. Причем
эта уверенность, как ни странно, совершенно
не зависела от того, прав был испытуемый
или ошибался. ... Так или иначе, результаты
исследования показывают, что уверенность
в собственной правоте — штука обманчивая.
Мы запросто можем «увидеть» то, чего не
было в действительности, особенно если
что-то нас отвлекало, и степень убежденности
очевидца никак не может служить критерием
подлинности его свидетельства.
Кроме того, на степень адекватности влияют
зависимые состояния, в том числе внушенные,
о чем читайте в Гипнотические состояния.
В списке
иллюзий, порождаемый не адекватностью
личного жизненнго опыта, особенно интересно
выделить следующие:
· Эффект повального увлечения — тенденция
делать (или верить в) вещи, потому что
много других людей делают это (или верят
в это). Относится к групповому мышлению,
стадному поведению и маниям.
· Систематическая ошибка, связанная с
подтверждением — тенденция искать или
интерпретировать информацию таким образом,
чтобы подтвердить имевшиеся заранее
концепции.
· Систематическая ошибка согласованности
— тенденция проверять гипотезы исключительно
путём прямого тестирования, вместо того,
чтобы тестировать возможные альтернативные
гипотезы.
· Эффект узких рамок — использование
слишком узкого подхода или описания ситуации
или проблемы. Эффект воздействия рамок
— различные выводы в зависимости от того,
как данные представлены.
· Эффект морального доверия — человек,
относительно которого известно, что у
него нет предубеждений, имеет в будущем
большие шансы проявить предубеждения.
Иначе говоря, если все (в том числе он
сам) считают человека безгрешным, то у
него возникает иллюзия, что его любое
действие также будет безгрешным.
· Эффект псевдоуверенности — тенденция
принимать решения, избегающие риска,
если ожидаемый результат позитивный,
однако принимать рискованные решения,
чтобы избежать негативного исхода.
· Селективное восприятие — тенденция,
состоящая в том, что ожидания влияют на
восприятие.
· Подчинение авторитету — склонность
людей подчиняться авторитету, игнорируя
свои собственные суждения о целесообразности
действия. Смотрите также Эксперимент
Милгрэма.
· Ошибка игрока — тенденция полагать,
что отдельные случайные события испытывают
влияние предыдущих случайных событий.
· Иллюзия Корреляции — ошибочная вера
во взаимосвязь определённых действий
и результатов.
· Эвристика доступности — оценка как
более вероятного того, что более доступно
в памяти, то есть уклонение в сторону
более яркого, необычного или эмоционально
заряженного.
Итак, иллюзии - неотъемлемая черта любого
восприятия, которое только и занимается
тем, что сопоставляет их с тем, насколько
они согласуются с реальностью (иногда
для этого просят ущипнуть :) Соотвественно,
потеря жизненного опыта соответствия
реальности (физиологические нарушения
или установление ложных, не соотвествующих
действителньости, связей) приводит к
иллюзиям и афазиям: cм. Шутки головного
мозга) Именно иллюзии, расходящиеся с
реальностью порождают многие творческие
процессы, когда человек или поражен их
значимостью, или они для него становятся
настолько желанны, что своей деятельностью
человек пытается изменить реальность
так, чтобы достичь соответствия этим
мечтам. Но в отличие от позитивного творческого
процесса, направленного вовне, а не только
на себя, многие не находя достаточно сил,
предпочитают изменять свой внутренний
мир, находя для этого вполне посильные
средства.
При таком обилии возможности иллюзий
особенно важно уметь их учитывать и обходить.
Существуют эффективные способы как это
сделать:Познание жизни.
Дополнительно о воздействии ЛСД и холотропного
дыхания: Вред измененных состояний сознания..
В качестве демонстраций различного вида
иллюзий, далеко не только зрительных,
но принуждающих к смеху (а это - очень
индивидуальная реакция) или создающих
навязанное представление о себе, предлагается
подборка галерей с картинками и фото:
Эффекты восприятия.
И еще: Магический Квадрат.
1. О том, что для разыскания истины необходимо,
насколько это возможно, поставить все
под сомнение
Так как мы были детьми, раньше чем стать
взрослыми, и составили относительно предметов,
представлявшихся нашим чувствам, разные
суждения, как правильные, так и неправильные,
прежде чем достигли полного обладания
нашим разумом, то некоторые опрометчивые
суждения отвращают нас от истинного познания
и владеют нами настолько, что освободиться
от них мы, по-видимому, можем не иначе,
как решившись хотя бы раз в жизни усомниться
во всем том, по поводу чего обнаружим
малейшие подозрения в недостоверности.
2. О
том, что полезно также полагать ложными
все те вещи, в которых можно усомниться
Весьма даже полезно откинуть нам как
ложные вещи, в которых мы можем допустить
малейшее сомнение, с тем, что, если мы
найдем некоторые из них такими, которые,
невзирая на принятую нами предосторожность,
покажутся нам несомненно истинными, мы
отметим их как и весьма достоверные и
легчайшие для познания.
3. О
том, что для руководства нашими поступками
мы не должны следовать такому сомнению
Следует, однако, отметить, что я не предлагаю
пользоваться методом сомнения вообще,
а лишь тогда, когда мы задаемся целью
созерцания истины. Ибо несомненно, что
для руководства в жизни мы часто вынуждены
следовать взглядам, которые лишь вероятны,
по той причине, что случай совершать поступки
почти всегда приходит прежде, чем мы можем
разрешить все сомнения. И если по поводу
одного и того же предмета встречается
несколько взглядов, то хотя бы мы и не
усматривали большей правдоподобности
в одном из них. но. если дело не терпит
отлагательства, разум все же требует,
чтобы мы избрали один из них и чтобы, избрав
его, и в дальнейшем следовали ему, как
если бы считали его вполне достоверным.
4. Почему
можно усомниться в истинности чувственных
вещей (choses sensibles)
Но поскольку мы не преследуем тут иной
цели, кроме заботы об отыскании истины,
мы усомнимся в первую очередь в том, имеются
ли среди всех тех вещей, которые подпадают
под наши чувства или которые мы когда-либо
вообразили, веши, действительно существующие
на свете. Ибо мы по опыту знаем, сколь
часто нас обманывали чувства, и, следовательно,
неосмотрительно было бы чересчур полагаться
на то, что нас обмануло хотя бы один раз.
Кроме того, мы почти всегда испытываем
во сне видения. при которых нам кажется,
будто мы живо чувствуем и ясно воображаем
множество вещей, между тем как эти вещи
нигде больше и не имеются. Поэтому, решившись
однажды усомниться во всем, не находишь
более признака, по которому можно было
бы судить, являются ли более ложными мысли,
приходящие в сновидении, по сравнению
со всеми остальными.
5. Почему
можно сомневаться также и в математических
доказательствах
Станем сомневаться и во всем остальном,
что прежде полагали за самое достоверное;
даже в математических доказательствах
и их обоснованиях, хотя сами по себе они
достаточно ясны, - ведь ошибаются же некоторые
люди, рассуждая о таких вещах. Главное
же, усомнимся потому, что слышали о существовании
Бога, создавшего нас и могущего творить
все, что ему угодно, и мы не знаем, не захотел
ли он создать нас такими, чтобы мы всегда
ошибались даже в том, что нам кажется
самым достоверным. Ибо, допустив, чтобы
мы иногда ошибались, как уже было отмечено,
почему бы ему не допустить, чтобы мы ошибались
постоянно? Если же мы предположим существованием
не всемогущему Богу, а либо самим себе,
либо чему-нибудь другому, то чем менее
могущественным признаём мы виновника
нашего существования, тем более будет
вероятно, что мы так несовершенны, что
постоянно ошибаемся.
6. О
свободе, в силу которой мы можем воздержаться
от доверия к вещам сомнительным и тем
самым уберечься от заблуждения
Однако даже если создавший нас всемогущ
и даже если бы ему угодно было нас обманывать,
мы находим в себе свободу, позволяющую
нам по нашему усмотрению воздержаться
от доверия к тому, что нам не хорошо известно,
и таким образом уберечься от всякого
заблуждения.
7. О
том, что нельзя сомневаться не существуя
и что это есть первое достоверное познание,
какое возможно приобрести
Отбросив, таким образом, все то, в чем
так или иначе мы можем сомневаться, и
даже предполагая все это ложным, мы легко
допустим, что нет ни Бога, ни неба, ни земли
и что даже у нас сам их нет тела - но мы
все-таки не можем предположить, что мы
не существуем, в то время как сомневаемся
в истинности всех этих вещей. Столь нелепо
полагать несуществующим то, что мыслит,
в то время. пока оно мыслит, что, невзирая
на самые крайние предполо¬жения, мы не
можем не верить, что заключение: я мыслю,
следовательно, я существую - истинно и
что оно поэтому есть первое и вернейшее
из всех заключений, представляющееся
тому, кто методически располагает свои
мысли.
8. О
том, что таким путем познается различие
между душой и телом
Мне кажется, что это лучший путь, какой
мы можем избрать для познания природы
души и ее отличия от тела. Ибо, исследуя,
что такое мы, полагающие теперь, что вне
нашего мышления нет ничего подлинно существующего,
мы очевидно сознаем, что для того, чтобы
существовать, нам не требуется ни протяжение,
ни фигура, ни нахождение в каком-либо
месте, ни что-либо такое, что можно приписать
телу, но что мы существуем только потому,
что мы мыслим. Следовательно, наше понятие
о нашей душе или наши мысли предшествует
тому, которое мы имеем о теле, и понятие
это достовернее, так как мы еще сомневаемся
в том, имеются ли в мире тела, но с несомненностью
знаем, что мыслим.
9. Что
такое мышление
Под словом мышление (cogitatio) я разумею все
то, что происходит в нас таким образом,
что мы воспринимаем его непосредственно
сами собою; и поэтому не только понимать,
желать, воображать, но также чувствовать
означает здесь то же самое, что мыслить.
Ибо ведь если я скажу «я вижу» или «я иду»
и сделаю от¬сюда вывод, что «я существую»,
и буду разуметь действия, совершаемые
моими глазами или ногами, то заключение
не будет настолько непогрешимым, чтобы
я не имел основания в нем сомневаться,
так как я могу думать, что вижу или хожу,
хотя бы я не открывал глаз и не трогался
с места, как бывает подчас во сне и как
могло бы быть даже, если бы я вовсе не
имел тела. Если же я подразумеваю только
действие моей мысли или моего чувства,
иначе говоря, мое внутреннее сознание,
в силу которого мне кажется, будто я вижу
или хожу, то заключение настолько правильно,
что я в нем не могу сомневаться, ибо оно
относится к душе, которая одна лишь способна
чувствовать и мыслить каким бы то ни было
образом.
10. О
том, что имеются понятия настолько ясные
сами по себе, что, определяя их по школьным
правилам, их можно лишь затемнить и что
они не приобретаются путем изучения,
а рождаются вместе с нами
Я не стану объяснять некоторые другие
термины, которыми уже пользовался или
намерен пользоваться в дальнейшем, так
как не думаю, чтобы среди тех, кто будет
читать мои произведения, нашлись столь
тупые, что не смогут сами понять их значение.
Кроме того, я заметил, что философы, пытаясь
объяснять по правилам их логики вещи,
сами по себе ясные, лишь затемняют дело.
Сказав, что положение: я мыслю, следовательно,
я существую, является первым и наиболее
достоверным, представляющимся всякому,
кто методически располагает свои мысли,
я не отрицал тем самым надобности знать
еще до этого, что такое мышление, достоверность,
существование, не отрицал, что для того,
чтобы мыслить, надо существовать, и тому
подобное; но, ввиду того, что это понятия
настолько простые, ч то сам и по себе они
не дают нам познания никакой существующей
вещи, я и рассудил их здесь не перечислять.
11. О
том. что мы яснее можем познать нашу душу,
чем наше тело
Для того же, чтобы узнать, каким образом
познание нашего мышления предшествует
познанию тела, а также что оно несравнимо
очевиднее и что даже, не будь его, мы все
же справедливо могли бы заключить, что
мышление наше таково, какое оно есть,
отметим, что при естественно присущем
нашей душе свете совершенно очевидно,
что там, где ничего нет, нет и никаких
качеств или свойств, а если некоторые
из них мы видим, то там по необходимости
должна иметься какая-либо вещь, или субстанция,
от которой они зависят. Тот же свет показывает
нам также, что мы лучше познаём вещь, или
субстанцию, чем больше отмечаем в ней
свойств. А мы, конечно, относительно нашей
души отмечаем и много больше, чем относительно
чего-либо иного, тем более что нет ничего,
побуждающего нас познать что-либо, что
еще с большей достоверностью не приводило
бы нас к познанию нашей мысли. Так, например,
если в существовании земли я убеждаюсь
благодаря тому, что касаюсь или вижу ее,
то тем самым, и с еще большим основанием,
я должен быть убежден в том, что моя мысль
есть, или существует. И это по той причине,
что можно думать, будто касаешься земли,
тогда как, может быть, и нет никакой земли,
но невозможно, чтобы я, иначе говоря, моя
душа была ничем в то время, когда она эту
мысль имеет. Мы вправе заключить таким
же образом обо всех иных вещах, приходящих
нам на ум, а именно что мы, которые их мыслим,
существуем, хотя бы они были ложны или
не имели никакого существования.
12. Почему
не все так познают
Те, кто не философствовал методически,
могли иметь на этот предмет иные взгляды
по той причине, что они никогда не проводили
достаточно тщательно различия между
душой (mens) и телом. И хотя они без затруднения
полагали, что существуют в мире, и были
в том более уверены, нежели в чем-либо
ином, однако, не принимая во внимание,
что под самими собою, если речь шла о достоверности
метафизической - им следовало понимать
одну их мысль, они, напротив, предпочли
разуметь свое тело, которое видели глазами
и осязали руками; телу же они ошибочно
приписывали способность чувствовать.
Поэтому они и не познали ясно природу
души.
13. В
каком смысле можно сказать, что, не зная
Бога, нельзя иметь достоверного познания
ни о чем
Но когда душа, познав сама себя и продолжая
еще сомневаться во всем остальном, осмотрительно
стремится распространить свое познание
все дальше, то прежде всего она находит
в себе идеи о некоторых вещах; пока она
их просто созерцает, не утверждая и не
отрицая существования вне себя чего-либо
подобного этим иде¬ям, ошибиться она
не может. Она встречает также некоторые
общие понятия и создает из них различные
доказательства, столь убедительные для
нее, что, занимаясь ими, она не может сомневаться
в их истинности. Так, например, душа имеет
в себе идеи чисел и фигур, имеет также
среди общих понятий и то, что «если к равны
м величинам прибавить равные, то получаемые
при этом итоги будут равны между собой»,
она имеет еще и другие столь же очевидные
понятия, благодаря которым легко доказать,
что сумма трех углов треугольника равна
двум прямым, и т.д. Пока душа видит эти
понятия и порядок, каким она выводит подобные
заключения, она вполне убеждена в их истинности;
так как душа не может на них постоянно
сосредоточиваться, то, когда она вспоминает
о каком-либо заключении, не заботясь о
пути, каким оно может быть, выведено, и
притом полагает, что Творец мог бы создать
её такой, чтобы ей свойственно было ошибаться
во всем, что ей кажется вполне очевидным,
она ясно видит, что по праву сомневаться
в истинности всего того, чего не видит
отчетливо, и считает невозможным иметь
какое-либо достоверное знание прежде,
чем по знает того, кто ее создал.
14. О
том, что существование Бога доказуемо
одним тем, что необходимость бытия, или
существования, заключена в понятии, какое
мы имеем о нем
Далее, когда душа, рассматривая различные
идеи и понятия, существующие в ней, обнаруживает
среди них идею о существе всеведущем,
всемогущем и высшего совершенства, то
по тому, что она видит в этой идее, она
легко заключает о существовании Бога,
который есть это всесовершенное существо;
ибо, хотя она и имеет отчетливое представление
о некоторых других вещах, она не замечает
в них ничего, что убеждало бы ее в существовании
их предмета, тогда как в этой идее она
видит существование не только возможное,
как в остальных, но и совершенно необходимое
и вечное. Например, воспринимая в идее
треугольника как нечто необходимо в ней
заключающееся то, что три угла его равны
двум прямым, душа вполне убеждается, что
треугольник имеет три угла, равные двум
прямым; подобным же образом из одного
того, что в идее существа высочайшего
совершенства содержится необходимое
и вечное бытие, она должна заключить,
что такое существо высочайшего совершенства
есть, или существует.
15. О
том, что в понятиях, какие мы имеем о прочих
вещах, заключается не необходимость бытия,
а лишь его возможность
В истинности этого заключения душа
убедится еще больше, если заметит,
что у нее нет идеи, или понятия,
о какой-либо иной вещи, относительно
которой она столь же совершенно
могла бы отметить необходимое существование.
По одному этому она поймет, что
идея существа высочайшего совершенства
не возникла в ней путем фикции,
подобно представлению о некой
химере, но что, наоборот, в ней запечатлена
незыблемая и истинная природа, которая
должна существовать с необходимостью,
так как не может быть постигнута
иначе, чем как необходимо существующая.
|