Эта иллюстрация как нельзя лучше
подходит для рассмотрения феномена, который
возник и эволюционировал вместе с возникновением
самых древних форм государственности
и социального управления. Сменялись формы
государства, формы социально-политического
устройства, формы управления вообще,
но неизменной оставалась одна черта.
Государственность подразумевает сложные
формы управления с разветвленной структурой,
и чем сложнее эти формы, тем сильнее вкрапления
бюрократических извращений, тем сильнее
переплетаются их корни. Эта ситуация
напоминает нам заколдованный круг, и
иногда кажется, что выхода из него нет.
С феноменом бюрократии сталкиваются
все. Нет такого общества, в
котором не проклинали бюрократов,
не искали путей борьбы с
ними. Но значит ли это, что
мы сами совершенно свободны от
бюрократических стереотипов в своей
деятельности, поведении и мышлении?
Современные западные социологи
и политологи считают бюрократизацию
социальных и политических отношений
самоочевидным фактом. Еще Макс
Вебер, которого некоторые из
его современников склонны были называть
“свирепым”, в начале века говорил, что
на горизонте современной цивилизации
маячит бюрократия древнеегипетского
типа, усовершенствованная по последнему
слову науки и техники. Другим интересным
исследователем феномена бюрократии является
всемирно известный английский публицист-сатирик,
историк и политолог С.Н. Паркинсон. Его
работы написаны очень живым языком со
свойственным англичанам юмором, не
без помощи которого вскрываются всеобщие
законы кошмарной бюрократической нелепицы.
Исходя из буквального значения
слова “бюрократия”, его часто
употребляют как синоним административного
управления. Кроме того, термином
“бюрократия” нередко обозначается
рационально организованная система
управления, в которой работают
компетентные служащие на должном профессиональном
уровне. Такое понимание бюрократии во
многом связано с работами немецкого социолога
Макса Вебера (1864-1920), оставившего заметный
след в теории управления. В широком же,
и наиболее часто употребляемом применении,
а также в политической лексике термин
“бюрократия” и все производные от него
употребляются в ярко выраженном негативном
смысле, как своеобразное “контруправление”.
То есть акцент смещается в сторону извращенных
форм управления (раздутость и запутанность
аппарата управления, многописание, подмена
законов подзаконными актами, волокита,
консерватизм, недоступность, протекционизм
и др.). Поэтому необходимо четко дифференцировать
само понимание термина “бюрократия”,
так как возникает возможность нивелировать
различия самих принципов управления
и отрицательных черт их проявления. То
есть “бюрократизм” необходимо воспринимать
как врожденный, тяжелый и хронический
недуг органов управления, который свойственен
любому обществу, не взирая на различия
в социально-политическом устройстве.
Этот недуг всеобъемлющ. При изменении
форм управления он способен к мутации
и приспособляемости.
« Самый худший у нас
враг – бюрократ, это
коммунист, который
сидит на ответственном(
а затем и на неответственном)
советском посту и который
пользуется всеобщим
уважением, как человек
добросовестный. Он
немножко дерет, но зато
в рот хмельного не берет.
Он не научился бороться
с волокитой, он не умеет
бороться с ней, он ее
прикрывает. От этого
врага мы должны очиститься
… На этот счет никаких
колебаний быть не
может» , - говорил В.И.Ленин (Ленин В.И.
Полн.сбор. соч. Т 45. стр.15.)
Такая непотопляемость бюрократизма
обуславливается прежде всего источниками
его появления, его социальной, экономической
и политической базой.
Совсем иные истоки проявления
бюрократии в общественно-политической
и хозяйственной жизни описывает
М. Вебер в своем итоговом, в
буквальном смысле этого слова,
труде “Хозяйство и общество”,
который к сожалению остался незавершенным.
Общим для Вебера и марксизма был взгляд
на бюрократию, как аппарат господства.
Но если марксисты рассматривали этот
аппарат прежде всего как инструмент военно-политического
господства, то М. Вебер видел в этом организационный
аспект господства, обеспечивающий целостность
существования общества. Социальная структурированность,
по мнению М. Вебера, необходима не только
для сил (социальных групп, сословий и
т.д.), находящихся непосредственно в системе
аппарата управления и заинтересованных
в его консервации, но и для всех членов
общества. В этом аспекте господство получает
свое функциональное оправдание, дающее
право на применение прямого насилия узкой
группой лиц в интересах всего общества,
а не того или иного класса. Источник дальнейшего
развития бюрократии, пронизывающей все
сферы общественной деятельности, М. Вебер
видит в процессах концентрации (социальной,
политической, экономической и др.), которые
сопровождаются отчуждением непосредственного
исполнителя (“производителя”) от средств
производства. Это приводит к необходимости
в посреднике, обеспечивающем восстановление
этой связи. То есть, корни бюрократии
по мнению М. Вебера более глубокие
и лежат не столько в плоскости экономических
отношений и вопросов собственности, а
исходят из онтологической потребности
человека в социальной структурированности
и организации для обеспечения своей повседневной
безопасности. Поэтому М. Вебер считает,
что бюрократия не является “надстройкой”
над “отношениями эксплуатации и частной
собственности”. Он видит глубокую внутреннюю
связь процессов бюрократизации, огосударствления
собственности и потребности в социальной
организации общества вообще.
Классификацию бюрократии приводит
в своей работе “Хозяйственная
этика мировых религий” Макс Вебер.
Он различает два типа бюрократии: традиционную
“патримониальную”, которой свойственно
иррациональное начало, и современную
рациональную. Первый тип зародился и
развивался, проникая постепенно во все
сферы общественной жизни, вместе с зарождением
и развитием государственной машины. Он
охватывал прежде всего область государственного
управления и поддержания общественного
порядка. Среди традиционной бюрократии
М. Вебер вычленяет “бюрократию древнекитайских
мандаринов” и древнеегипетских, позднеримских,
а также византийских чиновников. Древнекитайский
мандарин отличался от чиновника “египетского,
позднеримского и византийского типа”
тем, что он вообще не был специалистом
управления, а скорее “литературно-гуманитарно
образованным джентльменом”. Рациональная
бюрократия сформировалась в эпоху Нового
времени, первоначально охватывая сферу
частно-хозяйственной деятельности и
прежде всего сферу внутрихозяйственного
управления наиболее крупных предприятий.
Постепенно влияние рациональной модели
бюрократии распространилось и на другие
сферы общественной жизни, постепенно
вытесняя патримониальную. Но тем не менее,
общегосударственная бюрократия, приобретая
черты рациональности, четко отделялась
М. Вебером от бюрократии частно-хозяйственной,
т.к. существовал принцип невмешательства
государства в частно-хозяйственную область
и разграничение экономической и государственно-политической
деятельности. Современный М. Веберу бюрократ
отличается по его мнению от патримониального
бюрократа второго типа гораздо большей
“рациональной предметной специализированностью
и вышколенностью”, т.к. произошло вливание
рационального начала частно-хозяйственной
бюрократии.
Социально-политическую
сущность бюрократии М. Вебер определяет
через онтологическую потребность
общества в социальной организации, структурированности
и упорядочения вообще и видит глубокую
внутреннюю связь процесса бюрократизации
с процессом огосударствления собственности.
Эти процессы порождают неминуемое возникновение
угрозы исчезновения элементов свободы
в экономической и других сферах. Государственная
бюрократия начинает вмешиваться во внутрихозяйственное
управление предприятий, подрывая его
мелочной опекой и вступая в противоречие
с экономической рациональностью и рентабельностью.
Такая ситуация вмешательства и тотального
контроля с целью обеспечения фискальных
интересов и укрепления военной мощи государства
была, к примеру, очень характерна для
системы органов управления горнозаводской
промышленностью Урала XVIII-XIX вв., когда
частные предприятия организовывались
и функционировали под неусыпным надзором
государства. Сфера деятельности этих
предприятий также строго регламентировалась
и направлялась в русло военной промышленности.
Выполнение заказов военного ведомства
пользовалось неоспоримой приоритетностью,
а вопросы экономической целесообразности
и, тем более, рентабельности волновало
государство в меньшей степени.
Пригожин
А.И. Социология организаций. М., 1980г.
В.Ю.
Бельский, А.И. Кравченко, С.И. Курганов.
Социология для юристов. 2006г.