Русская муыкальная культура 17 века

Подобает бо пети, мало же кричати

И во всяком пении  нотам меру знати.

Обращает на себя внимание рекомендация петь "сладким  и преблагим гласом". В новой  исполнительской манере проявляется  изменение певческой эстетики, входит в моду "сладкозвучное" пение. Автор советует певцам не кричать, а  петь, сохраняя "меру нотам". Вместе с тем автор критикует старое пение, называя его кривляньем, кричанием, "кулезмацким басом" (кулизма  — одна из попевок знаменного распева).

Если тенор  был ведущим голосом, исполнявшим  основную цитированную мелодию знаменного распева, то бас был наиболее мелодизированным украшением песнопения. Недаром он назывался эксцеллентованным. В  стихе, помещенном в партии баса, мы узнаем об авторе композиции этой рукописи — известном украинском теоретике  и композиторе Николае Дилецком:

Знайте мя нижайшего  пети гласом гласа,

Тем же разумейте  всегда пети баса.

Познавши же моя вся согласныя ноты,

Начнете всегда пети день и нощно с охоты.

Пойте Богу нашему со сладкопением,

Хвалу Ему воздайте во всяком пении.

Канпоновал сия  гласы человек грешный,

Иноземец же и пан Николай Дилецкий.

Два остальных  голоса — дискант и альт —  дополняющие.

Дискант приравнивается к партии верха в троестрочии:

Имя мое есть дискант,

Зовут меня все  верхом,

Прехожду бо октавою тенору.

Альт — голос, дополняющий гармонию, часто дублирует  тенор:

И аз всем тенору и басу помогаю,

Скамейке, немке  и дуде всем сопротивляю.

Не имеют степеней и не согласуют,

Фитами кобылами вси разногласуют.

Но мы, братие, крикнем вси Бога согласно.

Кобылам и фитам  всем было бы ужасно:

Ми, ля, соль, фа, ми, ре, ут —

Благи есте пени,

За сие будем  Богом и людми почтени.

Полемика с  приверженцами знаменного пения  в этом стихе звучит с особой силой: знамена и попевки — "скамейку", "немку", "дуду" и фиту "кобылу" он называет несогласными, разногласующими, а партесное пение — согласным  и почтенным перед Богом и  людьми.

Канты и псальмы

В XVII в. рождаются  новые внецерковные жанры и формы  духовного искусства, среди которых  особое место занимают канты и  псальмы, а также получившие широкое  распространение в народной среде  колядки. Этот народный стиль в литературоведении  имеет определение "низового" или "народного барокко". Жанр кантов, начав свою жизнь как род  духовной лирики, очень скоро вышел  за рамки домашнего духовного  музицирования и приобрел новые  черты. Появились канты светские, причем содержание их было разнообразным  — викториальные, воспевающие победы (с припевом "Виват! Виват!"), морализующие, философские, любовные. Многие лучшие образцы кантов тесно связаны  с народной музыкой и потому так  устойчиво сохраняются в устной традиции и по сей день. Так, известный  кант "Щиголь тугу мает" интонационно близок к народной детской песне "Маки, маки, маковочки".

Канты пришли в  Россию обычным для того времени  путем — из Польши, через Украину  и Белоруссию. Польские и украинские канты (кантычки) и псальмы были тем "соблазном", который особенно быстро привлек русских людей. Этому  способствовало также и то, что  канты были значительно проще, чем  древнерусские духовные стихи, принадлежавшие тоже к роду внекультовых жанров. Напев  их, ясный, закругленный, был близок к народным песням; поэтический текст этих силлабических виршей — четкий. В кантах XVII в. встречаются народные польские мотивы, польские слова и выражения — свидетельства связи русских кантов с польскими.

В отличие от кантов псальмы всегда были духовного  содержания и часто перепевали псалмы Давида в стиле силлабической  поэзии. Такова известная "Рифмотворная псалтырь" Симеона Полоцкого, положенная на музыку в конце XVII в. Василием Титовым. Написанная в 1682—1686 гг., она была создана  не без влияния польской стихотворной псалтыри Миколы Гомулки на тексты известного польского поэта Яна  Кохановского и адресована "простым  полякам".

Польские ритмы  и мелодии до сих пор звучат во многих рождественских колядках. Значение кантов и псальм в русской музыке XVII в. очень велико, так как новое  гармоническое пение осваивалось  прежде всего в кантах — духовных и светских, получивших широкое распространение  и в быту, и в церковной и  композиторской практике.

Музыка для  театра XVII века

В XVII в. в Москве появляется первый театр — придворный театр Алексея Михайловича. Наряду со школьной драмой, исполняемой в  духовных заведениях, он подготовил почву  для драматургии следующего исторического  этапа — русского классицизма XVIII в. Год рождения русского театра — 1672 — отмечен постановкой пьесы "Артаксерксово действо" на библейский сюжет о красавице Эсфири. Спектакль  состоялся в специально построенном  здании "Комедийной хоромины" в  подмосковной царской резиденции —  селе Преображенском. Это был театр "для одного зрителя" — самого царя и узкого круга лиц. Среди  первых его пьес — "Иудифь", "Жалобная комедия об Адаме и Еве" на библейские сюжеты, первая пьеса на историческую тему "Темир-Аксаково действо", балет "Орфей". Крупнейшим драматургом  первого периода существования  русского театра был Симеон Полоцкий, автор пьес "Комедия притчи о  блудном сыне", "О Навуходоносоре царе, о теле злате и о трех отроцех, в пещи не сожженных" (1670-е  гг.).

Спектакли отличались большой пышностью, типичной для  стиля барокко; декорации, костюмы, оформление сцены готовились для  каждого из них в отдельности.

Существенное  место в оформлении спектаклей занимала музыка. Кроме оркестрового сопровождения  использовались пение, танцы, звучание органа, трубные фанфары. Сохранившиеся  ремарки в текстах свидетельствуют, что музыка была непременным элементом  постановки всех вышеупомянутых пьес, но в большинстве своем она  не сохранилась. Так, не осталось ни строчки  из музыки балета "Орфей", где она  играла важнейшую роль.

Среди дошедших до нас отрывков — жалобная песнь  Эсфири из "Артаксерксова действа", песнь царя из пьесы "Иудифь"22. Мелодика этих образцов представляет собой соединение черт знаменного пения  псальмов и кантов с "новейшими" гармоническими оборотами (VII высокая  в миноре).

Полководца Олоферна в "Иудифи" встречали музыкой  и пением, с вербами, венками и  свечами "воспевающие и веселящиеся  в тимпанах и в свирелях"23, пели многие действующие лица, в том  числе веселящиеся солдаты (очевидно, это был один из первых образцов светской песни). В финале пьесы звучал хор, прославляющий победу израильтян над Олоферном, который сопровождался трубными фанфарами. Но музыка всех этих отрывков не сохранилась.

Еще большую  роль играла музыка в постановке школьных драм24 XVII в., например на широко распространенный житийный сюжет "Алексей — Божий  человек".

Теория музыки в XVII веке

Развитие теории музыки шло параллельно с развитием  музыкальной практики. Так же как  практика, теория XVII в. была неоднородна. Во второй половине XVII в. появляется большое  количество теоретических трактатов, отражающих и древнерусскую монодическую культуру, и партесное пение, и  промежуточные формы в виде двоезнаменников. В музыкальных архивах нашей  страны можно встретить множество  азбук XVII в. знаменной, путевой и  демественной нотаций. В азбуках  этого времени помещаются подробные  сборники попевок, лиц, фит, которые  служили справочниками для певцов.

К началу XVII в. относится  создание Азбуки инока Христофора —  монаха Кирилло-Белозерского монастыря, датируемая 1604 г., которая, как справедливо  отмечает М. В. Бражников, обобщила певческую  практику XVI столетия25. В первой половине XVII в. с помощью степенных, киноварных или шайдуровых помет осуществляется фиксация звукоряда церковных песнопений (обиходный звукоряд). Среди создателей степенных помет — новгородские распевщики и теоретики начала XVII в. Иван Шайдур, Семен Баскаков, Тихон  Корел, Лев Зуб26.

В 1668 г. система  помет была дополнена признáками Александра Мезенца. Это был последний  всплеск развития средневековой  музыкальной теории. В своей "Азбуке, или Извещении о согласнейших пометах" Александр Мезенец старается  упростить, реставрировать и систематизировать  средневековую музыкальную письменность, он предлагает новые пути ее совершенствования (тушевые признаки), которые упростили  бы процесс полиграфической работы при перепечатке крюковых книг. Но эти труды оказались запоздалыми. Азбука появилась уже слишком  поздно (в 1668 г.), проект издания певческих  служебных книг не был осуществлен. Развитие русской музыкальной культуры, а вместе с ней и теории, устремилось  по новому пути, общему с западноевропейским.

XVII век — это  период переломный и одновременно  переходный. Перелом связан с  освоением принципов новой музыкальной  культуры барокко и ее теории. К явлениям переходного характера  в теории музыки относится,  наряду с внедрением шайдуровых, киноварных помет и признáков  Александра Мезенца, появление  двоезнаменных рукописей, в которых  знаменный распев записан двумя  нотациями друг над другом  — крюковой и нотолинейной, киевской  нотацией.

Знаменная нотация  была наполнена особой семантикой и  даже символическим смыслом, "тайнозамкненностью" знаков. Например, знак греческой буквы  фиты — это и музыкальный знак, и символ Бога (Феос) и Троицы, параклит (в переводе с греч. — утешитель) начинает песнопение, символизирует  Святой Дух, а крыж, крест — главный  христианский символ — знак покоя  и завершения. На пятилинейном стане  ноты индифферентны, безразличны по отношению к записываемой мелодии. Киевская нотация была быстро освоена, и с ее помощью русские певцы  и композиторы с легкостью  начинают записывать мелодии и гармонизации знаменного распева, многоголосные  авторские композиции.

Проблемы, связанные  с появлением пятилинейной нотации, касаются не только семиографии, они  распространяются значительно шире. Если в эпоху Средневековья для  каждого распева изобретались особые виды нотаций, фиксирующие специфику  их мелодико-ритмических формул, то пятилинейная нотация была всеобъемлющей: с помощью пятилинейной нотации  записывали все новые распевы.

Первые "переводы" песнопений знаменного распева с  крюковой на киевскую нотацию были осуществлены трудами Тихона Макарьевского27. Его "Ключ разумения" и "Сказание о нотном гласо-бежании" объяснили  певцам новую систему нотации, подготовив почву к дальнейшему развитию русской музыкальной теории.

Ключ разумения" Тихона Макарьевского начинается изображением ключа, символизирующего познание премудрости.

Силлабические вирши, размещенные вокруг ключа, предваряют этот труд:

Ключ сей разумения

Отъемлет дверь  затмения,

Отверзает смысл  ищущим,

Утверждает ум пишущим:

Явно творит закрытая,

Все черплите об фитая.

"Ключ", отверзая "смысл ищущим", открывает "тайносокровенные" знания средневековой мудрости. Именно о строках мудрых, закрытых, о фитах, составляющих часть  средневековой музыкальной науки,  предназначенной только для посвященных,  идет речь в виршах. Ключ разъясняет  смысл фитного пения, делая  тайные знания явными.

Следующим этапом развития теории XVII в. были работы, связанные  с элементарной теорией музыки нового времени, — "Букварь" Николая Дилецкого, "Наука всея мусикии".

Центральное место  среди музыкально-теоретических  трактатов XVII в. занимает "Мусикийская  грамматика", или "Идеа грамматики мусикийской" Николая Дилецкого28. Ее содержание чрезвычайно обширно. "Мусикийская грамматика" предназначалась  для широкого круга читателей: для  певцов в ней даны самые необходимые, элементарные сведения по теории музыки; для учителей, руководителей хоров  — методические указания, способ обучения детей пению, но основу "Грамматики" составляют разделы, предназначавшиеся  композиторам, с правилами композиции, гармонии, контрапункта. "Мусикийская  грамматика" Дилецкого представляет собой род пособия по обучению музыкальной грамоте, столь необходимого в России XVII в., и практического  руководства по композиции. Предпосланная  ему вступительная часть —  трактат Иоаникия Коренева — имеет  музыкально-эстетическую направленность. Обе части друг друга дополняют.

Мысль о роли музыки среди прочих наук и искусств была новой для Руси XVII в. В работах  обоих теоретиков, и Дилецкого, и  Коренева, уже определяется взгляд на музыку как на искусство возвышенное, философское. "Мусикия — вторая философия и грамматика" —  в этом высказывании Коренева находит  отклик средневековая западноевропейская теория семи свободных искусств, которая получила большое распространение в России во второй половине XVII в. В ней музыка стояла в одном ряду с грамматикой, диалектикой, риторикой, арифметикой, геометрией и астрономией.