Логика

   Невозможно  описать все тактические приемы, поскольку человеческое творчество в этом направлении не завершено. Используя имеющиеся знания логики и теории аргументации, можно найти  способы реагирования на неизвестные нам тактические приемы.

   4.2 Общие принципы (приемы) полемики

   Уважение  к собеседнику, терпимость к его  мнению, соблюдение процессуальных норм, лояльность публики – требования, общие для любого вида диалога. Верны  они и для полемики, но не характеристичны для нее. Теперь мы приступаем к принципам нового уровня, специфичным именно для полемического диалога. Эти требования в меньшей степени относятся к беседе, дебатам, совещаниям или вовсе не применимы к ним.

   С другой стороны, общие принципы полемики верны для любого ее типа. Вот они: принцип демократизма (по отношению к собеседнику), объективности (арбитров), тщательности (отбора слов и выражений), недопустимости (ложных аргументов), выдержки и хладнокровия (субъектов полемики)⁷.

   4.2.1 Принцип демократизма

   Люди  отличаются друг от друга по физическим, социальным параметрам. Неодинаковость людей не упраздняется в иных вариантах  диалога. На совещаниях, заседаниях стороны, представляющие приоритетные сферы, имеют  преимущества. В явной или скрытой форме их голоса приравниваются двум, а то и трем голосам представителей периферийных областей и проблем. Признаки неравенства могут проявиться даже в беседе (например, беседе родителя и ребенка, учителя и ученика, руководителя и подчиненного. В таких беседах заранее определен участник, имеющий больше прав на последнее слово, на истинное суждение). А диалог между офицером и солдатом вообще жестко регламентируется: приказ командира – закон для подчиненного. Диалог  заведомо не симметричен.

   Полемика  – самый демократичный вид диалога. Вступившие в полемический диалог добровольно отрекаются от всех своих внешних по отношению к спору преимуществ. Знания и логика рассуждений. Ничего больше! Не следует, просто запрещено в интеллектуальном соперничестве проявлять любой вариант неравноправия с собеседником.

   Демократизм полемики, закрепленный в соответствующем  императиве, требует, чтобы в ходе спора проявления реального неравноправия  оппонентов ни при каких ситуациях  не превращались в аргументы, не предъявлялись  как неоплаченные и неоплатные долги.

   Принцип «демократизма» нарушается любым из большого набора недопустимых приемов:

• Приказ («Да что я с тобой спорю, иди и делай, как приказано»);
• К силе («Еще одно твое слово, и я не сдержусь, так и врежу…»);
• К городовому («Согласишься ли повторить свой довод при маме (учительнице, городовом, сотруднике компетентных органов...)». Прием особенно часто используемый и действенный).
• Чтение в сердцах («Ты бы со мной давно согласился, но должность (мундир, партийная принадлежность, клановая солидарность) не дает». Говорящий знает не только тему, но и внутренний мир соперника. Какое уж тут равенство).
• К опыту («Поживи (поезди, мир посмотри, поучись, помучайся) с мое, тогда я тебя слушать стану...» Сколько раз мы это слышали? Скольким сами говорили?)
• От Иван Ивановича (Знакомство, близость к авторитетному лицу может быть использована и реально используется для достижения собственных целей. Даже в споре.);
• Довод гусей (Имеются в виду гуси из басни Крылова, гуси, в арсенале доводов которых «предки Рим спасли». Отметим, что в басне Ивана Андреевича             указан и контрприем:  «Оставьте предков вы в покое:

      Им поделом была и честь;

      А вы, друзья, лишь годны  на жаркое».

• Довод волка (Продемонстрирован в другой басне И. А. Крылова с моралью «у сильного всегда бессильный виноват». Суть этого приема в словах: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

   Практически все приведенные приемы имеют  «вывернутые дуалы»:

• Приказ («Вы, конечно, можете мне приказать, и какой уж тут спор, когда я жду от вас не возражений равного партнера, а окрика начальства»).
• К силе («Ну, ударь меня, ударь, прояви свою силушку. У меня от страха перед твоей физической мощью все доводы испаряются...»).
• К городовому («Если бы я не боялся твоей цидульки, обращенной к третьему лицу, к цензору, к карающему органу, я бы тебе ответил». И так далее.

   4.2.2 Объективность арбитров

   Третья  сторона, арбитры, нужны лишь в случае противоборства, соперничества. Поскольку  именно этот признак является характеризующим  для полемики, все, что регламентирует отношение к арбитрам в диалоге, – собственность теории полемики.

   Арбитры – тоже люди. Они могут принимать  непосредственное участие в полемике, требовать дополнительной информации, уточнять рассуждения... Могут они  и сохранять молчание на всем протяжении полемики (телевизионные дискуссии, арбитры которых – сами телезрители. От их мнения зависит общий итог словесной дуэли, но в его ход телезрители по техническим причинам вмешаться не могут).

   Важно другое. Должны существовать два типа принципов: те, что регламентируют отношение самих участников к арбитрам, и те, что обязательны для арбитров. Эти требования относятся к различным уровням. Действительно, отношение участников к арбитрам меняется в зависимости от типа полемики. Зато поведение арбитров должно быть единым и определяться объективностью. Это обстоятельство и зафиксировано в соответствующем принципе. Принцип объективности арбитров требует, чтобы люди, случайно или закономерно оказавшиеся в этой роли, руководствовались общими, определяющими целями полемического поединка.

   Нарушение этого императива осуществляется с  помощью многочисленных модификаций  приема «подыгрывание» («подсуживание»). Этот прием не только добавляет баллы  одной из сторон, но подрывает уверенность  в своих силах, понижает энтузиазм и боевой настрой противной стороны.

   4.2.3 Тщательность отбора  слов и выражений

   Это требование двуединое. Во-первых, следует  старательно выбирать слова, чтобы  они в максимальной степени соответствовали  собственной мысли. Это нелегко. В самых серьезных диалогах можно услышать «я не точно выразился...», «попробую поточнее сформулировать свою мысль».

   У принципа «тщательно выбирай слова» есть и другая сторона. Ясно выраженная мысль должна быть правильно понята. Идеально выраженная мысль не найдет своего адресата, если собеседники говорят на разных языках. Случай с иностранцами – доведенная почти до абсурда, но, в сущности, реальная ситуация. Каждый из нас проживает собственную жизнь, в многочисленных важнейших деталях совпадающую с жизнью других людей, и все же неповторимую. Со своим специфическим жизненным опытом, строем мыслей, ассоциативным багажом и грузом предрассудков. Любое слово, кроме общепринятого, зафиксированного в словарях значения, для каждого из нас сопрягается с другими словами и мыслями и порядке, свойственном только для нас. У одного слово «кирпич» ассоциируется с процессом производства этого предмета, у другого – с его геометрической формой, у третьего – с химическими и физическими свойствами, четвертый, глядя на кирпич, задумывается об исторических судьбах людей и предметов...

   Формулировка  «тщательно выбирай слова (и выражения)»  равно подходит к любому типу полемики, но и на самом этом выражении можно  продемонстрировать богатство оттенков значений. Для каждого типа полемики единая формулировка приобретает специфический  смысл. В рамках познавательной полемики это требование означает двойное соответствие: собственным и чужим мыслям. «Ясно и понятно» – вот как произносится принцип «тщательности» для случая логической полемики.

   По  форме, по звучанию принцип остается прежним и для коммерческой полемики. Однако смысл этого требования теперь иной. Выбор слов определяется желанием, чтобы слова эти имели взаимоприемлемые значения и не содержали обидного оттенка. Следует, в частности, остерегаться называть своих оппонентов, гордящихся ортодоксией, буквальной трактовкой какой-либо идеологии, – догматиками. Это может их огорчить. Не следует называть их правительство администрацией, а тем более хунтой или кликой.

   Таким образом для процессуальной (деловой) полемики принцип «тщательно выбирай  слова» приобретает вид «приемлемо и не обидно». И для эристического спора формулировка принципа неизменна. Зато снова его интерпретация меняется. Теперь тщательность отбора слов сродни аккуратности пристрелки оружия. Каждое слово должно разить противника. Слова должны быть точны, но не столько по значению, сколько по употреблению, по попаданию в цель.

   Слова пригодны к этому употреблению. Как  будто специально для этого они  наделены замечательными свойствами –  омонимии и синонимии.

   Отметим наиболее частые уловки, построенные на использовании грамматических свойств слова:

• Омоним («Ученье, конечно, свет, только скорости у них разные». Слово «свет» – омоним: оптическое излучение, имеющее скорость около 300 000 км/с; и синоним таким словам, как «благо», «добро», «могущество»).
• Указатель («Я имею в виду вот тот... да нет, с другой стороны... нет не этот, а тот, что справа. Да не для тебя справа, а для меня, вот тот, тот, в другой стороне, от окна в другой). Слова-указатели: «тот», «этот», «справа», «я», «ты», «с противоположной стороны»... – не имеют определенного значения и в полемике могут легко ввести в заблуждение.
• Идиома («Первый певун и говорун деревни лежит в тесном гробу, набравши в рот воды». «Набравши в рот воды» – идиома, целостное выражение, имеющее единое значение – молча. Но в неправильном употреблении получается разговор об утопленнике).
• Контекст   (« – Почему это в соседней комнате так громко кричат?

• Там разговаривают с Харьковом.
• Что же они по телефону не могут говорить?»

   С Харьковом разговаривают, конечно же, но телефону. А вот оказалось, что кому-то

   это не ясно. Мол, разговаривают и разговаривают, как обычно, только уж очень громко.)

• Интонация («Заходи, дорогой, именно тебя мы и поджидаем», – с такими словами могут не только расцеловать, но и зарезать. Слова-то одни, но интонация может быть такой, что заходить не захочется. Есть люди, которые каждую фразу закавычивают в сложную интонационную оболочку. Таких людей трудно понять: то ли на самом деле так думают, то ли прямо наоборот. Прием «интонация» при неумеренном исполнении, а такое случается часто, может не то чтобы надоесть, но нервировать, раздражать собеседника. Это одна из уловок, к которым нужно отнестись с особой осторожностью, чтобы не перейти границу дозволенного.

   Все предыдущие и им подобные уловки так или иначе построены на многозначности слов и выражений. А вот уловка

• Синонимия («Наш высокий, красивый, сильный, дисциплинированный разведчик, конечно же, не чета этой смазливой дылде, вымуштрованному бугаине – их шпиону». Многие предметы и явления имеют различные, подчас противоположно «окрашенные» названия: одобрительно-поощрительные или негативно-уничижительные. Опытный полемист всегда заботится, чтобы в диалоге была задействована выгодная ему «окраска» явления.

   4.2.4 Ложные аргументы  недопустимы

   Основания доказательства должны быть истинными. Для аргументации и полемики требование ослабляется: аргументы не должны быть откровенно ложными. Требование это  общее для дискуссии любого типа. Однако для каждого из типов свой оттенок смысла общего императива. Партнеры, соавторы по познавательной полемике не станут сознательно подсовывать друг другу заведомо недоброкачественные аргументы. Добровольно устранят они и обнаруженное противоречие в классе оснований. Ими будет отброшен и круг в рассуждениях. Использование гипотез в логическом диалоге будет своевременно ограничено правилами  фиксации, обратной связи и последовательной верификации. Но и в самом высокоумном споре случайно могут встретиться ошибки, когда ранее доказанная теорема представляется в статусе аксиомы.

   Уловка  «цитата». Положение, обоснованное крупным специалистом, классиком, отныне преподносится как незыблемая догма, независящая от меняющихся обстоятельств. Это один из самых часто используемых приемов превращения действенного, творческого учения в молитвенник. За истину в познавательном споре может быть принята и какая-то проекция этой истины.