Смысл финала романа "История одного города"

Смысл финала романа "История  одного города"

 Финал истории  города Глупова не менее важен,  чем все предыдущее повествование.  

 К власти  приходит Угрюм-Бурчеев, который  "был прохвост в полном смысле  слова. Не потому только, что  он занимал эту должность в  полку, но прохвост всем своим существом, всеми помыслами", как концентрированный образ всех предыдущих правителей, символ произвола и жестокости, наглого попрания прав людей - и впервые за историю города Глупова его жители начинают чувствовать негодование: "Раздражение росло тем сильнее, что глуповцы все-таки обязывались выполнять все запутанные формальности, которые были заведены Угрюм-Бурчеевым".  

"Когда цикл  явлений истощается, - писал Салтыков-Щедрин  в 1863 году в статье "Современные  призраки", - когда содержание жизни беднеет, история гневно протестует против всех увещаний. Подобно горячей лаве проходит она по рядам измельчавшего, изверившегося и исстрадавшегося человечества, захлестывая на пути своем и правого, и виноватого. И люди, и призраки поглощаются мгновенно, оставляя вместо себя голое поле. Это голое поле представляет истории прекрасный случай проложить для себя новое и притом более удобное ложе".  

 Символическая  гибель Глупова означает гибель  российского самодержавия, любого  другого деспотического режима.  

 Грозное "оно", это "неслыханное зрелище", приходит извне: "Север потемнел  и покрылся тучами; из этих  туч нечто неслось на город:  не то ливень, не то смерч.  Полное гнева оно неслось, буровя  землю, грохоча, гудя и стеня  и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки"; "Оно близилось, и, по мере того как близилось, время останавливало бег свой".  

 Некоторые  критики склонны рассматривать  развязку романа как намек  на стихийное народное восстание,  народную революцию, хотя глуповцы очевидно не способны к борьбе: увидев надвигающееся на них "оно", "глуповцы пали ниц", и "неисповедимый ужас выступил на всех лицах, охватил все сердца".  

 Другие же  считают, что исчезновение Угрюм-Бурчеева, уничтожение его силами самой  взбунтовавшейся природы показывает надежду Салтыкова-Щедрина на то, что придет время коренных изменений в крепостнической и бюрократической России. 

Образы  градоначальников в  «Истории одного города»  М.Е. Салтыкова-Щедрина. 
 

Одно из самых  известных произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина – «История одного города». Несмотря на название, это произведение – не иносказательная историческая хроника, а сатирический роман, в котором нашло гениальное воплощение состояние общества при самодержавии. Это состояние возникло в России намного раньше 1731 года, обозначенного как начало повествования, и не прекратилось в 1825 году, хотя на нем и обрывается рассказ летописца. Положение в стране ничуть не изменилось и в 60-ые годы 19 века, когда была написана книга. Данная ситуация характерна не только для царской России, но и для любого общества, испытывающего на себе гнет самовластия. 

 Итак, власть  и народ – вот та кардинальная  проблема, которая является внутренним  стержнем книги и делает ее  цельной, несмотря на внешнюю  самостоятельность глав. 

 Все главы,  кроме первой - «О корени происхождения  глуповцев» - посвящены жизни народа  под гнетом самовластия. Причем  каждая из них раскрывает какую-то  новую грань воплощения произвола  и насилия над людьми. Какие  бы мероприятия ни проводил  бы самодержец, какими бы намерениями он при этом ни руководствовался, результат всегда был один: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и несчастья. 

 Глуповская  власть представлена в книге  целой галереей градоначальников. С многообразием лиц, «в разное время Глуповым правивших», сатирик знакомит читателя в главе «Опись градоначальникам». Краткие характеристики перечисленных в ней правителей поистине впечатляющи. Кто только не распоряжался судьбами глуповцев! И Амадей Мануйлович Клементий, вывезенный из Италии Бироном «за искусную стряпню макарон», и произведенный в надлежащий чин; и Ламврокакис – «беглый грек, без имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре»; и Петр Петрович Фердыщенко - бывший денщик князя Потемкина; и Онуфрий Иванович Негодяев – бывший гатчинский истопник… 

 Биографии  многих из градоправителей могут  показаться неправдоподобными. Между  тем, они отражают реальное  положение вещей. При самодержавном  строе у вершин власти зачастую  оказывались люди совершенно случайные. Но они чем-то «приглянулись» императору или его приближенным. Так, например, Бирон, который вывез из Италии Клементия, сам был вывезен императрицей Анной Иоанновной из Курляндии и получил в ее царствование неограниченную власть. А Кирилла Разумовский, якобы поймавший Ламврокакиса, стал графом и даже правителем всей Украины только благодаря своему брату Алексею – фавориту Елизаветы I. Что же касается Фердыщенко и Негодяева, то их взлет напоминает некоторые действительные факты. Достаточно сказать, что Екатерина II даровала графский титул своему парикмахеру, а Павел I возвел в графы своего камердинера. Поэтому писателю порой не нужно было даже прибегать к преувеличению: действительность давала ему большой материал. 

 И все же есть в «Истории одного города» немало такого, что носит откровенно фантастический характер. Градоначальник с органчиком вместо головы… Градоначальник с фаршированной головой…Оловянные солдатики, наливающиеся кровью и остервенело ломающие избы… 

 Зачем же нужны писателю эти и другие аналогичные им образцы? Как понимать все эти «несообразности»? Сам сатирик говорил: «Бывают чудеса, в которых, по внимательному рассмотрению, можно подметить довольно яркое реальное основание». 

 Действительно,  с помощью образа градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе «Органчик», сатирик показывает: для того, чтобы править Глуповым, вовсе не обязательно иметь голову. Для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы – «разорю!» и «не потерплю!». Брудастый представляет собой как бы саму суть «правительства», «очищенную от всего постороннего». С помощью гротеска Щедрин делает предельно наглядным то, что свойственно всем «градоначальникам» вообще, независимо от их личных склонностей, характера, убеждений. 

 Разные были  в Глупове градоначальники: «деятельные»  и «бездеятельные», либеральные  и консервативные, вводившие просвещение  и искоренявшие его. Однако  все их многообразнейшие «прожекты»  и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию «недоимок» и пресечению «крамолы». 

 Галерея градоначальников  начинается с Брудастого, являющегося  своего рода «общим знаменателем  всех градоначальников», и завершается  Угрюм-Бурчеевым, представляющим  собой величину более значительную, а потому и более зловещую. Прототипом Угрюм-Бурчеева послужил Аракчеев. Но неверно было бы ограничивать широкое обобщающее значение этой фигуры. В ней сконцентрированы и заострены черты, характерные для особого типа правителей. Для какого же типа? 

 Угрюм-Бурчеев  превзошел всех своих предшественников  безграничным идиотизмом и неиссякаемой  энергией. Но эта энергия была  направлена на то, чтобы превратить  город, а точнее всю страну, в казарму и заставить с  утра до вечера маршировать. Его идеалы – это «прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы». Античеловеческая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой. 

 Именно благодаря  таким неординарным образам градоначальников  «История одного города» живет и сейчас. Эта замечательная книга известна не только у нас в стране, но и по всему миру и прочно стоит в ряду величайших достижений мировой сатиры. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Образ Иудушки Головлева 

Порфирий Головлев – одна из центральных фигур романа. Это классический образ лицемера, лгуна и предателя, который стал образом нарицательным. 

Порфирий Владимирович Головлев, еще в детстве получивший прозвище Иудушка (как и его прототип – старший брат писателя Дмитрий  Евграфович), стал «злодеем» и Арины Петровны, и своих собственных детей 

Он втирается  к матери в доверие, а затем  ловко обирает ее; караулит смерть брата Павла, чтобы сделаться  его наследником; отказывает в помощи сыновьям и тем самым хладнокровно губит их. 

Иудушка с детских  лет сумел опутать «доброго друга маменьку» паутиной лжи, подхалимства и еще при ее жизни завладел всем богатством.  

  

Что мы узнает об Иудушке до его появления на «сцене»? 

Анализ главы  «Семейный суд» 

  

Дайте портретную характеристику Порфирия Головлева 

В главе «Семейный суд» о внешности Порфирия-Иудушки не говорится, зато манеры, жесты, речь его со всеми интонациями создают облик жестокого, ловкого, коварного лгуна, пакостника и лицемера. Пока у него одна цель: не выделить Степану «вологодскую деревушку», причитающуюся как часть наследства отца. Она ведь может когда-нибудь стать его собственностью! 

Иудушка мастерски  использует, в сущности, нехитрый арсенал  мимических приемов, любая его поза, любой жест красноречивы.  

Иудушку характеризуют  авторские комментарии-ремарки: «Порфиша потупился и сидел молча», «Порфиша глядел милому другу маменьке в глаза и горько улыбался в знак сочувствия». Арине Петровне бросалось в глаза «осклабляющееся слюнявое лицо Иудушки. Все словно маслом подернутое, все проникнутое каким-то плотоядным внутренним сиянием», «у Арины Петровны даже слезы на глазах выступили, Иудушка воспользовался этим, чтобы поцеловать у маменьки ручку, причем позволил себе даже обнять ее за талию». 

  

Охарактеризуйте речь персонажа 

Речь щедринского  героя неповторима. Притворно-елейной трансформации и омертвению Порфирий Владимирович подвергает слова из всех доступных ему сфер быта и бытия человеческого. Формы уменьшительно-ласкательные, но настоящей теплоты и ласки за ними нет. Участливость и ласка превратились у Иудушки в ритуал, в привычный образ, в бессознательную мертвую форму. Слова, одни только наводящие скуку, неуловимо-округлые, скользкие слова. Иудушке, как и Арине Петровне, свойственна привязанность к пустому, обманному слову. 

Ханжа и лицемер, с елейными ужимками и слащавыми речами. Все свои подлые поступки он сопровождает приторно-сладкими словами: «Милый друг маменька», «Я водички подам... и лампадочку поправлю, маслица деревянненького подолью...».  

Отказывая в  помощи сыну, попавшему в безвыходное положение, он говорит умильно: «А теперь пойдем и будем чай пить. Посидим да поговорим, потом поедим, выпьем на прощанье – и с богом. Видишь, как бог для тебя милостив! И погодка унялась, и дорожка поглаже стала. Полегоньку, трюх да трюх и не увидишь, как доплетешься до станции!» Уменьшительные и ласкательные слова заполняют пустопорожнюю речь Иудушки.  

Обобранному до нитки брату Степану, которого мать кормила протухшей солониной, он ласково говорит на прощанье: «Вот кабы ты повел себя скромненько да ладненько, ел бы ты и говяденку, и тялятинку, а не то так и соусцу бы приказал. И всего было бы у тебя довольно: и картофельцу, и капустки, и горошку...»  

  

Как формируется  этот характер? 

Деспотическая власть Арины Петровны, материальная зависимость детей от произвола «маменьки» способствовали развитию в них лицемерия и подхалимства. 

Первые «уроки»  Порфиша получил от родителей: «любящая»  мать на самом деле совершенно равнодушна к детям и их судьбе; живет десятки  лет с мужем-пакостником, которого ненавидит и презирает... Порфирий с младенчества любил приласкаться к матери, украдкой поцеловать в плечо, а иногда и слегка понаушничать. 

  

Как Иудушка  относится к своим детям? 

Самое неприятное для Иудушки – поделиться добром, помочь кому-либо. Даже родному сыну Владимиру отказал в деньгах, когда тот жил в Петербурге и очень нуждался: два года Володя кое-как сводил концы с концами, умолял отца помочь, доказывал, грозил, а потом в отчаянии застрелился.  

Таким же образом  поступил Иудушка и со вторым сыном, Петром, осужденным за растрату казенных средств. Щедрин показывает, как его персонаж приходит к разрыву с людьми, с реальной действительностью, становится «выморочным», то есть прахом, живым мертвецом.  
 

  

Как относятся  к Иудушке другие персонажи романа? 

Страх Арины Петровны, непритворный ужас, охватывающий умирающего Павла, насмешливое передразнивание отцовских повадок Володей, тревога дворовых, неприязненное отношение мужиков («не то чтобы его нельзя было обойти, а очень уж он пустяки любил, надоедал, приставал»). Нескрываемо враждебно относится в главе «По-родственному» к Иудушке автор.