Ранние реалистические рассказы А.М. Горького:идейно – тематическое содержание. Образы. Поэтика. Романтические тенденции

      Начало  литературной деятельности Горького относится  к 1892 г. По паспорту "подмастерье  малярного цеха", по временному занятию  рабочий железнодорожных мастерских, Горький в то время был в  Тифлисе⁹. Он снес в редакцию "Кавказа" полусказочный очерк из знакомой ему по бессарабским странствованиям цыганской жизни "Макар Чудра", который и был напечатан в № от 12 сентября. Рассказ имел успех. Вернувшись в Нижний, Горький поместил несколько очерков в казанских и нижегородских газетах, а рассказ "Емельян Пыляй" был принят в "Русские Ведомости". В 1895 г. в "Русском Богатстве" помещен рассказ Горького "Челкаш"; затем в течение 1895, 1896 и 1897 годов появились рассказы: "Ошибка" и "Супруги Орловы" - в "Русской Мысли"; "Тоска", "Коновал", "Бывшие люди" - в "Новом Слове"; "Мальва" и "Озорник" - в "Северном Вестнике". В 1895 г. Горький напечатал в "Самарской Газете" ряд рассказов под заглавием "Теневые Картинки". В этой же газете появились рассказы Горького "Старуха Изергиль", "На плотах", "Скуки ради", "Однажды осенью" и "Песня о Соколе", ряд рассказов, не вошедших в собрание его сочинений ("На соли", "Сказка", "О маленькой Фее и молодом Чабане" и др.) и стихотворений.

      Успех заслужен им вполне законно. Он обусловлен прежде всего тем, что у Горького яркое, истинно-художественное дарование, которого не решаются отрицать самые  злые ненавистники его. Основные свойства его таланта: замечательная наблюдательность и колоритность, заражающая читателя свежесть восприятия, высокое развитие чувства природы, первостепенная меткость афоризма¹⁰. Наблюдательность Горького особого рода: он никогда не тонет в реалистических мелочах, схватывая немного, но зато самые основные черты.

      Общим для ранних произведений Горького («Девушка и Смерть», «Песня о Соколе», «Старуха Изергиль», «Макар Чудра», «О чиже, который  лгал, и о дятле — любителе истины», «О маленькой фее и молодом  чабане») является воспевание сильной  воли и страстного стремления к свободе, противопоставленных обывательской  морали, рабьей «философии» мещанства, с его инертностью, пошлостью, трусостью, боязнью нового. В «Макаре Чудре» и «Валашской сказке» воспроизведен  один и тот же пейзаж — бескрайняя степь и необъятный купол неба, показаны сильные волей, крепкие духом, бесстрашные свободолюбивые люди — Лойко, Радда, Чабан. В настроении Чабана, во всем его поведении в бурю и в самом характере изображенной бури-грозы есть нечто созвучное героическим Соколу и Буревестнику.

      Жизнеутверждающей идеей, пафосом борьбы света с  тьмой, передового, свободолюбивого  с инертным, реакционным проникнута песня Чижа в произведении «О чиже, который лгал...». Чиж зовет птиц лететь «туда — и страну счастья!.. Туда — в это чудное „вперед“!», где «вечный неиссякаемый свет», где жизнь исполнена достойных  человека деяний¹¹. В этом произведении Горький использует традицию сатирических сказок Салтыкова-Щедрина.

      В рассказе «Старуха Изергиль», содержащем в себе знаменитую легенду о мужественном Данко, и в «Песне о Соколе»  Горький наиболее ярко выразил в  начальный период своей деятельности свои революционные настроения, свои не вполне еще осознанные предчувствия революции. Писатель противопоставил  в них революционно-гуманистические  идеи культу крайнего индивидуализма и антигуманизма в буржуазной литературе и философии, одним из представителей которой был Ф. Ницше.

      В «Старухе Изергиль»¹² противопоставлены друг другу две сильные личности: Ларра и Данко. Ларра — это и есть «сверхчеловек» Ницше, эгоист, деспот, насильник; он проклят людьми, наказан вечным одиночеством, отчуждением. Данко — натура героическая, бесстрашная, самоотверженная. Он не пожалел своей жизни для спасения людей, вырвал свое сердце и, освещая им, как горящим факелом, дорогу, вывел людей из мрака лесной трущобы к свету, к свободе.

      В «Песне о Соколе», как и в легендах-рассказах  старухи Изергиль, Горький использовал  принцип идейного контраста: гордый, мужественный, самоотверженный Сокол  противопоставлен низменно эгоистическому и малодушному Ужу. Горький сочетает здесь сатиру с гимном мужеству и  бесстрашию.

      «Песня  о Соколе» проникнута страстным  революционным пафосом борьбы с  врагом, она — пламенный призыв к свободе, к свету, к героическим  подвигам.

      Для программных, революционных произведений Горького 90-х годов характерен аллегоризм, иносказательность. Аллегорию Горький  считал наиболее сильным средством  поэтического обобщения революционных  дум 

и настроений, действенной формой пропаганды их. Недаром «Песня о Соколе» и  «Песня о Буревестнике» распространялись как прокламации.

      В статье «О том, как я учился писать» (1928) Горький заметил: «...на вопрос: почему я стал писать? — отвечаю: по силе давления на меня „томительно бедной жизни“ и потому, что у меня было так много впечатлений, что „не  писать я не мог“. Первая причина  заставила меня попытаться внести в  „бедную“ жизнь такие вымыслы, „выдумки“, как „Сказка о соколе и уже“, „Легенда о горящем сердце“, „Буревестник“, а по силе второй причины я стал писать рассказы „реалистического“  характера — „Двадцать шесть  и одна“, „Супруги Орловы“, „Озорник“»¹³.

      Раннее  творчество красноречиво свидетельствует  о богатстве жизненных впечатлений  молодого Горького.

      Создав  героические образы Девушки, Данко, Сокола, Горький в своих рассказах, повестях, очерках и фельетонах коснулся также множества других, социальных тем. Он писал о рабочих людях  и об их эксплуатации в условиях капитализма, о жертвах капитализма  — босяках, об интеллигенции, мещанстве  и т. д.

      Главный герой большинства рассказов  Горького — это человек из народа, представитель трудовых слоев города и деревни.

      Горький хорошо знал русский народ, любил  его за высокие духовные, моральные  качества, восхищался его изумительной талантливостью, предсказывал ему великое  и светлое будущее и неустанно  боролся за это будущее.

      Со  всей суровой правдивостью Горький  пишет о том, как собственничество заражает своим ядом людей из народа, разобщает их, порождает эгоизм, индивидуализм, как они становятся рабами собственничества. Жаждой накопления одержим босяк Емельян Пиляй. Мечта Емельяна — добыть денег  и стать кабатчиком и тем самым  «независимым». Для достижения этой цели Пиляй оправдывает даже такое  средство, как убийство. Из-за денег  готов убить Челкаша крестьянин-бедняк Гаврила.

      Рассказ «Челкаш» свидетельствует о том, как правильно и глубоко оценивал молодой Горький всю враждебность, губительность для человечества капиталистической системы, в условиях которой рабочий народ, создающий все материальные и духовные ценности, сам лишен их; больше того, эти ценности, например машины, в руках капиталистов являются средством еще большего порабощения народа. В картине порта, которой начинается рассказ, Горький показывает, с одной стороны, гиганты-пароходы, могучие машины, созданные человеком, а с другой, — отупевших от усталости, оборванных, потных, грязных рабочих. «В этом сопоставлении, — пишет Горький, — была целая поэма жестокой иронии»¹⁴.

      Внешне  эта картина не связана с идущим вслед за ней повествованием «о маленькой  драме, разыгравшейся между двумя людьми», но она является ключом к пониманию идейного смысла происходящего, того, что описано далее. Картина порта говорит о капитализме и его волчьих законах, о порабощении одних другими во имя собственности. Эти волчьи законы выбросили Челкаша и Гаврилу из мирной трудовой жизни и поставили их во враждебные отношения друг к другу. Знаменательные слова автора: «...и все кругом — казалось напряженным, теряющим терпение, готовым разразиться какой-то грандиозной катастрофой, взрывом, за которым в освеженном им воздухе будет дышаться свободно и легко»¹⁵— ярко говорят о предчувствии им надвигающегося революционного взрыва. Следует отметить, однако, что Горький в ту пору еще не представлял себе, как произойдет революционный переворот.

      Большое место в ранних рассказах Горького занимает изображение буржуазной интеллигенции. В разработке этой темы у Горького много точек соприкосновения  с Чеховым. В горьковских рассказах  мы встречаем того же ничтожного, пошлого  человека с его скукой, духовной опустошенностью, мелким развратом, пошлыми  семейными ссорами («Несколько испорченных  минут», «Свободные дни», «Открытие», «Свадьба»). Неоднократно встречаемся в рассказах  Горького этих лет и с типом  одинокого человека, не заметившего, как прошла его жизнь, и только в старости увидевшего, что прошла она бесцельно, бесполезно («Одинокий», «За бортом» и др.).

      Типичная  для рассказов Чехова тема скуки, бездельной и бесцельной жизни, заполняемой  глупыми и грубыми, пошлыми развлечениями, получает в горьковском рассказе «Скуки ради» (1898) острое драматическое  развитие, трагическую развязку. Так  называемые образованные люди, пошляки-обыватели, развлекаясь от скуки, довели работницу  Арину до самоубийства — убили  человека. Рассказ вызывает в читателе протест, негодование против бездушного отношения «образованных» людей  к простому народу.

      Люди  труда, выходцы из трудового народа, обездоленные, босяки находятся в  центре внимания Горького. Писатель подчеркивает, что в характере этих людей  самое основное — человечность: уважение к человеку, сердечное, доброе без оскорбительной жалости отношение. Если и жалеют эти люди, то просто, задушевно, дружески. Как большой, доброй души человек, показана нищая бабушка Акулина в рассказе того же названия. «Филантропка Задней Мокрой улицы», она была матерью для бродяг, босяков; собирала милостыню и кормила их¹⁶. Поистине самоотверженным можно назвать поступок бабушки Акулины, когда она, умирая, отдает своим «деткам», обитателям ночлежки, последние три рубля, приготовленные ею на свои похороны.

      О самоотверженности, благородстве, высокой  человечности человека из народа говорит  Горький и в рассказе «Как поймали  Семагу». Босяк Семага жертвует своей  свободой ради младенца-подкидыша, которого он подобрал зимней ночью на улице. О большом, добром сердце простого человека, способного на подвиг, повествуется в  рассказах «Ма-аленькая!..», «Трубочист», «Ванька Мазин»¹⁷ и др.

      В раннем творчестве Горького уделено  много внимания детям улицы, детям  городской бедноты, брошенным на произвол судьбы, рано познавшим жестокую, полную «свинцовых мерзостей» жизнь.

      Грубовато, с солидностью взрослого поучает  Мишка свою товарку Катьку, как  ей вести себя, чтобы меньше получать побоев от тетки Анфисы; покровительственно, как старший и «взрослый», он угощает  Катьку в трактире («О мальчике и  девочке, которые не замерзли»). Мальчик-горбун, нищий, сирота, нещадно избиваемый своей  «теткой» за то, что мало приносит ей денег, отдал половину собранной  милостыни несчастному бродяге, пожалел его («Дележ»).

      В 1897—1899 годах Горький в значительной мере обобщает и углубляет основные социальные темы своих ранних произведений.

      Босяки  ранних рассказов Горького — вольные, смелые люди, неугомонные перелетные птицы, зараженные удалью, поисками опасных  дел. Они действуют на просторе вольной, свободной природы — в море, в степи; «бывшие люди» — в ночлежке, на грязной окраине, среди отбросов и нечистот.

      Горький в своих ранних рассказах никогда  не идеализировал босяка, не романтизировал его, как пыталась усердно доказать это буржуазная критика. Если Горький показывал такие черты босяка, как желание быть независимым, свободным, пренебрежение к собственности и собственникам, презрение к буржуазным порядкам и буржуазной морали, то это было лишь правдивым изображением людей, выбитых капиталистическими порядками из колеи жизни и стихийно протестующих против общественного строя. Но Горький убедительно показал, что протест босяков не является сколько-нибудь серьезной угрозой для буржуазии и самодержавия, что это анархический и потому бессильный бунт.

      В Челкаше, Маслове («Два босяка») и в  других образах босяков со всей убедительностью  показано, что эти жертвы капиталистического строя вместе с тем являются носителями буржуазного индивидуализма.

      Уже в ранних рассказах «Емельян Пиляй» и «Два босяка» Горький убедительно  говорил о босячестве как о  явлении капиталистического бщества  и подчеркивал в своих героях анархический протест, бунт против этого  порядка, указывая одновременно и на всю бесплодность таких стихийных, индивидуалистических выступлений.

      Ярким обобщением размышлений Горького о  судьбах талантливого русского рабочего народа, поставленного капитализмом в невыносимые условия, являются повести «Коновалов» и «Супруги Орловы»¹⁸. Они рассказывают о большой человеческой трагедии, о мучительных и бесполезных исканиях недюжинными натурами достойного места на земле, надлежащего применения своих творческих сил, способностей.

      Коновалов — человек большого душевного  благородства, высоких гуманных чувств, одаренный тонким художественным вкусом и пытливым умом. Его подлинная  гуманность ярко раскрывается в его  отношении к женщине (Капитолине). Его тонкая художественная натура сказывается  в любви к природе, в понимании  ее красоты и силы. Его пытливый ум и большое, исполненное любви  к человеку сердце со всей полнотой проявляются и интересе к литературе. Неграмотный Коновалов очень  ценил литературу и по-своему разбирался в ней; например, он высоко оценил «Подлиповцев»  Решетникова, «Тараса Бульбу» Гоголя и забраковал «Бедных людей» Достоевского. «Телячий Макар», «не жалостно и  не смешно», — так отзывался он об этой повести. Рабочий человек, он был художником, артистом в труде и с восторгом любовался трудами своих рук. Выделяя эту черту в Коновалове как истинно народную, Горький с особенной резкостью показывает и вторую, бывшую всегда органической в народе, — гнев, протест против социального гнета. Духовное состояние Коновалова в тот момент, когда он слушал чтение о Степане Разине, страстно выражало могучую протестующую силу; образ Коновалова символизировал надвигающуюся революционную грозу. «Нечто львиное, огневое, — пишет Горький, — было в его сжатой в ком мускулов фигуре... Казалось, что какие-то узы крови, неразрывные, не остывшие за три столетия, до сей поры связывают этого босяка со Стенькой и босяк со всей силой живого, крепкого тела, со всей страстью тоскующего без „точки“ духа чувствует боль и гнев пойманного триста лет тому назад вольного сокола»¹⁹.