Проблема «подпольного человека» в произведении Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО «ЯКУТСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ ИМ.

М.К. АММОСОВА»

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ  ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА РЕКЛАМЫ И СВЯЗЕЙ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ 
 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат

по истории  мировой литературы 

Проблема  «подпольного человека» в произведении Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Студента 3 курса группы PR-07 A:                              Егорова Александра Николаевича 
 

Научный руководитель:                                                        Анатолий Алексеевич Бурцев 
 
 
 
 
 
 

Якутск 2010 

Содержание 

1. Вступление
2. Мистер Хайд в литературе
3. Проблема «подпольного человека»
4. Интерпретации проблемы доктора Джекила
5. Заключение
6. Список литературы

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

I. Вступление 

   Роберт Луис Стивенсон родился в 1850 в Эдинбурге. Дед его был видным гражданским инженером, строителем маяков, мостов и волнорезов. Построенный им маяк Белл-Рок написал Джон Тернер, его посещал Вальтер Скотт. Отец писателя, Томас, тоже был талантливым инженером. Предполагалось, что и Роберт Луис продолжит семейную традицию, и Стивенсон действительно поступил в Эдинбургский университет, имея в виду стать инженером. Но, окончив курс наук и даже получив серебряную медаль Королевского шотландского общества искусств за сочинение «Новый вид проблескового огня для маяков», Стивенсон сообщил отцу, что строителем маяков не будет. Было решено, что он станет юристом. Но получив юридическое звание, Луис так и не стал юристом – он мог быть только писателем.

    В читательской памяти Роберт Луис Стивенсон нередко оказывается автором одной книги. Называют имя Стивенсона и вслед за ним, как  исчерпывающее  его пояснение, - "Остров Сокровищ". Особая  популярность  "Острова  Сокровищ"  в школьной среде укрепила за произведением Стивенсона репутацию книги открытой и очень доступной,  а  за  ее  автором  -  славу  литератора,  пишущего  для юношества. Подобное обстоятельство побуждает видеть в этом романе, как  и  в творчестве Стивенсона вообще, явление более простое  и  по  значению  своему довольно узкое  (приключения,  увлекательность,  романтика)  в  сравнении  с действительным его смыслом, реальным значением и воздействием.

     Стивенсон высоко мыслит о литературе, ее  возможностях  и  общественном значении, считает литературу одной из  деятельных  форм  жизни,  не  только отражением реальности. Литературе, по его глубокому убеждению, не следует ни подражать жизни, то есть копировать ее, ни  "соперничать  с  нею",  то  есть делать бесплодные попытки сравняться с творческой энергией и масштабом самой жизни.  Он  решительно  заявил  об  этом  в  статье  "Скромное  возражение", явившейся откликом на литературную  полемику  середины  восьмидесятых  годов между Генри  Джеймсом  и  популярным  в  то  время  английским  беллетристом Уолтером Безантом. Стивенсон настаивал на необходимости отбора фактов  и их толкования по принципу типического. "Наше искусство, - писал он, - занято  и должно быть занято не столько тем, чтобы делать сюжет  доподлинным,  сколько типическим; не столько тем, чтобы воспроизводить каждый факт,  сколько тем, чтобы все их направить к единой цели для выражения правдивого замысла.

    Стивенсона обычно называют неоромантиком. От классического романтизма начала XIX века неоромантизм унаследовал любовь к экзотическим местам и драматическим ситуациям, а также интерес к историческому прошлому. Стивенсоновский романтизм совершенно утратил всякий интерес к классическому романтическому герою, недовольному миром, жизнью, и своим местом в мире и в жизни. Классические примеры неоромантизма Стивенсона – всем с детства знакомый «Остров сокровищ», «Похищенный», «Катриона». Стивенсон стремился выстроить занимательный сюжет, а также представить читателям оптимистических героев с ясным и светлым взглядом на мир.

    Кроме неоромантических произведений Стивенсон писал рассказы ужасов, напоминающие о готических романах, особенно о «Монахе» Льюиса. Один из самых любимых рассказов самого Стивенсона – «Окаянная Дженет», основанная на старинных шотландских рассказах о «черном человеке» - дьяволе. И особое место в творчестве Стивенсона занимает фантастический рассказ «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». 
 
 
 
 

II. Мистер Хайд в литературе 

    В  1885  году  Стивенсон  прочитал  во   французском   переводе   роман Достоевского  "Преступление  и  наказание".  Русский   роман   произвел   на английского писателя потрясающее впечатление необычайно  смелым  и  глубоким обсуждением нравственных проблем, столь близких интересу самого Стивенсона и представших теперь  перед  ним  в  отчетливой  форме.  Под  непосредственным впечатлением  от  романа  "Преступление   и   наказание"   и   был   написан психологический  этюд  "Маркхейм",  более  известный  нашему  читателю   под названием "Убийца". От "Маркхейма" открылся прямой путь к повести  "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда".

     В краткой исповеди,  завершающей  повесть  "Странная  история",  ее герой,  почтенный,  добропорядочный  доктор  Генри  Джекил,  рассказывая   о трагических последствиях фантастического опыта по расщеплению  собственной личности, поясняет за автора суть волновавшей его проблемы. Тяготясь  повседневной  рутиной,  испытывая  соблазн  скрыть   желания, намереваясь определить грань между  добром  и  злом  в  собственной  душе  и проверить прочность ее  добродетельной  основы,  доктор  Джекил  посредством изобретенного им чудодейственного химического препарата обособляет темные ее силы. На свет является двойник доктора Джекила, уродливый  преступник  мистер Хайд, давая возможность своему носителю пережить захватывающее чувство полной внутренней собранности, легкости и свободы.

     Мистер Хайд обнаруживает поразительную  и  заманчивую  жизнеспособность, необычайно  деятельную  энергию,  направленную,  однако,   исключительно   к злодеянию. Мистер  Хайд  с  наглядностью  точно  поставленного  эксперимента демонстрирует потенцию дурных свойств  доктора  Джекила.  В  облике  мистера Хайда  он  действует с решимостью  хищника,   не   испытывая   колебаний, нравственных сомнений или мук совести. Совершенная слаженность его  существа оказывается не одухотворенной, а чисто механической слаженностью.  В  облике мистера  Хайда  доктор  Джекил  совершает  преступление  за   преступлением, испытывая только два чувства - страх и злобу. Повторяя  свои  опыты,  доктор Джекил все более  подпадает  под  власть  мистера  Хайда,  пока  наконец  не становится его жертвой.

     Раздвоение личности доктора  Джекила носит в себе глубокий  и многозначный психологический  портрет падшего на преступление  человека. Если допустить прямое  сравнение с персонажем Достоевского, то Джекил - это запутавшийся в суматохе жизненных неурядиц человек. Прежде всего, нужно отметить его человечность. От природы застенчивый, трудоголик Джекил лучшие годы своей жизни посвятил науке. Но кто бы мог подумать, что под маской смирившегося с тоской и неудачами доктора скрывается настоящий фанатик, обладающий необузданными мыслями и желаниями. Он хочет понять, почему поступки людей бывают настолько не похожими на их мысли и чувства. Ведь идя на какое-либо преступление, каждый отдает в себе отчет о том, что он может натворить и все же не предпринимает ничего, чтобы избежать этой ситуации. И становится понятна суть сложного эксперимента доктора Джекила – это его своеобразный путь к познанию самого себя. Раскольников в какой-то мере тоже решает испытать себя и идет на ограбление. В конечном итоге он познает все темные стороны этой жизни. После убийства окружающий мир предстает перед ним совершенно в ином виде. Опыт обоих персонажей заканчивается весьма печально – они разочаровались в человеческой сущности и ее раздвоенном характере. Никто из них так и не нашел определенного ответа в своих вопросах.        

     Вдумчивый  читатель  угадывал  трезво  реальную  сторону   этой  мрачной

притчи. Прозревать ее живой смысл побуждали его и точно  воспроизведенные  в повести черты лондонского быта восьмидесятых годов.  Для  самого  Стивенсона повесть "Странная история доктора Джекила и  мистера  Хайда"  явилась  почти непроизвольным иносказанием давно переполнявших его чувств, сюжет  и  образы возникли  у  него  во  сне,  картина  сложилась   в   столь   отчетливых   и детализованных формах, что ему оставалось перенести ее на бумагу.

     Стивенсон писал американскому  художнику Уильяму Г. Лоу,  отправляя   ему экземпляр своей повести: "Посылаю Вам готического карлика... думаю, что этот карлик небезынтересен, он вышел из  глубины  моего  существа,  где  сторожит фонтан слез". Повесть о Джекиле  и  Хайде  сразу  стала  предметом  широкого обсуждения, и, по словам современника, литератора Эдмунда Госса,  с  момента ее  появления  "Стивенсон,   уже   пользовавшийся   восхищенным   признанием сравнительно узкого; круга, стал занимать центральное место в  большом  мире литературы".

     В "Джекиле и  Хайде"  тему  двойника  Стивенсон   разработал  в  приемах

научной фантастики и детектива, оказав влияние и на эти литературные  жанры, на  их  развитие  в  английской  литературе.  Можно,  например,  "Невидимку" Герберта Уэллса ставить в определенную связь с этой повестью Стивенсона. Альбинос из "Невидимки" в целом повторяет путь доктора Джекила. Он стремился выжать все человеческие способности, но достиг предела и оказался на самом дне общества. Потеряв всю свою человечность, Невидимка становится угрозой для всех, существом наподобие мистера Хайда.  И стоит ли говорить о том, что оба образа сами оказались своими убийцами. Все что они натворили плод их неустойчивого и нуждавшегося в помощи психологического состояния. Неудовлетворенность и бесплодные поиски предназначения человека стали причиной их неполноценности в этом мире.

     "Странная история доктора  Джекила и мистера Хайда"  была опубликована  в январе 1886 года. Прошло всего несколько месяцев, и уже  в  мае  (в  журнале "Янг Фолкс") появились первые главы "Похищенного" (в том же году роман вышел отдельным изданием). Некоторых биографов Стивенсона поражала подобная  смена творческих замыслов. "Два произведения, столь различные по своей сути, редко выходили  из-под  пера  одного  и  того  же  автора  даже  в  гораздо  более продолжительные промежутки времени", - писал Стивен Гвинн, автор  монографии "Роберт  Луис  Стивенсон".  Все же  несхожесть  этих  произведений  не  так разительна, как  можно  подумать.  "Похищенного"  соединяет  с  "Джекилом  и Хайдом" внутренняя связь, не только "подчеркнутое  внимание  к  нравственным вопросам"  и  "трезвая  выразительность  стиля".  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

III. Проблема «подпольного человека»

   

    Фантастический рассказ Стивенсона посвящен одной из его любимых тем – границам добра и зла в человеческой природе. Стивенсон не был первопроходцем в разработке этой темы. Этому посвящен роман Достоевского «Преступление и наказание», который Стивенсон читал в 1885 во французском пере воде. Система персонажей «Преступления и наказания» построена на многочисленных двойниках Раскольникова – Свидригайлове, Лужине и так далее. Теме двойничества посвящен и рассказ мастера американской готики Эдгара Аллана По «Уильям Уилсон», хотя двойник героя рассказа, наоборот, скорее его ангел-хранитель. У героя есть двойник, похожий на него ростом, сложением, внешностью, носящий то же имя, родившийся с ним в один день. Вот что происходит, когда герой убивает своего двойника:

    То был мой противник - предо  мною в муках погибал Вильсон.  Маска его и плащ валялись  на полу, куда он их прежде бросил. И ни единой нити в его одежде, ни единой черточки в его приметном и своеобычном лице, которые не были бы в точности такими же, как у меня! То был Вильсон; но теперь говорил он не шепотом; можно было даже вообразить, будто слова, которые я услышал, произнес я сам: - Ты победил, и я покоряюсь. Однако отныне ты тоже мертв - ты погиб для мира, для небес, для надежды! Мною ты был жив, а убив меня,- взгляни на этот облик, ведь это ты,- ты бесповоротно погубил самого себя!

    Стивенсон во многом повторяет  то, что говорили о природе  человека и авторы классического  романтизма, и авторы-реалисты. Он  не считает человека ни однозначно  хорошим, ни однозначно скверным. В нем есть и то, и другое. Доктор Джекил вовсе не ангел, чего он и не скрывает:

    Я был наделен немалыми талантами,  трудолюбив от природы, высоко  ставил уважение умных и благородных  людей и, казалось, мог не сомневаться,  что меня ждет славное и  блестящее будущее. Худшим же  из моих недостатков было всего лишь нетерпеливое стремление к удовольствиям, которое для многих служит источником счастья; однако я не мог примирить эти наклонности с моим настойчивым желанием держать голову высоко и представляться окружающим человеком серьезным и почтенным. Поэтому я начал скрывать свои развлечения, и к тому времени, когда я достиг зрелости и мог здраво оценить пройденный мною путь и мое положение в обществе, двойная жизнь давно уже стала для меня привычной. Немало людей гордо выставляли бы напоказ те уклонения со стези добродетели, в которых я был повинен, но я, поставив перед собой высокие идеалы, испытывал мучительный, почти болезненный стыд и всячески скрывал свои вовсе не столь уж предосудительные удовольствия.