Автор работы: Пользователь скрыл имя, 28 Февраля 2012 в 17:15, реферат
Одним из знаковых явлений последних десятилетий стало, на наш взгляд, активное обращение к сюжетам бессмертных поэм Гомера, "Илиады" и "Одиссеи", представителей различных творческих профессий, от литераторов до мультипликаторов. Художественная ценность подобных произведений варьируется от второсортных опусов типа "Зены, королевы воинов" до знаменитой киноверсии А. Михалкова-Кончаловского.
Благодаря Одиссею и его телохранителю "свинопасу" Эвмею Ангелу удается избежать наказания, что позволяет ему рассыпаться в благодарностях в лучших традициях эпического стиля с использованием знаменитых постоянных украшающих эпитетов Гомера:
- ...Хвала богоравным героям!
- Я не герой. Я свинопас, - уточнил Эвмей.
- О свинопас богоравный, лучший средь тех, кто свиней наблюдает! -
возликовал аэд... [4, 172]
Ангел представляет собой достаточно забавный шарж на классического эпического поэта гомеровской эпохи. Поскольку "операция внедрения" прошла успешно, он время от времени становится спутником Одиссея, попутно претворяя в жизнь планы богов:
Ангел увязался следом. Заявил, что военный поход - именно то, что
нужно ему, аэду, для сочинения великого гимна богоравным героям,
который несомненно прославит их, героев, в веках - а заодно и его,
недостойного служителя муз.
- ...которые вчера чуть не надрали тебе задницу! - не удержался Эвмей.
Аэд сделал вид, что обиделся, но вскоре ему надоело, и Ангел
принялся на ходу слагать обещанный гимн богоравному Одиссею со
товарищи.
Одиссей только диву давался, что способен сочинить аэд на пустом
месте. [4, 174]
Следует отметить, что в качестве произведений, сочиняемых Ангелом, авторы часто используют оригинальные тексты Гомера. Так, славословия женихам, распеваемые во время сватовства греческих героев к Елене [4, 235-238], заимствованы из III песни "Илиады" и представляют собой отрывки из беседы Елены с троянскими старцами на стенах осажденного города. Именно этому песнопению в романе Одиссей обязан своим прозвищем мужа, преисполненного... , о чем нами упоминалось ранее. Впрочем, заканчивается описание героя строками отнюдь не героическими:
Если он тихо стоит или в землю глядит, потупивши очи,
Счесть его можно разгневанным мужем или скудоумным...
[4, 238]
Данные строки представляют собой стихи Гомера в незначительной обработке, которые мы предлагаем для сравнения:
Но когда говорить восставал Одиссей многоумный,
Тихо стоял и в землю смотрел, потупивши очи;
..............................
Счел бы его ты разгневанным мужем или скудоумным.
"Илиада", III, 216-217, 220 [2, 56]
После подобного "дифирамба" Ангел убегает, спасаясь от кулаков Одиссея, и позже обвиняет разгневанного спасителя в том, что тот просто не дослушал песню, приводя в свое оправдание практически дословный текст Гомера ("Илиада", III, 221-223) [2, 56]:
...Но когда издавал он голос могучий из персей,
Речи, как снежная вьюга, из уст у него устремлялись!
Нет, не дерзнул бы с могучим никто состязаться словами!..
- Вот! а ты сразу драться! - гордо заявил Ангел." [4, 258]
Однако подобные шутливые поддразнивания и своеобразная полудружба человека с частицей божественной крови в жилах и бога в облике бродяги-аэда возможна только в мирное время. Кровавая фантасмагория войны (не только Троянской, но и богов со своими смертными потомками) и жестокое послевоенное время не оставляют места для шуток и надежд на счастливые концы. И поэтому обосновавшийся на Итаке в отсутствие Одиссея Ангел отказывается сочинить песню о возвращении героя, о которой его просит Телемах: "Ты просто не понимаешь, хозяин, - голос аэда был сиплым после вчерашних трудов. - А я, наверное, не сумею объяснить. Возвращение твоего отца - слишком счастливый конец для сегодняшних песен. А мы живем в дрянное время. Сегодня никто не верит песням со счастливым концом. Смеются: так не бывает. Кривят носы. Плюются. Сегодня плохое завершается очень плохим, говорят они. Из двух жребиев выпадает худший, говорят они. Это - правда жизни. И незачем ее приукрашивать, искушая нас ложной надеждой. У вас есть козопас Меланфий, безнаказанный убийца. Есть его сестра Меланфо, сука блудливая. У нас, певцов, отныне и навеки есть меланфия [Меланфий, Меланфо Черноцвет. Меланфия - "песня черного цвета", "чернуха" - примечание Г. Л. Олди], горячо любимая народом. Нынче платят за трагедии, хозяин. За все остальное в лучшем случае презирают. В худшем - бьют." [5, 289]
В приведенном выше монологе видна боль не только одного из героев романа, но и самих авторов - боль и за нелегкую современную действительность, и за конъюнктурные тенденции в литературе. И все-таки хочется верить, что и в жизни, и в литературе еще осталось место для надежды, что и герои будут возвращаться домой, и хорошие сюжеты вновь и вновь будут привлекать внимание неординарных авторов и их читателей.
Литература.
1. Борухович В.Г. История древнегреческой литературы. М., 1962.
2. Гомер. Илиада. Пер. с древнегреч. Н. Гнедича. М., 1993.
3. Гомер. Одиссея. Пер. с древнегреч. В. Жуковского. М., 1993.
4. Олди Г. Л. Одиссей, сын Лаэрта. Книга 1. Человек Номоса. М., 2000.
5. Олди Г. Л. Одиссей, сын Лаэрта. Книга 2. Человек Космоса. М., 2001.
6. Studia philologica: Сб. науч. ст. Вып. 5 / Под ред. Г. И. Шевченко. Мн.: Изд. центр БГУ, 2002. -- 202 с.
7. http://www.sf.mksat.net/oldie/
10