Лирика Катулла

План:

1. Вступление;
2. Катулл как поэт-«неотерик»:

• Термин «неотерик»;
• «школа неотериков»;

3. Творческая судьба поэта;

4. Тема дружбы и любви в лирике Катулла;
5. Характеристика образа поэта;
6. Своеобразие поэтического языка и стиля автора;
7. Украинские переводы лирики Катулла;
8. Выводы;
9. Список использованных источников информации;

Биография

Родина  поэта – город Верона в Цизальнинской  Галлии. Вероятно, его семья отличалась богатством и знатностью, поскольку Юлий Цезарь не раз гостил у отца Катулла, и сам Катулл, хоть он и рассыпается в комичных жалобах по поводу паутины в своем кошельке, мог содержать одну виллу на Сирмионе (полуостров на озере Бенак, совр. Гарда) вблизи Вероны и вторую - на отрогах Сабинских гор. Еще юношей Катулл приехал в Рим, благодаря связям отца получил доступ в знатное римское общество и вскоре выдвинулся как талантливый поэт. Молодой провинциал с хорошими связями мог сделать карьеру на форуме и в суде, однако в Катулле не было практической жилки, и он всецело отдался поэзии и любви Он стал главой тех поэтов, которых Цицерон назвал «новыми» поэтами (неотерики). В условиях кризиса римского общества поэты-неотерики были выразителями в литературе субъективных, интимных переживаний. Катулл отлично освоился в столичных литературных и светских кругах, где он вскоре повстречался с будущей героиней своих стихотворений - Лесбией.  В числе спутников претора Меммия он посетил Вифинию, незадолго до этого ставшую римской провинцией. Он побывал в городах Малой Азии и Трое, где был похоронен его брат. В Вифинии он мог наблюдать жизнь восточного эллинистического города, познакомиться с восточными культами и искусством. Интерес к Востоку нашел отражение в ряде произведений Катулла, в частности в его эпиллиях. Дата его смерти не установлена. Св. Иероним пишет, что Катулл родился в 87 до н.э. и умер в Риме в возрасте 30 лет, однако, поскольку ряд стихотворений написан после 57 до н.э., Иероним ошибается либо относительно даты рождения Катулла, либо относительно его возраста на момент смерти. Наиболее поздние из упоминающихся в его лирике событий относятся к 55-54 до н.э. 
 
 

Катулл  как поэт-«неотерик»

Неотеерики - кружок римских поэтов, сложившийся в середине I в. до н. э. (название от греч. neоteroi “более молодые”). В своем творчестве ориентировались на греческую литературу эпохи эллинизма. Следуя александрийским поэтам, разрабатывали малые жанры: эпиллий, эпиграмму, элегию, использовали редкие мифы. Внесли в римскую поэзию изображение интимных чувств. Самым выдающимся среди неотериков был Катулл. Связанные общностью мировоззрения, единством эстетических нормативов и поэтико-стилевых установок, неотерики оказали значительное влияние на формирование римской лирики и оставили заметный след в художественной мысли античности. Поэтическая молодежь, названная «новейшими» (это были главным образом выходцы из предальпийской Галлии, с севера Италии — Гай Валерий Катулл, Гельвий Цинна, Валерий Катон, Гай Лициний Кальв), было ясно, что времена Энния, времена больших исторических эпопей миновали. Они не желали подражать Эннию, как александриец Каллимах не хотел подражать Гомеру. Они любили, как и поэты-александрийцы, малые формы, камерные темы, связанные с радостями личного бытия, дружбой, пирушками, любовью, учеными досугами среди книг. Их называли еще «учеными поэтами» за страсть к книжной учености, к чтению древних мифов, к тщательной отделке поэтической формы, к утонченности. Вместо длинных эпических поэм они писали эпиллии и эпиграммы в несколько строк, сентиментально и трогательно воспевая своих возлюбленных и описывая свои глубокие, смятенные чувства. При этом «новейшие» поражали своей эрудицией, знанием даже мало кому известных древних мифов, так что и маленькие их сочинения требовали подчас обширных комментариев. Наконец, они, как сказано, постоянно заботились о форме, об изяществе и мелодичности стиха, тщательно выбирали слова, будучи поистине виртуозами языка и метрических форм; композиция их творений лишь на первый взгляд казалась небрежной — в действительности она создавалась весьма искусно, путем долгой и кропотливой работы поэта.

Школа неотериков имела историческую основу в реальности Римской республики эпохи кризиса и распада. Литературным образцом для нее служила в  основном александрийская поэзия и  поэзия расцвета греческой классической лирики VII-VI вв. до н.э., литературную традицию на родной, римской почве составила наряду с ателланой, мимом и опытами любовной поэзии комедия паллиата.

Определяющим  в художественном миросознании неотериков были неприятие .окружающего мира, официального общества города-государства и интерес к человеку в мире его личных чувств и ощущений, поднятых тем не менее до высот истинно гражданской жизни. Этот момент - гражданственность личных переживаний - составил в поэзии неотериков то новое, что существенно отличает их творчество от поэзии александринизма и греческой лирики раннеклассической поры, где личное отъединялось от общественного и противопоставлялось ему.

Поэзия  личных чувств ввела в римскую  литературу нового героя, потребовала  освоения малых жанровых форм и усовершенствования стихотворного размера. Новым героем стали лирическое "я" автора или персонажи греческих мифов, избранные по принципу наиболее внутреннего соответствия лирическому герою и вставленные в сюжет, где объектом повествования оказывалась сфера личных человеческих чувств и переживаний.

Соответственно  жанровыми формами, наиболее излюбленными неотериками, оказались эпиграммы-инвективы; элегии, передающие личные человеческие чувства любовной печали, радости, заботы; свадебные песни (эпиталамы} с подчеркнутым ощущением земной пламенной страсти; небольшие эпические поэмы на мифологический сюжет (эпиллии), где сам мифологизм служит оправданием и - вместе - примером истинности духовных коллизий, затронутых автором; и, наконец, небольшие по объему и разнообразные по стиховому размеру произведения, выполняющие роль посвятительных надписей, дружеских и любовных посланий, стихотворений на случай. Освоение новых для римской литературы жанров привело к разработке новой стиховой и стилистической системы, свойственной неотерикам. Возникает особый интерес к введению греческой метрики в римский стих, к "учености" мифологических намеков, к воспроизведению полузабытых и редчайших мифологических сюжетов, к обманчивой точности "научных", географических, исторических, астрономических деталей, тяга к уменьшительной и увеличительной суффиксации, превосходным степеням прилагательных, нарушающим эстетику общепринятой нормы, уводящим от обыденности.

Признанным  главой и теоретическим вождем неотериков был поэт и грамматик Публий Валерий  Катон (ок. 100-20гг. до н.э.), "даровитый наставник", "Сирена римлян", тот, кто, по словам его современника, поэта-неотерика Фурия Бибакула, "один лишь и читает и творит поэтов". Сохранились известия о филологических сочинениях Катона и стихотворных произведениях "Лидия" и "Диктинна".

Другой  яркий талант той же школы, политик, оратор, поэт Гай Лициний Кальв (82-47гг. до н.э.), вошел в античную литературу вместе с Катуллом, своим близким  другом и единомышленником, как создатель  жанра римской любовной элегии.

Наконец, к неотерикам принадлежал иМарк Фурий Б и б а -кул (род. ок. 80г. до н.э.), тот знаменитый поэт, чьи эпиграммы наряду с эпиграммами Кальва и Катулла тревожили Юлия Цезаря. Ямбы Фурия Бибакула отличались резкостью, и древняя критика полагала его виднейшим представителем этого рода поэзии.

Произведения  поэтов-неотериков дошли до нас лишь в разрозненных фрагментах или упоминаниях  древних авторов. Единственное исключение составляет сохранившийся сборник  стихов поэта-неотерика Гая Валерия  Катулла.  
 

Творческая судьба поэта

Поэтическое наследие Катулла невелико, всего  лишь небольшая книжечка, содержащая сто шестнадцать стихотворных произведений. Книжечку предваряет посвятительное стихотворение, обращенное к Корнелию Непоту. Однако характер посвящения позволяет отнести его только к части сборника, небольшим произведениям ("безделкам"), и полагать, что весь сборник составлен не самим поэтом, но кем-то иным уже после его смерти и в основном по метрическому жанровому признаку. Первыми помещены мелкие стихотворения (I-LX), написанные различными лирическими размерами, апробация которых в латинском стихосложении является заслугой Катулла. Середину занимают объемные произведения (LXI-LXVIII): две эпиталамы, поэма "Аттис", эпиллий на мифологическую тему "Свадьба Пелея и Фетиды" (гекзаметр) и перевод-переложение греческой поэмы Каллимаха "Локон Береники". Последняя же часть книжечки состоит в основном из эпиграмм, написанных традиционным элегическим дистихом (LXIX-CXVI).

Вместе  с тем, следуя тому же жанровому признаку, в творческом наследии Катулла можно несколько условно выделить произведения малых форм, лирику, непосредственно поданную от авторского "я", и более обширные произведения лиро-эпического цикла.  

Произведения  малых форм.

В произведениях  малых форм: дружеских и любовных посланиях, стихах на случай, политических и личностных эпиграммах-инвективах - образный мир героя Катулла, лирическое авторское "я" выступает обнаруженно и отчетливо.

Мир этот строится в контрасте с художественным миром, принятым в общих своих чертах литературой эпохи расцвета римского полиса (III-II вв. до н.э., комедиографы Плавт, Теренций), вошедшим в иные современные Катуллу этико-эстетические системы (ср. Лукреций) и подтвержденным в философских трактатах Цицерона.

Основу  этого чуждого Катуллу мира составлял идеал человека-гражданина, "добропорядочного мужа", у которого личное отделено от общественного, противопоставлено общественному и ему подчинено. Человек связан чувством "меры"; его добродетель - в постоянстве, верности долгу, людям, обетам, в чистоте жизни, справедливости, благородстве мыслей и поступков, свойственном свободпорожденному. Жизненный путь "добропорядочного мужа" последовательно слагается из установленных этапов: "доблесть", проявленная в "подвигах", на службе отечеству, в боях и совете, влечет за собой всеобщую "хвалу" прочих добропорядочных мужей, воздающих гражданину "честь", приносит ему награду и славу в веках.

Республиканский идеал человека создается циклом политических эпиграмм-инвектив, рассчитанных на широкий общественный резонанс. Катулл рисует своих врагов отошедшими от принятого идеала и тем добивается их дискредитации и общественного звучания личной темы. Именно так построены стихотворные выпады против Цезаря и его приверженца Мамурры.

Вместе  с тем в поэзии Катулла заключено собственное, далекое от общепринятого, представление поэта о мире и человеке, и суть этого представления - в единении личных и общественных начал, в восприятии мира и во взглядах на мир. Утверждается особая ценность человеческой личности, и герой поэзии Катулла предстает и человеком и гражданином одновременно и в равной мере.

Утверждение нового идеала идет через отрицание  ранее существующего. Лирический герой  Катулла чужд обществу и миру, его  окружающему. Республиканский Рим  середины I в. до н.э. кажется герою дисгармоничным, несовершенным, далеким от того идеального состояния, в котором он некогда пребывал.

Ощущение  неудовлетворенности от своей роли и роли своих друзей в обществе, сознание обойденности, мысль о несовершенстве самого общества вызывают у лирического героя горечь, негодование, скорбь (X, XIII, XXVI, XXVIII, XLVII, LII).

В разладе  с обществом города-государства  человек поэзии Катулла подвергает переоценке этико-эстетические представления, важные для этого общества.

Так, прежде всего сугубо отрицательно решается вопрос о долге гражданина перед обществом и государством. Никакого стремления согласовывать свои поступки с интересами общества, подчинять желания благу граждан полиса, жертвовать личным ради общественного и государственного у героя Катулла нет. Напротив, лирический герой всячески подчеркивает свою отрешенность от общественных, государственных дел, свою скандальную свободу от них, свой досуг (X, LI).

Внеобщественные устремления героя Катулла, его  неприятие окружающего мира связаны с религиозным свободомыслием поэта. Разрыв с обществом, неопределенность положения, страх перед грядущим ведут героя Катулла от римской гражданской "ортодоксальной" религии к суеверию. В свою очередь видимый интерес героя к экзотике восточных культов Сераписа, Астарты, Кибелы, ставших к тому времени известными в Риме, продиктован его желанием утвердить и продемонстрировать свою внутреннюю свободу от общества, выйти за рамки представлений и верований, свойственных римскому полису. Обращение же к римскому культу обусловлено не религиозным настроением, а в известной мере традицией.