Художественное своеобразие романа Е.Замятина "Мы"

«Вместо стройной и строгой математической поэмы в честь единого Государства – у меня выходит какой-то фантастический авантюрный роман»…

     Причем  решающими в этом его превращении стали мотивы не политические, а личные: психологические, эмоционально-чувственные. Так, Д-503 обладает врожденной эмоциональностью, Часовая Скрижаль напоминает ему поэму, он слушает музыку Скрябина в исполнении I-330 и впервые ощущает «медленную, сладкую боль», чувствуя в своей крови ожог «дикого, несущегося, опаляющего солнца». Решающей в истории государственного грехопадения Д-503 стала его любовь к I-330, переживание ошеломляющего потрясения от этой любви.

     Д-503 становится одним из заговорщиков —  МЕФИ, он принимает участие в попытке  захвата «Интеграла», чтобы вырваться  за пределы Единого Государства, но заговор был раскрыт. Д-503 вновь  становится послушным исполнителем воли Благодетеля, а I-330 — уничтожена, поскольку ее сопротивление государство бессильно преодолеть.

     Поэма о величии Единого Государства, которую задумал написать инженер  Д-503, с появлением любовной линии  становится напряженным эмоциональным  романным повествованием. Происходит перемена жанровой установки: роман идей становится романом людей. Любовные сцены в этом рационалистическом романе, как это ни удивительно, — одни из самых лиричных и эмоциональных во всей русской литературе. Любовная стихия так захватывает героя, так опьяняет его, что он совершенно иначе смотрит на привычные вещи.

     Появляется  психологическая раздвоенность, совершенно не мыслимая прежде для Д-503. Герой видит себя со стороны в тот момент, когда в нем вдруг заговорила дикая ревность:

     И этот другой — вдруг выпрыгнул  и заорал:

«— Я не позволю! Я хочу, чтоб никто, кроме меня. Я убью всякого, кто… Потому что я вас — я вас — Я увидел: лохматыми лапами он грубо схватил ее, разодрал у ней тонкий шелк, впился зубами»…

     В Д-503 проступила глубина, проявилось иррациональное, подсознательное начало, свидетельствующее о том, что человека нельзя расчислить, измерить только рационалистическими, «математическими» измерителями, и это иррациональное начало рано или поздно даст о себе знать, даже в таком идеальном Едином Государстве.

     Герой романа оказывается в состоянии  конфликта не только с Государством, но и с самим собой (Зеленая  Стена разделяет надвое и его  внутренний мир): он осознает «преступный» характер своего поведения, любви к I-330. У него образовалась душа, которая своей огромностью, иррациональностью, неуправляемостью страшит главного героя.

     Роман Е. Замятина — это своеобразный эксперимент  автора: сохранится ли человечество, останется  ли человек человеком? Лирическое (авторское) начало по мере развертывания любовного чувства возрастает, авторская точка зрения сближается с точкой зрения героя, и это видно уже из отсутствия иронии там, где это чувство описывается. Герой выходит из своей скорлупы, и выясняется, что он не одинок; по крайней мере если раньше он утверждал, что за Зеленой Стеной никто не бывал, то теперь мы узнаем, что граница между рациональным и иррациональным мирами никогда не была непреодолимой.

      Любовная линия в романе и оригинальна, и традиционна для русской  романистики: нерешительный мужчина и решительная женщина, пытающаяся вырвать его из засасывающей среды. Если отбросить антиутопический фон действия, это все то же «темное царство», как в романе «Обломов» И. Гончарова. Параллель между героями замятинского романа (Д-503 и I-330) и героями романа И. Гончарова (Обломовым и Ольгой Ильинской) уже отмечалась критиками. Причем, в традициях русской литературы, первой осознает необходимость протеста женщина. Д-503 в финале романа становится безучастным зрителем казни I-330. Он предает свою любовь. Победило в нем то, что было сформировано Государством. Герой так и не смог преодолеть, прежде всего, в себе самом внутреннюю «Зеленую Стену», которая отделяет его не только от мира природы, но и от своей человеческой сути.

     Таким образом, финал возвращает нас к началу (кольцевая композиция), завершается картинами противостояния Единого Государства и дикого мира за Зеленой Стеной. Главный герой романа верит: «Мы победим!», которое, однако, звучит скорее как заклинание, желание победы. Но многое изменилось — мы знаем о существовании за Зеленой Стеной многоцветного полнокровного мира, куда ушла героиня романа — О-90, ожидающая ребенка. А значит, будущее не так однозначно, каким оно представляется в начале романа.  

     «Нумера»  как выражение  характеристики персонажей 

     Критиками уже был отмечен «особый, замятинский психологизм». Необычный, мастерский. Хотя по первому впечатлению – грубоватый, прямолинейный, «непсихологичный». В основе авторское не всеведение, а всевидение: мир известен в той мере, в какой он зрим, предметен. Внутренний мир героев также открывается, лишь поскольку он имеет внешнее выражение. Действию, поступку предшествует предметное, пространственное обозначение характера. Первое впечатление – зрительное или слуховое (звук имени) – не обманывает. Оно получает в дальнейшем подтверждение и развитие. Для Замятина было очень важно зримо представить себе героя, его внешность, которая во многом определяла внутренний мир героя.

     Один  из самых характерных для Е. Замятина приемов характеристики персонажа – точный выбор имени героя, важными оказываются и зрительные, и слуховые впечатления.

     Роман «Мы» в этом смысле является мировой  классикой: в романе персонажи лишены традиционных имен и имеют нумера, состоящие из отдельных букв и  чисел.

     Согласные буквы служат эквивалентом мужских имен (Д-503, R-13, S-4711), а гласные — женских (I-330, О-90, Ю): гласные, в отличие от согласных, более долгие (менее энергичные и резкие) по звучанию и, соответственно, звучат мягче. Причем буквы выбраны как латинские, так и русские, что свидетельствует об универсальном, общемировом характере описываемой антиутопии.

     Для обозначения мужских нумеров  выбраны нечетные числа, для обозначения  женских — четные как более  спокойные, завершенные, гармоничные.

     Буква и число внутри «имени» (нумера) вступают между собой в определенные отношения: буква воплощает индивидуальность персонажа, служит обозначением его особенности, число же выражает обезличенную часть жителя Единого Государства.

     Д-503 — главный герой романа, герой-повествователь. В звуке [д] слышится определенность, однозначность, рационалистичность, свойственная главному герою. Высокий порядковый номер указывает на его «серийность», таких, как он, по крайней мере 502.

     Противопоставление  разума и души, рационального и чувственного начала — центральное противопоставление романа. Разум пытается подчинить себе душу, но это невозможно, это утопия. В каждом нумере скрывается душа – древнее человеческое начало. Разум не может подчинить себе любовь. Центральный конфликт романа подчеркивается множеством деталей, символов.

     R-13 — нумер поэта, и он передает в звуке [R] поэтическую эмоциональность, вибрацию и рефлексию персонажа. По мнению Н. Струве, «Латинское R — графически опрокинутое русское Я. R-13 олицетворяет вывернутое наизнанку сознание писателя, пишущего против своего нутра… [R-13] одновременно казенный пиит и тайный заговорщик»⁵. Число же 13 — драматическое число, предвестник трагической судьбы поэта, на что обратил внимание еще Н. Струве в статье «Символика чисел в романе Замятина «Мы». Н. Струве считает, что число 13 является определяющим «ключевым шифром» для всего романа, в частности, что касается нумеров S-4711, Д-503 (так же и другие), каждое в сумме дает 13 (5 + 5 + 3, поскольку по местоположению в алфавите русское Д соответствует цифре 5), и число 13, таким образом (скрыто или явно присутствующее в романе), является свидетельством общего неблагополучия в мире Единого Государства. Однако, за исключением прямого присутствия этого числа в нумере R-13, ассоциации с числом 13 в остальных случаях, предложенные Н. Струве, являются менее прозрачными и потому затрудненными для восприятия читателем.

     S-4711 — «имя» одного из хранителей («двоякоизогнутого, сутулого и крылоухого»), принадлежащего к священной, таинственной касте хранителей (ангелов-хранителей, то есть — шпионов).  

     Раскрытие женских образов

     Еще в 1920-е годы современниками Е. Замятина было замечено, что женские персонажи  писателю особенно удаются. Как утверждал  критик А. Воронский, «лиризм Замятина особый. Женственный. Он всегда в мелочах, в еле уловимом… Может быть, от этого у Замятина так хорошо, интимно и нежно удаются женские типы: они у него все особенные, не похожие друг на друга, и в лучших из них, любимых автором, трепещет это маленькое, солнечное, дорогое, памятное, что едва улавливается ухом, но ощущается всем существом»⁶.

     В целом герои-мужчины в романе «Мы» более рационалистичны, прямолинейны, обладают менее стойким характером. В своем понимании различий мужского и женского начала Е. Замятин был близок русскому философу Н. Бердяеву, который писал о мужском и женском началах: «Женщина более связана с душой мира, с первичными стихиями, и через женщину мужчина приобщается к ним. Мужская культура слишком рационалистична, слишком далеко ушла от непосредственных тайн космической жизни, и возвращается к ним она через женщину».

     Эту особенную тайну мы явственно  ощущаем в женских персонажах романа — в образах I-330 и О-90, —  ярких, неповторимых, запоминающихся, и этому запоминанию нисколько  не мешает отсутствие у них традиционных женских имен.

     Именно I-330 и О-90 — сильные характеры, — не колеблясь, противостоят Единому  Государству в отличие от рефлексирующих мужских нумеров, при том, что  обе героини — совершенно разные по психологии, внешности, жизненным целям.

     О-90. Ее внешний портрет «повторяет» ее имя:

«Милая О! — мне всегда это казалось — что она похожа на свое имя: сантиметров на 10 ниже Материнской Нормы — и оттого вся кругло обточенная, и розовое О — рот — раскрыт навстречу каждому моему слову. И еще: круглая, пухлая складочка на запястье руки — такие бывают у детей»…

     При существующей в Едином Государстве  «науке детоводства» О-90 не может стать  матерью, иметь ребенка — она  ниже Материнской Нормы на десять сантиметров. Но отлучение от материнского долга О-90 осознает как трагедию. Символичен и здесь выбор «имен». Имя О-90 выбрано прежде всего по принципу графическому: носительница этого имени-нумера спокойна, округла, действует на героя успокаивающе с ее милыми пустяками. Ее постоянный отличительный цвет — розовый.

     Особую  гармонию ее образ приобретает во время ожидания ею ребенка, о чем  она так долго просила Д-503:

«Вся она была как-то по-особенному, законченно, упруго кругла. Руки и чаши грудей, и все ее тело, такое мне знакомое, круглилось и натягивало юнифу: вот сейчас прорвет тонкую материю — и наружу, на солнце, на свет. Мне представляется: там, в зеленых, весною так же упрямо пробиваются сквозь землю ростки — чтобы скорее выбросить ветки, листья, скорее цвести»…

     В портрете О-90 также фиксируются руки, вернее, «детская складочка на руке», которая напоминает «складочку на руке» ребенка. Эта деталь свидетельствует о наивности, непосредственности, естественности персонажа. Упоминаются и глаза О-90: «круглые синие глаза», «синие окна внутрь», глаза ясные и доверчивые. У О-90 — «крепкое кольцо розовых рук», «розовая» улыбка… Главной ее портретной деталью становится округлость, выраженная зримо в ее «имени».

     Со  смертью главных героев романа жить остается О-90, в которой зародилась новая жизнь. О-90 уходит за Зеленую Стену, в мир естественной природы, ее будущее полно неясностей, поскольку гарантированного безоблачного счастья этот мир не сулит, но на нее и ее ребенка — будущее человечество — возлагает надежды автор и мы, читатели. В этом смысле роман заканчивается открытым финалом — прославлением Вечной Женственности. И уже одно то, что О-90 решилась на подвиг материнства, является возможным залогом спасения человечества.

     I-330. Совсем другая и по внешнему облику, и по характеру: «тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст». Латинское I (не русское «и») в зрительном плане представляет эту элегантность, угловатость, стойкость, резкость I-330, что усиливается и такой деталью, как «острые белые зубы». В то же время при произнесении гласный звук [i] звучит по-женски мягко и нежно, как бы нейтрализуя графическую резкость буквы I.

      В терминологии Е. Замятина героиня  — еретичка, бунтарка, революционерка. Она находится среди заговорщиков, цель которых — захватить строящийся космический корабль «Интеграл». Под ее влиянием и Д-503 перестает быть добросовестным винтиком государственной машины.

     Все в I-330 являет собой вызов Единому  Государству — установленному порядку, стандарту. Переодевания I-330 играют важную роль в романе. Вот какой (не в юнифе) видит ее Д-503 во время одной из первых встреч: она «была в коротком, старинном ярко-желтом платье, черной шляпе, черных чулках. Платье легкого шелка — мне было ясно видно: чулки очень длинные, гораздо выше колен, — и открытая шея…» Столкновение черного и желтого — это классическое обозначение тревожности, драматичности ситуации, необходимости перемен.