Черты готического романа в произведении Э.Бронте "Грозовой перевал"

     Введение 

     Исследование  творчества выдающейся английской писательницы Эмилии Бронте (1818-1848) есть чрезвычайно  важным аспектом понимания особенностей литературного процесса Англии середины ХІХ столетие. Без сомнения, все  новые поколения читателей открывают для себя ее неповторимый, уникальный талант, который с утонченностью проявился в ее поэтическом творчестве и едином романе “Грозовой Перевал” (1847).

     Творческое  наследство Эмилии Бронте продолжает привлекать внимание многих поколений  читателей и литературных критиков, ей присущая непревзойденная самобытность, образность и живописность.

     Образцово продуманный сюжет, новаторское использование нескольких повествователей, внимание к подробностям сельской жизни в сочетании с романтическим истолкованием природных явлений, ярким образным строем и переработкой условностей готического романа делают «Грозовой перевал» эталоном романа позднего романтизма и классическим произведением ранневикторианской литературы.

     В данной работе мы попытаемся найти в произведении «Грозовой перевал» черты готического романа. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Готический  роман 

     Готический  роман утвердил себя как литературный жанр, и к концу восемнадцатого столетия количество произведений в  этом жанре стало расти с невероятной быстротой [1].

     Готический  роман отличают следующие черты:

     1. Сюжет строится вокруг тайны  – например, чьего-то исчезновения, неизвестного происхождения, нераскрытого  преступления, лишения наследства. Обычно используется не одна  подобная тема, а комбинация из нескольких тем. Раскрытие тайны откладывается до самого финала. К центральной тайне обычно добавляются второстепенные и побочные тайны, тоже раскрываемые в финале.

     2. Повествование окутано атмосферой  страха и ужаса и разворачивается  в виде непрерывной серии угроз покою, безопасности и чести героя и героини.

     3. Мрачная и зловещая сцена действия  поддерживает общую атмосферу  таинственности и страха. Большинство  готических романов имеют местом  действия древний, заброшенный,  полуразрушенный замок или монастырь, с темными коридорами, запретными помещениями, запахом тлена и шныряющими слугами – соглядатаями. Обстановка включает в себя завывание ветра, бурные потоки, дремучие леса, безлюдные пустоши, разверстые могилы – словом, все, что способно усилить страх героини, а значит, и читателя.

     4. В ранних готических романах  центральный персонаж – девушка.  Она красива, мила, добродетельна,  скромна и в финале вознаграждается  супружеским счастьем, положением  в обществе и богатством. Но, наряду  с общими для всех романтических героинь чертами, она обладает и тем, что в 18 в. называли “чувствительностью”. Она любит гулять в одиночестве по лесным полянам и мечтать при луне у окна своей спальни; легко плачет, а в решительную минуту падает в обморок.

     5. Сама природа сюжета требует присутствия злодея. По мере развития готического жанра злодей вытеснял героиню (всегда бывшую не столько личностью, сколько набором женских добродетелей) из центра читательского внимания. В поздних образцах жанра он обретает полноту власти и обычно является двигателем сюжета. [2]

     Все эти черты были известны прозе  и драматургии и прежде, но именно в готическом романе они вошли  в настолько отчетливое и эффективное  сочетание, что произведение, у которого нет хотя бы одной из этих черт, уже нельзя отнести к чистому готическому жанру.

     Одной из ведущих форм готического типа сюжетного развертывания образа человека и мира является особая пространственная организация произведения. Развертывание  сюжета происходит в связи с продвижением героя в глубину сложно организованной системы пространств “готического топоса” - старинного строения, которое становится также организующим началом развертывания пространств внутреннего мира героя.

     Готический  тип сюжетного развертывания, т.е. особый тип сюжетного развертывания, организующий художественный мир готического романа, определяется спецификой основных разрабатываемых в этом жанре аспектов человеческого бытия: ограничение свободы человека рамками фатума, физическое заключение, столкновение с иррациональным и дьявольским, психическое расстройство, физическое и психологическое насилие, преследование [1].  

     Традиционное  использование недостаточности  освещения в узловых для сюжетного  развития сценах также позволяет  автору придать пространству неопределенность, запутанность, вариативность, мнимость, неизмеримость, опасность, т.е. развернуть пространство в характерно готическое.

     Разработка  мотива замкнутости - одна из основополагающих особенностей пространственного развертывания  в готическом романе. Ее осуществление идет по следующим направлениям:

     1) замкнутость становится эпически  наглядным проявлением одного  из главных элементов готической  поэтики: заключение героя в  непреодолимые рамки обстоятельств

     2) вместе с тем, объективным обстоятельствам,  порождающим несвободу героя, сопутствуют обстоятельства субъективные - замкнутость может быть рассмотрена в аспекте пространственного самозаключения, добровольного пребывания в плену.   

     Переход на собственно психический уровень  дает возможность сколь угодно разнообразить и усложнять сюжетное развитие посредством использования продуктов психической жизни персонажа - снов, видений, мнимых событий. Готическое пространство разворачивается на этом уровне параллельно с “расширением сознания”, которого автор достигает посредством использования измененных состояний психики персонажей. Здесь весьма характерно пограничное состояние между сном и бодрствованием, в котором ни реальность, ни сон не могут рассеять друг друга и присутствуют в столкновении. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Эмилия  Бронте и ее роман «Грозовой перевал»

     В английской литературе середины ХІХ ст. романтизм и “классический реализм” присутствовали одновременно. Отсюда вытекает специфическое для литературы этой страны взаимопроникновения двух художественных систем. Писатели-реалисты значительно углубили решение проблемы взаимоотношений личности и общества с помощью объяснения типичных социальных обстоятельств, которые определяют природу типичных характеров. [4]

     По  моему мнению, наиболее приемлемым есть утверждения о том, что в этом романе существует синтез этих двух методов, потому, что реалистический в своей основе, роман обогащен романтической традицией. Из такого синтеза возник неповторимый реализм, который смущал современников автора.

     Если  бы Эмили Бронте осветила в своем романе лишь историю любви Кетрин к Хитклифа и Линтона, то книгу, несомненно, можно было бы отнести к “классическому реализму” (понимая, конечно, всю условность реализма как метода репрезентации действительности). Возможно, при первом чтении книга Эмили Бронте вызывает впечатление, которые перед читателем - готический роман ужасов. События романа происходят в пасмурной местности английской провинции, где расположенное имение отшельника - Хитклифа. Тем не менее, непривычная атмосфера и фантастические мотивы, не заменят бесспорного факта, что драма, которая лежит в основе этого романа, имеет реалистическую основу. [4]

Сюжет романа «Грозовой  перевал» навеян отчасти семейными  преданиями. Отец Эмили, пастор Бронте, происходил из ирландской крестьянской семьи и в молодые годы сам работал ткачом. Он давно покинул Ирландию, но его еще связывали с родным народом те сказки и легенды, которые он берег в памяти и долгие зимние вечера рассказывал своим дочерям. Рассказывал он и о своих предках; среди этих семейных историй была одна, о каком-то таинственном найденыше, который из мести за испытанные в детстве унижения, разорил воспитавшую его семью. Но не только этот образ, послуживший, видимо, прототипом Хитлифа, роднит книгу Эмили со старыми ирландскими легендами.  В суровом колорите романа, в мрачной фантастике некоторых его эпизодов чувствуется дыхание Ирландии, оживают сказания о демонах и эльфах – эти поэтические грезы оскорбленного и гордого народа.[3]

Но в еще  большей степени материалом для  романа послужили наблюдения самой писательницы, хорошо знавшей жизнь йоркширских фермеров и сквайров. В моих воспоминаниях о сестре Шарлотта Бронте писала: «Она хорошо знала окрестных жителей, знала их обычаи, их язык, и семейные истории. Она слушала о них с интересом и могла рассказывать о них подробно, точно и живо…Все, что ей рассказывали о них, она крепко  хранила в памяти и особенно интересовалась теми трагическими и ужасными событиями, которые поневоле поражают людей, знакомых с историей любой дикой местности»

Унылая затхлая  жизнь английской провинции, полная предрассудков и тайных преступлений, совершаемых во имя наживы, отражена в романе. Действие его происходит в конце XVIII – начале XIX века, но Эмилия Бронте не соблюдает исторической достоверности и в сущности рисует современную ей эпоху.

Роман «Грозовой  перевал» подвергся в свое время  ожесточенным нападкам реакционных  критиков. Их возмущало несходство этой книги с трафаретными викторианскими романами – полное отсутствие назойливого  морализирования, смелое изображение  характеров и страстей, сложных человеческих взаимоотношений.

Главная заслуга писательницы – в сурово разоблачении мнимой идиллии английских провинциальных усадеб. Беспробудное пьянство, драки, побои, издевательства над больными и слабыми, чудовищные денежные махинации и аферы  - таков мир богатых фермеров и сельских сквайров, правдиво изображенных Эмилией Бронте. Это молчаливая девушка проявила критическую наблюдательность и смелость, характерную для передовых демократических писателей.[3]

Язык романа разнообразен. Писательница стремится передать и страстную, отрывистую Хитклифа, и спокойную эпическую манеру Эллен Дин, и жизнерадостную болтовню маленькой Кэтрин, и беспорядочный бред старшей Кэтрин.

«Грозовой перевал» является, по словам Ральфа Фокса, «одной из выдающихся книг, созданных человеческим гением. Это самый страстный и ужасающий вопль, который когда-либо даже викторианской  Англии удалось вырвать у человека». Жестокая история тех обид, которые терпит человек в обществе, основанном на корысти и лжи, рассказана Эмилией Бронте в ее романе, по справедливости оцененном передовой критикой.[3] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Готические  традиции в романе «Грозовой перевал»

     Как роман вообще и произведение литературы ужаса в частности стоит отметить  “Грозовой перевал” (1847) Эмили Бронте с его сумасшедшими, открытыми ветрам йоркширскими пустошами и порожденной ими жестокой извращенной жизнью. Хотя изначально была задумана история о человеческой жизни и страстях, пребывающих в конфликте и агонии, ее эпический космический размах не оставляет в стороне и внеземной ужас. Сверхъестественный ужас, описанный мисс Бронте, не просто отклик на готический роман, но соответствующее по напряженности отражение человеческой реакции на неведомое. В этом отношении "Грозовой перевал" стал символом перехода от одной литературной традиции к другой и свидетельством становления новой и значительной школы. [1]

     В викторианскую эпоху властно  заявляет о своих права и возможностях реализм, и доведенные до крайности  эффекты “старой готики” уже  невозможные. Появляется “новая готика” как симбиоз разных направлений. Величайшие представители ее - В.Г. Эйнсворт, Э. Бульвер-Литтон, Шарлотта и Эмили Бронте. Эйнсворт и Бульвер ориентируются на оккультизм, парапсихологию. У оккультистов своя натурфилософия, по которой человеческий микрокосм организма является частицей макрокосмоса. Таинственные, неизвестные проявления не в потусторонних силах, духах, а в еще не постижимой энергетике самого организма.

     Итак, проследим какие черты готического  романа проявляются в произведении «Грозовой Перевал»: 

1. Сюжет строится вокруг тайны – например, чьего-то исчезновения, неизвестного происхождения, нераскрытого преступления, лишения  наследства. Обычно используется не одна подобная тема, а комбинация из нескольких тем. Раскрытие тайны откладывается до самого финала. К центральной тайне обычно добавляются второстепенные и побочные тайны, тоже раскрываемые в финале.

     «Грозовой перевал» является имитацией дневника мистера Локвуда, который приехал  на дикие вересковые поля из большого города. Мысль о создании этого дневника пришла Локвуду после посещения Грозового перевала, в котором его встретили очень холодно, и в котором все показалось ему окутанным тайной:

     «"Входите" было произнесено сквозь стиснутые зубы и прозвучало как "ступайте к черту"; да и створка ворот за его плечом не распахнулась в согласии с его словами. Думаю, это и склонило меня принять приглашение: я загорелся интересом к человеку, показавшемуся мне еще большим нелюдимом, чем я.»[5] 

     «- Право, миссис Дин, вы сделаете милосердное дело, если расскажете мне о моих соседях: мне, я чувствую, не заснуть, если я и лягу; так что будьте так добры, посидите со мною, и мы поболтаем часок.» [5] 

     Локвуд записывает, сокращает и редактирует рассказ “болтливой тетушки” - служанки и вместе с тем экономки и няни в домах «Грозового перевала» и в Долине Дроздов - Элен Дин. Некоторые события и характеры настолько экстравагантные, что их не могут постичь ни скептический Локвуд, ни простодушная Дин.

     Тайной  до конца произведения остается происхождение Хитклифа. Это не интересует писательницу. В отличие от многочисленных романов, где нищий оказывает в конце концов сыном какого-нибудь аристократа, Эмилия Бронте оставляет своего героя  безродным найденышем, чтобы подчеркнуть его враждебность окружающему обществу.