Акмеизм в поэзии

статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 45-46.

2/ Там же, с. 49.

 

Мандельштама  постигает творческий кризис: ни одного стихотворения за пять лет.

Годы, когда не было стихов, заняты работой над  прозой.

В 1928 г. Мандельштам  писал, отвечая на анкету под заглавием  “Советский писатель

и Октябрь”: “Октябрьская революция не могла не повлиять на мою работу, так как

отняла у меня “биографию”, ощущение личной значимости, Я благодарен ей за то,

что она раз  навсегда положила конец духовной обеспеченности и существованию на

культурную ренту...”1/

В том же, 1928 г. выходит “Египетская марка”, где  тема отталкивания от себя

доведена до надрыва, до транса:

“Старшно подумать, что наша жизнь - это повесть без  фабулы и героя, сделанная из

пустоты и стекла, из горячего лепета одних отступлений, из петербургского

инфлуэнцного  бреда”2/

У Мандельштама нет каких-то особенно филантропических тем; но ведь и Пушкин не

был сентиментальным  моралистом, когда подвел итоги своих  поэтических заслуг в

строке: “И милость  к падшим призывал”. Дело не в морали, дело в поэзии. Согласно

пушкинской вере, унаследованной Мандельштамом, поэзия не может дышать воздухом

казней. Заступаясь за приговоренных к смерти, Мандельштам не знал, что вскоре

заступничество  понадобится ему самому.

Постигшие Мандельштама злоключения, несовместимость вольного поэта с

“литературой”, столь быстро адаптирующейся и умеющей  доказать кому надо

собственную нужность. Сверхличной темой для Мандельштама становится - то, что

происходит со страной2/ :

 

Приказчик на Ордынке  работницу обвесил - убей его!

Кассирша обсчиталась  на пятак - убей ее!

Директор сдуру  подмахнул чепуху - убей его!

Мужик припрятал  в амбаре рожь - убей его!

 

Настоящая правда - страшна. В поэзию Мандельштама входят темы, разработанные

перед этим в  прозе. Поэт принял свою судьбу, возобновляя  внутреннее согласие на

жертву:

А мог бы жизнь  просвистать скворцом,

 
 

1/ Мандельштам  О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная

статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 49.

2/ Там же, с. 50.

 

Заесть ореховым пирогом,

Да, видно, нельзя никак...

 

Но его мужество - мужество отчаяния. “Были мы люди, а стали людье”. У него

никогда еще  не было этих неистовых интонаций, выражающих состояние души, когда

последние силы собраны, как в кулак:

 

По губам меня помажет

Пустота,

Строгий кукиш  мне покажет

Нищета.

 
 

Поэзия Мандельштама становится в начале 30-х годов  поэзией вызова, гнева,

негодования:

 

Пора вам знать, я тоже современник,

Я человек эпохи  Москвошвея, -

Смотри, как на мне топорщится пиджак,

Как я ступать  и говорить умею!

Попробуйте меня от века оторвать, -

Ручаюсь вам - себе свернете шею!

 

В ноябре 1933 года Мандельштамом были написаны стихи  против Сталина

 

Мы живем, под  собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,

Там припомнят  кремлевского горца...

 

13 мая 1934 года  Мандельштам был арестован и  выслан в Чердынь. Арест очень

тяжело сказался на Мандельштаме, временами у него наступало помрачение сознания.

Не признавая  и все же каждодневно ощушая себя “тенью”, изверженной из мира

людей, поэт проходит через свое последнее искушение: поддаться иллюзорному

соблазну вернуться  в жизнь. Так возникает “Ода Сталину”. И все-таки работа над

“Одой” не могла  не быть помрачением ума и саморазрушением  гения.

2 мая 1938 года  повторный арест. В лагере под  Владивостоком 27 декабря 1938 года

Осип Мандельштам  умер. Все было кончено. Все было впереди. 1/