Личность и журналист

А вот рассказ знаменитого  немецкого революционера Макса  Гельца, касающийся другого примечательного эпизода журналистской работы Кольцова:

«...Мы, узники Зонненбургской тюрьмы, правда, слыхали о русском правдисте, о „неистовом“ Михаиле Кольцове, но никто из нас не знал его лично, и нам не могло даже прийти в голову, чтобы журналист из Советского Союза проник внутрь железного кольца нашей изоляции…»

Когда, уже став постоянным фельетонистом «Правды» и целиком захваченный этой увлекательной работой, он задумал и осуществил издание еженедельного иллюстрированного журнала «Огонек», начавшего выходить 1 апреля 1923 года и существующего по сей день. Точно так же в свое время зажегся он идеей создания сатирического журнала «Чудак», впоследствии слитого с «Крокодилом» под его же редакцией.

Такими фельетонами, как «Три дня в такси», «Семь дней в классе» и «в ЗАГСе», Кольцов, сделавшись на время таксистом, учителем и делопроизводителем, положил начало новому, существующему поныне газетному жанру, известному под названием «Репортер меняет профессию». Отдельные его выступления на страницах «Правды» приводили к масштабным общественным мероприятиям — таким, как, скажем, организация подмосковной зоны отдыха (Зеленый город), борьба за расширение сети чистых и уютных чайных в противовес прокуренным «пивнухам», постройка самолета-гиганта «Максим Горький», а вслед за тем и организация целой журнально-газетной агитационной авиаэскадрильи имени Горького.

Надо пояснить, что, увлекшись  воздушной романтикой и написав  фельетон «Хочу летать», Кольцов  действительно стал много летать, принимая участие в ряде воздушных  перелетов того времени, наиболее значительные из которых — по странам Западной Европы в 1929-м и Большой Восточный  перелет по маршруту Москва — Анкара — Тегеран — Кабул через  неприступные вершины Гиндукуша  в 1930-м. Между прочим, за участие в  этом перелете Кольцов наряду с другими  членами экипажа первым среди  советских журналистов был награжден  орденом Красной Звезды. Кроме  того, приказом народного комиссара  по военным и морским делам  ему присвоено воинское звание летчика-наблюдателя.

Как обычно у Кольцова, фельетон «Очень злая прореха» начинается с шутливой запевки:

«Так всегда бывает в жизни, — он и она расходятся не сразу. Пусть чудится, будто близость нарушена внезапно. На самом деле это не так.

 На самом деле он  и она уже давно незаметно  отходят друг от друга, отодвигаемые равномерной, но неумолимой сутолокой будней.

Если только скрепы и нити надорвались, тогда уже ничто  не в силах помешать этому непреклонно  идущему разрыву.

Кто она? Подметка. Кто он? Ну, ясно же, кто. Сапог, конечно.

...Тут вы скажете, что  вообще не желаете разговаривать  о подметках и сапогах, да  еще и в таком дурацко-лирическом тоне. На повестке дня — пятилетка в четыре года, колхозы и совхозы, промфинплан, — стоит ли тут распространяться на каблучно-подметочные темы!

Нет уж, извините. Распространяться придется. Сто ммллионов рабочих и крестьян строят социализм. Но вовсе не было такого уговора, чтобы непременно строить босиком. Он, социализм, от этого лучше не станет».

Далее, приведя конкретные примеры того, «сколько у нас иногда ухитряются нагородить волокиты, бюрократизма, издевательства и прямого хамства в таком ничтожном деле, как починка сапог для рабочего человека», рассказав о том, как отлично организована обувно-починочная промышленность в Америке, Кольцов делает вывод:

«Починка сапог — это  не пустой, а важный рабочий вопрос. Рабочий, значит, партийный вопрос. Надо нашим партийным организациям вместе с Кожсиндикатом, с Центросоюзом, с Колхозцентром собраться, внимательно рассмотреть сапожную прореху и зашить ее наглухо, раз навсегда».

Следующая проблема, попадающая в поле зрения Кольцова после подметки, — это благоустройство и развитие города-курорта, всесоюзной здравницы Сочи. Верный своему принципу — все увидеть своими глазами, Кольцов мчится на несколько дней в Сочи, после чего в «Правде» появляется обстоятельный очерк «На Советской Ривьере». Но результатом поездки в Сочи стал и другой, небольшой, но несравненно более запомнившийся, волнующий и проникновенный очерк «Мужество». Он возник таким образом: кто-то между делом сказал Кольцову, что где-то здесь, в Сочи, лежит в тяжелом положении парализованный и слепой комсомолец, который, будучи в таком состоянии, написал целый роман. Кольцов немедленно находит этого комсомольца.

Двадцать восьмой  день июня 1972 года. Открытие мемориальной доски в память советского журналиста и писателя Михаила Ефимовича КОЛЬЦОВА.

У дома № 11 по Страстному бульвару. В этом красивом зеленом особняке с прилегающим садиком много  лет находилась редакция журнала  «Огонек», основателем и первым редактором которого был Михаил Кольцов. Там  же располагались редакции журналов «За рубежом», «За рулем», «Советская женщина», «Советское фото», многих других популярных изданий большого «Журнально-газетного  объединения (ЖУРГАЗа)», также организованного и вплоть до 1938 года руководимого Кольцовым.

Перед микрофоном выступали  писатели, журналисты, военные, общественные деятели. В заключение слово было предоставлено члену комиссии Союза  писателей СССР по литературному  наследию Михаила Кольцова. Это был  я.

— Литературное наследие Кольцова, — сказал я, — это огромное, практически  неисчислимое количество очерков, фельетонов, корреспонденций, статей, выступлений, в которых во всём своём величии  встаёт эпоха становления и утверждения  советского строя начиная с октября семнадцатого года. Неповторимая летопись жизни, борьбы и труда советского народа, его радостей и печалей, испытаний и подвигов.

Последней страницей творческой биографии Кольцова стала книга  «Испанский дневник», правдиво и ярко рассказавшая о первом военном столкновении с фашизмом, прелюдии к Великой  Отечественной войне, в которой  Кольцову не суждено было принять  участие. Кольцов, как вы знаете, был  не только талантливым писателем, но и неутомимым общественным деятелем, энергичным организатором, активным политическим и дипломатическим работником. Он всё делал быстро, увлечённо, весело, не зная отдыха, не теряя ни минуты, как будто чувствуя, что ему  отмерен судьбой очень короткий срок жизни.

Тридцать четыре года назад  Михаил Кольцов навсегда ушёл из этого  дома сорокалетним. Сегодня по воле партии, по решению Московского Совета он навсегда возвращается сюда в граните  мемориальной доски.

                                  Анализ фельетона

Михаил Кольцов сравнивал фельетон с камнем, который дает «широкие, далеко расходящиеся круги по воде».

Литературная энциклопедия: Кольцовым написано огромное количество самых разнообразных фельетонов, памфлетов и очерков, которые можно сгруппировать по четырем основным тематическим циклам. Первый отражает важнейшие события революции — от свержения самодержавия до наших дней. Публицистическими памфлетами и разящими «фельетонами с адресом» второго цикла отражает многообразные вылазки зарубежного и внутреннего классового врага. Эти фельетоны часто доставляли материал для мероприятий судебных и контрольных советских органов, что дало возможность выхода любопытной книги «Крупная дичь» — единственной в своем роде, где каждый фельетон дополнен послесловием с фактической информацией результативного характера. Третий цикл составляют художественные очерки, в которых он показывает культурно-политический уклад двух миров — советского и капиталистического. Этим очеркам свойственна своеобразная ироническая манера, неизменно прикрывающая сильную революционную эмоцию. В фельетонах четвертого цикла с большим публицистическим темпераментом привлекает внимание пролетарской общественности к новым формам быта, зачастую открывая целые общественные кампании («Зеленый город», «Советские чайные» и др.). Особое место занимают авиационные очерки — книга «Хочу лететь» (за активное участие в деле военной авиации К. награжден орденом Красной звезды). Фельетоны Кольцова отличаются богатым и ярким лексическим материалом (от яз. старинных книг до бытового жаргона советской улицы). Для всех его фельетонов в то же время характерен публицистически-назидательный упор на необходимый для советского строительства вывод («большая тема»). Это обеспечивает его произведениям почетное место в истории советского фельетона, резко отделяя его от дореволюционного шевеления пустяков — фельетонов Дорошевича и многих других. Вызывая у советского читателя действенные и эмоциональные реакции, углубляя и формируя его политическое и культурное мировоззрение, кольцовский фельетон при всей его высокой лит-ой квалификации оказался чрезвычайно доступным для читательских масс и обеспечил его автору широчайшую популярность.

                        «К вопросу о тупоумии»

“К вопросу о тупоумии” был напечатан в газете “Правда” и вышел в свет 18 января 1931 года. Большую роль в этом фельетоне играет заголовок, он привлекает своей нестандартностью и заставляет сначала заинтересоваться, становится интересна точка зрения автора, а потом, после прочтения, задуматься. Предметом данного произведения является проблема не придания значения головотяпски выполняемой работе и бюрократии, а также тупоумие чиновников и неквалифицированность кадров. Так как этот фельетон был написан в советское время во время индустриализации, Кольцов изображал советскую действительность. Вот, что историки говорят об этом времени:

“Индустриализация показала нехватку специалистов, квалифицированных  рабочих и инженеров. Партийное  руководство подозрительно относилось к "буржуазным специалистам", т.е. к тем, кто получил образование  и работал в промышленности до революции 1917 года…». Воробьев – ответственный кооператор посылает на места указание "ускорить заготовку" с исходящим номером 13530. На место пришла телеграмма "…ускорить заготовку 13530 воробьев".     И стали заготавливать воробьев, и никому не пришло в голову засомневаться и переспросить руководителя.

Целью является разоблачение именно этого головотяпства и тупоумия на местах. Автор призывает: - “ Но пора же наконец вступить всерьез в борьбу и с этим милым качеством!” И задает читателю вопрос: “Можно ли вообще говорить о тупоумии как о безобидном, природном, “объективном качестве?” Мое мнение, что нет. Люди, которые заняты на государственной работе должны свои шаги просчитывать наперед, именно от их компетентности зависит развитие и благополучие страны, а если мы по первому приказу кидаемся “заготавливать воробьев”, то это уже о чем-то говорит…

Этот фельетон написан  ясным, образным языком, что конечно  является его плюсом.

Присутствуют так же выразительно-изобразительные  средства, такие как восклицательные  предложения, одушевление неодушевленного  предмета (“директиве было тепло”), множество  прилагательных (“мощный, солидный, сизые  носы, пахучие овчины”), повтор (“Так-так-так, чего-чего, то-то”), эпитеты (“милые качества”).

Автор заканчивает свое произведение, обобщая ситуацию в стране и предлагая, что следует делать с людьми “изображающими из себя дурачков”.