Детализация как фактор негативного влияния при освящении событий экстримальной группы

    Ситуация с подобными материалами в России сложилась особым образом. До 90-х эскалация экранного насилия и, соответственно, его массового потребления исключалась существовавшей системой цензуры.

    Ситуация  коренным образом изменилась в результате вхождения России в мировой рынок, развития спутникового ТВ, коммерциализации отечественного художественного производства,  резкого усиления процесса институционализации домашнего очага в качестве места потребления продуктов аудиовизуальной культуры. После длительного ограничение на экран хлынул поток эротики, насилия. В СМИ разыгрывались настоящие медийные войны, о моральных аспектах и ограничениях говорить даже не приходиться.

    Сейчас  ситуация с освящением экстремальных  событий стабилизируется, хотя все  же находится в стадии становления. Для удобства рассмотрим динамику изменений на примере нескольких террористических актов, произошедших в разные временные рамки и их специфику освящения средствами массовой информации. 

    а) серия «армянских» терактов в Москве (8 января 1977 год)

    Что произошло: взорваны три бомбы: одна — в вагоне метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская» и еще две у продуктовых магазинов. Следствие пришло к выводу, что теракты совершили армянские террористы — Степан Затикян, Акоп Степанян,  Завен Багдасарян.

    Количество  жертв: по разным данным, от 7 до 29 убитых, 37 раненых

    В медиа: в  день теракта никаких официальных заявлений не было. Лишь 10 января появилось сообщение ТАСС о том, что в Московском метро произошел взрыв и пострадавшим оказывается помощь. Зато 11 января о теракте начали говорить иностранные радиостанции, вещавшие на СССР.

    Внутри  Союза официальные источники  о теракте не говорили. Даже после того, как осенью 1977 года были арестованы подозреваемые, о ходе следствия говорилось скупо. Процесс над террористами был закрытым, 24 января 1979 года им был вынесен смертный приговор, а 31 января их расстреляли. Население было оповещено короткой заметкой в «Известиях». Армянские газеты об этих событиях вообще ничего не писали.

    Что показывали народу: ничего

    б) рейд боевиков в Буденновске (14−20 июня 1995 года ) 

    Что произошло: Летом 1995 года отряд чеченских боевиков под командованием Шамиля Басаева ворвался в город Буденновск (Ставропольский край). Обстреляв здания РОВД и городской администрации, боевики захватили больницу и собрали там  свыше 1500 человек заложников. Басаев требовал прекращения боевых действий в Чечне и вывода оттуда Российской Армии. Федеральные войска попытались взять больницу штурмом. По итогам переговоров отряд Басаева покинул город с частью захваченных мирных жителей. Последние заложники были отпущены 20 июня.

    Количество  жертв: 129 погибших, 415 раненых

    В медиа: боевики пускали съемочные группы внутрь захваченной больницы, а Шамиль Басаев устраивал там же пресс-конференции. Неудачный штурм больницы показывали практически в прямом эфире. Фраза из телефонных переговоров между премьер-министром России Виктором Черномырдиным и лидером боевиков («Шамиль Басаев, говори громче!»), обнародованная в теленовостях, стала крылатой.

    Что показывали народу: все — трупы боевиков, тела погибших солдат и мирных жителей, окровавленных раненых, боевые действия, испуганных и изможденных заложников, а также кадры захваченной больницы с заложниками в окнах, которых боевики использовали в виде живого щита, заставляя их размахивать простынями, как белыми флагами. 

    в) «Норд-Ост» (23−26 октября 2002 года)

    Что произошло: боевики под предводительством Мовсара Бараева захватили в заложники зрителей и актеров мюзикла «Норд-Ост» в московском Театральном центре на Дубровке.

    Количество  жертв: по разным данным, от 129 до 174 погибших, около 700 раненных

    В медиа: Из переговоров с боевиками сделали почти что реалити-шоу: в Театральный центр с просьбами отпустить заложников или обменять их на себя приходили депутаты и звезды, от Асламбека Аслаханова и Леонида Рошаля до Иосифа Кобзона и Аллы Пугачевой.

    «Норд-Ост» стал первым в России терактом, активное освещение которого велось в интернете, в том числе в блогах тех, кто находился у Театрального центра. Информация, передававшаяся по официальным каналам (в федеральных СМИ), уступала блогам в оперативности и часто была неполной. Так, первые сведения о том, что при штурме здания с боевиками был применен какой-то газ, появились в блогах очевидцев 26−го утром. Официальные лица признали наличие жертв среди заложников несколько часов спустя, а официальное заявление о применении спецсредств при штурме последовало лишь в 13:00. При этом точный состав примененного газа не разглашается до сих пор.

    Что показывали народу: разгромленный зрительный зал и трупы террористов: шахидки в креслах, обмотанные взрывчаткой, убитый Бараев с бутылкой коньяка в руке. Менее популярными были кадры, на которых из здания Театрального центра выносят заложников в бессознательном состоянии.

    г) «Лубянка» и «Парк культуры» (29 марта 2010 года)

    Что произошло: в вагоне поезда, остановившемся на станции «Лубянка», прогремел взрыв. Через 35−40 минут аналогичный теракт произошел на станции «Парк культуры».

    Количество  жертв: 38 погибших и более 67 раненых (данные на 29 марта)

    В медиа: первые сообщения о терактах стали поступать практически сразу же после их совершения. В интернете появились кадры, сделанные очевидцами на мобильные телефоны (например, кадры эвакуации людей после взрыва на «Парке культуры»), а также съемки, сделанные камерами наблюдения в метро. Одновременно СМИ подхватили и стали цитировать рассказы очевидцев, выложенные в блогах. В то же время центральные телеканалы начали передавать информацию о взрывах с большим опозданием, почти не прерывая вещание для специальных выпусков новостей.

    Что показывали народу: покореженные вагоны, интервью с очевидцами, операции по спасению и вывозу раненых с мест трагедии. Видеоряд сдержанный: показывают раненных, а не убитых, мусор на перроне и давку на других станциях, а не кровь и трупы.[24] 

    Впрочем, это только общая картина, некоторые  оппозиционно настроенный каналы например всё же показали в новостях трупы  террористок ( Рэн-тв, выпуск новостей 29.03.10)

    По  представленному выше исследованию очевидно, ситуация с освящением чрезвычайных происшествий на конец 2000-х дается без злоупотребления детализацией.

    Ситуация  с криминальными материалами  обстоит гораздо хуже. Криминальная журналистика преподается по большей  части в «развлекательном» свете. Объясняется эта динамика экономическим принципом «Будет спрос - будет предложение».  Современный читатель, ориентированный в большинстве своем, прежде всего, на события и факты (до 70 процентов читателей) в разряд лидеров тем включает криминальные новости. И к этой теме мало кто остается равнодушен. Лишь люди среднего возраста не очень настроены читать криминальные "страшилки". Но молодежь их просто обожает, пожилые люди, как показывает тестирование, еще больше.[18]  
Специалисты склонны разделять читателя условно на три группы. До десяти процентов - это люди дела, которые читают газеты, чтобы принять решение, получить пользу от информации, даже если она носит криминальный характер. 
 
Двадцать процентов - это люди успеха, которые хотели бы достичь успеха и показать другим, в чем они уже преуспели. 
 
Большая часть ( до семидесяти процентов) - это люди выживания, которые приходят к мысли, что им нет места в жизни, их не покидает мысль, что кто-то их обманул. Именно эта группа людей настроена агрессивно. Они требуют от СМИ кровавых страшных историй. У них появляется возможность сравнить: что у меня - то еще не все так плохо!

    Рейтинг у различных криминальных программ всегда высокий, а значит в них  реклама даже продается. Это связано  с интересом к низменным человеческим страстям: страх, секс и насилие всегда будоражат, и на этом всегда легко играть любой таблоидной журналистике.

    На  вопрос почему происходит сползание  в криминальную тематику в интервью Новой газете специалист в области российского ТВ – заведующая кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ Анна Качкаева    ответила так: « Изначально это были программы скорее информационного характера, где испытывалась тактика с вопросом «Насколько зритель сможет пережить трупы и прочее шокирующие кадры?».

    Другое  дело – тенденция, когда все эти программы в середине 2000-х встали в сетку всех национальных каналов. Этому есть два объяснения: очень активно со СМИ начали работать правоохранительные органы как на уровне заказов. С другой стороны, телевизионщики увидели нишу: когда сокращается журналистика расследовательская, информационно-политическая, то такого типа эрзац всегда вызывает неподдельный интерес у зрителя, потому что дает ощущение, что не с тобой все это случилось. Во-вторых, дает ощущение человеческой эмоциональной реакции на это все, в-третьих, оставляет ощущение, что этими обстоятельствами правоохранительные органы как-то занимаются. На каналах появилась целая линейка, целые департаменты, и канал НТВ после Гусинского и Йордана в этом плане был большим проводником – там была создана целая редакция правого вещания.

    Но  там не обсуждалось, как бороться с преступностью, коррупцией и что  делать с безобразием в правоохранительных органах, а показывалась с реконструкцией и детализацией вся низменная  человеческая природа.

    Но  социальная функция этих программ оказалась  менее заметной в России, чем во многих западных странах, которые тоже делают такие программы и сотрудничают с полицией, особенно если это связано  с розыском детей. У нас все  это выросло в шоковую жесткую историю, которая вроде бы вызывает нарекания общественности и критиков, но тем не менее оставляет за этими программами очень большой рейтинг. А пресловутая скандальность программ уже воспитала целое поколение зрителей.»[16] 

    По  данным на 2003 год  в эфир выходило более 40 выпусков криминальных новостей в неделю, включая такие передачи, как «Состав преступления», «Криминальная Россия», «Вне закона», «Преступление и наказание», «Криминал», «Дежурная часть», «Дорожный патруль», «Петровка, 38», «Внимание, розыск!», «Агентство криминальный новостей» и многие другие.  На страницах общеполитической прессы материалы патогенного характера, детальным изложением шокирующих моментов также имели место в достатке.[11]

    На  конец 2000-х подобные материалы практически  исчезли со страниц общеполитических изданий и новостных выпусков. Однако их количество осталось практически на том же уровне. Они сместились в специализированные на этой теме издания и программы.

    В целом подобные программы не способны удовлетворить интерес взыскательного думающего зрителя, читателя. Однако 70 процентов невзыскательной публики устраивает и такая «кровавая развлекаловка» . Возможно они бы смотрели и другие интересные программы, но их разработка требует достаточных финансовых затрат. Руководство предпочитает экономить деньги и силы, и нарабатывать рейтинги саамы простым путем. « Все «некриминальное» требует разработки форматов, креативных людей, новых лиц, неочевидного успеха, а любое коммерческое телевидение гонится за тем, что выстреливает, что удобно смотреть. Поэтому содержание всех каналов столь унифицировано, и это касается не только криминальных программ. Все телеканалы бегают меж трех сосен – развлечения, сериалы, криминал.» [16] 

    Итак, ситуация с освещением терактов, катастроф  чрезвычайных происшествий на конец 2000-х стабилизировались. В целом информация подается грамотно, объективно, без шокирующих подробностей и фактов. Исключение составляют некоторые каналы и издания.

    С криминальной журналистикой дела обстоят  несколько хуже. На данный момент она приобрела коммерческий оттенок . На этом практически все каналы и издания делают легкий рейтинг, спекулируя на  интересе к низменным человеческим страстям – страх, секс, насилие. Впрочем, подобные материалы из выпусков новостей и общеполитических изданий перекачивали в специальные издания и программы.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение. 

      Зачастую журналисты прибегаю  к приему детализации, преследуя  цели придать своему материалу  безусловную реалистичность и  эмоциональную насыщенность. Описание, изобилующее различного рода подробностями, внутренне привлекает реципиента, формирует в его уме понятийнообразную картину и способно оказать значительное психологическое  воздействие.

    Но  такое влияние на сознание и подсознание  реципиента может быть как со

    знаком  «плюс», так и с большим знаком «минус». Это главным образом обусловлено тем, к какой именно тематической категории относится журналистский материал. Детализация событий экстремальной группы оказывает негативное влияние как на психику отдельного индивида ( эффект моделирование), так и на общество в целом ( сенсибилизация, десенсибизация, культивация)   Поэтому журналистам необходимо отказаться от приема детализации при освещении событий экстремальной группы. Подобное расширение познавательного пространства не может быть оправдано даже в малейшей степени; оно деструктивно и несет реальную угрозу психологическому и социальному благополучию. Кроме того, детальное воспроизведение эпизодов указанной группы недопустимо, ибо противоречит моральным и этическим ограничениям и является одним из элементов злоупотребления свободой на распространение информации, а потому всегда должно порицаться в профессиональных и общественных кругах.