Детализация как фактор негативного влияния при освящении событий экстримальной группы

      Насмотревшись и наслушавшись  репортажей о войне и насилии,  мы перестаем обращать на них внимание. Они нас больше не волнуют. Даже если мы никогда сами не станем сочувственно относиться к актам насилия или совершать их, то все же не будем испытывать к нему сильного отвращения. Мы перестаем принимать его всерьез. Этот факт имеет важное значение для поведения человека. Так, Драбман и Томас (Drabman & Thomas, 1974, 1976) провели следующий эксперимент: они давали просмотреть фильмы с насилием и без детям восьми и десяти лет, а потом наблюдали за их играми. Когда дети помладше начали хулиганить и грубить, то дети постарше, которые до того смотрели фильм без жестокостей и насилия, скорее прибегали к помощи взрослых, чем дети, предварительно видевшие эпизоды драк и насилия. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Глава 1.4

    Культивация.

    Культивация – еще один вид влияния насилия на установки., Джордж Гербнер и его коллеги считают, что чем больше времени человек проводит перед телеэкраном, тем больше представления этого человека будут совпадать с реальностью, представленной на телевидении (Gerbner, Gross, Morgan & Signorielli, 1986, 1994; Signorielli & Morgan, 1990; Weaver & Wakshlag, 1986). Хотя исследователи культивации впервые проверили свою теорию применительно к насилию, само понятие культивации намного шире. Гербер и другие (1986, 1994) считали, что «культивация – это часть постоянного, продолжительного, динамичного процесса взаимодействия посланий и ситуаций» (1986, р. 24). В противоположность моделированию, культивация позволяет зрителю играть активную роль, взаимодействовать со СМИ, а не просто пассивно подвергаться манипулированию. Тем не менее, мировоззрение зрителя и точка зрения СМИ сталкиваются, и постепенно воспринимаемая зрителем реальность приближается к реальности телевизионного мира.

    Широкую известность в теории культивации получили исследования культивации установок, связанных с насилием (Gerbner, Gross, Morgan & Signorielli, 1980; Gerbner, Gross, Signorielli & Morgan, 1986). Такие исследования показывают, что люди, которые часто смотрят телепередачи и фильмы, полагают, что мир – опасное место и им правят преступники. Эта точка зрения отличается от взглядов людей, которые телевизор не смотрят вообще или смотрят редко. Каждую неделю 50% персонажей, показанных по телевидению, совершают акты насилия, а в реальной жизни за год насилие совершает менее 1% населения. Эффект культивации получается либо в результате того, что телевидение учит нас, что представляет этот мир в действительности, либо вследствие того, что люди, подверженные страхам, больше склонны смотреть телевизор. В первом случае (а теоретики считают, что так и происходит в жизни) телевидение может сформировать у зрителя определенное отношение к насилию в мире, помимо каких-либо других эффектов, как, например, научение жестокому поведению. Наконец, теория культивации говорит о том, что телевидение обучает роли жертвы. Подсев на такую диету, зрители легко «входят» в  роль жертвы, даже если она никоим образом не затрагивает их личный опыт. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 1.5

Катарсис

    «Просмотр шокирующих сцен с элементами насилия  позволяет нам испытать острые эмоциональные  ощущения без риска для себя. В  просторечии это называется «пощекотать  нервы». Успех фильмов ужасов, криминальных боевиков и документальных фильмов во многом основан именно на этом феномене».  
Перси Танненбаум, американский культуролог

    Теперь  мы обратимся к последнему психологическому эффекту показа насилия – катарсису.

    Понятие катарсиса восходит к «Поэтике»  Аристотеля. Аристотель писал о драматическом очищении эмоций зрителей. В современности это понятие широко применяется в психоаналитической теории. По мнению Фрейда, ид, эго и суперэго находятся в постоянном конфликте, при этом импульсы ид, стремясь найти выход, перерастают в тревогу и сталкиваются с моралистическим суперэго. Бессознательные угрожающие импульсы, такие, как секс и агрессия, подавляются сознанием, но когда снова возвращаются, то могут причинять человеку беспокойство. Эти подавляемые импульсы, а также тревога, которую они вызывают, могут выражаться в открытом сексуальном или жестоком поведении или проявляются косвенным образом в сублимирующей замещающей деятельности[1 c 24], например в наблюдении за жестоким или сексуальным поведением героев телеэкрана.

    Эмоциональное освобождение, называемое катарсисом, возникает в результате «высвобождения» импульса (то есть прямого или косвенного его выражения). Несмотря на то, что такое эмоциональное очищение представляет трудный для дефиниции и тестирования концепт, катарсис интуитивно привлекает психологов. Порой встречаются почти анекдотические доказательства этого эффекта (например, люди отзываются, что их самочувствие улучшается после просмотра фильма ужасов). Теория катарсиса, однако, наводит нас на принципиально иное предположение по сравнению с теорией моделирования. Это положение хорошо подтверждается тестами. В то время как моделирование постулирует рост жестокого поведения после просмотра насилия по телевидению, теория катарсиса предсказывает ослабление насилия в поведении (S. Feshbach, 1955). Если предположить, что замещающее поведение – просмотр эпизодов с актами насилия – вызывает эмоциональное освобождение, сопоставимое с актом насилия в обычной жизни, следовательно, жестокость и грубость поведения ослабляется после просмотра насилия по телевидению. Таким образом, эти две модели можно четко и ясно проверить с помощью тестов. Когда такие тесты проводятся, как правило, подтверждается теория моделирования (например, Siegel, 1956), а теория катарсиса редко находит обоснование. Несмотря на то что научные доказательства неизменно свидетельствуют против нее, теория катарсиса продолжает занимать незаслуженно прочное место как общеизвестный и доказанный эффект насилия в СМИ.

    Позднее были предложены усовершенствования теории катарсиса (S. Feshbach & Singer, 1971). Вероятно, насилие в СМИ пробуждает фантазии зрителя и эти фантазии perse приводят к катарсису. Еще одна версия теории катарсиса предполагает, что просмотр насилия в масс-медиа снижает уровень возбуждения человека и таким образом человек становится менее склонен к жестокости. Доказано, что снижение уровня возбуждения связано с ослаблением проявления жестокого поведения. Третий вариант теории катарсиса: насилие по телевидению может пробудить реакцию торможения, которая «останавливает» жестокие импульсы. Эта версия очень похожа на гипотезу сенсибилизации.

    Ни  одно из этих объяснений все же не опровергает  вывод о том, что после просмотра  актов насилия на экране поведение  человека становится более агрессивным.

    Уже обсуждавшиеся нами эффекты насилия в масс-медиа не представляют исчерпывающего списка, это скорее попытка некой классификации. Иногда все же тот или иной эффект выпадает из этой классификации.

    Отметим еще  одно исследование, в котором выдвинута гипотеза позитивного эффекта знания деталей: Студенты колледжа познакомились с газетным репортажем об убийстве (муж убил свою жену). Студенты оценивали этот случай серьезнее и строже осуждали убийцу, когда увечья жертвы описывались детально, в отличие от ситуации, когда об убийстве подробно не рассказывалось (Pierce & Harris, 1993). Но эта гипотеза все же недостоверна: в эксперименте использовались словесные описания, а не графические изображения

    Не  так часто, но все же исследователей привлекает вопрос о том, почему насилие  привлекает зрителей и почему одним людям больше, чем другим, нравится смотреть на резню, драки, перестрелки и изнасилование. Фенигштейн и Хайдак (1995) обнаружили, что агрессивные мысли и поступки усиливают пристрастие к боевикам и сценам насилия, а присутствие сексуально агрессивных фантазий усиливает желание смотреть фильмы грубого и порнографического содержания. Интересно, что этот фактор можно использовать и для позитивных целей: в ходе эксперимента после 10-минутного фантазирования и индукции мотивов привязанности у испытуемых по прошествии 40 минут усиливалось предпочтение к фильмам, ориентированным на чувства привязанности (Fenigstein & Heyduk, 1985).

    Теория  катарсиса служит одним из оправданий появления материалов негативной направленности  с подробной детализацией. Однако, стоит отметить, что  реальные события представляют наибольшую угрозу для психики человека, поэтому в материалах СМИ экстремальной  группы целесообразней избежать. 

    Итак, все данной главе мы рассмотрели  все возможные эффекты, наступающие  после наблюдения за насилием. Их губительное влияние на психику очевидно. Вследствие детализации событий экстремальной группы спектр возможных последствий широк, от губительного влияния на конкретного индивида, который вследствие нарушения психики может принять подобный материал как инструкцию к действию, до влияния на общество в целом( усиление агрессивных тенденций, введение в состояние паники и страха, равнодушие к насилию) Впрочем, средства массовой информации до сих пор не признают серьезности исследований посвященных насилию, руководствуясь правом на свободу слова и первейшую задачу журналистики – нести обществу информацию. «Первейшая задача журналиста - гарантировать людям получение правдивой и достоверной информации посредством честного отражения объективной реальности. Журналист излагает факты добросовестно, сохраняя их подлинный смысл, вскрывая важнейшие связи и не допуская искажений. Он максимально использует свои творческие способности для того, чтобы общественность получила достаточно материала, позволяющего ей сформировать точное и связное представление о мире. Так, чтобы происхождение, природа и сущность событий, течение и положение дел были понятны как можно более объективно».[6]  Исходя из этого действует принцип: «Общественность имеет право знать!» Сколько нужно знать публике и что она имеет право видеть непосредственно, решать самому журналисту. Хотя есть и специальные  регламентирующие документы.  Например, кодекс этических норм Общества профессиональных журналистов от 1996 г. вменяет в обязанность журналисту:

    - проявлять  внимание к тем, кому может  быть нанесен ущерб в результате  репортажа;

    - быть  особенно чутким при сборе  информации или публикации интервью  или фотографий к тем, кого  непосредственно затронула трагедия  или горе[21].

    В этом же Кодексе содержится весьма важный пункт, который важно знать всем начинающим журналистам: «Поиск новостей – не основание для вседозволенности»[22].

    Член  Академии Российского телевидения, доктор филологический наук, профессор  факультета журналистики МГУ им. Ломоносова Сергей Александрович 
Муратов советует следовать следующим рекомендациям:

    - основываться  в репортажном изложении на  фактах, а не на эмоциях;

    - не  считать возможным брать на  себя судейские функции или  выступать адвокатом одной из  сторон;

    - не  стимулировать излишнего возбуждения, сообщая об опасности новых вспышек насилия, и ни в коем случае не сообщать адресов и мест возможного возникновения беспорядков;

    - консультироваться,  принимая решения по ходу меняющейся  обстановки, с руководством телекомпании и органами правопорядка;

    - подчиняться  распоряжениям представителей государственной  власти, но немедленно ставить  свое руководство в известность  об этих распоряжениях[23].

    С.А. Муратов отмечает, что экстремизм, нетерпимость, слепая ярость не должны получать такое же экранное право голоса, что и разумные аргументы и стремления к доводам, а не к силе.

    Как мы видим, нормативно-правовые акты, регулирующие поведение журналистов при освещении  терактов, не могут полностью регламентировать работу журналистов. Поэтому очень многое при освещении теракта зависит собственно от журналиста. Следует особенно чутко прислушиваться к голосу своей совести, возможно, это позволит журналистам соблюсти врачебный принцип: «Не навреди». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2

Использование приема детализации в СМИ, при освящении событий экстремальной группы 

    В начале XIX века в английской журналистике появилось новое течение, которое позже было успешно перенято дешевыми ежедневными газетами Нового света. В британской прессе юмористические репортажи о ворах, дебоширах, проститутках и других изгоях общества набирали широкую популярность среди читателей. Эта традиция была успешно перенята Америкой. Появление в 1833 году в США нью-йоркского издания Sun, специализировавшегося на криминальной хронике, вызвало такую же реакцию. С одной стороны, новое издание завоевало многочисленных преданных поклонников. С другой стороны, акцент на скандалах, сексе и насилии вызвал критику и озабоченность по поводу пагубного воздействия таких материалов на нравственность читающей публики, круг которой непрерывно расширялся.

    Второе  ежедневное издание, нью-йоркская газета Джеймса Гордона Беннетта Herald, хотя и завоевало популярность почти с момента своего появления, тем не менее, стало причиной многих скандалов. Критики продолжали осуждать предположительно негативное воздействие подобных материалов на нравственное состояние общества, особенно когда другие газеты начали подражать стилю Беннетта и в журналистике возникло новое течение. Автор вышедшей в 1847 году критической статьи об аморальности периодических изданий назвал прессу растлительницей нравов. Статья Pernicious Literature ("Тлетворная литература") призывала к реформе прессы во избежание печальных последствий подобного "развращения".[2 c 135-141]