Правовое регулирование вещных прав в международном частном праве

      1. Правовое регулирование  вещных прав в  международном частном  праве 

    Господствующим  правилом выступает положение о  том, что регулирование вещных отношений  подчиняется закону того государства, на территории которого данная вещь находится (lege situs). При этом понимается, что право страны местонахождения вещи регулирует возникновение, способы, переход содержание, ограничения права собственности. Положение о привязке к закону места нахождения вещи разделяется всеми странами без исключения. Своими истоками эта норма восходит к средневековью и первоначально относилась только к недвижимым вещам. В отношении же движимостей считалось, что «движимость привязана к человеку» («mobilia ossibus haerent») и что «движимость следует за лицом» («mobilia personam sequuntur»). Основанием привязки служил личный закон — домицилий (местожительство) лица, являющегося собственником или владельцем вещи.¹

    Вместе  с тем подчинение движимостей  личному закону вызывало серьезную  критику, решительный характер которой  со стороны немецких авторов Вехтера и Савиньи, подчеркнувших неясность этого принципа (о каком лице в данном случае говорят: о собственнике, о владельце или об уполномоченном лице — и как быть, если о праве собственности спорят два лица с несовпадающим личным законом), был подмечен русским ученым А.Н.Макаровым. Вот почему Л. Раапе пишет, что в Германии со времен Савиньи и Вехтера не спорят о том, что «lex rei sitae» должен применяться и к движимым вещам. Другие страны шли в основном по такому же пути. Франция, Бельгия, Швейцария, Италия и Австрия (последняя даже частично вопреки иному, установленному в тексте закона) — все в отношении движимости делают привязку к «lex rei sitae».² В Англии и повсюду в Соединенных Штатах хотя и  в последнюю очередь, но все же отказались от положения «personalty  

_____________________

    ¹Ануфриева Л.П. международное частное право: Особенная часть. – М.: БЕК, 2002. – С. 115.

      ²Гетьман – Павлова И.В. международное частное право. – М.: Эксмо, 2005. – С. 171.

(personal property) has no locality» («движимое имущество не имеет места нахождения»).

    Разделение  вещей на данные две категории  — движимых и недвижимых вещей  — до разработки и введения в  действие Основ гражданского законодательства 1991 г. было не известно советскому праву, поэтому разграничение соответствующих коллизионных привязок также не было характерным для нашей правовой системы. Вследствие указанных изменений в вещно-правовом регулировании подобного рода проблемы приобрели в последнее время актуальность и для Российской Федерации. Особое значение они имеют, в частности, при осуществлении внешнеэкономических сделок и вообще сделок международного характера.

    С точки зрения международного частного праваследующие области определяют наиболее характерные несовпадения в правовом регулировании вещных отношений различных государств: возникновение и прекращение права собственности, момент перехода права собственности, круг вещей, изъятый из оборота для целей возникновения права собственности, способы возникновения и прекращения права собственности, форма сделки и дееспособность лица в отношении сделок с недвижимостью и специальными категориями вещей (морскими, речными, воздушными судами, иными транспортными средствами и т. д.), содержание права собственности, обременение вещей (заклад, залог, ипотека) и иные права на вещи, а также защита добросовестного приобретателя и т.п.¹

    В части недвижимости в силу самого своего характера неподвижности  отыскать подлежащий применению к данной категории объектов права собственности  правопорядок не составит труда: фактическое место нахождения не меняется и означает постоянство применяемого для регулирования закона (правопорядка в целом). Сложной может оказаться в ряде случаев лишь привязка  недвижимости  к   соответствующему праву, когда речь идет о ее

пограничном в   буквальном смысле слова местонахождении, т.е. когда вещь 

^{_____________________________________________}

      ¹Гетьман – Павлова И.В. международное частное право. – М.: Эксмо, 2005. – С. 171.

расположена на таком участке, который охватывается территорией двух или более государств

    Применение  к недвижимости принципа lex situs и  приобретение этим правилом всеобщего  характера распространения обусловлено  в первую очередь публично-правовыми  интересами, которые всегда имеются  в этом случае для государства  местонахождения. Этим объясняется, например, практически повсеместное требование о регистрации недвижимости и прав ее приобретения по месту фактического ее нахождения. В подобных условиях данный коллизионный принцип является единственно действенным.

    Определенное изъятие из общего правила применительно к недвижимым вещам составляет вопрос о переходе права собственности в некоторых особых ситуациях. Например, если переход права собственности осуществляется в рамках так называемого общего перехода (генеральной цессии) прав на имущество, как, скажем, это бывает в случаях наследования, то здесь возможно отступление от lex situs. Англия и Франция применяют его вне зависимости от статута наследования, в то время как ФРГ и Нидерланды рассматривают переходящую в порядке наследования недвижимую вещь частью всей наследственной массы и отступают от закона местонахождения вещи, применяя закон, регулирующий наследственные отношения как таковые.¹

    Ранее отмеченная возможность известного осложнения в решении коллизионных вопросов вещных отношений, связанных с правопорядками разных государств в сфере недвижимого имущества, существует в ряде аспектов применительно к праву собственности на вещи (например, касающихся права владения, узуфрукта, залога, сервитута и т. д.). Наиболее непростыми чаще всего оказываются ситуации в связи с сервитутами. Особенно это важно для стран, по территории которых протекают водотоки, питающие земли и хозяйства ряда государств. Если «служебный» и «господствующий» участки земли находятся в разных странах (когда земельное

владение находится по обе стороны границы или исток ручья находится на 

^{_____________________________________________}

      ¹Гетьман – Павлова И.В. международное частное право. – М.: Эксмо, 2005. – С. 172.

территории  одной страны, а орошаемый участок земли — на территории другой), вопрос о lex situs становится краеугольным и в то же время неоднозначно решаемым. М. Иссад, обращая на него внимание как на весьма важный в практическом смысле для Алжира и соседних с ним стран, подчеркивает, что доктрина не дает рекомендаций, а судебных решений по этому поводу не существует. Однако, ссылаясь на мнение А. Батиффоля, он приходит к выводу, что, поскольку фактические действия по реализации сервитута имеют место на «служебном» участке, должен быть применен закон страны местонахождения последнего, хотя вспомогательный его характер по отношению к основному участку и не подлежит сомнению.¹

    Весьма  распространенным основанием приобретения и утраты права собственности  в международном хозяйственном  обороте служит договор. Трактовка вопроса о применимом праве в таком варианте возникновения права собственности не совпадает в разных странах и создает иную проблему, неодинаково решаемую в них. Дело в том, что нередко избирается пугъкумуляции коллизионных привязок. Например, вещное право, основанное на договоре, браке (ипотека недвижимости замужней женщины в арабских странах) или судебном решении (судебная ипотека), может быть реализовано, только если оно признается законом местонахождения имущества. Разумеется, что подобное серьезно затрудняет юридическое решение проблемы по существу.

    В вопросе сферы действия lex situs также  нет совпадения в праве различных  государств. Закон местонахождения  вещи определяет статус недвижимости, а вопросы дееспособности и обязательств подчинены соответствующим правопорядкам, найденным в силу необходимых коллизионных норм. Такова доктрина континентальных стран. Англосаксонские страны подчиняют закону местонахождения весь спектр правоотношений — от статуса самого имущества до дееспособности лица.

      Форма сделок с недвижимостью — особая область коллизионно- правового 

^{_____________________________________________}

      ¹Гетьман – Павлова И.В. международное частное право. – М.: Эксмо, 2005. – С. 173.

регулирования, которая в большинстве случаев также подчиняется закону местонахождения имущества. Это касается и обременения недвижимости.

    Как указывалось, преобладающей тенденцией нынешнего коллизионно-правового регулирования отношений собственности становится прикрепление их к закону местонахождения вещи.

    Однако  в рамках отдельных категорий  объектов (движимых и недвижимых вещей) существует несколько их разрядов, которые нередко требуют использования  иных коллизионных форм прикрепления. Среди движимых вещей находятся  прежде всего такие движимые по своей природе вещи, но обладающие особыми свойствами, как транспортные средства, и в первую очередь морские, воздушные, речные суда. В связи с этим следует подчеркнуть, что по законодательству, например, Российской Федерации подобного рода объекты квалифицируются как недвижимое имущество. Кроме того, специфической природой обладают и такие движимые вещи, как ценные бумаги. Наконец, нельзя отрицать абсолютно неординарный характер некоторых объектов, которые принято называть «нематериальными», «бестелесными». Закономерно, что регулирование права собственности и иных вещных отношений в связи с указанными категориями объектов не укладывается в русло обычных подходов. Однако и в этом случае решения, зафиксированные в праве различных государств, в юридическом плане не всегда совпадают друг с другом. Наиболее значимым различием является квалификация вещи в качестве движимой или недвижимой.¹

    Когда суд рассматривает коллизионный вопрос, первое обстоятельство, которое  ему нужно прояснить, — это  категория, к которой относится спорная вещь. В зависимости от принятого решения будет определена регулирующая правовая система, в рамках которой и должна быть найдена необходимая материальная норма.

      Несмотря  на то, что ныне основным (единым) коллизионным принципом в современном МЧП  применительно  к   недвижимым   и движимым   вещам

^{_____________________________________________}

      ¹Гетьман – Павлова И.В. международное частное право. – М.: Эксмо, 2005. – С. 174.

выступает привязка lex situs, критика целесообразности его применения к движимым вещам продолжается.

    Если  ранее закону местонахождения противостоял в части движимого имущества  личный закон собственника, то в  сегодняшних условиях спектр предлагаемых привязок значительно более широк. В немалой степени это связано с интенсификацией международных обменов в области хозяйства. Международный гражданский и торговый оборот невозможен без передачи права собственности (титула) на вещи, что выступает фактором осложняющего характера. Такие обстоятельства случаются в повседневной жизни в большинстве своем не в порядке генеральной цессии, т.е. когда все имущество одного лица переходит к другому (реорганизация, банкротство, завещание), а на основании частных конкретных форм перехода имущественных прав в рамках продажи, дарения, мены, залога и т. д. В подобных ситуациях неразрывно соединяются два аспекта: вещное право и обязательственный статут. Именно коллизионные принципы, свойственные обязательствам, выступают альтернативой закону местонахождения. Во-первых, преимущественным законом, если исходить из обязательственного права, должен выступать правопорядок, избранный сторонами. В этом плане ст. 104 Закона Швейцарии о международном частном праве допускает свободу выбора применимого права (lex voluntatis) не только в отношении сделки, но и применительно к вещному статуту.¹

    В связи с передачей имущества  возникают самые различные вопросы: является ли она недействительной вследствие отсутствия дееспособности, является ли ничтожной вследствие пороков формы или по существу, перешло ли право собственности к приобретателю, каков характер тех прав, что порождает передача имущества.²

    Из  самого факта, что движимые вещи могут  перемещаться, вытекает трудность  ответа на вопрос, каков статут вещи при перемещении ее в другое,  

_____________________

      ¹Гетьман – Павлова И.В. международное частное право. – М.: Эксмо, 2005. – С. 174.

    ²Ануфриева Л.П. международное частное право: Особенная часть. – М.: БЕК, 2002. – С. 116.

      Из  самого факта, что движимые вещи могут перемещаться, вытекает трудность ответа на вопрос, каков статут вещи при перемещении ее в другое, третье государство и т. д. Считается, что движимая вещь, правомерно приобретенная в одной стране, рассматривается как таковая и в ином государстве. При этом, правда, могут возникнуть обстоятельства, уточнить которые с помощью прежнего закона не представится возможным. Такого рода ситуации в МЧП именуются подвижными коллизиями (conflit mobile, Statutenwechsel). В данном случае действует главное правило: вещные права подчиняются новому закону местонахождения вещи, который, однако, не может игнорировать некоторые юридические факты, возникшие на основании прежнего lex situs.¹