Возрождение Российской многопартийности

Эклектичны, несбалансированы и отдельные стороны видения  будущего в программе “гайдаровской” партии. Либерально-монетаристский тезис - “Мы не согласны с теми, кто возлагает  надежды на усиление государственного регулирования” - мирно соседствует  с обещаниями проводить сильную  государственную социальную политику. Называя своими “историческими предшественниками” Милюкова, Набокова, Вернадского, авторы документа явно лукавят. Ибо упомянутые лидеры российского либерализма  начала века были в отличие от них  сторонниками активного государственного регулирования Политические партии России: история и современность. - М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. - С. 547.

Заявления типа - “Мы хотим  видеть Россию свободной, стабильной и  процветающей страной” - пронизывают  программные документы и ряда других политических партий, относящих  себя к реформаторским. Интегрального  ответа на вопрос, куда мы идем, анализа  противоречий и трудностей на этом пути, просчета альтернатив развития либеральная мысль сегодня, судя по всему, давать не считает необходимым.

КПРФ же продолжает видеть в качестве будущего России социализм  “в его обновленных формах” и  коммунизм “как историческое будущее  человечества”. Цели, вроде бы, ясные. Но стремление как бы повторно обосновать их и убедить большинство нации  в предпочтительности такой альтернативы наталкивается сегодня на болезненный  синдром уже состоявшегося эксперимента “построения социализма” в нашей  стране, от которого не в силах избавиться даже многие из убежденных сторонников  социалистической идеи. Несколько политических групп лишь пробуют свои силы в  плане внедрения в российское общественное сознание социалистической идеи в ее социал-демократическом  варианте.

Итак, анализ содержащихся в  программных документах современных  политических партий России оценок прошлого, настоящего и будущего страны может  служить в определенных пределах показателем степени зрелости отечественной  многопартийности, ее способности (или  неспособности) адекватно реагировать  на уроки исторического опыта  и вызовы времени.

Осмысливая прошлое, партии как “правой”, так и “левой”  части политического спектра  пока не смогли не только решить, но даже подступиться к решению комплексной  задачи, реализация которой позволила  политическим силам постфранкистской Испании осуществить переход  от тоталитаризма к демократии в  мирных, эволюционных формах. А именно - договориться о прошлом. Не в смысле, конечно же, единомыслия и единодушия. Речь идет о том, чтобы попытаться понять друг друга в трактовках вопроса, откуда мы пришли, и научиться уважать  выбор всех без исключения социальных и политических сил на тех или  иных этапах и поворотах исторического  прошлого.

Все сказанное свидетельствует  на сущностном примере, что современная  российская многопартийность на деле является протопартийной конструкцией общества переходного типа с ярко выраженной конфронтационностью его социальных и политических сил. Речи о сложившейся партийной системе пока не может идти. Есть два четко выраженных блока политических сил: “партия власти” вкупе с примыкающими и ориентирующимися на нее политическими объединениями и блок партий и движений “непримиримой оппозиции” Политические партии России: история и современность. - М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. - С. 548.

Выпадающие из этой двублоковости  партии и движения еще не способны играть роль третьей силы. Президентские  выборы-96 - наглядное тому доказательство.

Попытка влиятельных политических сил накануне выборов в Госдуму  в 1995 г. скоропалительно, неуклюжими чиновничьими маневрами “учредить” в стране - взамен конфронтационной двублоковости  “цивилизованную” двухпартийность  окончилась провалом. Политическая платформа  отвлеченно-лозунгового характера, методы создания и действия, даже символика  наспех сколоченного избирательного блока  И.Рыбкина (стилизованное изображение  рыбы) и рекламный телевизионный  ролик (бык с кольцом в носу) не стали для избирателей объектом серьезных размышлений и выводов. 1,1% голосов на выборах 1995 г. - неслучайный  итог казенно-бюрократических попыток  создать “российский лейборизм”.

Сложившаяся архитектоника  протопартийности не способна пока выполнять  конструктивные функции многопартийной системы, в том числе задачи выявления  реальных альтернатив общественного  развития и мобилизации сторонников  на осуществление той или иной из них. Протопартийность объективно выполняет  функции инструмента разрешения исторического спора “кто - кого”, который отдельными влиятельными политическими  силами не снимается с повестки дня. Истолкование прошлого и настоящего, провозглашение варианта и прогноза развития на перспективу в программных  документах политических партий оказывается  в немалой степени, а часто  и целиком подчиненным задачам  решения этого исторического  спора. В этих условиях установка на познание истины с целью политической самоориентации и ориентирования своих приверженцев у ряда партий отступает на второй план, а то и совсем снимается с повестки дня.

Отсюда - или “двойная партийная  бухгалтерия” (разделение представлений  для себя и для публики) или  самоослепление в угаре политических схваток.

На что все-таки рассчитывают партии, дезориентирующие себя и окружающих? Прежде всего, на низкую политическую культуру общества. В том числе  на ту черту нашей протопартийности, в соответствии с которой успех  или неуспех партии решает не программа (детали которой слабо представляют даже члены тех или иных партий), а личность лидера, его имидж, реальный авторитет или просто шумный, в  том числе скандального свойства, успех. Практика создания партий “под лидера” изначально деформирует  все стороны партийного строительства, превращая цель в средства и наоборот, а также облекая подчас даже самые  неблаговидные из этих средств в  одежды возвышенной целесообразности по типу “иного не дано”.

Итак, мировоззренческие  основы политических партий и объединений  в рамках протопартийной структуры  современной России находятся еще  на этапе становления, а проблемы самоидентификации многих из них  еще далеки от своего решения. Конструкция  продолжает оставаться во многом аморфной и текучей. Процесс поиска своей  партийной ниши для ряда политических сил - еще в самом разгаре Политические партии России: история и современность. - М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. - С. 549.

Вместе с тем современная  протопартийность представляет собой  шаг вперед на путях демократизации отечественного политического процесса. Партии и общественно-политические движения становятся не только привычными, но в ряде отношений - необходимым  элементом общественной жизни, политического  ландшафта современной России.

Ответ на вопрос, в чем  это предметно выражается, требует  конкретно-исторического рассмотрения обстоятельств становления, этапов эволюции и реальных проявлений современного состояния отечественной многопартийности. Об этом и пойдет речь ниже См. там же - С. 550.

заключение

На процесс развития многопартийности влияют объективные и субъективные факторы, которые можно разбить  на три группы: проблемы внешнего по отношению к многопартийности характера; проблемы многопартийности как таковой, имеющей свои закономерности и особенности  функционирования, как общего, так  и национального характера; проблемы, свойственные структурным элементам  многопартийности или ее основополагающим компонентам (партии, партийные союзы, блоки). В первом случае это могут  быть кризис или стабильность общества, отношения власти к оппозиции, влияние  «теневой экономики» на партии, иностранное  влияние, наконец, особенности культурно-политического  развития общества (авторитарная или  демократическая традиция). Во втором - стаж многопартийности, кадровый состав и резервы, теоретический уровень  руководства. В третьем - укорененность  в обществе, структурированность, техническое  обеспечение. Но когда эти факторы  получили определенное развитие и учтены при анализе данного явления, то возникает закономерный вопрос: с чем мы имеем дело - многопартийностью  или многопартийной системой? То есть речь идет о степени зрелости явления, и зрелое демократическое общество предполагает наличие стабильной многопартийной системы. Сегодня существуют две  точки зрения на эту проблему: любое  голосование, исход которого существенно  структурируется партийной принадлежностью  избранных лиц, создает партийную  систему (Г. Голосов); принципиально  не то, сколько партий и каковы их шансы войти в парламент, а  то, насколько они способны претендовать на роль правящей партии. В первом случае внимание акцентируется на количественных аспектах, и в этом смысле современная  российская многопартийная система  ведет свое начало с выборов 12 декабря 1993 года. Во втором - акцент делается на качественных характеристиках, и, соответственно, поскольку в России нет правящей партии (парламентское большинство, партийный президент, партийное правительство), то преждевременно говорить о многопартийной системе (Ю. Коргунюк). Регистрация политических партий Министерством юстиции СССР, а затем и РСФСР, началась с апреля 1991 года и к январю 1993 года в России было зарегистрировано 32 партии, то есть российская многопартийность стала реальностью общественно-политической жизни, важным фактором ее развития. Отличительной чертой последующих этапов является тесная связь развития многопартийности и оформления политических предпочтений российских избирателей, что иллюстрирует первую точку зрения. Первое такое оформление произошло на выборах Президента РСФСР (12 июня 1991 года). Этому способствовали факторы: противостояние демократической и консервативной части съездов народных депутатов; формирование в КПСС групп и течений; противостояние российских и союзных структур. Выявились два условных политических течения: антикоммунисты (Б. Ельцин, В. Жириновский) и коммунисты (В. Бакатин, А. Тулеев, Н. Рыжков, А. Макашов).

Вторую версию развития российской многопартийности иллюстрирует тенденция  бюрократизации российской политической жизни, то есть появление «партий  власти», их стремление превратиться в  правящие партии. Партия власти - это  не некая формальная организация, а  объединение корпоративных планов федерального и регионального чиновничества, компенсирующих отсутствие официального политического представительства  сосредоточением в своих рукам  рычагов управления страной и  обществом.

Доминирование бюрократии и  возросшая манипулятивность парламента, тем не менее, не ускорили процесс  складывания реальной многопартийной системы. Оставалось искусственно «подтолкнуть»  этот процесс «сверху», что и сделала  Администрация Президента, инициировав  изменения в законодательстве о  политических партиях.

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ