Возрождение Российской многопартийности

Неслучайно в опросах  общественного мнения по поводу российской многопартийности доминируют такие  нелицеприятные оценки новоявленных партийных  лидеров и функционеров, как «подавляющее большинство этих людей ищут в  партийной работе личных выгод, а  не общественной пользы»; «в большинстве  случаев мы имеем дело с откровенным  фарсом, тогда как истинная цель деятельности – это улучшение  личного благосостояния + власть + известность»; «в среде этого сословия больше политиканов, чем политиков, реально озабоченных  нынешними бедами России» и т.д.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2. ПАРТИИ СОВРЕМЕННОЙ  РОССИИ

 

Экономический кризис поставил вопрос о дееспособности российской политической системы, сформированной в последнее десятилетие. Сторонники называют ее «суверенной демократией», противники - «управляемой демократией» и «авторитарным режимом». Составной, но далеко не главной частью этой системы  являются политические партии, которые, однако, не пользуются значительным авторитетом. Только этим можно объяснить тот  факт, что обвальное сокращение их количества в последние годы было воспринято обществом с полным безразличием. Если в 1999 году в России были зарегистрированы 139 партий, то в 2004-м их осталось 48, в 2005-м - 36, в 2008-м, когда российская экономика  вступила в кризис, - 14. Число партий за десятилетие уменьшилось в  десять раз, но никаких серьезных  протестов по этому поводу со стороны  россиян не последовало. Подобное поведение  можно было бы объяснить общей  пассивностью граждан, но такая точка  зрения представляется поверхностной, ибо, когда россиян что-то по-настоящему «задевает», пробуждая протестные настроения, они реагируют эмоционально и решительно.

Три партии - «Гражданская сила», Демократическая партия России и  Союз правых сил (СПС) - объединились в  новую правоцентристскую партию «Правое дело». Партия социальной справедливости и Российская экологическая партия «Зеленые» присоединяются к «Справедливой  России», Аграрная партия России - к  «Единой России», Российская партия мира и единства - к партии «Патриоты  России». Партия «Народный союз»  трансформировалась в движение. После  всех этих слияний и преобразований количество партий сократится до семи. Такие процессы вполне закономерны, так как происходят в рамках партийной  системы, главным фактором которой  является Кремль, не только определяющий общие правила игры, но и принимающий  конкретные решения (или стимулирующий  их принятие) в данной сфере.

В первой половине 2009 года российская партийная система официально «минимизирована» практически до предела. В ней  представлены четыре парламентские  партии, прошедшие в Государственную  Думу на выборах 2007 года: «партия власти»  «Единая Россия», левоцентристская «Справедливая Россия», популистская Либерально-демократическая партия (ЛДПР) и левая Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ). Из них только КПРФ можно отнести  к оппозиции: ЛДПР и «Справедливая  Россия» вполне лояльны по отношению  к Кремлю. Так, в ноябре 2008 года они  поддержали инициативу президента Дмитрия  Медведева об увеличении срока полномочий президента с четырех до шести  лет. (Свое несогласие, правда, проявила ЛДПР: видимо, чтобы как-то отличиться от «Единой России», она предложила увеличить этот срок до семи лет).

«Единую Россию» в 2008 году, после ухода с должности президента, официально возглавил Владимир Путин, совмещающий должность председателя партии с постом премьер-министра - перед этим он возглавил партийный  список на выборах 2007 года. «Единая  Россия» доминирует в партийной  системе - она является партией чиновников, в состав которой входят не только свыше двух третей депутатов Государственной  Думы, но и большинство губернаторов, а также многие администраторы более  низкого звена. «Справедливая Россия»  после своего создания в 2006 году, хотя и дозировано, но все же критиковала  «Единую Россию», пытаясь предстать  более эффективной опорой Путина, чем «единороссы». Однако после того, как Путин в ходе избирательной  кампании возглавил список «Единой  России», она практически превратилась в спарринг-партнера «партии власти», претендовавшего лишь на преодоление 7% барьера (что, в конце концов, и  произошло). ЛДПР была основана еще  в 1990 году и в полной мере использовала протестные настроения, вызванные экономическим  спадом и моральным кризисом первой половины 1990-х годов. Это ярко выраженная «лидерская партия», перспективы которой  связаны с личной судьбой ее вождя  Владимира Жириновского, поддерживаемого  двумя группами избирателей: аутсайдерами, желающими продемонстрировать свое неприятие элиты, и молодежью, голосующей за лидера ЛДПР как за самого эпатажного, яркого политика. Причем, резко критикуя элиту, Жириновский после 1993 года успешно сотрудничает с Кремлем, проявляя почти безграничную способность договариваться.

КПРФ, с момента своего основания в 1993 году бессменно возглавляемая  Геннадием Зюгановым, несмотря на этот факт, не может считаться «лидерской партией». Это идейная преемница  КПСС, которую в основном поддерживают ностальгирующие по СССР пожилые  избиратели. В связи с этим любые  попытки по реформированию («социал-демократизации») КПРФ и даже смена ее названия выглядят практически невозможными - их не поддержат  ни партийный актив, ни электорат. Более  того, в последнее время в партии усиливаются откровенно сталинистские  тенденции, что устраивает ее актив  и в то же время выгодно власти, так как локализует влияние КПРФ, делает партию еще более архаичной, затрудняя ее возможную апелляцию  к городским средним слоям  и молодежи. Но такая ортодоксальная партия не может рассчитывать на масштабный успех; неоднократные поражения  на парламентских и президентских  выборах привели к тому, что  даже самые стойкие сторонники партии утрачивают надежду на ее приход к  власти. Кроме того, КПРФ, несмотря на искреннюю оппозиционность, действует  в рамках политической системы, параметры  функционирования которой определяются все тем же Кремлем. Поэтому она  не только чувствует границы возможной  критики власти, но и отказывается от сотрудничества с радикальной  внесистемной оппозицией, находящейся  за пределами официального партийного спектра.

Кроме парламентских партий, в рамках партийной системы действуют  левые либералы (Российская демократическая  партия «Яблоко») и правые либералы (партия «Правое дело»). «Яблоко» имеет  длительную историю: движение с таким  названием, ставшее предшественником партии, было основано еще в 1993 году. «Правое дело» основано лишь в 2008 году, однако его предшественниками был целый ряд праволиберальных организаций: «Выбор России», «Демократический выбор России», СПС. На выборах 2003-го и 2007 годов либералы потерпели поражение, причем в 2007 году оно было особенно разгромным - две партии в сумме получили менее 3% голосов при 7% избирательном барьере. Они крайне слабо представлены в информационном пространстве, а официальные СМИ и значительная часть общества возлагают на них ответственность за социально-экономические проблемы 1990-х годов. Фактически речь идет о путях сохранения этих организаций в качестве партий, что в создавшейся ситуации было возможно только при условии отказа от радикальной оппозиционности. Процесс объединения трех партий в «Правое дело» патронировался Кремлем, причем две партии из трех, участвовавших в нем, состояли из клиентов нынешней власти, которые действовали против СПС во время выборов 2007 года.

Также сохраняет свой статус партия «Патриоты России», основанная лояльным Кремлю бизнесменом Геннадием  Семигиным, претендовавшим в 2003-2004 годах  на контроль над КПРФ, но проигравшим  борьбу с Зюгановым. На выборах 2007 года эта партия выполняла функции  «спойлера» КПРФ, то есть действовала  на ее электоральном поле, отбирая  голоса избирателей. Видимо, в этом качестве она может быть востребована и в дальнейшем - если учесть, что  КПРФ остается оппозиционной политической силой и продолжает критиковать власть.

Доминирование «Единой России»  в партийной системе не вызывает сомнений, причем оно даже усилилось  после реформы избирательного законодательства 2004 года - отмены смешанной системы  на выборах в Государственную  Думу и перехода к пропорциональному  избранию. Первоначально казалось, что эта реформа невыгодна  «Единой России»: ведь на выборах 2003 года партия получила 37,57% голосов избирателей, и лишь из-за вступления в состав ее фракции абсолютного большинства  депутатов, избранных по одномандатным  округам, она смогла получить более  двух третей мест в парламенте (конституционное  большинство). Однако целый ряд факторов способствовал тому, что партия на выборах 2007 года заручилась поддержкой 64,3% избирателей, что, с учетом эффекта мультипликатора (часть партий не преодолела избирательный барьер, и их голоса были перераспределены между прошедшими в Думу), позволило «Единой России» сохранить конституционное большинство и даже увеличить численность своей фракции.

Во-первых, это фактор Путина: впервые в российской истории  президент, причем чрезвычайно популярный, возглавил избирательный список партии, что резко повысило ее рейтинг  и полностью консолидировало  вокруг нее всю систему исполнительной власти. Разделения административного  ресурса, на которое надеялась «Справедливая Россия», не произошло.

Во-вторых, это запрет на участие в выборах избирательных  блоков: инновационных политических проектов, формировавшихся накануне выборов и часто выдвигавших  яркие лозунги и популярных лидеров. Такими блоками были праволиберальный СПС в 1999 году и левонационалистическая «Родина» в 2003 году - лишь позднее они  трансформировались в партии. Блоки  могли преподнести электоральные  сюрпризы и оттянуть на себя часть голосов.

В-третьих, это резкое сокращение участников избирательного процесса, которое способствовало уменьшению количества конкурентов «Единой  России» в центристской части  политического спектра. При этом речь идет как о ликвидации многочисленных партий, так и об отказе регистрировать новые партийные проекты.

Ключевую роль в сокращении количества партий сыграли внесенные  в законодательство поправки, устанавливающие  минимальную численность их членов. Вначале, в 2001 году, она была определена в 10 тысяч человек, а в 2004-м резко  повышена до 50 тысяч. Если к десятитысячному  уровню значительная часть партий смогла адаптироваться, то после пятикратного увеличения «порога» их количество стало  быстро сокращаться. Этому способствовало и резкое ужесточение правоприменительной  практики - контроля над численностью партий со стороны регистрационных  органов, представления которых о ликвидации партий неизменно удовлетворялись судами. При этом такое сокращение не вызвало особых протестов ни со стороны населения, ни со стороны абсолютного большинства партий.

У большинства же партий, подвергнутых «селекции», не было стимулов для борьбы за существование. Региональные организации часто «формировались»  из людей, которые не имели представления  о том, что являются членами партии, - для регистрации использовались лишь их документы. Некоторые партии, созданные в 1990-е годы, перестали  быть нужными даже для их лидеров, но продолжали существовать на бумаге. Часто их деятельность оживлялась лишь накануне избирательных кампаний, когда  они предоставляли места в  своих списках состоятельным  спонсорам (такая практика свойственна  не только мелким партиям, но и ведущим  политическим силам, включая и марксистско-ленинскую  КПРФ). Партии недостаточно укоренились  в российском обществе, они воспринимались избирателями как преимущественно  бесполезные структуры, не связанные  с их непосредственными интересами.

Кроме того, российское общество в своем большинстве настроено  вполне утилитарно, в нем отсутствует  традиция восприятия права на самовыражение, в том числе политическое, как  неотъемлемого. Любые права воспринимаются в российском обществе с точки  зрения общественной пользы; такое  отношение уходит корнями еще  в досоветские времена с присущим им общинным укладом крестьянской жизни, в который не вписывался бесполезный  для общества «бездельник». Избыток  партий воспринимается как повышение  «нагрузки» на общество, которое должно оплачивать - хотя бы и опосредованно - работу партийных функционеров. В  связи с этим вспомним появившийся  в советское время анекдотический вопрос о том, почему в СССР существует однопартийная система: потому что  вторую партию народ не прокормит.

Со всеми этими факторами  связаны и общественные настроения, которые неблагоприятны для малых  партий, даже реально действующих  и имеющих тысячи активных сторонников.

Таким образом, как представляется, государственная политика и общественные настроения в современной России создают не слишком много возможностей для свободного развития партийной  системы - эта сфера будет и  далее подвергаться жесткому регулированию. Вопрос только в степени жесткости. Так, в послании президента Дмитрия  Медведева Федеральному Собранию в  ноябре 2008 года говорилось о возможности  поэтапного снижения минимальной численности  членов партии, хотя конкретные цифры  и не назывались. Позднее стало  известно, что «порог» снижается  на 20% - до 40 тысяч. В то же время накануне обнародования послания в издании  «Газета» был опубликован материал противоположного толка, в котором  со ссылкой на информированный источник во власти говорилось о предстоящем  увеличении «порога» до 100 тысяч. Но, несмотря на то, что во власти могут существовать различные мнения по данному вопросу, разница между ними не очень велика.                                                                                          

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. ФЕНОМЕН МНОГОПАРТИЙНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

 

Феномен многопартийности современной  России напоминает эффект прорвавшейся плотины: много грохота и шума, поднявшиеся вверх брызги переливаются всеми цветами политического  и эмоционального спектра. Но падает ли этот бурлящий поток на колесо общественного  прогресса, заставляет ли его вращаться? Этот вопрос остается во многом неясным  для самих политиков, политологов, а также для обыкновенных людей, нынешних и потенциальных сторонников  тех или иных партий.