Возникновение и развитие крепостного права в России

огромных  землевладений. В 1584 году, после заключения тяжелого для Москвы

мира, вновь созванный при Федоре Иоанновиче собор не только подтвердил это

решение, но и расширил постановку вопроса. Речь шла уже не только об

ограничении притока новых земель, но и о податных привилегиях монастырей,

которые являлись приманкой для мятущегося в поисках лучшей жизни

крестьянства. В постановлении собора говорилось, что «воинство, служилые

люди, те их земли оплачивают, и сего ради многое опустение за воинскими

людьми  в вотчинах их и в поместьях, платяча за тарханы, а крестьяне вышед

из-за служилых людей, живут за тарханы  во льготе, и от того великая нищета

воинским  людям прииде…» Таким образом, церковь  соглашалась принести

жертвы  в пользу служилого населения. Собором  было постановлено, что с

1 сентября 1584 года тарханы отменяются «на  время… до государеву указу».

Таким образом, уже в 1584 году Юрьев день не действует, зато в казну

поступает значительный земельный фонд.

Вопрос  о крестьянстве, без которого земельный  фонд не имел ценности,

решительно  и неизбежно вплетался в сложную  политическую программу, а

правительственное уложение, упомянутое выше, касалось не только земли, но и

дальнейшей  судьбы крестьян. Такое допущение  тем более вероятно, что

1581 год  уже был «заповедным годом» (в 1581 году вышел указ «о заповедных

летах», который «временно» запрещал переход  даже в Юрьев день), между тем

как в 1580 году и до него крестьяне еще  уходили от своих господ по

Судебнику. Так, в тверской писцовой книге 1580 года зафиксированы

крестьянские выходы из вотчины Симеона Бекбулатовича, в приходо-

расходных книгах Волоколамского монастыря отмечены крестьянские выходы,

начиная с 1573 по 1580 год включительно, отмечено 96 случаев выхода из-за

монастыря и 26 – за монастырь. Зато в писцовых книгах 1581 года нет ни

одного  случая ни выхода, ни входа. По свидетельству  Грекова, из других

документов  по преимуществу судебного характера, вытекает, что с 1581 по

1586 все  годы были заповедными, затем  в источниках наблюдаются некоторые

пробелы до 1590 года, а относительно 1590, 1592, 1594 и 1595 годов достоверно 

известно, что и эти годы были заповедными. Из указов Бориса Годунова

1601–1602 года выясняется, что практика  заповедных годов стала правилом, а

выход, разрешенный Годуновым для нескольких годов начала XVII века,

скорее  является исключением из этого правила. Что касается района

распространения этого закона, то, очевидно, распространялся  он на территорию

всего Московского государства. Можно  руководствоваться как соображениями

логического характера, так и конкретными историческими доказательствами.

Прежде  всего, поскольку вышеозначенная мера была вызвана интересами

служилого населения – помещиков и среднего достатка вотчинников, она

должна  была действовать там, где имелись  землевладельцы средней руки, т.е.

почти на всем пространстве Московского государства. Да и не было у

правительства сколько-нибудь веской причины отменять Юрьев день только на

какой-то определенной территории страны. Между  тем, кроме общих

соображений, есть и определенные показания источников. Так, в указе Бориса

Годунова  о предоставлении крестьянам права  выхода в годы 1601 и 1602 прямо

говорится: «Пожаловали во всем своем государстве  от налога и продаж велели

крестьянам  давать выход». Разрешать можно только то, что было запрещено. И

если  разрешение распространялось на территорию всего государства, то,

следовательно, и запрещение тоже действовало на всей территории.

Что же касается сроков действия закона «О заповедных летах», то о них

довольно  определенно свидетельствует запись в приходо-расходной книге

Волоколамского  монастыря от 6 января 1595 года. Речь идет о сборе долгов с

монастырских  крестьян. Монастырский старец Михаил Безнин по этому поводу

сделал  распоряжение, чтобы не собирать долгов с крестьян, живущих и

собирающихся  жить и впредь за монастырем. «А будет государь изволит, –

продолжает  старец, – крестьяном выходу быть, и  которые крестьяне пойдут, и

на  тех… деньги имати». То есть предполагалось, что государь может объявить

в любой  момент «выход». Об этом говорят и  другие факты – крестьяне в своих

подрядных записях 80-х годов XVI века иногда писали, что они крепки своим

хозяевам  только на время «заповедных годов», до «государевых выходных 

лет». Иными словами, закон о «заповедных  годах» был известен как мера

временная, «покамест земля поустроится». Однако «временность затянулась…

закон прочно и надолго лег в основу развития крепостного права в  России».

Основной  причиной прочного укоренения закона об отмене Юрьева дня

являлась, прежде всего, заинтересованность основной массы помещиков в

сохранности этой меры. Недаром в течение первой половины XVII века они

сначала слезно, а потом и с угрозами просили правительство о полной отмене

Юрьева  дня, указывая при этом на незаконное сманивание крестьян более

крупными  помещиками, монастырями и Троицкой лаврой, в частности. Это в

действительности  имело место. Богатые землевладельцы нуждались в рабочей

силе, они посылали перед Юрьевым днем своих приказчиков выкупать

крестьян  из долгов и переводить на свою землю. У богатых помещиков

крестьянам  жилось легче, чем у мелкопоместных, и они охотно соглашались на

такую сделку… После выхода закона «О заповедных годах» его выгоды для

себя  почувствовали все виды и разряды  землевладельцев.

Вместе  с тем стоит вернуться к  идеям Ключевского, который отвергал

законодательное прикрепление крестьянства в конце XVI века, доказывая иную

природу происхождения «крепости». Ключевский в своих сочинениях

разрабатывает концепцию постепенного, «естественного»  процесса

закрепощения  крестьян, который был связан с  их задолженностью господину.

Делая краткий вывод, следует отметить недостаточную точность

доказательств сторонников как одной, так и  другой позиции. К недостаткам

идеи  о наличии указа о прикреплении относится, прежде всего, отсутствие

самого  указа, а также более или менее достоверных ссылок на него в

исторических  первоисточниках, что же касается точки  зрения Ключевского, то

и его  утверждение о « долговом холопстве» не может быть признано абсолютно

верным, поскольку ситуацию можно толковать  в данном случае двояко –

крестьянин может задолжать землевладельцу и даже, прожив на его земле год

или два, потерять право входа, так же как  и другой крестьянин может прожить 

на  земле господина 10 лет и также  лишиться права выхода по причине

старожильства.

Таким образом, вопрос о том, пыталось ли государство ускорить процесс

закрепощения  крестьян, или он развивался согласно объективным

закономерностям, остается в науке на повестке дня, и его решение главным

образом зависит от исторических источников, которые, вероятно, еще будут

обнаружены.

В 1592 году начинается новое описание земель, сопровождающееся (как

уже упоминалось) «временной» отменой Юрьева дня. Впоследствии писцовые

книги стали считаться основанием крестьянской крепости. Этот

государственный акт явился обобщением долголетней  практики использования

писцовых  книги выписей из них для удостоверения  владельческих прав на

крестьян. Так, например, в Важской грамоте 1552 года содержится предписание

органам земского самоуправления: «Старых им своих тяглецов хрестьян из-за

монастырей  выводить назад бессрочно и беспошлинно… сажать по старым

деревням… кто в которой жил преже  того…» Каким образом местные  власти

могли доказать старину крестьян, как не ссылкой на писцовые книги? Имеются

и прямые свидетельства источников о закрепощающем характере записи в

писцовые  книги. Так, власти Никольского Корельского  монастыря в своей

челобитной, относящейся к 1592 году, о бегстве  «старинных» монастырских

крестьян  в доказательство своих прав ссылались  на записи в писцовых книгах.

В свою очередь, и издание общего закона о прикреплении крестьян должно

было  быть подготовлено соответствующим  общим описанием. А введение

заповедных  лет на этот период, во-первых, удовлетворяло  интересам

дворянства, а во-вторых, способствовало более точному описанию, между тем

режим заповедных лет по мере проведения описания все более укреплялся,

потому  что под запрещение выхода подводилось  юридическое основание в

виде  писцовых книг. 

2.3. Указ о пятилетнем  сыске крестьян  от 24 ноября 1597 года

Между тем, несмотря на всю свою приниженность  и забитость, крестьяне

не  желали мириться с новым своим  положением. Всеми имевшимися у них

средствами  они протестовали, как умели. Истории  известны массовые

крестьянские  волнения в этот период, однако наиболее распространенной и

излюбленной формой протеста для крестьянства был  побег. В этом отношении

служилые  люди были наиболее уязвимы. Во-первых, им приходилось часто