Вопрос об установлении северной границы Афганистана в контексте русско-британских переговоров 1872-1885

     Введение

В последнее  десятилетие интерес к Афганистану  возрос во всем мире. В основном интерес современных научных и публицистических работ направлен на нынешнюю политическую обстановку в Центральной Азии. А борьба Британской и Российской империй за сферы влияния в Центральной Азии в XIX веке- мало известны не только рядовому читателю, но и исследователям этого огромного

внутриконтинентального  региона¹. Даже в самом Афганистане XX век- это наиболее приоритетное направление в исторической науке. Однако для понимания событий прошлого бека необходимо понимать процессы и XIX века.

Главной проблемой XIX века в русско-английских отношениях было предотвращение столкновения в Средней Азии. Выходом должна была стать буферная зона, которой выступил Афганистан. Оставалось лишь определить его северную границу. Для этого понадоблюсь сорок лет. Причиной затянувшихся переговоров каждая сторона видела в своём противнике. Полное оправдание собственных действий, и обвинение в агрессивности всех остальных участников тех событий, отразилось и на историографии. Целью же нашей работы стал объективный анализ установления северо-афганской границы. А задачи заключаются в выявлении причин лежащих в основе требований и притязаний, а также освящение параллельно происходивших событий в самой Центральной Азии.  

Установление  и международное признание северной границы Афганистана является предметом  данной курсовой. В качестве объекта  можно выделить сами переговоры. Хронологические  рамки   
 
 
 
 

     Переговоры

Условно началом главного этапа переговоров можно назвать октябрь1872 года. До этого времени тоже велось обсуждение о предотвращении столкновения интересов России и Англии, а значит о необходимости создания некой буферной зоны, которой был признан Афганистан, но эти обсуждения опирались на не всегда проверенные и точные результаты тайных экспедиций обеих держав. В октябре же 1872 года английское правительство обратилось к своему послу в Петербурге Лорду Лофтусу с просьбой ускорить составление «донесения… относительно стран на юге от Оксуса», которое было поручено туркестанскому  Генерал-губернатору Кауфману. Оно должно было послужило основанием для официального международного признания северных границ Афганистана. Это значит, что граница должна быть проведена не условно на карте людьми далекими от Средней Азии, а реально на месте без нарушений в дальнейшем местными жителями и правительствами². Но Кауфман не спешил с предоставлением подобного документа.  Правительство Российской Империи ссылалось на сложность сбора подобных данных и враждебное отношение к русским со стороны населения Центральной Азии(док 2). Сложно сказать насколько искренним было это оправдание. Возможно Кауфман считал, что еще рано устанавливать границы поскольку продвижение русских незакончено³. Воспользовавшись этой ситуацией Англия предлагает границы по своему усмотрению. В письме В частности, в письме от 17 октября 1872 министр внешней политики Граф Гранвилль Лорду Лофтусу, территории владений эмира Кабульского определяются англичанами в следующих границах (см. карту в приложении): « 1) Бадахшан с зависящим от него округом Ваханом, начиная от Сарыкуля (озера Ууда) на востоке до слияния Кокчи с Оксусом (Пенджа), образующим северную границу означенной афганской провинции на всем ее протяжении.

2) Афганский  Туркестан, заключающий округа: Кундуз, Хульм и Балх, северною границею которого служило бы течение Оксуса от впадения в него Кокчи до поста Ходжа-Салеха включительно, на большой дороге из Бухары в Балх. Эмир Афганский не может заявлять никаких притязаний на левый берег Оксуса ниже Ходжа-Салеха.

3) Внутренние  округа: Акча, Сарыпуль, Меймене, Шиберган  и Андхой, последний из которых  составляет крайнее пограничное  афганское владение на северо-западе, так как простирающаяся далее  степь принадлежит независимым  туркменским племенам.

4) Западная граница Афганистана между округами, находящимися в зависимости от Герата, и персидскою провинциею Хорассаном хорошо известна, и в определении ее не представляется здесь надобности.

     Ваше  Прев-ство передадите копию с настоящей  депеши русскому Министру Иностранных Дел.»

     Россия  не могла пойти на такое соглашение, главным образом из-за первого  пункта. Если бы Бадахшан и Вахан  отошли бы Афганистану, то полное подчинение всего Бухарского эмирата было бы значительно затруднено, поскольку  к Афганистану поспешили бы присоединится соседний с Бадахшаном Дарваз, и как предполагалось даже Гисар (административный центр Восточнобухарского эмирата)⁴. Правительством Российской Империи была предложена другая граница, не включающая Бадахшан и Вахан в зону Афганистана. Формально правительство России не отказывалась от достигнутых ранее соглашений взять за основу разграничения владения Дост Мухаммеда. Соглашаясь со всеми остальными пунктами, Министерство внутренних дел России, ссылаясь на донесение Кауфмана и на косвенные свидетельства майора Монтгомери, утверждало, что несмотря на признание Бадахшаном и зависимым от него округом Ваханом верховной власти Афганистана  эти районы были все же независимы так как никакой верховной власти Афганистана там не наблюдалось (док1, прилож1). А всё подчинение этих областей эмиру Кабульскому заключается в выражении признательности правящей династии Бадахшана за помощь в борьбе за власть. Границей было предложено считать: «Результаты исследований относительно указанных выше двух сторон вопроса приводят к следующим выводам:

     1) Что на севере Аму-Дарья действительно  образует нормальную границу  Афганистана от впадения в  нее Кокчи до пункта Ходжа-Салеха. В этом отношении данные наши  согласуются с мнением Правительства  Ее Великобританского Величества, и граница, о которой идет речь; представляется тем более рациональною, что по поводу ее не может возникать споров со стороны прибрежных владетелей Аму-Дарьи.

     2) Собранные нами данные указывают,  что на северо-востоке слияние  этой реки с Кокчей служит пределом территорий, на которые бесспорно распространяется верховная власть Шир-Али-Хана. Далее этого предела, а именно, что касается Бадахшана и Вахана, невозможно было подметить никаких следов таковой власти; совокупность собранных сведений дает, напротив того, многочисленные указания, которые побуждают считать провинции эти независимыми». В третьем пункте содержалось предложение считать Бадахшан и Вахан дополнительной нейтральной зоной. Императорский кабинет понимал, что интересы Англии и Афганистана совпадают и в случае обострения отношений между Россией и Англией Афганистан встанет на сторону последней и предоставит проход через свою территорию. Англия для Афганистана в свою очередь будет гарантом признания Россией за Афганистаном тех районов, которые перейдут на его сторону уже после разграничения. Из-за опасения, что Афганистан (а следовательно и Англия контролирующая его внешнюю политику)  воспользуется территорией Бадахшана как плацдармом для подчинения Восточной Бухары, МИД Российской Империи предложило создать буферную зону между Бухарским эмиратом и Афганистаном. Города: Акча, Сарыпуль, Маймене, Шиберган и Андхой по четвертому пункту отходили Афганистану, хотя власть эмира кабульского в этих пунктах была условной. Однако эти дипломатические и территориальные уступки во взаимоотношениях России и Великобритании не могли не порождать этнополитических конфликтов в данном регионе. Как отмечает Арминий Вамбери, в 1863 г посетивший под видом паломника все страны Центральной Азии которые станут участниками разграничения путешествуя по Центральной Азии был в этих городах. По его наблюдения местные, в основном тюркоязычное, жители “враждебно” относятся к афганцам и уже много десятилетий отстаивают свою независимость. Маймене, по его словам, Эмир Кабула так ни разу не смог взять⁵.

     Несмотря  на такую благоприятную обстановку для России в этих городах, её правительство  не стало настаивать на признании  их независимости. Причина этой политики заключается в географических условиях. Бадахшан как и Дарваз  хотя и  горные районы, но они не отделены друг от друга естественными границами и сама эта местность, особенно юг, не является не проходимой. Маймене, Акча, Шиберган и Андхой отделены от Бухары труднопроходимыми пустынными степями и потому уже сами по себе являются буферной зоной. Оля, было бы очень хорошо, если бы Вы на карте смогли обозначить эти спорные районы, выделив их, например, штриховкой.

     Англия  отвергла это предложение. Правительство Её Величества в январе 1873 года в письме от Графа Гранвилля Лорду А. Лофтусу выразило свою твердую позицию придерживается прежнего плана разграничения. переформулировать На замечание русских об отсутствии в Бадахшане жесткой власти Эмира Кабула, оно ответило что управление по собственному усмотрению - право самого Эмира и это не свидетельствует о слабой власти в регионе. При этом Англия брала на себя обязательства удерживать Афганистан от присоединения других территорий. В наличие нейтральной зоны, которой по предложению России должны были стать Бадахшан и Вахан, Англия усматривала риск захвата западного Памира Бухарским эмиратом, а затем и Россией(док3).

     Правительство России через письмо Князя Горчакова  Графу Брунову фактически выразило свое согласие уступить. В нем было выражено согласие на предложенный Англией план границ в Центральной Азии (включая границу между Гератом и Персией). Причину этой легкой дипломатической победы Англии можно найти во внешнеполитической обстановке в целом. После тяжелой войны в 1853-1856 годах, которая получила название Крымской, и унизительного заключенного 18(30) марта Парижского мира, Россия стремилась восстановить свой авторитет на Черном море и на Балканах. Центральная Азия только отвлекала от главной цели. В просмотренной нами периодической печати, таких как: северная Звезда, Русская Старина, Исторический Вестник, конца 60х начале 70 выходит огромное количество статей, и даже целые рубрики, посвященные Балканам и Турции, но совершенно нет информации о Центральной Азии.

       Признанием всех пунктов предложенных  Англией России обеими державами  завершилось установление границ сфер влияния в средней Азии. Местному населению оставалось только принять этот факт. Путешественник Арминий Вамбери говорил о том что границы государств нужны только для взимания на них пошлин, а население живет замкнуто и только своими собственными интересами а не интересами государства. Следовательно в определении к какому государству можно отнести ту или иную малую этническую группу неизбежно возникнут затруднения. А значит для мирного исхода раздела главное сохранить целостность этих малых народностей, а остальное на усмотрение двух крупных европейских держав.

     Нравственный  и культурный уровень народов  Азии оценивался крайне низко. Отсталым считалось все традиции не сходные  с европейскими (сидение на полу, есть из одной тарелки руками и т. д.(Вамбери). К тому же внешняя политика Афганистана в ходе 2 англо-афганской войны оказалась полностью в руках англичан⁶ «До сих пор Эмир обнаруживал полную готовность следовать данным ему Правительством Индии указаниям». Этой позицией и объясняется фактическое принебрижение мнением самих жителей Центральной Азии  
 

     Глава 2. Переговоры 1884-1885гг

     Снова к вопросу о северной границе  Афганистана пришлось вернутся в  декабре 1883 года. Однако этому предшествовали конфликты между Россией и Англией вокруг областей Мерва и всех оазисов сарыкских туркмен. Причиной послужило занятие афганскими войсками с территории Бадахшана Ханство Шугнан. При этом: «…наследственный глава Шугнана, Шах-Юсуф-Али-Хан, бежал и прибыл искать убежища в Маргеланский уезд». А после этого: «затем вторая телеграмма из Ташкента принесла известие, что, попытавшись вернуться в свою страну, Шах-Юсуф-Али-Хан был арестован Афганцами и отправлен пленником в Кабул»⁷.

     Комментарии относительно Памира пришли только в  июне. По заверению Англии, афганский Эмир не нарушил договоренностей 70х годов. По достигнутым договоренностям Бадахшан был признан за Афганистаном, а Рошан и Шугнан, по мнению эмира это его часть(док 10). В ответ на эту претензию представитель Англии Сэр Эдуард Торнтон напомнил о том что 7-го января 1874 года Лорд Гранвилль обратился к Лорду А. Лофтусу с депешей в которой были озвучено опасение занятия Мерва- главного оазиса текинских туркмен, русскими войсками. Со стратегической точки зрения этот оазис был очень важен поскольку с занятием Мерва становилось возможным контролировать весь Мургаб и подчинить туркмен. Но самое главное, Мерв мог стать опорным пунктом для подчинения Герата. Министр внутренних дел Горчаков заверил англичан, что Россия не намерена продвигаться до этого пункта и даже более того не будет стремиться подчинить мервских туркмен. В 1878 и 1879 Россия также уверяла Англию что у неё нет намерения занимать Мерв. Поход весной 1879 года с восточного берега Каспийского моря Генерала Лазарева, по заверению представителя России Графа Шувалова не был направлен против Мерва и должен был остановится в 160 милях от него.

     Однако 9-го июля 1879 военный генерал-теоретик Барон Жомини в разговоре с Послом Ее Величества объявил: "хотя мы и не намерены идти на Мерв, или же предпринимать что бы то ни было, что могло бы быть истолковано в смысле угрозы Англии, при всем том вы не должны себя обманывать, так как результатом настоящих действий наших будет приобретение будущей операционной базы для действия против Англии на тот случай, если бы Великобританское Правительство заняло Герат и таким образом стало грозить нашему положению в Средней Азии". 21-го декабря 1879 г., в разговоре с Лордом Дефферином Статс-Секретарь Гирс: «для вышеупомянутой экспедиции, но что таковая предпринимается Россиею крайне неохотно. Упомянув при этом о слухе, что мервские туркмены соединились, будто бы, с Текинцами для действия против русских войск, Вы сказали, что, может быть, явится необходимость разрушить Мерв, хотя, как Вы присовокупили, и не могло существовать намерения оставлять там русские войска». При последующей беседе прозвучала фраза: «Государь Император надеется, что, с своей стороны Вы сделаете для нас возможною политику воздержания и умеренности, воспретив английским офицерам посещать оазисы и возбуждать туркменские населения против нас». Торнтон знал, что Гирс имел в виду действия капитана Гилля и подполковника Стюарта. Оправдывая действия своего правительства он отвечал: «таковой намек лишен был всякого основания, так как капитану Гиллю была запрещена Правительством Ее Величества поездка в страну Туркмен, а относительно полковника Стюарта было известно, что он не ездил далее персидской области Дерегеза»⁸. Так же не внушали доверия Торнтону в искренности заверений 70х годов следующие факты: «24 мая Высочайшим указом было возвещено о присоединении к Империи занятой русскими войсками территории текинских Туркмен, но Правительству Ее Величества не удалось в течение лета получить от русского Правительства заявления относительно границ означенной территории», «В декабре 1881 г. была подписана Россиею и Персиею конвенция относительно туркменской границы до Баба-Дурмаза, и с этого времени между Правительством Ее Величества и Россиею возникли объяснения по предмету установления между Персиею и страною Туркмен границы, которая не была определена на пространстве от означенного выше пункта до пределов Афганистана; но на предложения Правительства Ее Величества было отвечено, что дело это касается исключительно России и Персии». Само же русское Правительство высказалось за определение афганской пограничной черты вплоть до персидской границы. Мерв, по представлению России не должен был входить в состав Персии. В апреле 1882 г. небольшой отряд русской кавалерии направился к Мерву. Гирс уверял, что: «он отправился лишь для конвоирования каравана русских купцов и что Генералу Рербергу даны были самые строгия приказания избегать, насколько возможно всякого непосредственного соприкосновения друг с другом, и предупреждая столкновения между азиатскими государствами, находящимися в сфере их влияния».⁹ 15 февраля же было и вовсе официально объявлено о присоединении Мерва к Российской Империи. Правительство Англии считало себя обманутым и обвиняла Россию в двойной политике. Торнтон в обращении, которое должно было быть передано МИД Российской Империи писал: «Правительство Ее Величества имело полное основания верить, что на русском Правительстве лежит обязательство, при существующих обстоятельствах, не делать такового шага, хотя позднейшие уверения его и сопровождались оговорками, обеспечивавшими за Россиею свободу действий на случай, если бы в будущем положение дел подверглось непредвиденным изменениям или же таким, которые казались возможными.