Внешняя политика советской россии в годы гражданской войны

1. Основные векторы внешней  политики Советской России. 3

2. Отношения Советского  государства с европейскими странами. 6

3. Политика СССР в отношении  азиатских стран. 12

Заключение. 14

Литература. 15

ВВЕДЕНИЕ

Начиная с 1920 г. великие мировые  державы отказались от планов свержения  советского режима. Постепенно была снята  экономическая блокада, а закрепление  рядом соглашений новых государственных  границ — возможно, и не рассматривавшихся сторонами как окончательные — означало необходимую Советской России передышку. По окончании гражданской войны и иностранной интервенции, после перехода к нэпу идея мировой революции для многих большевистских руководителей отошла на второй план. III конгресс Коминтерна (июнь—июль 1921 г.), предсказав новое глобальное обострение межимпериалистических противоречий, которые в «ближайшем будущем создадут благоприятные условия для революционного взрыва», тем не менее признал спад революционного движения в Европе. В ожидании нового подъема Ленин поставил во главу угла задачу мирного строительства Советского государства.

В 20-е гг. Советская страна нормализовала свои международные  отношения, постепенно входя в мировое  сообщество. Существенно, что этот процесс  происходил на условиях Советского государства, которое, с одной стороны, отказалось платить долги царского правительства, но не отказалось от роли мирового центра революционного движения — с другой. Вытекавшая из этого двойственность советской внешней политики означала настоящий переворот в нормах и правилах международных отношений.

Цель настоящей работы – охарактеризовать особенности  внешней политики молодого советского государства в 20-е годы.

1. ОСНОВНЫЕ ВЕКТОРЫ ВНЕШНЕЙ  ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ

Завершение гражданской  войны победой большевиков и  установление советской власти почти  на всей территории бывшей царской  России создали благоприятные условия  для международной деятельности советского правительства. В то же время  «революционная война», которую большевики пытались перенести в Европу (ярким  примером тому была фактически проигранная  Советской Россией советско-польская война), и поддержка рабочих революций  в европейских странах (прежде всего  в Германии и Венгрии) завершились  неудачей. Надежды лидеров большевиков  на мировую коммунистическую революцию  не были реализованы. После поражения  всеобщей забастовки в Гамбурге в 1923 г. призывы к мировой революции  были сняты с повестки дня. Невозможность  решить проблему победы над империализмом  в ближайшее время военным  путем поставила перед советским  руководством задачу нормализации отношений  с внешним миром.

Крайне тяжелое внутреннее положение Советской России, приход к руководству ее внешней политикой  прагматически настроенных специалистов также способствовали изменению  внешнеполитического курса страны. С 1918 по 1928 г. во главе Народного комиссариата иностранных дел стоял потомственный российский аристократ и одновременно профессиональный революционер Г. В. Чичерин, именно благодаря его опыту, квалификации, знанию международного права и связям с иностранными внешнеполитическими ведомствами взаимоотношения между Советской Россией и зарубежными странами постепенно стали налаживаться. Попытки установления межгосударственных отношений с Россией стали делать и ведущие западные страны, так как убедились, что советская власть — это «всерьез и надолго».

Эти два встречных процесса привели к тому, что в начале 1920-х гг. предпринимаются осторожные и противоречивые шаги в отношении установления и развития дипломатических отношений между Советским государством и странами Запада. Но с самого начала этому процессу мешали многие причины. Прежде всего, советское правительство продолжало активно в различных сферах, в том числе и финансовой, поддерживать коммунистические и антиимпериалистические национально-освободительные движения. III (Коммунистический) Интернационал, Исполнительный комитет (ИККИ) которого находился в Москве, осуществлял руководство деятельностью революционных организаций, которая в западных странах рассматривалась как подрывная и противозаконная. Кроме того, отказ советского правительства оплатить долги царского и Временного правительств вызвал резкое недовольство в ведущих странах мира. Подобные действия советского руководства были открытым вызовом всей мировой практике взаимоотношений, что не позволяло западным лидерам активно идти на сближение.

Как следовало оценивать  внешнюю политику страны, установившей дипломатические и торговые отношения  с другими государствами и  в то же самое время контролировавшей через Коминтерн деятельность национальных компартий, провозгласивших своей  конечной целью дестабилизацию и  ниспровержение существующих правительств, с которыми Советское государство  поддерживало «нормальные» отношения? Конечно, советская дипломатия отрицала эту вторую сторону своей Политики, утверждая, что Коминтерн представляет собой международную организацию «частного характера», деятельность которой никоим образом не зависит от советского правительства, однако эта двойственность существовала и ставила советское правительство перед лицом неразрешимой дилеммы. С одной стороны, Советская страна более чем любая другая великая держава, нуждалась в международном мире и стабильности, необходимых для восстановления разрушенной семью годами войны и революций экономики и стабилизации своей политической системы. Но в то же время любая стабилизация на международной арене уменьшала шансы мировой революции на успех и отнимала у Советского государства возможность играть на межимпериалистических противоречиях.

Дуализм внешней политики Советского государства, обусловленный  существованием в ней двух приоритетов  — государственных интересов  страны и интересов мирового революционного движения, при том, что те и другие интересы могли не совпадать, — привел после смерти Ленина к острой дискуссии  между Сталиным, сторонником теории «построения социализма в одной  стране», и теоретиком всемирной  «перманентной революции» Троцким. Надо сказать, что позиции этих лидеров были куда более сложными и утонченными, чем их обычно изображают. Первоначально незначительные расхождения во взглядах на соотношение интересов Советского государства как такового и интересов различных коммунистических течений за границей усиливались по мере того, как все более ожесточенной становилась политическая борьба этих лидеров между собой, чтобы, в конечном счете, предстать антагонистическими и взаимоисключающими концепциями.

На фоне этой дилеммы —  интересы Советского государства или  интересы международного коммунистического  движения — каждое поражение, каждая упущенная возможность (неудачное  выступление немецких рабочих в 1923 г.) приводила к политическим конфликтам и взаимным обвинениям в предательстве  идеалов интернационализма, либо, наоборот, в авантюризме и принесении высших государственных интересов страны в жертву фетишам Революции.

После разгрома «левой», а  затем и «правой» оппозиции Сталин разрешил эту дилемму, подчинив интересы национальных компартий и международного коммунистического движения интересам  Советского государства. С трибуны VI конгресса Коминтерна (июль — сентябрь 1928 г.) он заявил, что только тот является истинным революционером, кто готов  безоговорочно, открыто, безусловно, защищать Советский Союз. В 1929—1930 гг. Коминтерн, где ведущие позиции занимали политические деятели с идеями, зачастую отличными от сталинских, надежно  взяли в свои руки такие убежденные сталинисты, как Мануильский и Молотов.

2. ОТНОШЕНИЯ СОВЕТСКОГО  ГОСУДАРСТВА С ЕВРОПЕЙСКИМИ СТРАНАМИ

Нормализация отношений  Советского государства с европейскими странами началась с торговли. Еще  весной — летом 1920 г. в Лондон прибыла  делегация, возглавляемая народным комиссаром внешней торговли Л. Б. Красиным, для ведения переговоров о  возобновлении торговых отношений. Причем советской стороне удалось  добиться отказа Лондона от требования немедленного признания Москвой  долгов царского и Временного правительств, которое предстояло рассмотреть на переговорах о заключении мирного договора. Советско-английский торговый договор от 16 марта 1921 г. был одним из первых договоров советской страны с ведущими государствами мира. Вскоре после этого, 6 мая 1921 г., было подписано советско-германское временное торговое соглашение, в котором Берлин признавал РСФСР де-факто (т. е. фактически) единственным законным правительством Российского государства. Аналогичные соглашения вскоре были заключены с Норвегией, Австралией, Италией, Данией и Чехословакией.

Летом 1921 г. в Поволжье начался  голод. Советское правительство  обратилось к Красному Кресту и Американской ассоциации помощи (АРА) с просьбой о поддержке. Вопрос об оказании содействия советской стране рассматривался в  октябре 1921 г. на Брюссельской конференции  глав ведущих западноевропейских государств. Конференция рекомендовала правительствам предоставить Советской России кредиты  для борьбы с голодом лишь при  условии признания ею долгов старых правительств и допуска комиссии для контроля за распределением продуктов. В «Декларации о признании долгов» от 28 октября 1921 г. советское правительство выразило готовность вести переговоры о взаимных требованиях, признании довоенных долгов при условии заключения с Советской Россией мира, признания ее другими странами и прекращения действий, угрожающих безопасности советских республик. Для обсуждения этих вопросов предлагалось созвать международную экономическую конференцию. На заседании Верховного Совета союзных держав 6 января 1922 г. в Каннах была принята резолюция о созыве такой конференции.

Международная экономическая  и финансовая конференция прошла в Генуе (Италия) с 10 апреля по 19 мая 1922 г. В ней приняли участие  представители 29 стран: РСФСР, Великобритании, Франции, Италии, Бельгии, Японии, Германии и др. США представлял в качестве наблюдателя посол в Италии. Попытка  советской делегации во главе  с Г. В. Чичериным поставить на обсуждение проблему разоружения была отклонена другими делегациями. Позиция западных держав включала следующие  требования: уплату всех долгов царского и Временного правительств; возвращение  иностранцам национализированной  собственности или вознаграждение за нанесенный ущерб или утрату имущества; предоставление иностранцам возможности  заниматься в советской стране торговой и экономической деятельностью  с правами, которые они имели  в других государствах. Западные страны предполагали создать комиссию по долгам России, которая должна следить за их выплатой, возвращением или возмещением  национализированной собственности.

Контрпретензии советской  стороны включали возмещение ущерба, причиненного интервенцией и блокадой (39 млрд. золотых рублей). Представители  держав Антанты отказались признать советские претензии, ссылаясь на отсутствие финансовых документов, оформленных  согласно международному праву.

К обоюдному согласию прийти не удалось. Поэтому было принято  решение передать рассмотрение всех спорных вопросов на конференцию  экспертов, которая состоялась в  Гааге 26 июня — 19 июля 1922 г. Основными  вопросами на ней по-прежнему были: предоставление займов РСФСР и возвращение  Россией всех долгов и национализированной  иностранной собственности. Советская  делегация пошла на уступку, которая  заключалась в том, что Москва соглашалась предоставить бывшим владельцам долгосрочные концессии на их бывшую собственность. Но она была расценена  как недостаточная. Гаагская конференция 1922 г. также закончилась безрезультатно.

2 —12 декабря 1922 г. в  Москве по инициативе Кремля  проходила конференция по сокращению  вооружений, в которой приняли  участие представители Латвии, Польши, Эстонии, Финляндии и РСФСР.  Предложения Советского государства  о сокращении армий стран —  участниц конференции первоначально  на 75%, а затем на 25% были отвергнуты.

Участие СССР в Лозаннской мирной конференции (20 ноября 1922 г. — 24 апреля 1923 г.), на которой рассматривались  вопросы мирного урегулирования на Ближнем Востоке, также продемонстрировало несовместимость позиций Советской  России и западных стран. Ведущие государства мира, прежде всего Англия и Франция, первоначально не хотели даже приглашать советскую делегацию, а когда ее, по настоянию Москвы, пригласили, то допустили только в комиссию, рассматривающую вопросы о черноморских проливах. Советское предложение о закрытии черноморских проливов для прохода военных судов всех стран, за исключением Турции, не соответствовало реальному положению вещей и соотношению сил и было отвергнуто даже Турцией. Лозаннская конвенция была составлена на основе английских предложений и предусматривала возможность прохода в Черное море военных кораблей всех стран. Несмотря на явную невыгодность данного положения для Советского Союза, его делегация подписала конвенцию, но советское правительство отказалось ее ратифицировать.

Более результативно, в соответствии с ленинской концепцией использования  «межимпериалистических противоречий на международной арене», складывались для СССР двусторонние отношения. Так, в ходе работы Генуэзской конференции  в предместье Генуи Рапалло 16 апреля 1922 г. произошел «прорыв империалистической блокады Советской Россией», подписан двусторонний советско-германский договор. Рапалльский договор предусматривал восстановление дипломатических отношений между РСФСР и Германией, взаимный отказ сторон от возмещения военного ущерба, расходов на содержание военнопленных. Германия отказывалась от претензий государства и частных лиц в связи с аннулированием старых долгов и национализированной иностранной собственности в Советской России «при условии, что правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств». Заключение этого договора было расценено в европейских столицах как попытка подорвать Версальско-Вашингтонскую международную систему, которая складывалась в послевоенном мире и основывалась на ущемлении статуса Германии после ее поражения в Первой мировой войне и на исключении большевистской России «из семьи цивилизованных народов». 12 октября 1925 г. подписывается советско-германский торговый договор и консульская конвенция, а несколько ранее достигается соглашение о предоставлении Советскому Союзу краткосрочного кредита в 100 млн. марок для финансирования советских заказов в Германии. 24 апреля 1926 г. СССР и Германская Республика подписали договор о ненападении и нейтралитете. В том же 1926 г. СССР получил в Германии долгосрочный заем в 300 млн. марок, частично гарантированный германским правительством.