Становление и развитие крепостного права в России

План 

                                           

 Происхождение крепостного  права

                      

 Возникновение и развитие  крепостного права в законодательстве XV

-нач.XVII вв.

                                             

 Судебники 1497 и 1550 годов.  Их роль в судьбе крестьянства

 

  Указ царя  Федора  Иоанновича  об  отмене  права   выхода.

 

  Указ  о пятилетнем  сыске крестьян от 24 ноября 1597 года

 

 Указ Шуйского от 9 марта 1607 года.

              

 Соборное   Уложение  1649 года

 

 Хронологическая таблица 

 

Участники исторического  события

         

Основные выводы

 

Литература

                                                    

                                 

 

   

 Происхождение крепостного  права

 

      Изначально, одним из главнейших занятий  русского рабочего народа  было земледелие.

      После возвышения  Москвы, в XV веке, основным фактором  хозяйственной  и социальной истории Московской Руси становятся  огромные  земельные  просторы при постоянном недостатке рабочих рук для их обработки.  Да  и  пространства “доброй” земли в Северо-восточной Руси были не столь велики. Гораздо  больше было  земли  “средней”  и  ”худой”,  которая,   ко   всему   прочему,   была первоначально  почти  сплошь  покрыта  лесами.  Чтобы  добраться  до  пашни, крестьянин должен был  расчистить  лес,  срубить  деревья,  а  затем  уже  “ деревню  распахати  и поля  огородити”.  Трудовая  заимка  была  основанием крестьянского права на владение землей, а  границы  владений  каждого  двора определялись стереотипной фразой – “куды коса  да  соха  да  топор ходили”. Землю,  приобретенную  трудовой  заимкой  каждый  крестьянский  двор  считал своей, но верховное право собственности на всю землю  принадлежало  великому князю, а потому обычной формулой для крестьянского участка в это время  была “земля великого князя, а моего (или нашего) владения”.

      “И великий  князь, и все частные землевладельцы, преимущественно  бояре и монастыри, были заинтересованы том, чтобы “называть”  на  свои  земли как можно больше крестьян - “новоприходцев”,  - они предоставляли им на несколько лет льготы от платежей и повинностей, а  также давали им “ссуду” и “подмогу” для первого  обзаведения  на  новом  месте . Прикрепления крестьян к земле в это время еще не наблюдается.  Обезземельные крестьяне считались свободными, они могли переходить от  одного  помещика  к другому, и хотя, куда бы они ни пришли и на какой бы  земле  они  не  осели, они должны были нести за нее всякие повинности и  находились  в  зависимости от землевладельца, тем не менее, крестьяне могли  выбирать  для  себя  более выгодные условия поселения, что в  свою  очередь  приводило  к  столкновению интересов  землевладельцев,  которые   были   одинаково   заинтересованы   в удержании крестьянской рабочей силы. Так, известно  о  существовании  уже  в начале XV веке междукняжеских договоров, согласно которым князья  обязуются не переманивать друг у друга крестьян.

      Отношения  между перехожим поселенцем и  землевладельцем  оформлялись   в виде частных договоров, которые  имели  либо  словесную  форму,  либо  форму “рядной”  записи.  К  наиболее  важным  условиям,  оговаривающимся  в   этих договорах, относились:

      A)Оброк:

      За занятый  участок крестьянин ежегодно  вносил арендную плату –   оброк, который обыкновенно уплачивался натурой, но иногда и переводился на  деньги. Закон не устанавливает точной величины оброка, а  рядные  записи,  очевидно, предполагают ее известной, так как большей частью она  определялась  не  для каждого  отдельного  крестьянина,  но  для  целой  вотчины  или  села.  Лишь изредка, крестьянин в рядной  прямо  обязывается  к  определенной  уплате  в деньгах. При определении величины оброка  в  конце  XV  века  могут  служить Новгородские писцовые книги,  согласно  которым  в  имениях  детей  боярских крестьянин  уплачивает  5-ю  или   4-ю   часть   урожая,   четвертая   часть уплачивалась и изорниками по Псковской судной грамоте.

      Б) Повинности:

      Важнейшая   часть  отношений  крестьян  к  землевладельцам  состояла  в издельных  (барщинных)  повинностях.  Явление барщины,  несомненно,  весьма древнее, так, еще во  времена  Русской  Правды  существовали  ролейные закупы,  которые  выполняли  различные  службы  на  господина.   Позже, по Псковской  судной  грамоте  барщинными  услугами  были  обязаны “старые ”изорники, которые должны были “ вози  вести  на  государя”. Некоторые  исследователи   полагали,   что   барщиной   обязывались   только серебреники, т.е. крестьяне, получившие  ссуду,  а,  следовательно,  барщина являлась последствием договора займа. Впрочем,  личная  работа  могла  также рявиться  в виде  дополнения  или замены оброка.  Во  всяком  случае, в древнейших письменных свидетельствах Московского  государства  находим,  что все крестьяне были обязаны  и  барщиной:  по  грамоте  митрополита  Киприана Константиновскому монастырю 1391 г.,  крестьяне  “  церковь  наряжали,  двор тынили, хоромы ставили, пашню пахали на монастырь изгоном...”

      В) Ссуда  и подмога:

      Самое же  значительное  влияние  на  судьбу  крестьянина  проявилось  в

условиях о подмоге  или ссуде. Надо сказать, что существует мнение,  согласно которому ссуда отличается  от  подмоги,  якобы  ссуда  давалась  на  обычный инвентарь  крестьянского  хозяйства,  а  подмога  –  за  особые   труды   по возделыванию необработанного участка. Между тем,  источники  не  дают  права делать такие различия. Величина ссуды  была  различной,  но  крестьянин  был обязан вернуть ее при выходе. Такая ссуда называлась серебром, а  крестьяне, получившие  ее  серебренниками.  Для такого  крестьянина выход становится практически  невозможным,   поскольку   при   известном   характере   аренды накопление излишков для выплаты долга представлялось  нереальным,  положение ухудшалось тем, что крестьянин, выходя, должен был оплатить долги не  только свои, но и всего крестьянского рода, жившего на  этой  земле.  Старожильство становится  одним  из  оснований  прикрепления.  На  этот  счет   существуют некоторые сомнения. Неясным остается вопрос, что считать первичным  фактором – старожильство или задолженность, а что производным.

    В   любом   случае   и   старожильство   и   задолженность    крестьян

землевладельцам становится существенным  препятствием  для  свободной  смены места жительства. Между тем, юридически за  крестьянами  признавалось  право свободного  перехода  и  потому  говорить  о   крепостном   праве,   как   о государственной политике до  XV  века  не  приходится.  Формально  крестьяне сохраняли право свободного перехода.

      Наступление  государства и помещиков на  права и  свободы  крестьянского населения в определенной  мере  начинается  с  конца  XV  века,  с  изданием княжеского судебника.

 

 Возникновение и развитие  крепостного права в законодательстве  XV-нач.XVII вв.

 

Судебники 1497 и 1550 годов. Их роль в судьбе крестьянства.

 

      Традиционно,  в  отечественной  историографии   за  своеобразную  точку отсчета в развитии крепостного права в России принимают  Судебник  княжеский 1497 года и, появившийся спустя полвека, Судебник  царский 1550  года.  Для подобного  вывода  имеются,  казалось  бы,  довольно  серьезные   основания. Отмечая  роль  судебников  в  изменении   положения   крестьянства,   обычно упоминаются нововведения,  установленные  в  данных  законодательных  актах. Наиболее заметное  из  них  –  ограничение  срока  перехода  крестьян.  ”  А христианином отказыватися из волости, из села в село, один срок в году,  за неделю до Юрьевого дни осеннего и неделю после Юрьева  дни осеннего...”,  устанавливая  тем самым единый  для всей  страны  срок  перехода.  Казалось  бы,  это  положение   действительно посягает на права и свободы крестьян, ограничивая их инициативу,  между  тем не все  так  просто.  Интересна  позиция  по  этому  вопросу  авторов  книги “История России с древнейших времен  до  конца  XVII  века”.  По  их  словам установление единого срока перехода крестьян было не более  чем  юридическим оформлением реально существующих порядков. Прежде всего,  не  стоит  думать, что  перемена  места  жительства  для  крестьян  было   делом   желанным   и регулярным. Если не возникало чрезвычайных ситуаций, крестьянин  предпочитал оставаться  на  месте.  Что  же  касается   сроков   перехода,   то   вполне обоснованным представляется  следующее  утверждение:  при  крайней  сжатости цикла  сельскохозяйственных  работ,   их   интенсивности,   время   перехода определялось практическими соображениями  весьма  жестко  –  конец  осени  – начало зимы. Уход в другое  время  грозил  бы  невосполнимыми  упущениями  в ведении  хозяйства.  Кроме  того,  именно  в  этот  промежуток   проводились основные выплаты по отношению к казне и к собственнику земли. Так  что,  по- видимому, здесь судебник не вводил никаких новостей.

      Относительной  новизной было  установление  уплаты  пожилого  для  всех разрядов крестьян – ранее подобная пошлина взималась лишь с некоторых  групп с  повышенной  личной  зависимостью.  При  переходе  крестьянин  должен  был выплатить пожилое. Судебник 1497 устанавливает размер пожилого –  в  степной полосе 1 рубль (царский судебник  прибавит  еще  два  алтына),  а  в  лесной полтину. Судебник оговаривает  и  зависимость  величины  пожилого  от  срока проживания крестьянина на земле.

      Оговаривался  в судебниках и вопрос, касающийся  выплаты  податей.  При переходе крестьянина возникал вопрос, кому  платить  подать  с  оставляемого засеянного участка. Судебник царский решает: что если  останется у крестьянина хлеб в земле, то он может сжать его, уплатив в пользу  владельца боран и два алтына, но пока  рожь  его была  в земле,  он  должен  платить царскую подать со своего прежнего участка,  несмотря  на  то,  что  все  его отношения с владельцем прежнего участка прекращаются.

      Царский   судебник  упоминает  и  о   барщине  (выполнение   работы   на

господина), как явлении  общем и  законном,  позволяя  “не  делать  боярского дела” крестьянину, который перешел и лишь хлеб его оставался  в  земле.

      Между   тем,  как  уже  упоминалось   выше,   некоторые   исследователи отказываются видеть в судебниках начало юридического оформления  крепостного права.

      Доказательством   к   отсутствию   ярко   выраженной   крепостнической

направленности в судебниках 1497 и 1550 годов может  послужить  и  следующее обстоятельство – очевидно,  что  ограничение  перехода  не  может  считаться единственным  показателем  закрепощения,  необходимо   учесть   и   правовое положение  крестьян,  подробнее  остановившись  на   вопросе   об   усилении эксплуатации. Прежде  всего, крестьяне, как индивидуально, так и в составе  общины  оставались  субъектом права, а не его объектом  и  в  таком  качестве  судились  судом.  Княжеский судебник  фиксирует  процессуальное  равенство  черных  крестьян  и  рядовых феодалов в некоторых отношениях. Так, они были равноценными свидетелями  при признании обвиняемого татем,  для них существовал единый  срок давности для возбуждения иска в поземельных делах. Наконец Судебник 1497 года закрепил присутствие  судных  мужей  из  “лучших, добрых” крестьян на судах кормленщиков , Судебник 1550 года не  внес тут никаких серьезных изменений.

      Таким   образом,   очевидно   нельзя   говорить   о   ярко   выраженной

крепостнической направленности Судебников, поскольку  положения,  касающиеся крестьян и юридически оформленные в 1497 и 1550 гг.,  предоставляли  им  еще значительную  свободу,  крестьянское  население  воспринимались  как  вполне правоспособная часть населения. Проявления крепостнической политики  гораздо более заметно в государственных мероприятиях и  законодательстве  конца  XVI века, хотя и здесь не существует единой точки зрения.

 

Указ царя Федора Иоанновича об отмене права выхода. Законодательное прикрепление  крестьян  в  конце  XVI   века:   историческая   выдумка   или реальность?

      В русской  исторической науке существует  мнение, что в конце XVI  века, в 1592 году при Федоре Иоановиче был издан указ отменивший право выхода,  но однозначно доказанным это мнение быть не может, поскольку  сам  текст  указа не обнаружен. Так, Ключевский, отрицал законодательное прикрепление в  конце XVI века, он говорил о том,  что “до нас дошло значительное  количество порядных записей, в которых крестьяне  уговаривались  с  землевладельцами... Эти порядные идут с половины XVI века до половины XVII и  даже  далее.  Если вы, читая эти записи, забудете сказание о  прикреплении  крестьян  при  царе Федоре,  то  записи  и  не  напомнят  вам  о  том...   Возможность   уйти... предполагается... как право крестьянина. Ключевский говорил о том,  что прикрепление образовалось раньше,  вследствие  экономических  условий  жизни крестьян, или, как  он  сам  выражался“  из  кабального  права,  посредством приложения  служилой  кабалы  к  издельному  крестьянству”,  иными   словами некоторые крестьяне (а точнее сказать, довольно значительная их часть)  были прикреплены к земле и лишены права выхода задолго до  предполагаемого  указа об общем поземельном прикреплении. Таким образом “крестьянское право  выхода к концу XVI  века  замирало  само  собой,  без  всякой  его  законодательной отмены”.

  В  разгар  военных   действий  между   русскими войсками и Стефаном Баторием, когда успех склонялся в сторону Батория,  15 января 1580 года по инициативе Ивана Грозного был созван церковный собор  по вопросам не строго церковного характера. Ставился вопрос о том, как  церковь может помочь  государству,  а  в  частности  “воинскому чину”,  пришедшему  в оскудение (речь шла о монастырских землях и привилегиях). Церковь  вынуждена была “уложить” то, что требовал от них царь и политический момент,  то  есть отказаться  от  расширения  своих,  и  без  того  огромных,   землевладений.

Служилый человек требовал земли, иначе он не мог  крепко  ополчаться  против врага. В 1584  году,  после  заключения  тяжелого  для  Москвы  мира,  вновь созванный при Федоре Иоановиче собор, не только подтвердил это решение,  но и расширил постановку  вопроса.  Речь  шла  уже  не  только  об  ограничении притока новых земель,  но  и  о  податных  привилегиях  монастырей,  которые являлись приманкой для мятущегося в поисках  лучшей  жизни  крестьянства.  В постановлении собора говорилось, что “Воинство, служилые люди, те  их  земли оплачивают, и сего ради многое опустение за воинскими людьми в  вотчинах  их и в поместьях, платячя за тарханы, а крестьяне вышед из-за  служилых  людей, живут за тарханы  во  льготе,  и  от  того  великая  нищета  воинским  людям прииде...” Таким образом,  церковь соглашалась принести  жертвы  в пользу служилого населения. Собором было постановлено, что с 1 сентября  1584  года тарханы отменяются “на время... до государеву указу”. Таким образом,  уже  в 1584 году Юрьев день не  действует,  зато  в казну поступает значительный земельный фонд. Вопрос о крестьянстве, без которого земельный фонд  не  имел ценности,  решительно  и  неизбежно   вплетался   в   сложную   политическую программу,  а  правительственное  уложение,  упомянутое  выше,  касалось  не только земли, но и дальнейшей судьбы крестьян.  Такое  допущение  тем  более вероятно, что 1581 год уже был “заповедным годом” (в 1581  году  вышел  указ “о заповедных летах”, который “временно ”  запрещал  переход  даже  в  Юрьев день), между тем как в 1580 году и до него крестьяне еще  уходили  от  своих господ по Судебнику. Так, в тверской писцовой книге  1580  г.  зафиксированы крестьянские выходы из вотчины Симеона  Бекбулатовича,  в приходо-расходных книгах Волоколамского монастыря  отмечены  крестьянские  выходы,  начиная  с 1573 по 1580 гг., включительно, отмечено 96 случаев выхода  из-за  монастыря и 26 - за монастырь. Зато в писцовых книгах 1581 года нет ни  одного  случая ни выхода ни входа.  По  свидетельству  Грекова,  из  других  документов  по преимуществу судебного характера, вытекает, что с  1581  по  1586  все  годы были заповедными, затем в источниках наблюдаются некоторые пробелы  до  1590 года, а относительно 1590, 1592, 1594 и 1595 достоверно известно, что и  эти годы  были  заповедными.  Из  указов  Бориса  Годунова   1601-   1602   года выясняется,  что  практика  заповедных  годов  стала  правилом,   а   выход, разрешенный Годуновым для  нескольких  годов  начала  XVII  скорее  является исключением из этого правила.  Что  касается  района  распространения  этого закона, то, очевидно, распространялся он  на  территорию  всего  Московского государства.   Можно   руководствоваться   как   соображениями   логического характера, так и конкретными историческими доказательствами.  Прежде  всего, поскольку вышеозначенная мера была вызвана интересами служилого населения  – помещиков и среднего достатка вотчинников она должна была  действовать  там, где имелись землевладельцы средней руки, т.е.  почти  на  всем  пространстве Московского государства. Да и не было у правительства сколько-нибудь  веской причины отменять Юрьев  день  только  на  какой-то  определенной  территории страны. Между тем, кроме общих соображений, есть  и  определенные  показания источников. Так, в указе Бориса Годунова о предоставлении  крестьянам  права выхода в годы  1601  и  1602  прямо  говорится  “Пожаловали  во  всем  своем государстве от налога и продаж велели крестьянам давати выход ”.  Разрешать можно только то, что было запрещено. И если разрешение  распространялось  на территорию  всего  государства,  то,  следовательно,   и   запрещение   тоже действовало на всей территории.