Смутное время

      Во  главе людей, еще не разуверившихся в спасении страны, встал патриарх Гермоген, по мнению современников, человек твердой воли и строгих нравственных правил, хорошо владевший пером и словом. Вступивший в конфликт с польскими властями в Москве, в декабре 1610 — январе 1611 г. рассылает по городам грамоты, призывая прислать ратных людей для защиты Отечества и православной веры, не присягать ни польскому королю, ни сыну Марины Мнишек и Лжедмитрия II, получившему прозвание «воренок». Власти берут под стражу его резиденцию, а в середине марта вообще отправляют Гермогена в заключение в Чудов монастырь, где посадили его в каменный подвал и там уморили голодом.

      Общее желание к изгнанию захватчиков  оказалось сильнее, пусть временно, прежних раздоров. Сформированные почти в двадцати городах отряды с конца зимы подтягиваются к столице. Там, несколько опережая события, 19 марта вспыхивает восстание москвичей против поляков. Тяжелые бои шли два дня, и только после поджога домов и строений в Китай-городе (пожар выжег почти всю застройку) гарнизону удалось подавить выступление горожан. Именно это событие (столица являла собой очень печальное зрелище) было обозначено как «конечное разорение Московского царства».

      Тем не менее в ближайшие дни после  восстания к Москве подступили все  отряды. Встала задача организационного оформления первого земского ополчения. Высшая власть — законодательная, судебная, отчасти исполнительная — принадлежала Совету ополчения, своеобразному Земскому собору. Руководство текущим управлением лежало на трех лицах: боярах и воеводах Д.Т. Трубецком и И.М. Заруцком, думном дворянине П.П. Ляпунове, а также вновь создаваемых ведущих приказах. Вскоре между руководителями ополчения начались разногласия. Прокопий Ляпунов был зарублен казаками, и дворянские отряды ушли из-под Москвы. Ополчение фактически распалось. Этому способствовало и отсутствие единого плана восстановления государства. Между тем положение еще более осложнялось. После очередного штурма польских войск в июне пал Смоленск; шведские войска вошли в Новгород, а затем оккупировали новгородские земли, зафиксировав в договоре право шведского королевича на русский трон или на Новгородскую область. Наконец, кризис в казачьих таборах под Москвой достиг угрожающего уровня.

      Теперь  вспомним. В Московском Кремле в  осаде сидят польская администрация, войска и Боярская дума, представляя власть Владислава. Второй и главный центр этой власти перемещался вместе с королем, который прихватил с собой в качестве трофея-символа своих побед братьев Шуйских. Под Москвой сохранялось правительство первого ополчения, авторитет которого реально мало кто признавал на местах. В Новгороде Великом правила шведская администрация. Это не считая множества региональных центров (вроде Пскова, Путивля, Казани, Арзамаса и т.д.), которые практически не подчинялись никому. Именно в тот год собравшиеся в волостном кабаке мужики избирали своего «мужицкого царя». Ничего удивительного: двумя годами ранее на просторах страны казачьи отряды водили более десятка «царевичей», носивших столь «привычные» для царской фамилии имена — Лавер, Осиновик, Ерошка. Процесс территориального распада и политического разложения, казалось, достиг той черты, после которой уже нет возврата к единству общества и государства.

      Осенью 1611 г. в Нижнем Новгороде началось движение, которое постепенно консолидировало большинство сословий России в намерении реставрировать в стране самостоятельную национальную монархию. Под воздействием грамот Гермогена и старцев Троице-Сергиева монастыря сформировалась политическая платформа: не брать царем Ивана Дмитриевича (сына Марины), не приглашать на русский престол любого зарубежного претендента, первая цель — освобождение столицы с последующим созывом Земского собора для избрания нового царя. Не менее существенно, что во главе ополчения организатором стал нижегородский староста Кузьма Минин Сухорук, а военным руководителем был приглашен стольник князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Помимо корпораций Среднего Поволжья, местных приборных служилых ядро второго ополчения составили дворяне Смоленской земли, оставшиеся без имений и средств существования. Тяжелый экстраординарный побор, собранный с горожан и сельчан по инициативе Минина, обеспечил финансы на первом этапе. Самому походу предшествовала интенсивная переписка с региональными советами множества городов России.

      Многое  в организации и намерении  второго земского ополчения противоречило порядкам и целям первого. Вот почему был выбран кружной маршрут движения: вверх по Волге до Ярославля. Все города и уезды по дороге присоединялись к ополченцам. Упредив действия казаков первого ополчения, отряды второго появились в Ярославле ранней весной уже как общероссийская сила. Несколько месяцев пребывания в этом городе окончательно оформили устройство второго ополчения. Так возник еще один политический центр в стране. Высшая власть принадлежала Совету ополчения, реальные выборы в него происходили, депутаты съезжались в Ярославль. Были представлены: белое духовенство, служилые дворяне, приборные люди, горожане и, важная новость, — черносошные и дворцовые крестьяне. Понятно почему: в общем деле надо было объединить главных тяглецов и воинов. Посошные от крестьян и горожан играли во время Смуты все более заметную роль.

      В Ярославле были восстановлены основные приказы: сюда из-под Москвы, из провинции стекались опытные приказные, умевшие поставить дело управления на добротную основу. Руководители ополчения всерьез занялись дипломатией. Несколько месяцев совместной работы доказали взаимодополнение руководителей ополчения: опытный и удачливый воевода, человек твердых убеждений, Пожарский возложил текущее управление на Минина, обеспечившего главный нерв — финансы и снабжение.

      Угроза  прорыва армии во главе с литовским гетманом К. Ходкевичем к польскому гарнизону в Москве вынудила предводителей ополчения ускорить поход к столице. В свою очередь это вызвало кризис внутри первого ополчения. Заруцкий во главе нескольких тысяч казаков, захватив по дороге из Коломны Марину с сыном, направился в Рязанский край. Оставшиеся станицы и дворянские отряды под предводительством Трубецкого сначала соблюдали нейтралитет. Лишь в критические моменты сражения с отрядом Ходкевича в конце августа они приняли участие в действиях против его сил. Акция последнего в главном не удалась. Гарнизон в Кремле остался без продовольствия, припасов и резервов. Его судьба была предрешена: 27 октября два полка польского гарнизона сдались, Москва была освобождена. Попытка Сигизмунда небольшими силами переломить ход событий оказалась запоздавшей: короля остановили под Волоколамском. Узнав о сдаче гарнизона, он повернул в Польшу.

      Особое  место в системе государственных  органов занимали Земские соборы, проводившиеся с середины XVI до середины XVII века. Их созыв объявлялся царской грамотой. В состав Собора входили Боярская дума, «Освященный собор» (церковные иерархи) и выборные от дворянства и посадов. Духовная и светская аристократия представляла собой элиту общества, царь в решении важнейших вопросов не мог обойтись без ее участия. Дворянство было главным служилым сословием, основой царского войска и бюрократического аппарата. Верхушка посадского населения была главным источником денежных доходов казны. Этими основными функциями объясняется присутствие представителей всех трех социальных групп в Соборе. Противоречия, существовавшие между ними, позволяли монархической власти балансировать и усиливаться.

      Еще в сентябре началось постепенное  слияние обоих ополчений. Вслед  за взятием Москвы в ней сформировались объединенный Совет (с его санкции выдавались значимые жалованные грамоты) и приказы. Требовалась перестройка военной организации и прежде всего перерегистрации казачьих отрядов. В декабре основная часть дворян разъехалась по имениям, так что в столице численно преобладали казаки. Первые грамоты с призывом избирать депутатов на Земский собор были направлены по городам вскоре после очищения столицы. В первой декаде января 1613 г., до подъезда депутатов из городов, заседания Собора открылись в Успенском соборе Кремля. Предварительно были определены нормы представительства от городов и групп населения. Полагалось 10 человек от города при сохранении того перечня сословий, по которому призывали Совет ополчения, включая черносошных крестьян. Традиционные и ведущие курии Собора — Освященный собор, Дума, дворовые московские чины (включая приказных), сохранили свою роль.

      Понадобилось  специальное решение о том, что  кандидатуры иностранного происхождения не будут рассматриваться, равно как и кандидатура сына Марины. Всего на январских обсуждениях фигурировало около десятка имен, представлявших цвет российской титулованной аристократии. Наиболее серьезными казались шансы князя Д.Т. Трубецкого. По утверждениям современников, он потратил огромные суммы на прямой и косвенный подкуп казачьих станиц. Тем не менее его претензии были блокированы. Когда отбор кандидата зашел в тупик, вновь возникло имя шведского королевича Карла-Филиппа. Как будто такой маневр предпринял Пожарский. Его имя также фигурировало среди претендентов, но не пользовалось большой популярностью. В качестве компромисса возникла фигура 16-летнего Михаила Романова, сына митрополита Филарета (он находился в Польше в заключении). Под сильным давлением казаков кандидатура Михаила была специально обсуждена на ряде соборных совещаний и получила предварительное одобрение 7 февраля. В его пользу было родство с последней династией (царь Федор Иванович по матери, Анастасии Романовне, приходился двоюродным братом Филарету), юный возраст (что предполагало его безгрешность перед Богом и незамазанность в событиях Смуты), слабость родственного клана (после опалы 1600 г. он так и не поднялся высоко в годы Смуты), широкие связи его отца (в среде московского боярства, высшего духовенства, разных кругов тушинцев). В плюс пошло и заключение Филарета: он страдал за правое дело, отстаивая национальные интересы. В итоге почти все сложилось в пользу Михаила. Хотя и был взят перерыв в две недели для того, чтобы лучше разузнать приемлемость кандидатуры Михаила на местах. Специально посланные лица удостоверили согласие с этим решением. 21 февраля торжественный акт окончательно подтвердил выбор нового российского царя. Так в России утвердилась новая династия — Романовы, правившая более 300 лет.

      Заруцкий  попытался в 1612 г. на окраинах Рязанщины  повторить уже привычную комбинацию антиправительственных сил из мелких дворян, приборных служилых, вольного казачества и некоторых групп крестьянства. Что важно — в его распоряжении был реальный и вполне законный претендент на российский трон (сын Марины от Лжедмитрия II). И тем не менее его затея в основном не удалась. Он не находит поддержки у этих групп местного населения, бежит в Астрахань, пытается создать очаг казачьего движения или же отдаться под покровительство персидского шаха и все безрезультатно. Летом 1614 г. его и Марину с сыном арестовывают на Яике. Той же осенью Заруцкий и малолетний Иван были казнены в Москве, а Марина Мнишек (она пожертвовала всем, включая сына, ради честолюбивой мечты стать российской царицей) умерла в следующем году в заключении.

      Выбор Земского собора оказался исключительно  удачен. Утраченный с кончиной царя Федора баланс сил в русском обществе был на сей раз восстановлен: получив корону, бояре Романовы сумели подняться до осознания общенациональных задач, главной из которых было преодоление анархии. Страна сплотилась вокруг престола юного самодержца. Очистив Новгородскую землю от шведов в 1617 г. (Столбовский мир) и отразив новую польскую интервенцию в 1618 г. (Деулинское перемирие), правительство Михаила Романова доказало свою способность вывести Россию их глубокого политического кризиса.

      Бедствия  Смутного времени длились более 10 лет. Все понимали, что возрождение страны возможно лишь при условии консолидации ее внутренних сил. Исходя из этого правительство царя Михаила Федоровича (1613-1645), в котором главную роль играл вернувшийся в 1619 г. из польского плена патриарх Филарет (1619-1633), работало в тесном сотрудничестве не только с Боярской думой, но и с Земским собором, который в эти годы заседал почти непрерывно. К концу 1610-х годов правительство Михаила Романова завершило военную борьбу с наследием Смутного времени — попытками новой интервенции со стороны поляков и шведов, бесчинствами разного рода «воровских» шаек на окраинах страны. После этого народ получил полтора десятилетия покоя.

    В начале XVII века происходил распад Русского государства. В это время Москва утратила свое значение политического центра. Кроме старой столицы появились новые — «воровские»: Путивль, Стародуб, Тушино. Государственная власть оказалась в состоянии паралича. В Москве, как в калейдоскопе, сменялись власти: Лжедмитрий I, Василий Шуйский, Лжедмитрий II, «Семибоярщина». Авторитет царей рушился. Вчерашних коронованных монархов, которым присягали на верность, убивал восставший народ, происходила десакрализация царей. Причинами Смуты являлись как социально-экономические так и политические причины. Главное же содержание Смутного времени — нарушение внутреннего равновесия русского общества из-за утраты одной из важнейших частей его конструкции — легитимной монархии. Попытки различных лиц и поддерживавших их социальных групп восстановить утраченную стабильность были долгое время неудачными, так как возникавшие сочетания общественных сил не приносили искомого результата. Ситуация усугублялась дестабилизирующим воздействием ворвавшихся в общественную жизнь России новых факторов — интервенции, выступлений казаков, самозванцев.

      Именно  народ в самом прямом и ответственном смысле этого слова вынес на себе Смуту. Но и сам народ, а не только политика «жестокого» Грозного, «трагически неудачливого» Бориса, своекорыстных боярских партий, стал виновником сползания страны в эпоху безвластия. Русские люди, «кому они только не служат, кого только не предают! Смута! Смута — корневое, внутреннее русское дело. Прервалась династия, появился полулегитимный царь Годунов, потряслись основы… Плюс религиозные ереси — они тоже сделали свое дело. За потрясением основ следует их распад, ломка всех правил игры».

      Бесславный  конец династии Рюриковичей был  одновременно порывом России к Европе. Лжедмитрий был встречен на ура, как  человек из Польши, как возможный  реформатор, но время для петровских преобразований еще не пришло. И все же так называемое «Смутное время» было не просто смутой, как утверждали позднее Романовы. Россия, уставшая от диктатуры Рюриковичей, потянулась к свободе. Москвичи вовсе не под кнутом целовали крест польскому королю Сигизмунду. Курбский не был простым изменником, когда от диктатуры Грозного ушел вслед за многими славными боярами в Литву. Русские люди не были легковерными дурачками, когда с восторгом посадили на трон Григория Отрепьева. Они хотели перемен и реформ. К сожалению, ожидания были обмануты. Поляки повели себя не как носители европейской цивилизации и свободы, а как колонизаторы и разбойники. В результате вместо диктатуры Рюриковичей Россия получила диктатуру Романовых.

      Борьба  с иностранными захватчиками, католиками и протестантами, естественно, привела к негативному восприятию всего того, что в последующем исходило с Запада. Россия на время была лишена возможности встать на путь реформ, усвоения достижений европейской культуры. Последствия Смуты надолго определили основное направление внешней политики России: возвращение утраченных земель, в первую очередь Смоленска, восстановление своих позиций в Восточной Европе. Смута упрочила идею самодержавия. Образно ее итоги заключены в следующем тезисе В.В. Ключевского: «Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекратилась борьбой всего земского общества со сторонними силами», т.е. примиренным общенародным выступлением против иностранных интервентов, которое и спасло Россию от развала. Но Смута назвала и цену этого единения: укрепление государства за счет несвободы подданных. Именно в это время Россия попробовала себя на пути закрепощения.