Смутное время

      Царем был провозглашен старший из братьев, Василий Шуйский. Представитель рода нижегородско-суздальских Рюриковичей, он входил в круг наиболее могущественной аристократии страны. Его политическая биография была полна взлетов и падений. Его моральный облик вполне виден из сопоставления трех фактов. В 1591 г. он возглавил от Боярской думы специальную комиссию, признавшую ненасильственный, случайный характер смерти царевича Дмитрия. В 1605 г. он свидетельствовал москвичам о его спасении в 1591 г. В 1606 г. именно по его инициативе царевич Дмитрий был канонизирован в качестве святого страстотерпца как невинно убиенный от царя Бориса.

  19 мая новый царь дал крестоцеловальную  запись о том, что не будет применять смертную казнь и конфискацию имущества по отношению к своим врагам без согласия Боярской думы. Тем самым формула власти радикально менялась: вместо императора, «прямого наследника» Ивана Грозного, страна получила диктатуру высшей столичной аристократии. Но и это решение оказалось несостоятельным. Четырехлетнее правление Шуйского и Боярской думы принесло России лишь новые испытания. Желанная стабильность не была достигнута. Шуйский не обладал способностями правителя, народ прозвал его «полуцарем». Убийство Самозванца произошло так быстро, что многие верили, — «царевич» вновь, как в 1591 г., чудесным образом спасся. Сторонники «царевича», а вместе с ними и всякого рода «разбойный элемент», поднявшийся со дна взбаламученного русского общества, объединились вокруг беглого холопа Ивана Болотникова, объявившего себя воеводой «царевича Дмитрия», якобы скрывающегося от врагов в надежном месте. . Иван Исаевич Болотников был боевым (военным) холопом князя Телятевского. От него он бежал к донским казакам, был захвачен в плен крымскими татарами и продан в рабство в качестве гребца на турецкую галеру. После разгрома турецкого флота немецкими кораблями И.И. Болотников оказался в Венеции, откуда через Германию и Польшу попал в Путивль. В Путивль И.И.

  Болотников  прибыл в качестве воеводы царя Дмитрия.

    Это произошло после встречи  И.И. Болотникова в Самборе  в замке Мнишков с похожим  на Лжедмитрия I Михаилом Молчановым, бежавшим из Москвы и выдававшим  себя за спасшегося царя. И.И.  Болотников получил от Молчанова  грамоту, скрепленную государственной печатью, в которой он назначался воеводой царя (печать выкрал из Москвы Молчанов), саблю, шубу и 60 дукатов.

      В отличие от предыдущего этапа Смуты, который отмечен борьбой за власть в верхах правящего класса, в противостояние втягиваются средние и низшие слои общества. Смута приняла характер гражданской войны. Налицо были все ее признаки: насильственное разрешение спорных вопросов, полное или почти полное забвение всякой законности, обычая; острейшее социальное противостояние, разрушение всей социальной структуры общества; борьба за власть.

      Само  восстание началось летом 1606 г. под  лозунгом восстановления на троне чудесно  спасшегося от боярского заговора царя Дмитрия. Фундаментальная слабость была в том, что носителя имени не было. Существовала некая личность у супруги арестованного Ю. Мнишка, выдававшая себя за царя Дмитрия Ивановича. По некоторым предположениям то был Михаил Молчанов.

      Множественность центров власти в стране была свойственна  Смуте на всем ее протяжении. Путивль сохраняет значение оппозиционного центра, но только регионального. Именем царя распоряжается И. Болотников, а значит, ставка перемещается вместе с ним: Калуга — с. Коломенское (под Москвой) — Калуга — Тула. Но не было и намека на действительно столичные функции. И что важно — и правительственный, и повстанческий лагеря наглядно демонстрируют рыхлость управленческих рычагов, слабость центральной власти.

      Иван  Болотников показал себя незаурядным  военачальником. Он создал многочисленную армию. Суровый и жестокий к врагам, он обладал несомненными военными талантами и был непреклонен в исполнении задуманного. После разгрома отрядов в октябре 1607 г., самого Болотникова сослали в Каргополь. Примерно через полгода он был ослеплен, а вскоре его утопили. Так закончилось восстание Болотникова, завершилась, по словам одного современника, «сия же горькая скорбь, не бысть такова николи же…».

  Появление и гибель первого Самозванца сопровождались всплеском международного интереса к тому, что разворачивалось на просторах России. Восстание Болотникова такой популярностью не пользовалось. Но именно оно продемонстрировало всю глубину кризиса общества и государства. Подавление восстания Болотникова не укрепило положения Василия Шуйского. Родилась авантюра второго Самозванца. . В то время, когда Василий Шуйский осаждал И.И. Болотникова в Туле, на Бряшпине (г. Стародуб) объявился новый самозванец. По согласованию с Ватиканом польские шляхтичи, противники короля Сигизмунда Ш (гетманы Лисовский, Ружицкий, Сапега), объединились с казацким атаманом И.И. Зарупким, выдвинув в качестве претендента на русский престол Лжедмитрия II (1607-1610). Внешними данными этот человек походил на Лжедмитрия I, что подметили участники авантюры первого самозванца. До сих пор личность Лжедмитрия П вызывает много споров. По всей видимости, он происходил из церковной среды, но другие источники полагают, что скорее всего он был русским по происхождению, рано попавшим в восточные воеводства Литовского княжества (ныне земли Восточной Белоруссии), став бродячим школьным учителем. Первыми приложили руку к сотворению нового царя Дмитрия местные шляхтичи. Кое-кто из них сопровождал Лжедмитрия I на заключительном этапе его похода на Москву. После появления и объявления Самозванца в Стародубе (уже в России) дело продолжил И.М. Заруцкий, казачий атаман родом из Тернополя. Он побывал в крымском и турецком плену и давно был вовлечен в российские дела. В Стародубе он оказался не случайно: предводители повстанцев направили его из Тулы к границе для сбора сведений о местонахождении и планах «царя Дмитрия».

      Лжедмитрий  II, направившийся в сентябре к Туле, а в октябре бежавший к границе, сильно нарастил свой потенциал за время зимовки под Орлом. В апреле Лжедмитрий разбил правительственную армию под командованием царского брата князя Д.И. Шуйского. Через месяц с небольшим он уже под Москвой. Вскоре в стране возникла вторая столица в считанных верстах от стен Москвы — резиденция «царя Дмитрия Ивановича» расположилась в с. Тушине, отсюда и прозвище Самозванца — «Тушинский вор». Так возникло два параллельно существующих государственно-политических центра. В Тушине довольно быстро сложилось все, что было пристойно для столичной резиденции. При царе функционировали Боярская дума, государев двор (с почти полным набором чиновных групп дворовых), приказы, Большой дворец, казна и иные учреждения. Конечно, на высоких постах оказывались незнатные, а порой и вовсе «беспородные» люди. Но в Думе у Самозванца заседали Рюриковичи (князья Засекины, Сицкие, Мосальские, Долгоруковы и т.п.), Гедиминовичи (князья Трубецкие), аристократы с Северного Кавказа (князья Черкасские), представители старомосковских боярских фамилий (Салтыковы, Плещеевы). Ему служил касимовский хан. С осени 1608 г. Тушино получило своего «названного» патриарха: был привезен из Ростова местный митрополит Филарет (в миру Федор Романов, получивший эту кафедру в последние недели царствования первого Самозванца).

      С мая по ноябрь 1608 г. успехи тушинцев стремительно нарастали. На исходе лета произошло еще одно важное событие, которое придало Самозванцу дополнительную легитимность: «царь Дмитрий Иванович» вновь обрел «свою» венчанную и коронованную в мае 1606 г. жену. По соглашению лета 1608 г. польская сторона обязывалась вывести всех наемников — подданных Речи Посполитой с территории России в обмен на отпуск русским правительством всех задержанных и сосланных поляков, включая семейство Мнишков. Воевода вступил в сношения с Тушином, еще находясь в ссылке в Ярославле. Было условлено, где и как тушинцы смогут перехватить отправленных из Москвы к западной границе пленников. На людях была радостная встреча насильственно разлученных супругов, в тайне же состоялось венчание Марины с новым носителем имени «царя Дмитрия». С этого момента царица Марина Юрьевна навсегда связала свою судьбу не только со вторым Самозванцем, но и с исходом войны.

      Лжедмитрий  II контролировал огромную территорию, признавали власть тушинского царя все новые и новые земли. Исход войны решали не столько победы на поле брани, сколько финансы и материальное обеспечение. Тушинские власти не располагали эффективными органами управления на местах. Так что сбором денег, пропитания и кормов пришлось заняться самим тушинским отрядам. Партии польской шляхты и их служителей (пахолков) делали это столь профессионально, что от «нормальных» грабежей такие поборы отличало лишь наличие легитимных полномочий. Немногих месяцев тушинского управления вполне хватило для начала спонтанной борьбы против тушинцев.

      Если  летом—осенью 1608 г. территория подконтрольная Шуйскому, сжималась наподобие шагреневой кожи, то в конце 1608 — начале 1609 г. процесс пошел в обратном направлении. Впрочем, к этому моменту уже не Лжедмитрий II представлял главную опасность. Двухполюсная структура гражданской войны превращается в трехполюсную. Главный фактор таких изменений — открытое вмешательство Речи Посполитой, а позднее и Швеции во внутренние усобицы России. Король приложил много усилий с целью перетянуть основные силы наемников из Тушина в свой лагерь. Так что уже осенью 1609 г. вполне обозначился кризис Тушинского лагеря. В конце декабря 1609 г. Лжедмитрий бежит в Калугу, куда устремляются казачьи станицы, отряды приборных служилых, дворянские сотни южных корпораций. Позднее, в феврале туда же бежит Марина. В январе—феврале имели место стычки и бои между поляками и русскими тушинцами. Русские тушинцы-аристократы из двух маршрутов — в Москву или в Калугу — предпочли третий: в королевский лагерь под Смоленск. Там в феврале 1610 г. был заключен договор о предварительном избрании на русский трон сына Сигизмунда, Владислава, причем основное содержание статей соглашения сводилось к четкой регламентации деятельности нового царя в условиях полного сохранения московского социального и государственно-политического устройства, православной веры и т.п.

      Итак, весной 1610 г. в стране было уже три  центра, имевшие хотя бы формальные права на власть — Москва, Калуга, королевский лагерь под Смоленском. Весной—летом ведутся вялые военные действия между Лжедмитрием II и польскими отрядами. Но главный узел должен был разрубиться в столкновении армии Шуйского с королевской ратью. Авторитет Василия Шуйского в народе был окончательно подорван после скоропостижной смерти талантливого полководца Скопина-Шуйского (по очень вероятной версии он был отравлен на пиру у князя Воротынского), который по мнению современников, был единственным человеком, способным объединить страну. Это привело к смене командования, русские войска выступили к Смоленску, имея во главе царского брата, бездарного Дмитрия. Правда, в этот раз ему противостоял один из лучших польских военачальников, коронный гетман С. Жолкевский. Поражение при с. Клушине было катастрофическим: правительство Шуйского за несколько часов лишилось почти всей армии. К Москве устремились силы Лжедмитрия II из Калуги и корпус Жолкевского. 17 июля 1610 г. царь Василий Шуйский в результате переворота был сведен с престола и насильственно пострижен в монахи.

  Власть  захватила группа бояр во главе с  Ф.И. Мстиславским. Это правительство, состоявшее из семи бояр, получило название «семибояршина».

   Собственно на выбор Думе, наличному составу государева двора, добравшимся до Москвы после Клушина дворянам и стрельцам, горожанам предстали два варианта. Самозванца не хотело подавляющее большинство, поэтому переговоры с его сторонниками клонились к размену правителей: москвичи сводят с трона Шуйского, бывшие тушинцы — своего царика. Шли переговоры с Жолкевским. Заключенный с ним в августе договор признавал факт избрания русским царем Владислава, причем крестоцелование на его имя началось едва ли не на следующий день после подписания.

      Существенно, что статьи августовского договора обсуждались на заседаниях импровизированного Земского собора. Именно соборной делегации во главе с Филаретом и боярином В.В. Голицыным поручили провести переговоры с Сигизмундом, поддерживая постоянную связь с Думой, патриархом Гермогеном, членами Собора. На этом фоне глобальных решений внешне не слишком заметно происходили как будто обыденные, вызванные простой целесообразностью события: польские войска сначала были впущены в город, а в сентябре — в Кремль. Фактически это означало установление контроля польского коменданта над деятельностью всех институтов власти. В итоге уже к началу следующего года главные послы вместо стола переговоров оказались под арестом, а затем и в заключении. В декабре 1610 г. погибает Лжедмитрий II. В Калуге царица Марина рожает сына Ивана («царевича Ивана Дмитриевича»), которого отдает под покровительство и защиту горожан Калуги.

      Авторитет царей рушился. Вчерашних коронованных монархов, которым присягали на верность, убивал восставший народ, происходила десакрализация царей. Лжедмитрия сравнивали с антихристом, над его телом совершали действия как над нечистой силой, сын Бориса Годунова принял позорную и мучительную смерть. В Москве, захваченной интервентами, свирепствовали жестокость, измены, братоубийства.

3. Народное  движение под предводительством  К. Минина и Д. Пожарского за спасение Отечества. Земский собор 1613г.

      Государственный кризис достиг апогея в 1610-1611 гг. Вконец разрозненное государство распалось. Начался голод, населения разбегалось, государственные органы бездействовали. Процветало самозванчество, законодательство бездействовало. Страна погибала.

      Гражданская война в России осложнилась интервенцией: с запада в 1610 г. вторглись польские королевские войска, а в северо-западных областях появились шведы. После захвата поляками Москвы перед страной встала угроза утраты национальной независимости. Однако «великое разорение» вызвало огромный патриотический подъем. Оскорбленные в своих патриотических и религиозных чувствах, измученные долгими годами анархии, люди жаждали восстановления утраченного государственного порядка. Многие готовы были с оружием в руках бороться за освобождение страны от интервентов.