Смутное время на Руси

 Посылая за помощью к шведам, Шуйский в то же время старался  собрать против Вора все свои  войска, какими мог располагать.  В 1608 г. вызывает он из Астрахани  к Москве Ф. И. Шереметева, где  тот подавлял мятеж. Шереметев,  двинувшись вверх по Волге,  шел по необходимости медленно, очищая край от воров, иногда  терпел от них поражения, но, в конце концов, успел приблизиться  к Москве и соединиться осенью 1609 г. со Скопиным в знаменитой  Александровской слободе. Соединенные  силы шведов и русских были  бы в состоянии разгромить  Тушино, если бы оно уцелело  до их прихода под Москву, но  Тушино уже исчезло: временный  воровской городок, образовавшийся  в Тушино, был оставлен Вором  и сожжен до появления Скопина  в Москве.

5. Интервенция.

Поход на Русь Сигизмунда, короля польского, был ответом на союз Шуйского со шведами. Как известно, Сигизмунд  Польский, происходивший из дома Вазы (династия шведских королей) и наследовавший  шведский престол после своего отца Иоанна, был, свергнут с этого престола. Шведы избрали королем его дядю Карла IX, но Сигизмунд не мог с этим смириться и объявил Швеции войну. Когда же Карл IX заключил против него союз с Шуйским, то Сигизмунд и Шуйского стал считать врагом. Убедив сенат и сейм, что война с Москвой необходима в интересах Польши и что он, Сигизмунд, этой войной будет преследовать только пользы государства, а не личные, король выступил в поход и в сентябре 1609 г. осадил Смоленск. Сигизмунд отовсюду получал вести, что в Московском государстве он не встретит серьезного сопротивления, что москвичи с радостью заменят непопулярного царя Василия королевичем Владиславом, что Смоленск готов сдаться и т. п. Но все это оказалось ложью: Смоленск, первоклассная крепость того времени, надолго удержал Сигизмунда.

Со времен глубокой древности Смоленск был стратегическим "ключом к  Днепровской Руси". Москва и Литва  отлично понимали всю важность обладания  этим городом и целые века за него боролись. В 1596 г., чтобы прочнее владеть  Смоленском, московское правительство  укрепило его каменными стенами. Кроме сильного гарнизона и крепости стен искусство смоленского воеводы  Шеина создавало много трудностей Сигизмунду, и осада с самого начала потребовала много военных сил.

И вот Сигизмунд отправляет в  Тушино посольство сказать тушинским  полякам, что им приличнее служить  своему королю, чем самозванцу.

Простые поляки, бывшие в Тушине, склонялись на сторону короля, потому что надеялись  от него получить жалованье, которого давно не видали в Тушино. В Тушино, таким образом, произошел раскол.

Вор убежал в конце 1609 г. и переодетый отправился в Калугу, где вокруг него стало собираться казачество; к нему пришел Шаховской с казаками, сохранивший верность самозванцу.

С удалением Вора Тушино стало разлагаться  на свои составные части. Поляки частью отправились к королю, частью составили  шайки, никому не служившие и только грабившие.

Тушино уничтожилось, в Москву пришли войска, приехал Скопин-Шуйский; эти  события хорошо повлияли на москвичей: они ликовали. Их радости не мешало то, что один сильный враг был  у Смоленска, другой сидел в Калуге, что общее положение было так  же сложно и серьезно, как и раньше. Шуйский праздновал падение Тушино, народ - прибытие Скопина. Молодой, блестящий  воевода (Скопину было тогда 24 года), Михаил Васильевич Скопин-Шуйский пользовался  замечательной любовью народа. По замечанию Соловьева, он был единственной связью, соединявшей русских с В. И. Шуйским. В Скопине народ видел преемника царю Василию Шуйскому; он терпел дядю ради племянника, надеясь видеть этого племянника своим царем.  Но эту замечательную личность рано унесла смерть, и судьба, таким образом очень скоро разрушила связь Шуйского с народом. Скопин умер в апреле 1610 г., и народная молва приписала вину в этом Шуйским, хотя, может быть, и несправедливо.

Над войском Скопина-Шуйского стал после его смерти воеводой брат царя Василия — Дмитрий Шуйский, надменный, неспособный, пустой и мелочный человек, изнеженный щеголь. Он двинулся на освобождение Смоленска, встретился у деревеньки Клушина с шедшим к нему навстречу  искусным и талантливым польским гетманом Жолкевским и был им разбит наголову (в конце июня 1610 г.). Это клушинское поражение решило судьбу Шуйского. Жолкевский от Клушина быстро шел к Москве, завладевая русскими городами и приводя их с большой дипломатической ловкостью к присяге Владиславу. В то же время, прослышав об исходе клушинской битвы, двинулся к Москве и Вор со своими толпами, опередил Жолкевского, и когда тот был еще в Можайске (верст за 100 от Москвы), Вор уже стоял под самой Москвой, в селе Коломенском. Положение Шуйского стало так плохо, что он даже думал вступить в переговоры с Жолкевским о мире, но не успел.  

     7 июля 1610 г. Захар  Ляпунов с толпой своих единомышленников  пришел во дворец к Шуйскому  и просил его оставить царство,  потому что из-за него кровь  льется, земля опустела, люди в  погибель приходят. Шуйский ответил  твердым отказом. Тогда Ляпунов  и прочие, бывшие с ним, ушли  из дворца на Красную площадь,  где уже собрался народ, узнав,  что в Кремле происходят какие-то  необычайные вещи. Скоро Красная  площадь не могла вместить  всего народа, прибывшего туда. Все  сборище поэтому перешло на более просторное место, за Арбатские ворота, к Девичьему монастырю. Туда приехали патриарх Гермоген и много бояр, говорили о свержении Шуйского и, несмотря на протесты Гермогена и некоторых бояр, решили "осадить царя". Во дворец отправился князь Воротынский и от лица народа просил Шуйского оставить царство. Шуйский покорился, уехал из дворца в свой старый боярский дом и тотчас же стал хлопотать о возвращении престола, устраивать интриги; чтобы окончательно отнять у него возможность достигнуть власти, его насильно постригли в монахи, так что патриарх не хотел и признавать его пострижения.  

Шуйского москвичи удалили, не имея никого в виду, кем бы могли его  заместить, и положение Москвы, очень  трудное в ту минуту, осложнилось  еще больше. Присягнули временно Боярской думе, 7-ми боярам (семибоярщина), ибо  помимо нее некому было присягнуть. Но это новое правительство имело  так же мало сил и средств, как  и Шуйский.

Бояре, пользуясь властью, торопят  Жолкевского из Можайска к Москве, и он идет "освобождать Москву от Вора", как сам выражается. Таким поступком бояре передали Москву в руки поляков и предрешили вопрос об избрании Владислава. Подойдя к Москве, Жолкевский, прежде всего, начинает дело об избрании Владислава в цари, потому что иначе в его глазах помогать Москве не имело смысла. Страх перед самозванцем и польской военной силой заставил московские власти, а за ними и население склониться на избрание в цари поляка: 27 августа Москва присягнула Владиславу. Тотчас же по заключении договора и принесении присяги Жолкевский прогнал Вора от Москвы, и Вор убежал опять в Калугу. Таким образом, Москва избавилась от одного врага ценой подчинения другому.  В Калуге Вор был убит (в декабре 1610 г.) одним из своих же приверженцев из-за личных счетов.

6. Первое земское ополчение.

В Москве присягают сыну польского  короля Владиславу, но в других городах  не следуют примеру «семибоярщины». На борьбу с захватчиками поднимается  русский народ. В Рязанской земле  формируется первое ополчение во главе с дворянином Прокопием  Ляпуновым для изгнания поляков  из Москвы. В него входят дворяне, посадские  люди, казаки. В конце марта 1611 г. первое ополчение осадило Москву, польский гарнизон отошел в пределы  Китай-города и Кремля. 19 марта 1611 г., в Москве, в Китай-городе, начался  бой. Из Китай-города поляки бросились  к слободам, но в Белом городе были задержаны народом. На помощь москвичам  подоспели передовые отряды земского ополчения с князем Дмитрием Михайловичем Пожарским (который здесь и был  ранен), и поляки были отброшены назад, заперлись в Кремле и Китай-городе и постарались сжечь Москву и  Замоскворечье (для удобств дальнейшей обороны). Москва сгорела почти вся. Несколько дней еще продолжались вылазки поляков и стычки их с  народом. Наконец, на второй день Пасхи, в благовещенье, подошла к Москве стотысячная русская рать и к  апрелю обложила Кремль и Китай-город. Поляки засели в осаду, а вместе с  ними и московское боярство, служившее Сигизмунду и смотревшее на ополчение всей земли как на мятежное скопище. Припасов у осажденных было мало, гарнизон польский был невелик, всего около 3000 человек. Положение гарнизона, таким образом, было очень серьезно, но Сигизмунд не думал помогать Москве, его сил не хватило и на взятие Смоленска.

Ополчение стоявшее под Москвой по справедливости можно назвать политическим союзом социальных врагов: в нем соединилась земщина с казачеством, общество - с врагом общественного порядка. Можно было предвидеть, что в этом ополчении должна проявиться рознь, должно произойти междоусобие. Можно было бы предсказать даже его гибель и разложение, если сообразить, что во время долгой осады, было, много времени и поводов для столкновения двух миров - земского и казачьего. Ополчение действительно и погибло.

В июне 1611 г. ополчение обратилось к своим вождям, прося общим  советом подумать о прекращении  беспорядков и злоупотреблений, какие совершались в войске. Об этих беспорядках летописец роняет лишь несколько слов: он говорит, что в войске одни попрекали других прошлой службой тушинскому Вору или ополяченной Москве, людей ратных "жаловали не по достоянию", а "лицеприятно", не знали, наконец, что делать и как обращаться с теми холопами, которые убежали от своих господ и теперь служили в войске казаками, уже как вольные люди. Сначала этих беглых людей воеводы ополчения призывали под свои знамена, обещая считать их вольными казаками. Но служилый элемент в ополчении не мог относиться сочувственно к такой мере: она создавала очень неприятный для служилого люда порядок в будущем, им могли воспользоваться и другие холопы и убегать от господ в надежде, потом вернуться на Русь свободными. Поэтому положение беглых в ополчении составляло очень важный вопрос.

И вот, по просьбе ополчения, Ляпунов  и другие воеводы согласились  созвать собор всей рати, чтобы  обдумать и решить все заботившее их.

Ляпунов высказался за возврат беглых крестьян, за то, чтобы казаки не имели  права занимать прибыльные должности.

Познакомясь с данными о первом подмосковном ополчении, мы можем теперь сказать, что, сойдясь под Москву, земские и казачьи дружины не могли ужиться мирно между собой по разности стремлений и вкусов. Постоянная их рознь привела к необходимости уяснить точнее их взаимные отношения, и уяснились они в пользу служилых людей. Но преобладание служилых людей было недолго и непрочно. Приговор, давший перевес служилым людям и Ляпунову, был "не люб" казакам и их вождям Заруцкому и Трубецкому, " и через месяц Прокофий Ляпунов был убит.

 Потеряв предводителя, служилые  люди утратили и силу. Не нашлось  человека, который мог бы заменить  Ляпунова; делами стали заправлять  казачьи вожди, казачество подняло  голову, и теснимое им дворянство  стало разъезжаться по домам.  Ополчение разлагалось и государственный порядок потерпел в нем новое поражение. Но казачьи остатки первого ополчения продолжали стоять под Москвой и в 1611, и в 1612 г. Сигизмунд не шел на помощь московскому гарнизону, а своими силами московский гарнизон не мог прогнать осаждавших. Осада Москвы, таким образом, продолжалась, но смерть Ляпунова была большим горем для русских людей, они теряли веру в успех ополчения.

3 июня 1611 г. королю Сигизмунду  удалось, наконец, взять Смоленск  приступом. В городе было в  начале осады до 80000 жителей, большие  запасы и прекрасные укрепления. Когда Смоленск был взят, в  нем не осталось и 8000 человек,  они терпели голод и болезни  и не могли отбить врага,  потому что укрепления были  разбиты и разрушены. Воевода  смоленский Шеин, один из самых  светлых русских деятелей того  времени, подвергся пытке: хотели  узнать, для чего он не сдавал  города и какими средствами  мог так долго держаться. 

16 июля 1611 г. шведы обманом взяли  Новгород; митрополит Исидор и воевода князь Одоевский во главе новгородцев заключили со шведами договор, по которому Новгород представлялся особым государством, выбирал себе в цари одного из сыновей шведского короля и, сохраняя свое государственное устройство, навсегда соединял себя со шведской династией, если бы даже Московское государство и выбрало себе другого царя не из шведского дома. Такой договор, очевидно, был продиктован победителями-шведами: в нем даже не было требований, чтобы новгородский государь был православным.

В Пскове в то же время появился самозванец Сидорка, которого зовут иногда третьим Лжедмитрием. Еще при Шуйском начались в Пскове внутренние усобицы, борьба "лучших" и "меньших" людей, высших и низших классов. Эта борьба как-то совсем оторвала Псков от государства и создала в нем свою особую историю смуты. Неурядицы внутренние дали возможность полякам и казачеству разорять безнаказанно псковскую землю и дали в ней силу третьему самозванцу.

Итак, во второй половине 1611 г., с взятием  Смоленска и Новгорода, с усилением  самозванщины в Пскове, вся западная часть Московского государства попала в руки его врагов. Сама Москва оставалась в их власти, а ополчение, собранное для ее освобождения, распадалось, побежденное не врагами, а внутренней рознью. Земская власть, создавшаяся в этом ополчении и сильная по своему существу лишь настолько, насколько ей верила земля, теперь, со смертью Ляпунова, теряла для земли всякое значение. Русские люди остались без руководителей против сильных торжествовавших врагов государства и общества. Время настало настолько критическое, что, казалось, Русское государство переживало последние дни.

Опаснее всех других были, конечно, поляки, но они своей же оплошностью и  помогли оправиться русским людям. После взятия Смоленска король Сигизмунд  отправился в Польшу на сейм торжествовать  свои победы вместо того, чтобы идти на помощь польскому гарнизону в  Москве. К Москве он послал только слабый отряд конницы с гетманом Ходкевичем. В октябре 1611 г. Ходкевич был отбит  подмосковными казаками и ушел от Москвы. Если не считать этой незначительной рекогносцировки (вылазки) под Москву, то можно сказать, что внешние  враги Московского государства, нанеся ему взятием Смоленска  и Новгорода сильнейшие удары, затем  совершенно бездействовали, отчего и  потеряли все плоды победы.