Славяне и великое переселение народов

     Одновременно  со славянским воздействием на финнов началось сильное воздействие на них со 
стороны тюркского народа болгар волжских (названных так в отличие от болгар 
дунайских). Пришедшие с низовьев Волги к устьям Камы кочевые болгары основались здесь и, не ограничиваясь кочевьями, 
построили города, в которых началась оживленная торговля. Арабские и 
хазарские купцы привозили сюда с юга по Волге свои товары (между прочим, 
серебряную утварь, блюда, чаши и проч.); здесь они выменивали их на ценные 
меха, доставляемые с севера Камою и верхнею Волгою. Сношения с арабами и 
хазарами распространили между болгарами магометанство и некоторую 
образованность. Болгарские города (в особенности Болгар или Булгар на самой 
Волге) стали очень влиятельными центрами для всей области верхней Волги и 
Камы, населенной финскими племенами.

     Влияние болгарских городов сказывалось  и на русских славянах, торговавших с болгарами, а впоследствии враждовавших 
с ними. В политическом отношении волжские болгары не были сильным народом. 
Завися первоначально от хазар, они имели, однако, особого хана и многих 
подчиненных ему царьков или князей. С падением хазарского царства, болгары 
существовали самостоятельно, но много терпели от русских набегов и были 
окончательно разорены в XIII в. татарами. Их потомки чуваши представляют 
теперь слабое и мало развитое племя.

       Литовские племена (литва, жмудь,  латыши, пруссы, ятвяги и др.), 
составляющие особую ветвь арийского племени, уже в глубокой древности (во 
II в. по Р. Хр.) заселяли те места, на которых их позднее застали славяне. 
Поселения литовцев занимали бассейны рек Неман и Зап. Двины и от 
Балтийского моря доходили до р. Припяти и истоков Днепра и Волги. Отступая 
постепенно перед славянами, литовцы сосредоточились по Неману и Зап. Двине 
в дремучих лесах ближайшей к морю полосы и там надолго сохранили свой 
первоначальный быт. Племена их не были объединены, они делились на 
отдельные роды и взаимно враждовали. Религия литовцев заключалась в 
обожествлении сил природы (Перкунь — бог грома), в почитании умерших 
предков и вообще находилась на низком уровне развития. Вопреки старым 
рассказам о литовских жрецах и различных святилищах, теперь доказано, что у 
литовцев не было ни влиятельного жреческого сословия, ни торжественных 
религиозных церемоний. Каждая семья приносила жертвы богам и божкам, 
почитала животных и священные дубы, угощала души умерших и занималась 
гаданиями. Грубый и суровый быт литовцев, их бедность и дикость ставили их 
ниже славян и заставляли литву уступать славянам те свои земли, на которые 
направлялась русская колонизация. Там же, где литовцы непосредственно 
соседили с русскими, они заметно поддавались культурному их влиянию. По отношению к финским и литовским своим соседям русские славяне 
чувствовали свое превосходство и держались наступательно. Иначе было дело с 
хазарами.

     Кочевое тюркское племя хазар прочно осело  на Кавказе и в 
южнорусских степях и стало заниматься земледелием, разведением винограда, 
рыболовством и торговлей. Зиму хазары проводили в городах, а на лето 
выселялись в степь к своим лугам, садам и полевым работам. Так как через 
земли хазар пролегали торговые пути из Европы в Азию, то хазарские города, 
стоявшие на этих путях, получили большое торговое значение и влияние. 
Особенно стали известны столичный город Итиль на нижней Волге и крепость 
Саркел (по-русски Белая Вежа) на Дону близ Волги. Они были громадными 
рынками, на которых торговали азиатские купцы с европейскими и одновременно 
сходились магометане, евреи, язычники и христиане. Влияние ислама и 
еврейства было особенно сильно среди хазар; хазарский хан («каган» или 
«хакан») со своим двором исповедовал иудейскую веру; в народе же всего 
более было распространено магометанство, но держались и христианская вера и 
язычество. Такое разноверие вело к веротерпимости и привлекло к хазарам 
поселенцев из многих стран. Когда в VIII столетии некоторые русские племена 
(поляне, северяне, радимичи, вятичи) были покорены хазарами, это хазарское 
иго не было тяжелым для славян.

     Оно открыло для славян легкий доступ на 
хазарские рынки и втянуло русских в торговлю с Востоком. Многочисленные 
клады арабских монет (диргемов), находимые в разных местностях России, 
свидетельствуют о развитии восточной торговли именно в VIII и IX вв., когда 
Русь находилась под прямой хазарской властью, а затем под значительным 
хазарским влиянием. Позднее, в Х в., когда хазары ослабели от упорной 
борьбы с новым кочевым племенем — печенегами, русские сами стали нападать 
на хазар и много способствовали падению Хазарского государства. Перечень соседей русских славян необходимо дополнить указанием на 
варягов, которые не были прямыми соседями славян, но жили «за морем» и 
приходили к славянам «из-за моря». Именем «варягов» («варангов», 
«вэрингов») не только славяне, но и другие народы (греки, арабы, 
скандинавы) называли норманнов, выходивших из Скандинавии в другие страны. 
Такие выходцы стали появляться с IX в. среди славянских племен на Волхове и 
Днепре, на Черном море и в Греции в виде военных или торговых дружин. Они 
торговали или нанимались нерусскую и византийскую военную службу или же 
просто искали добычи и грабили, где могли.

     Трудно  сказать, что именно 
заставляло варягов так часто покидать свою родину и бродить по чужбине; в 
ту эпоху вообще было очень велико выселение норманнов из Скандинавских 
стран в среднюю и даже южную Европу: они нападали на Англию, Францию, 
Испанию, даже Италию. Среди же русских славян с середины IX столетия 
варягов было так много и к ним славяне так привыкли, что варягов можно 
назвать прямыми сожителями русских славян. Они вместе торговали с греками и 
арабами, вместе воевали против общих врагов, иногда ссорились и враждовали, 
причем то варяги подчиняли себе славян, то славяне прогоняли варягов «за 
море» на их родину.

     При тесном общении славяне варягами можно было бы 
ожидать большого влияния варягов на славянский быт. Но такого влияния 
вообще незаметно — знак, что в культурном отношении варяги не были выше 
славянского населения той эпохи. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Феномен славянского  этнического единства.

     Наличие цельной мировоззренческой системы  послужило формированию 
западноевропейского (западнохристианского) суперэтноса.

     В Восточной Европе сильнейшего динамического напора тогдашних процессов не выдержали гунны, авары, хазары, печенеги и другие, исчезнув с этнической карты. Славянству динамика его тогдашнего существования не принесла катаклизмов благодаря действию такого относительно устойчивого фактора, как славянское этническое единство.

     Кроме того, проводником стабилизирующих тенденций в Восточной 
Европе была Византия, переживавшая культурный и военно-политический расцвет 
и являвшаяся ядром православной культуры. Византия втягивала в орбиту 
своего влияния - несмотря на неизбежные трения - южных и восточных славян, 
внося заряд своеобразия в их дальнейшую историю.

     После того как в 795-796гг. аварский каганат пал под ударами франков, во главе которых стоял король 
Карл (буквально через несколько лет после этого он получил прозвище 
Великого), славяне стали самостоятельным этносом, осознавшим свое положение 
в мире. Важным показателем самосознания славян как этнического целого 
явилось формирование классического общеславянского языка. На его основе 
сложился литературный старославянский язык, единый для всех славянских 
народов.

     Это непосредственно связано с созданием  в 60-х годах IX в. 
Кириллом и Мефодием славянской письменности. Вскоре вслед за переводами 
Священного Писания и богослужебных текстов появились первые собственно 
славянские литературные произведения. До сих пор в исторической и 
лингвистической литературе широко распространено мнение об исходном 
единстве всего восточноевропейского славянства, о распространении всех 
восточных славян из единого центра, каковым признается Поднепровье. В 
соответствии с указанным представлением находится и господствующая в 
славянском языковедении концепция, согласно которой в древнейший период (до 
XIII в.) язык восточных славян был единым, без разделения на диалекты. 
Последние якобы возникли в эпоху раздробленности русских земель, когда 
разные княжества и области оказались разделены политическими, 
экономическими и культурными барьерами. Между тем, еще в начале века 
высказывалась и иная точка зрения.

     Так, основываясь на изучении этнографии 
и диалектологии восточных славян, Д.К. Зеленин утверждал: “южнорусское 
население (т.е. русское население Рязанской, Тамбовской, Воронежской, 
Тульской, Орловской и Калужской губернии)... отличается от северорусского 
(в Новгородской, Владимирской, Вятской, Вологодской и др. губерниях) 
значительно больше, чем от белорусов”. Из этого он сделал вывод о 
существовании двух “русских народностей” и, следовательно, четырех 
восточнославянских народов: “украинцы, белорусы, севернорусские (окающий 
диалект) и южнорусские (акающий диалект)”. Исторические корни такого 
этнического деления ученый видел в том, что восточные славяне в VII-VIII 
вв. распались на три “племени”: “Восточная группа русских, фигурирующая в 
древнейших рукописях под названием вятичи, проникла на восток и заселила 
области по северному течению Дона; ей впоследствии принадлежала 
Тьмутаракань -третий после Киева и Новгорода значительный культурный центр 
Древней Руси.

     Северные  русские распространились к северу; летописец 
называет их словенами (на оз. Ильмень возле Новгорода), кривичами и 
полочанами. Южные русские остались на древней территории, т.е., согласно 
терминологии летописи, поляне - на Днепре, около Киева, древляне - в 
Полесье, дулебы - на Буге, уличи и тиверцы - на Днестре, северяне - на 
Десне, Сейме и Суле, дреговичи - между Припятью и Двиной”. Выводы о 
неоднородности восточных славян, основанные на этнографических наблюдениях 
и данных диалектологии, хорошо согласуются с результатами исследования 
языка берестяных грамот древнейшего периода, предпринятого в последние годы 
А.А. Зализняком. Он установил существование древнейшего новгородско- 
псковского диалекта, который в XI-XII вв. отличался от южнорусского не 
менее чем двумя десятками существенных признаков. В то же время этот 
диалект был сходен многими элементами с языками балтийских славян, а также 
сербско-словенской группы южных славян.

     Таким образом, становится ясно, что 
начальная история расселения славян в Восточной Европе была более сложной, 
нежели представлялось ранее. Северо-Западная Русь, сохранившая древние 
вечевые порядки на многие столетия, вобрала в себя не днепровский, а 
главным образом западнославянский контингент населения. Северу и Югу были 
присущи различавшиеся между собой традиции, а Древнерусское государство 
возникло в результате объединения в IX-X вв. двух систем славянства. К 
сожалению, письменные источники далеко не всегда дают достаточный материал, 
чтобы можно было уточнить, о каком именно из указанных групп идет речь в 
каждом конкретном случае.

     В частности, это было, вероятно, связано  с тем, 
что цивилизованные соседи не всегда могли отличить их друг от друга, а 
самих восточных славян гораздо больше занимало не то, что объединяло в 
этническом плане формировавшийся союзы племен, а локальные различия между 
собой. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение: 

    Подводя итог выше описанному можно сделать вывод, что в пестроте и разнообразии исторических событий и судеб отдельных германских племен, в кажущейся хаотичности межплеменных союзов и конфликтов между ними, договоров и столкновений германцев с Римом, вырисовывается исторический фундамент тех последующих процессов, которые составляли суть Великого переселения. Ранее уже говорилось об объективных предпосылках и побудительных причинах, толкнувших к историческому движению германские племена: необходимость освоения новых земель для занятия земледелием и скотоводством, изменение климата и потребность переселения в более благоприятные в этом отношении регионы и т.д. Но для реализации этих предпосылок сами племена должны были обрести определенное новое историческое качество. Племя должно было стать достаточно устойчивым и мобильным в социально-экономическом и военно-организационном отношении. Это обеспечивалось развитием системы власти и подчинения, самостоятельностью военных структур (дружин) и уровнем вооруженности всех свободных германцев, позволяющим отражать натиск врага, когда дружина находилась в походе, и поставлять резерв для вооруженных формирований.

    Важно было также преобладание скотоводства над земледелием, и в то же время достаточно высокий уровень земледелия, позволяющий менять местопребывание племени без разрушительных для племенного хозяйства последствий. Необходимо было и ослабление племенной изолированности, формирование навыка достаточно устойчивого и длительного объединения, ибо, как показывает судьба отдельных племен, само существование племени в ходе Переселения порой зависело от его способности к объединению с другими племенами в процессе контактов и конфликтов с Римом.

    Не  менее важным было «накопление знаний»  о Риме. Именно они помогали наметить цели передвижения, определяли характер военных и иных приготовлений к продвижению в римские пределы, формировали в племенном сознании, фиксирующем как поражения, так и победы, представления о возможности успеха в противостоянии или взаимодействии с римским государством.