Русская православная церковь во 2 половине 19 века

              В новые учебные программы были внесены существенные изменения, направленные в основном против специализации. Распределение дисциплин по трем отделениям отменялось. Отныне имелись общеобязательные предметы и тематически сгруппированные предметы на выбор. Студенты уже не выбирали себе специальности как основы для будущей научной деятельности, а готовились к преподаванию в семинариях. Программа была рассчитана на четыре года, причем четвертый курс не имел прежних особых задач. Количество семестровых работ было увеличено с шести до девяти. Кандидатская диссертация на четвертом курсе писалась параллельно с обычной курсовой работой. Обязательными дисциплинами являлись:

      введение в богословие (вместо прежних основ, но с сохранением приблизительно того же содержания);

      Священное Писание и библейская история;

      догматика;

      нравственное богословие;

      гомилетика и истории проповеди;

      пастырское богословие и педагогика, ранее входившая в число специальных предметов;

      церковное право;

      история Вселенской Церкви до разделения Церквей вместо прежней всеобщей церковной истории, истории православной Восточной Церкви и Русской Церкви;

      патристика;

      церковная археология и литургика;

      философия.

Сравнительное богословие из учебного плана было изъято. Из предметов по выбору к первой группе относились:

      теория языка и истории зарубежных литератур;

      русский и церковнославянский языки с палеографией и истории русской литературы;

      древнееврейский язык и библейская археология;

      один древний и один новый язык.

В Казанской Академии была еще группа миссионерских дисциплин с татарским и монгольским отделениями. Студенты, избиравшие эту группу, освобождались от изучения предметов одной или двух названных выше групп по выбору, за исключением одного древнего и одного нового языка.

Во 2-й половине ХIХ и в начале ХХ в. уставы академий и семинарий в большей степени определяли развитие этих учебных заведений, чем то было ранее. При этом уставы 1867-1869 гг. совершенно по-разному сказались на жизни академий и семинарий. Если последним пришлось ощутить и теневые стороны полученных свобод, то в академиях они привели к оживлению научных интересов студенчества, из которого благодаря существовавшей до 1884 г. специализации вырос ряд выдающихся ученых и профессоров.

              После реформы Александра II семинаристы устремились в университеты. Число поступающих в академии снизилось, но строгость отбора возросла. Уменьшение числа кандидатов в священники было тревожным симптомом, и, по всей вероятности, именно оно явилось главной причиной возобновления запрета семинаристам поступать в университеты.

2.4. Экономическое положение церкви в XIX – начале XX вв.

Тенденции охлаждения народа к православию следует искать не только в политическом положении Церкви в конце XIX – начале XX вв., но и  в ее экономическом положении.

Россия в конце XIX столетия уже перешла к новому экономическому укладу, а монастырское хозяйство велось по старинке и с экономической точки зрения часто было несостоятельно.

"Если бы монастырское хозяйство было поставлено рационально, – сетовал впоследствии митрополит Евлогий, – ресурсы монастырей были бы огромны …"[3]. По мнению церковного историка Н.М. Никольского, Церковь на рубеже XX в. работала не столько на себя, сколько на государство. Можно поспорить с утверждением Никольского о бедственном положении и малоземелье большей части русского клира. Это утверждение слишком преувеличено. Все крупные монастыри, вроде Троицкой, Александро-Невской и Киево-Печерской лавр имели свои лавки и большие доходные дома. Другие монастыри имели мельницы, пристани, лавки на базарах и другие подобные мелкие доходные статьи.

Образ жизни приходского духовенства требовал все больших денег. Его уже не устраивало то, что на селе прихожане расплачивались за требы в основном продуктами сельского хозяйства. Поэтому, совсем не голодая, они дружно по всей стране заявили о своей бедности, как только «ветер перемен закружил над Россией».

Государственная политика по отношению к православной Церкви привела к пагубным последствиям. Зависимость от светской власти вызвала своего рода селекцию иерархии: довольно часто архиереи ради собственной выгоды старались выказать готовность услужить обер-прокурору либо, подражая свету, вели жизнь, неподобающую  монашествующим, заботясь о    личных удобствах, изобилии стола либо, что еще хуже, занимались  накопительством не щадя казны монастырей, отданных им в управление.

Главными источниками существования всех церковных учреждений были казенные кредиты и доходы от чисто религиозных операций. Огромная по тем временам сумма – 20 млн. руб. серебром – представляла собой так называемый неприкосновенный капитал, еще одно порождение государственного вмешательства в дела Церкви. Все церковные деньги, в том числе епархиальные, в обязательном порядке отсылались в государственные банки, где хранились в течение 15-20 лет под 4% годовых. Разрешалось тратить на нужды духовных школ только часть новых поступлений и проценты с неприкосновенного капитала. Таким образом, Духовно-учебное управление располагало только обязательствами государства, а фактически не могло воспользоваться числившейся за ним огромной суммой. Казна же нашла себе еще один источник пополнения, пользуясь деньгами верующих. По масштабу изъятия средств эта акция сопоставима только с секуляризацией церковных имений.

В конце XIX – начале XX вв. наблюдаются значительные различия в правовом и имущественном положении отдельных разрядов духовенства, что приводило к разногласиям между черным и белым духовенством, между иерархами и рядовыми священниками. Особенно обострилась вражда приходского духовенства к епископату со времен реформы духовного сословия и заключения приходов в твердые штаты соответствующим указом Алексея II от 16апреля 1869 г. Не получив обещанного повышения доходов, духовенство вдруг встало перед опасностью частично лишиться мест, а значит и средств, к существованию. Затея с сокращением приходов была наименее удачной в церковной реформе Александра II.

3. Выдающиеся деятели церкви в XIX в.

3.1. В.С. Соловьев

Проблема взаимоотношений Русской православной церкви и российского государства, а также причина кризиса «исторического христианства» были одними из главных предметов интереса В.С. Соловьева (1853-1900 гг.), писавшего, что «русская Церковь не обладает духовной свободой, она порабощена светской властью, являясь лишь «казенным православием», что российское государство сделало из церкви «атрибут национальности и послушное орудие мирской власти»[4].

В конце 80-х годов В.С. Соловьев острейшим образом чувствует конец византийско-московского православия, которое считал язычеством и стремиться к тому, чтобы при помощи римской католической церкви оживить и преобразовать восточную Церковь. Критика Соловьевым византийско-московского православия привела к тому, что его труды «Россия и вселенская Церковь», «Русская идея» не могли быть напечатаны в России. Опубликованы они были за границей на французском языке, а в переводе на русский язык смогли появиться лишь через несколько лет после смерти автора. Вышедшая 1891 г., его работа «Об упадке средневекового мировоззрения» тоже наполнена чувством катастрофизма по отношению к традиционному православию[5].

По Соловьеву, вторжение светской власти в быт народа – явление ненормальное, но в нем нет того внутреннего противоречия, которое возникает, когда духовная власть, по своей природе исключающая всякое насилие, действуя насильственно, вторгается в религиозную жизнь народа. «Когда власть светская действует не по-христиански, то она не вступает в противоречие с собою, потому что она не есть непременная  носительница христианского начала. Кесарь может быть и язычником. Но когда власть духовная, носящая на себе Образ Христов, сознательно действует вопреки духу Христову, она бесповоротно осуждает себя». В статье констатируется, что нравственное начало в обществе никакого нравственного авторитета не имеет, так как, по мнению Соловьева, официальное православие «в действительности является не тем, чем оно должно быть»[6]. Особо акцентируется внимание на том, что коренное зло новой России – ее раздвоение, но раздвоение не между правительством и землею, не между интеллигенцией и простым народом, а в деле веры. Коренное зло – в церковном расколе, в разделении между иерархией и народом. Какой же выход из этого положения? По Соловьеву это:

      во-первых, устранение внешних насильственных средств, еще употребляемых для поддержания внешнего призрачного авторитета Церкви;

      во-вторых, государство должно отказаться от внешней искусственной и насильственной поддержки Церкви;

      в-третьих, свобода исповедания.

Таким образом, реформируя русскую Церковь, по заключению В.С. Соловьева, государство потеряет невольных служителей, несколько десятков архиереев, лишенных всякого авторитета, и приобретет признание и согласие миллионов людей религиозных, честных, трудолюбивых. Религиозное освобождение русской церкви очень важно, потому что осуществление свободы церкви, истинного общества христианского составляет для русского народа цель его жизненного пути.

3.2. Иоанн Касаткин

Святой Иоанн Касаткин, в миру Иван Дмитриевич Касаткин, родился 1 августа 1836 г. в селе Березе Смоленской губернии. Блестяще окончив Смоленскую Духовную семинарию, в 1857 г. он был принят в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Заканчивая академию, он обнаружил призвание Божие – проповедовать православную веру в Японии. Подав соответствующее прошение, 24 июня 1860 г. Иоанн был пострижен в монашество с именем Николай. В июле 1860 г. иеромонах Николай выехал на место своего служения в г. Хокодате.

Сначала проповедь Евангелия в Японии казалась совершенно немыслимой. Восемь лет ушло на то, чтобы изучить страну: народ, язык, нравы и обычаи. В 1869 г. было принято решение «образовать для проповеди между японскими язычниками слова Божия особую Российскую Духовную Миссию», начальником который был назначен возведенный в сан архимандрита отец Николай. В 1871 г. в Японии началось гонение на христиан, и многие из них из них были подвергнуты преследованиям. В 1873 г., когда гонения несколько уменьшились, архимандрит Николай приступил к строительству в Токио церкви и а затем духовного училища. К 1874 г. при Миссии в Токио действовали четыре училища – катехизаторское, семинарское, женское и причетническое, а в Хокодате два училища – для мальчиков и девочек. Во второй половине 1877 г. Миссией стал регулярно издаваться журнал «Церковный Вестник». К 1878 г. в Японии насчитывалось 4115 христиан. Богослужение в общинах и преподавание проводилось на родном языке. Стали издаваться духовно-нравственные книги.

В 1880 г., 30 марта, в Троицком соборе Александро-Невской лавры состоялась хиротония архимандрита Николая в сан епископа Токийского. Святитель Николай с еще большим усердием стал продолжать свои апостольские труды. Он завершил строительство Собора Воскресения Христова в Токио, а также принялся за новый перевод богослужебных книг и составил на японском языке Православный Богословский словарь.

4. Отношения Русской Православной Церкви с государством.

Хотя в XIX в. не произошло никаких существенных перемен во взаимоотношениях между Церковью и государством, а, наоборот, была сделана попытка подчинить церковные интересы государственным, жизнь церковная развивалась и во многих областях достигла расцвета. Кроме широкого развития церковной науки и просвещения, миссионерская работа охватила новые области и страны, а монашество пережило период обновления

Когда встал вопрос о преобразованиях в духовном ведомстве в 1803 году, обер-прокурором был назначен личный друг императора, князь А.Н. Голицын, человек увлекающийся, далекий от православия. Дело преобразования училищ было поручено ученому архимандриту Евгению (Болховитинову), который приготовил новый полный план устройства школ. Была учреждена при Синоде особая комиссия, которая разрешила насущные вопросы, включая создание духовно-учебного капитала на поддержание школ.

Все дальнейшие преобразования жизни Церкви связаны с деятельностью замечательного ученого, проповедника и блюстителя прав Церкви, митрополита Филарета (Дроздова) (1782-1867 гг.). Он являлся виднейшим церковным работником в течение больше чем полувека, и с ним связаны все стороны церковной жизни в течение трех царствований.

Сын священника из г. Коломны, будущий митрополит Московский окончил курс Московской духовной семинарии и Московской духовной академии, преподавал в семинарии и академии. В 1811 г. он стал ректором академии, в 1817 г. был посвящен в сан епископа Ревельского, а в 1819 г. переведен в Тверь и избран членом Синода. В 1821 г. был назначен в Москву и занимал столичную кафедру до 1867 г.

Благодаря его удивительным административным способностям, необыкновенно осторожной, но в то же время твердой политике в отношении к государству, Русской Церкви удалось пережить много трудных периодов и сохранить свое духовное достояние.

В XIX веке отношения между Церковью и государственной властью в России продолжали основываться на одностороннем акте, изданном государством, который, ставил часто непреодолимые препятствия к развитию нормальной церковной жизни, несмотря на подчас очень внимательное отношение императоров к нуждам духовенства.

Императоры Российские, в силу «Духовного Регламента», продолжали до самой революции во время чина коронования возлагать сами на себя корону, тогда как даже в Англии, где король является главой Церкви, его коронует архиепископ.

Ограничения, введенные в дело канонизации святых, привели к тому, что за синодальный период, вплоть до царствования императора Николая II, было прославлено всего 4 святителя и ни одного преподобного.

Другой тяжелой стороной церковной жизни в XIX в. было введение обязательности церковных обрядов для всех государственных служащих. Таинство Покаяния и Причащения стали такой же ежегодной государственной повинностью, как и другие служебные обязанности, а духовенство должно было наблюдать за их исполнением.