Русская Правда

Карательные нормы Русской  Правды продолжали действовать, но к  концу XV в. была подготовлена база для качественно нового уровня уголовного права. Это связано с тем, что появились новые виды преступлений против государства, его аппарата, и дол1эиностных лиц, преступность стала более масштабной и уголовное законодательство отреагировало на это усилением репрессий.

Суд и процесс

Древнейшей формой судебного  процесса был суд общины, члены  которой в равной степени обладали правами и обязанностями тяни в судебных разбирательствах. Состязательность сторон сохранялась долгое время, поэтому  процесс в Древней Руси называют состязательным (реже - обвинительным). Ему присущи такие отличительные Черты, как относительное равенство сторон и их активность при рассмотрении дела в сборе доказательств и улик. Одновременно в Х-Х1 вв. укрепляется процесс, где ведущую роль играли князь него администрация: они возбуждали процесс, сами собирали сведения и выносили приговор, часто сопряженный со смертным исходом. Прототипом такого процесса может служить суд княгини Ольги над послами древлян в период восстания или суд князей над восставшими в 1068 г. и 1113 г.

Поводами к возбуждению  процесса служили жалобы истцов, захват преступника на месте преступления, факт совершения преступления. Одной  из форм начала процесса был так  называемый “заклич”: публичное объявление о пропаже имущества и начале поиска похитителя (обычно на торгу). Давался трехдневный срок для возвращения похищенного, по истечении которого лицо, у которого обнаруживались искомые вещи, считалось виновным и должно было вернуть имущество и доказывать законность его приобретения. Можно предполагать, что использовались различнее виды доказательств: устные, письменные, свидетельские, улики. Очевидцы происшествия назывались видоками. Существовали “послухи”, которых одни исследователи считают очевидцами по слуху”, другие - свидетелями “доброй славы” обвиняемого могли быть только свободные люди: “на холопа послушества не складывают, поскольку он н свободен”, - гласит Русская Правда. Равенство, сторон в процессе диктовало привлечение к свидетельству столько свободных. Лишь в “малой тяжбе” и по нужде можно было “ссылаться на закупа”. Если не было свободных, то ссылались на тиуна боярского, а на “иных не складывать” (ст. 66 Пространной Правды).

В Русской Правде предусмотрена  особая форма обнаружения утраченного  имущества -свод. Если после “заклича” пропавшая вещь обнаруживалась у лица, заявившего себя добросовестным приобретателем, начинался свод. Указывался человек, у которого приобреталась вещь, тот, в свою очередь, указывал на другого, и т.д. Кто не мог указать источник приобретения, считался вором, должен был вернуть вещь (стоимость) и заплатить штраф. В пределах одной территориальной единицы свод шел до последнего лица, но если в нем участвовали жители другой территории (города), он шел до третьего лица, которое выплачивало повышенное возмещение и начинало свод по своему месту проживания (ст. 35-39 Пространной Правды).

Другое процессуальное действие - гонение следа - представляло собой  розыск Преступника по следам. В  случае убийства наличие следов преступника  в какой-либо общине обязывало ее членов выплачивать “дикую виру”  или разыскивать виновное лицо. При  терявшихся следах на пустошах и дорогах  поиски прекращались (ст. 77 Пространной  Правды).

Нормы Русской Правды, действующие  в “русских княжествах в ХII-ХV вв., продолжали использовать в судебном процессе рассматриваемого периода. При сохранении состязательных начал в судебном процессе усиливались роль и активность государственной администрации. Повсеместно выросло значение судебного поединка при невозможности выяснения пистоны иными способами. Ордалии уходили в прошлое поскольку противоречили христианскому пониманию выяснения истины, судные клятвы лишались языческой атрибутики. Одновременно возросла роль письменных документов, особенно в земельных спорах и тяжбах.

Для эпохи, предшествовавшей Русской Правде, характерными объединением сельского населения была соседская община. Она выросла в процессе разложения прежней семейной общины. Частная собственность на землю постепенно разлагает прежде однородную массу общинников: наряду с зажиточными появляются бедняки, терявшие свои участки. Выходя из общины, они в поисках работы попадали в зависимость от богатых землевладельцев - князей и бояр.

3. Уголовное право по  Русской Правде.

О системе уголовного права  Древнерусского государства можно  говорить, лишь понимая под ней  те нормы Русской Правды, за нарушения  которых прямо предусматривались  наказания. Основными причинами, повлиявшими  на становление уголовного права, было дальнейшее развитие феодальных отношений, наличие антагонистических классов  и обострение борьбы между ними. Именно они определяли направление  карательной деятельности государства.[11]

Частный характер древнего права проявился в сфере уголовного права. Преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как "обида", т.е. причинение морального или материального  ущерба лицу или группе лиц. Уголовное  правонарушение не отграничивалось  в законе от гражданско-правового. Объектами преступления были личность и имущество. Объективная сторона преступления распадалась на две стадии: покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченное преступление. Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения "скопом"), но еще не разделял ролей соучастников (подстрекатель, исполнитель, укрыватель и т. д.). В Русской Правде уже существует представление о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют после его задержания, спустя некоторое время, когда непосредственная опасность от его действий уже не исходит). К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, к отягчающим - корыстный умысел. Законодатель знал понятие рецидива, повторности преступления (в случае конокрадства).

Одной из особенностей Русской  Правды было отсутствие четкого разграничения  между уголовными преступлениями и  гражданскими правонарушениями. Все  они объединялись понятием «обида», но не в смысле оскорбления чести, а в смысле причинения вреда (физического, материального и морального).

В понятие «обида» входило  как убийство, так и неплатеж долга: «аще убиють огнищанина в обиду, то платить дань 80 гривен убийце». В порядки преследования обидчиков разницы не существовало: то и другое возникало по инициативе потерпевшего.

Субъектами преступления по Русской Правде являлись феодалы, городские люди и феодальнозависимые крестьяне. Холопы не являлись субъектами права, и за свои преступления и поступки они подлежали наказанию иногда более жестокому, нежели остальные члены общества. Так, по ст. 65, раба, ударившего свободного мужа, можно было убить. Отсутствие имущества делало невозможным для них уплату денежных штрафов. Поэтому за совершение преступления холопы подлежали иной ответственности. Уплату денежного штрафа, возмещение ущерба причиненного холопом, производил его хозяин и наказание холопа за совершение преступления было делом уже не государства, а феодала. Статьей 121 предусматривалась ответственность за кражу, совершенную беглым холопом, господин бежавшего холопа обязан был заплатить за унесенное его холопом имущество по урочной цене. Он мог его бить, убить, а в случае кражи у третьих лиц хозяин холопа мог выдать его пострадавшим от кражи лицам (ст. 121). Если же хозяин оставлял холопа у себя, то он обязан был уплатить пострадавшим урок. Свободный человек за кражу платил штраф в пользу князя и урок в пользу пострадавших (ст. 75, 79, 82 и др.). При соучастии в краже, т.е. когда субъектами одного преступления являются несколько человек, накладывалась одинаковая ответственность независимо от степени участия в совершении преступления (ст. 42,43, 44). В ст. 35-46, 69, 76, 81 законодатель предусматривал различные виды краж, прежде всего в зависимости от характера и ценности похищенного имущества - конокрадство, кражу скота, хлеба, одежды и т. д.

Четкого разграничения мотивов  преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже  намечались в законе. Ст.6 ПП упоминает  случай убийства "на пиру явлено", а ст.7 ПП - убийство "на разбое без  всякой свады". В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершенное убийство (а "на пиру" - значит еще и в состоянии опьянения). Во втором случае - разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумышленно - в разбое). Тяжелым преступлением против личности считалось нанесение увечий (усечение руки, ноги) и других телесных повреждений. От них следует отличать оскорбление действием (удар чашей, рогом, мечом в ножнах), которое наказывалось еще строже, чем легкие телесные повреждения, побои.[12]

Имущественные преступления по Русской Правде включали разбой (не отличимый еще от грабежа), кражу ("татьбу"), уничтожение чужого имущества, угон, повреждение межевых  знаков, поджог, конокрадство (как особый вид кражи), злостную неуплату долга  и пр. Наиболее подробно регламентировалось понятие "татьба". Известны такие  ее виды, как кража из закрытых помещений, конокрадство, кража холопа, сельскохозяйственных продуктов, и пр. Закон допускал безнаказанное  убийство вора, что толковалось как  необходимая оборона.

При определении наказания  за кражу учитывалось откуда было похищено имущество (со двора, хлева, поля и т. д.).

Если «Краткая Правда» (ст. 13) установила за конокрадство и кражу  из закрытых помещений 3 гривны, то «Пространная Правда», защищая интересы феодалов, усиливает уголовную репрессию  и предусматривает за аналогичные  преступления высшую меру наказания - поток и разграбление (ст. 35).

Также особо опасными преступлениями являлись поджог двора и гумна.

Статья 44 перечисляла денежные штрафы за хищение различных видов  скота, устанавливала повышенную ответственность  за хищение княжеского скота. Усиливая охрану феодальной собственности, статья имела в виду пресечение покушений  на нее, в первую очередь, со стороны  смердов.

При определении наказания  «Русской Правдой» учитывалось наличие  умысла при совершении преступления: «Если кто по злобе зарежет  чужого коня или другую скотину, тот  платит 12 гривен штрафа, а хозяину  за причиненный ущерб урочную  цену».

Статьи 54, 55 подробно указывали  злостное, неосторожное и случайное  банкротство и в зависимости  от значения субъективного момента  определяли различные наказания. При  случайном или неосторожном банкротстве купец получал рассрочку, платежа на несколько лет («зане же пагуба от бога есть»), при злостном же банкротстве купец мог быть продан в рабство.

Стадий подготовки и совершения уголовных преступлений Русская  Правда не знает.

В период существования Киевского  государства в обществе еще не сложилось абстрактное представление  о государстве и государственной  власти, не было и понятия о государственных  преступлениях. Всякие преступления против государства понимались как выступления  против княжеской власти.

Преступления против личности. К ним относилось убийство, но Русская  Правда подразумевала не всякое убийство чело века. Так, согласно «Правде Ярослава», убийство, совершенное в порядке  кровной мести, не являлось преступлением  и не подлежало наказанию. В Правде Ярославичей месть была заменена денежной вирой и головничеством, а убийство, совершенное в порядке кровной мести, стало преступлением и подлежало наказанию на общих основаниях (ст. 1). Статья 3 Пространной Правды за убийство «княжа мужа» устанавливала двойную виру (80 гривен), а за убийство всех других представителей княжеской администрации - простую виру (40 гривен). За убийство свободной женщины ст. 88 Пространной Правды взыскивала 20 гривен.

Не являлось преступлением  убийство ночного вора (ст. 40), застигнутого на месте преступления, но при условии, что в момент убийства вор не был  связан, и это убийство произошло  до наступления рассвета. Не являлось преступлением по Русской Правде и убийство холопа или рабыни (ст. 89). Закон расценивал это как нанесение  хозяину холопа имущественного ущерба и обязывал убийцу возместить хозяину  урочную цену, а князю - 12 гривен продажи  лишь в случае убийства холопа или  рабыни без вины. Если же холопа или  рабыню убивал сам хозяин, то это  преступлением не считалось, и виновный не платил не только урока, но и продажи.

Наиболее опасным преступлением  по Пространной Правде считалось  убийство в разбое без всякой ссоры. За это преступление была установлена  высшая мера наказания - поток и разграбление (ст. 7), Почти таким же опасным  преступлением считалось убийство «княжа мужа» в разбое, если конкретный убийца не установлен и община не ищет убийцу. Вира в 40 гривен изымалась за убийство свободных людей, приближенных ко двору, а также за убийство боярских и младших княжеских слуг. Менее  опасным для господствующего  класса представлялось убийство других категорий, граждан, о чем свидетельствуют  размеры продажи, взимаемой в  пользу князя: за ремесленника и ремесленницу - 12 гривен (ст. 15), смерда и холопа - 5 гривен (ст. 16), рабы - 6 гривен. Более  позднее происхождение имеет  ст. 89, которая предусматривала за убийство холопа и раба 12 гривен продажи  князю.

Русская Правда посвящала  довольно много внимания и другим преступлениям против личных прав. Так, Краткая Правда за отсечение  руки назначала штраф в 40 гривен, за побои до синяков и крови  допускала кровную месть, а в  случае невозможности мести - 3 гривны за обиду, и плату лекарю вносил преступник.

За преступления против чести  Русская Правда предусматривала 12 гривен штрафа.

Таким образом, система преступлений и система наказаний в Русской  Правде свидетельствуют о строгой  охране законом феодальных отношений.

Отметим, что смертная казнь  не упоминается в кодексе, хотя на практике она, несомненно, имела место. Умолчание можно объяснить двумя  обстоятельствами:

-         законодатель понимает смертную  казнь как продолжение кровной  мести, которую он стремится  устранить; 

-         влияние христианской церкви, выступавшей  против смертной казни в принципе.

Наказания в Киевском государстве  являлись средством осуществления  карательной деятельности в отношении  классовых врагов и уголовных  преступников. Лишь в начальном периоде  существования Киевского государства  кровная месть была пережитком первобытнообщинного  строя. Месть заключалась к причинении зла противнику. Мера зла, причиняемая мстителем обидчику, не определялась ничем другим, кроме его произвола. Кровная месть не соответствовала интересам класса феодалов. Основные принципы феодального права требовали ее отмены и установления норм, по которым жизнь, здоровье и честь феода лов, как и их имущество, охранялись бы несравненно строже, нежели жизнь, здоровье и имущество другого свободного человека.[13]