На протяжении
долгих веков на Руси развивалось,
совер¬шенствовалось искусство резьбы
по дереву, позднее — по камню. Деревянные
резные украшения вообще стали харак¬терной
чертой жилищ горожан и крестьян, деревянных
хра¬мов.
Белокаменная
резьба Владимиро-Суздальской Руси,
осо¬бенно времени Андрея Боголюбского
и Всеволода Большое Гнездо, в украшениях
дворцов, соборов стала примечатель¬ной
чертой древнерусского искусства вообще.
Прекрасной резьбой
славились утварь и посуда. В
искус¬стве резчиков с наибольшей полнотой
проявлялись русские народные традиции,
представления русичей о прекрасном и
изящном. Знаменитый художественный критик
второй поло¬вины XIX — начала XX в. Стасов
писал: «Есть еще пропасть людей, которые
воображают, что нужно быть изящным толь¬ко
в музеях, в картинах и статуях, в громадных
соборах, наконец, во всем исключительном,
особенном, а что касается до остального,
то можно расправляться, как ни попало
— дескать, дело пустое и вздорное... Нет,
настоящее, цельное, здоровое, в самом
деле, искусство существует лишь там, где
потребность в изящных формах, в постоянной
художествен¬ной внешности простерлась
уже на сотни тысяч вещей, еже¬дневно окружающих
нашу жизнь». Древние русичи, окружая свою
жизнь постоянной скромной красотой, давно
подтвер¬дили справедливость этих слов.
Это касалось
не только резьбы по дереву
и камню, но и многих видов
художественных ремесел. Изящные
украше¬ния, подлинные шедевры создавали
древнерусские ювели¬ры — золотых и серебряных
дел мастера. Они делали брас¬леты, серьги,
подвески, пряжки, диадемы, медальоны,
отделывали золотом, серебром, эмалью,
драгоценными кам¬нями утварь, посуду,
оружие. С особенным старанием и лю¬бовью
мастера-искусники украшали оклады икон,
а также книги. Примером может служить
искусно отделанный ко¬жей, ювелирными
украшениями оклад «Остромирова Евангелия»,
созданного по заказу киевского посадника
Остромира во времена Ярослава Мудрого.
Как и все
средневековое искусство, церковная
живопись имела прикладное значение
и, будучи «Библией для неграмотных»,
служила прежде всего целям
религиозного просветительства. Религиозное
искусство являлось также средством
общения с Богом. И процесс
создания, и процесс восприятия
превращались в богослужение. Эта
его основная функция закрепляет
значимость того, что изображено,
а не как, и поэтому в принципе
не различает шедевр и рядовую
икону. В контексте своей эпохи
икона исполняла и вполне утилитарные
функции - охранительница от эпидемий
и неурожаев, заступница, грозное
оружие (языческое влияние).
Религиозная
идеология пронизывала все сферы
жизни, религиозные установления
охранялись государством. Устанавливался
религиозный канон - набор христианских
мировоззренческих принципов и
соответствующих приемов, норм
и основных задач художественно-образного
творчества. Канон вырабатывался
и утверждался церковью как
образец (шаблон) для подражания,
как идеал святости и красоты,
как стандарт соединения элементов
образа. Например, строгое соблюдение
иконописцами церковного канона
требовалось для того, чтобы делать
лики божеств, апостолов либо
святых на всех им посвященных
иконах или фресках абсолютно
одинаковыми. Идеальным для церкви
соотношением религиозной и художественной
сторон в ее искусстве является
положение, при котором художественные
средства используются лишь для
наиболее полного воплощения
религиозного содержания в рамках
принятого канона. Образец - древние
новгородские и псковские иконы
и фрески ХIII - ХIV вв. Этот религиозно-художественный
канон после принятия в 988 году
Русью христианства был заимствован
из Византии и в переработанном
виде закрепился на русской
культурной почве. Так, в соответствии
с требованиями иконописного
канона в образах Иисуса Христа
и всего пантеона, святых на
иконах подчеркивается их бесплотность,
святость, божественность, отрешенность
от земного. Облик неподвижных,
статичных, плоскостных фигур
библейских персонажей и святых
символизирует вечное и неизменное.
Пространство на иконах изображается
всегда условно, путем совмещения
нескольких проекций на плоскости
с применением обратной перспективы.
Золотые фоны и нимбы, золотое
сияние переносило в восприятии
зрителя изображенное событие
в некое иное, далекое от земного
мира, измерение, в сферу духовных
сущностей, реально являя собой
эту сферу.
Особую
художественно-религиозную символическую
роль в византийской живописи
играл цвет. Например, пурпурный
символизировал божественное и
императорское достоинство; красный
- пламенность, огонь (очищающий),
кровь Христа, как напоминание
его воплощения и грядущего
спасения рода человеческого.
Белый обозначал божественный
свет, чистоту и святость, отрешенность
от мирского, устремленность к
духовной простоте и возвышенности.
В противоположность белому черный
цвет воспринимался как знак
конца, смерти. Зеленый цвет символизировал
юность, цветение, а синий и голубой
- потусторонний (трансцендентный)
мир.
Для
мастеров канон выступал в
качестве художественного метода
и стиля воплощения религиозно-эстетического
общественного идеала и приближения
к нему. Массе посредственных
иконописцев, среди которых основное
место занимали монастырские
монахи («богомазы»), канон часто
служил лишь как совокупность
формальных норм и правил , отличающих
собственно религиозное письмо
от художественного.
Можно
выделить гениального русского
живописца Андрея Рублева (ок.
1370 - ок.1430), который далеко не всегда следовал
сложившимся иконографическим традициям.
Проявляя творческую индивидуальность,
как в построении композиций, так и в цветовых
решениях икон, он воплощал новую идейную
направленность искусства. Как показали
исследования, неповторимой гаммой своих
творений, даже новыми оттенками цветов
Рублев как бы расширял границы канона.
Например, в отличие от мрачноватых, темных
по колориту икон Феофана Грека палитре
Андрея Рублева присуща светлая гамма
цветов, его иконы и фрески проникнуты
трепетной солнечностью и воплощают радостное
мироощущение, любование и умиление миром.
В мировоззрении Андрея Рублева счастливо
сочетались духовные традиции домонгольского
наследия, проникнутого отзвуками эллинистического
искусства, связанного с византийским
стилем, с одной стороны, и общеевропейская
предвозрожденческая эстетика, с другой.
Подобное цельное и глубокое понимание
классического канона наиболее полно
выразилось в рублевских фресках, в «Троице».
Светлая радость переполняет сердце от
встречи с этим бесценным памятником отечественной
духовной и художественной культуры, великим
мировым шедевром, исполненным исключительной
образной силы и гуманистического пафоса.
Отличающаяся глубоким психологизмом,
«Троица» внушает ощущение внутреннего
спокойствия, ясной простоты, гордости
и великой нравственной силы. Достигается
это прежде всего классически уравновешенной
статичной композицией расположения фигур
трех ангелов, певучестью четких линий
рисунка, гармонией колористической гаммы
и жизнерадостностью общего цветового
фона иконы.
Служение высоким
идеалам, устремленность к совершенству
отличали мастеров русского религиозного
искусства.
Постепенно формировалась,
написанная специально для сопровождения
религиозно-культовых обрядов, духовная
музыка, которая у верующих людей
вызывала целую гамму переживаний
и настроений.
Прикладное,
декоративное искусство и культовые
предметы, используемые во время
богослужения или постоянно присутствующие
в интерьерах храмов, подчас обретали
не церковное звучание. Жертвенники,
подсвечники, кресты, рясы, подрясники,
митры, все одеяние священников
являлось не столько культовыми
произведениями, сколько прикладного
искусства.