Религия и религиозные празднества греков в труде Фукидида

Д) Отношение Афин с Делосом. В противоположность активным связям со Спартой отношения Дельф с Афинами складывались весьма напряженно. Последние к тому же вступили в конфликт и с другим важнейшим центром почитания Аполлона – Делосом, демонстрируя свою антипатию к тамошнему жречеству и вмешиваясь в жизнь острова под разного рода религиозными предлогами. В 426 г. афиняне совершили очищение острова (Фук., III, 104). Фукидид упоминает, что еще ранее Делос по повелению Дельфийского оракула очистил тиран Писистрат, однако лишь ту его часть, на которую открывался вид из святилища. На этот раз был очищен весь остров, афиняне велели удалить с него все гробы с покойниками и впредь запретили там пребывать умирающим и рожающим (Фук., III, 104). Афиняне имели, как указывает Фукидид, "вещание некоего оракула". Это выражение скорее наводит на мысль, что по данному поводу не было непосредственного обращения в Дельфы[12]. Афиняне также установили проведение на острове раз в четыре года Делосских игр, восстановив традицию существовавшего издавна священного праздника (Фук., III, 104). Все эти действия можно рассматривать не только как примеры возрастающего значения суеверных обрядов, на чем настаивает Г. Парк, отмечая, что подобные настроения обычно сопровождают продолжительную войну. Такое внимание афинян к Делосу, который соперничал с Дельфами в почитании Аполлона, свидетельствует, как кажется, в пользу весьма прохладных отношений Афин с Пифийским святилищем[13]. В дальнейшем, во время перемирия со спартанцами, афиняне заставили жителей Делоса выселиться с острова, сочтя их, как указывает Фукидид, нечистыми по причине какой-то древней вины (Фук.,V, 1). Более убедительным представляется мнение Диодора Сицилийского (XII, 73, 1), который утверждает, что афиняне обвинили делосцев в тайном союзе со Спартой. Возможно, обвинение было справедливым, так как вовсе не исключено, что некоторые делосцы были возмущены политикой Афин, их вмешательством в местный культ и их неудачной попыткой придать острову прежнее значение панэллинского центра.

Е) Мирный договор (религиозные вопросы). Продолжительные и не приносившие решительного успеха военные действия заставляли обе стороны задуматься о мире. Попытки его заключения активизировались с возвращением в 426 г. в Спарту из ссылки царя Плистоанакта[14]. Он был вынужден удалиться в изгнание около 445 г. из-за обвинения в том, что был подкуплен Периклом и поэтому прекратил военный поход; в изгнании он жил на горе Ликей в Аркадии на границе Лаконии (Фук., II, 21). Въезд его в Спарту сопровождался торжественными обрядами и жертвоприношениями, какие были установлены для первых царей при основании Лакедемона (Фук., V, 16, 3). В этом возвращении, по рассказу Фукидида, большую роль сыграли Дельфы. Враги обвиняли Плистоанакта и его брата Аристокла в том, что те склонили пифию давать спартанским послам, прибывавшим в Дельфы, один и тот же ответ о том, что лакедемоняне должны вернуть потомка полубожественного сына Зевса с чужбины в отечество или им придется пахать борозду серебряным лемехом (Фук., V, 16). Наконец, весной 423 г. между Афинами и Спартой был заключен договор о перемирии, в начальной части которого Дельфам отводится центральное место: "О святилище и оракуле Аполлона Пифийского мы постановляем, чтобы всякий желающий по отеческим обычаям вопрошал оракул без обмана и страха. Лакедемоняне и присутствующие союзники обещают также послать глашатаев к беотийцам и фокийцам, чтобы по возможности убедить и их. Об имуществе бога заботиться и вам, и нам, и всем желающим по обычаям предков, принимая меры для розыска провинившихся, поступая при этом всегда по праву и справедливости, согласно обычаям отцов" (Фук., IV, 118). Самым первым условием перемирия являлась гарантия свободного доступа к храму и оракулу Пифийского Аполлона для всякого кто пожелает. Как полагает Г. Цайльхофер, именно посредством перемирия в 423 г. Дельфы стали открыты для Афин, которые после начала войны были лишены возможности вопрошать оракул[15]. Он убедительно доказывает это в противоположность тезису Х. Помтова о том, что это произошло еще в 425 г., а также мнению Ж. До, что отношения Афин и Дельф нормализовались после 431 г. Таким образом, Афины и их союзники, то есть большинство членов Амфиктионии, теперь вновь получили возможность беспрепятственного обращения в святилище. Согласно заключению Г. Цайльхофера, это положение договора свидетельствует также о том, что лакедемоняне вовсе не стремились к тому, чтобы Дельфы были настроены исключительно проспартански, а, скорее, желали вновь вернуть святилищу положение общегреческого святилища, даже рискуя потерять влияние на оракул[16]. Следующий пункт также касался Дельф и устанавливал, что в отношении тех, кто совершил преступления, связанные с "имуществом бога", должно быть проведено расследование. Как отмечается рядом исследователей, этот пункт договора формулировкой не только предостерегает от будущих проступков, но и указывает на уже случившиеся преступления[17]. Однако, что может здесь подразумеваться, остается не вполне ясным. Эти проступки едва ли могли быть поставлены в связь с займом из храмовой кассы Дельф, независимо от того, считать ли предложение коринфян реализованным, или же нет. Этот заем пелопоннесцев не мог бы представлять в соответствии с экономической практикой "храмовых банков" никакого нарушения в том смысле, который предусматривают определения договора[18]. Предположение Г. Парка заключается в том, что афиняне требовали расследования относительно источников финансирования экспедиции Еврилоха 426 г. против Навпакта, которая брала свое начало непосредственно из Дельф[19]. Г. Цайльхофер же пессимистично заключает рассуждения на эту тему констатацией того, что "время и характер проступков, а также сами личности злодеев нам узнать не суждено"[20].. Весной 421 г. договор о перемирии 423 г. был заменен так называемым договором о Никиевом мире (Фук., V, 18). В первом его параграфе речь, по обычаю, шла в том числе и о религиозных вопросах: "Относительно общих святилищ: всякий желающий может по законам предков приходить и совершать там жертвоприношения, вопрошать оракулы и посылать праздничные посольства сушей и морем беспрепятственно. Священный участок и храм Аполлона в Дельфах и народ дельфийский пусть будут независимы, по обычаям отцов, с правом самообложения и пользования налогами для себя со своим собственным судом над людьми и страной" (Фук., V, 18). Договор определял беспрепятственный доступ и исполнение сакральных действий в общегреческих святилищах. При этом, если в условиях перемирия речь шла только о Дельфах, то здесь имелись в виду и другие панэллинские святилища, под которыми понимались прежде всего Дельфы, Олимпия и святилище на Истме. Это следует из сообщения о решении греков выставить стелы с текстом договора в названных местах (Фук., V, 18, 10).Во время переговоров об окончательном мире в конце Пелопоннесской войны лакедемоняне выразили согласие на заключение договора с Афинами при условии снесения Длинных стен и укреплений Пирея, выдачи всех кораблей кроме двенадцати, возвращения изгнанников и вступления в союз лакедемонян с подчинением их гегемонии. Требования Спарты были гораздо умереннее предложений коринфян и фиванцев разрушить Афины до основания. Особенно горячо возражали против заключения мира коринфяне и фиванцы, а также многие другие эллины; они требовали совершенного разрушения Афин. Но лакедемоняне категорически отказались стать виновниками порабощения жителей греческого города, столь много потрудившихся в эпоху тяжких бедствий, когда великая опасность угрожала Греции.

Заключение

Как мы видим из вышесказанного, Фукидид объясняет исторические события, не вводя сверхъестественного элемента и непосредственного вмешательства божества. Он избегал открыто выражать свои личные мнения,— он не отвергал существования богов или божественного начала: по крайней мере, упадок религии, неуважение к святыне, исчезновение всякого страха перед богами он считал чрезвычайно неблагоприятным симптомом, свидетельствующим о крайнем разложении и деморализации общества; но прямого вмешательства божества в ход человеческих дел Фукидид не допускал и объяснял этот ход естественным образом. Он должен был отрицательно относиться и к различным оракулам и предзнаменованиям. Фукидид признает факт их влияния на массу; он отмечает, например (Фук., II, 8), что ввиду войны общество, тревожно настроенное, особенно восприимчиво было в этом отношении, особенно искало и верило изречениям и предзнаменованиям; но сам историк такой веры, очевидно, не разделял. По его словам, из всех предсказаний верно сбылось только одно — относительно срока, в течение которого должна была продолжаться война (Фук., V, 26). Рассмотренные нами обращения в Дельфы в связи с военными предприятиями в ходе Пелопоннесской войны являлись важнейшей составляющей общего контекста международной жизни древних греков. Консультации, как правило, совершались перед началом важных военных компаний, в условиях трудностей проходивших военных операций и непосредственно перед сражением и требовали не простого "благословения", а действенного практического совета. Значимость таких обращений, а также содержание дельфийских советов говорит в пользу их практической значимости и общего авторитета у греков. Война принадлежала, по представлениям древних греков, к данностям жизни, для Дельф она также являлась частью естественного устройства мира. Он говорит иногда об оракулах и предзнаменованиях, но не потому, чтобы он верил в них, а потому, что они являлись известным фактором, с которым историку приходилось считаться. По Фукидиду, не гадатели, не предзнаменования и оракулы, а ум и знание могут предусматривать будущее.

Список используемой литературы

1. Фукидид. История. М., 1993.

2. О.В. Кулишова. Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений (VII–V вв. до н. э.). СПб.: Издательский Центр "Гуманитарная Академия", 2001.

3. О.В. Кулишова. Дельфийский оракул и тирания в архаической Греции. СПб.,  2001.

4. Г. Парк. Дельфийский оракул. Оксфорд, 1956.

5. Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X., Эр-ланген, 1959.

3

[1] Дельфийский оракул- оракул при храме Аполлона в Дельфах (один из древнейших религиозных центров Древней Греции). С вопросами к Дельфийскому оракулу обращались как отдельные граждане, так и представители государств. Прорицательница — Пифия в состоянии экстаза изрекала ответы вопрошавшим, которые облекались кем-либо из жрецов в стихотворную форму и имели значение пророчеств, данных Аполлоном.

[2]Дельфы-древнегреческий город у подножия горы Парнас в юго-западной Фокиде. Крупный религиозный центр с храмом и оракулом бога Аполлона. В 7—6 вв. до н. э. Дельфы приобрели роль общегреческого святилища.

[3] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X.  Стр. 57-58.

[4] Г. Парк. Дельфийский оракул. Стр. 190.

[5] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X.  Стр. 60.

[6] О.В. Кулишова. Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений (VII–V вв. до н. э.). Стр. 322.

[7] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр. 61.

[8] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр. 62.

[9] Г. Парк. Дельфийский оракул. Стр. 192.

[10] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X.  Стр. 62-63.

[11] О.В. Кулишова. Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений (VII–V вв. до н. э.). Стр. 325.

[12] Г. Парк. Дельфийский оракул. Стр. 194.

[13] О.В. Кулишова. Дельфийский оракул и тирания в архаической Греции. Стр. 18,25.

[14] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр.63.

[15]Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр. 66-68.

[16] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр. 68.

[17] Г. Парк. Дельфийский оракул. Стр. 196.

[18] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр.70.

[19] Г. Парк. Дельфийский оракул. Стр. 196.

[20] Г. Цайльхофер. Спарта, Дельфы и амфиктионы в V в. до P. X. Стр. 70.