Реконкиста

      Конец XII и начало XIII в. были временем крупнейших событий и в остальной Европе, и то, что происходило на Пиренейском  полуострове, не могло не привлечь внимания со стороны руководящих сил европейского феодального общества, в первую очередь папы Иннокентия III. В ответ на просьбу Альфонса VIII папа провозгласил крестовый поход в Испанию, и на его призыв отозвались итальянские рыцари во главе с епископами. Но и в самой Испании на помощь кастильцам стали стягиваться силы отдельных пиренейских государств, причем большую роль в организации похода играли три богатых и могущественных испанских ордена, возникшие во второй половине XII в.— Калатрава, Алькантара и Компостела. Кроме того, еще раньше на Пиренейском полуострове обосновались и значительные группы других орденов (тамплиеры и госпитальеры). Так образовалась громадная «крестоносная» армия, ряды которой, однако, стали редеть при первых же трудностях похода.

      Решительная битва между соединенными силами Кастилии, Арагона, Наварры, Португалии и маврами произошла 16 июля 1212 г. при Лас Навас де Толоса, как раз у входа в ущелье, которое открывало прямой путь в Андалузию. Маврам был нанесен здесь сокрушительный удар, от которого они оправиться больше уже не могли. За этим решающим успехом последовали другие, но они выпали на долю преемника Альфонса VIII — Фердинанда III, прозванного «святым» (1217—1252 гг.). Характерно, что и его вступление на престол сопровождалось борьбой и соперничеством крупных знатных фамилий, и новый король, подобно своим предшественникам, нашел поддержку у городов. Совершив ряд военных экспедиций в Андалузию, Фердинанд овладел долиной реки Гвадалкивир с главнейшими центрами некогда существовавшего здесь Кордовского халифата: в 1236 г. была взята Кордова, в 1241 г.— провинция Мурсия, в 1246 г. — Хаэн, в 1248 г. при содействии кастильского флота (состоявшего из судов, построенных приморскими городами) был взят крупнейший промышленный центр арабской Испании — Севилья, а вслед за ней в руки победителя попали и другие южные города, в том числе Херес, Медина-Сидония, Аркос, Кадикс, Санлукар. У мавров осталось только королевство Гранада, прикрытое высокой горной цепью Сиерра-Невада, и часть территории Уэльва (последняя была присоединена при следующем короле Альфонсе X). Еще до перечисленных завоеваний, в 1230 г., произошло окончательное объединение Кастилии и Леона, которые до этого неоднократно имели отдельных королей. Таким образом, в середине XIII в. Кастилия выросла в крупное государство, занимавшее ³/₅ всей территории полуострова.

      Аналогичный процесс мы наблюдаем и в соседнем Арагонском королевстве. После окончательного объединения Арагона и Каталонии в порядке личной унии, в конце XII в. при короле Альфонсе II (1162—1196 гг.) идет дальнейшее расширение этого королевства и притом одновременно в двух направлениях. Альфонс II и его преемники различными способами — войной, удачными брачными союзами — пытаются овладеть югом Франции, и это втягивает их в долгую борьбу, так как на юге Франции, в богатом и цветущем Провансе, сталкивались интересы крупных государств и многочисленных феодальных властителей. Кроме того, юг Франции был центром еретического движения, выступавшего против господства католической церкви и ее главы — римского папы, который требовал от арагонских королей участия в подавлении ереси. Но ересь и гнездилась как раз в областях, владетели которых находились в союзе с Арагоном. Все это отвлекало Арагон и Каталонию от борьбы с маврами. Но все же они приняли участие в упомянутой уже решающей битве 1212 г. при Лас Навас де Толоса. После недолгого перерыва завоевания возобновились. В 1229 г. был отнят арагоно-каталонцами у мавров остров Майорка, в 1232—1235 гг.— остальные Балеарские острова.

      В итоге этих завоеваний к середине XIII в. окончательно оформилось на полуострове  другое крупное объединение, включавшее в свой состав три области —  Арагон, Каталонию и Валенсию. На полуострове оно занимало меньшую часть сравнительно с Кастилией, и дальнейший его рост шел уже в сторону Средиземноморского бассейна.

      2.3.1. Итоги первого  периода.

      Таков был общий ход событий на Пиренейском  полуострове в первый период так  называемой реконкисты. Мы видели, что борьба с маврами и колонизационное движение на юг все время теснейшим образом переплетались с борьбой между отдельными государствами, в особенности же между Кастилией и Арагоном. Лишь в очень редкие моменты наступление на мавров осуществлялось единым фронтом. В подавляющем большинстве случаев каждое государство действовало по собственному почину. Захват мавританских территорий нередко еще более обострял отношения между ними и создавал новые поводы для ожесточенной борьбы. В результате и оказалось, что чем дальше отдельные государства продвигались на юг и расширяли свои территории, тем резче выявлялись характерные особенности социально-экономического уклада отдельных государств, тем отчетливее намечались разновидности феодальных отношений на полуострове. Следует при этом подчеркнуть, что первый период реконкисты был и новым этапом в истории испанского феодализма, который стал возможен только благодаря расширению и укреплению экономической базы слагавшихся здесь государственных объединений.  

      2.4. Второй период  реконкисты ( вт. пол. XIII – XV вв.)

      К XIV в. на Пиренейском полуострове  стала закладываться единая экономическая основа, которая благодаря многообразию естественных ресурсов, богатому наследию мавров и, наконец, установлению торговых связей с европейским и восточным рынками, казалось бы, создавала благоприятные условия для превращения Испании в такое же крепкое государство, как Англия или Франция. Несмотря, однако, на то, что политическое объединение страны завершается к концу XV в., концентрация власти в руках абсолютного монарха все время наталкивалась на непреодолимые препятствия, коренившиеся в разнородности отдельных составных частей королевства, но главным образом в характере классовых взаимоотношений и классовой борьбы в Испании. Термин «реконкиста» в применении к данному периоду уже не определяет специфических особенностей классовых противоречий, так как за исключением Гранады, весь полуостров уже находился в распоряжении Кастилии, Арагона и Португалии. Борьба с маврами продолжалась, но предметом домогательств на этот раз было уже африканское побережье и лишь частично южная оконечность полуострова. Однако основное содержание политической истории этого периода заключалось не столько в борьбе с маврами, сколько в борьбе в каждом из государств за уже завоеванные территории, за распределение их между различными группировками испанских феодалов.

      После смерти Фердинандо III и Хайме I ход реконкисты парализуется. Арагон и Каталония в силу заключенных между ними договоров не могли более расширять свои владения в Испании, не затрагивая границ Кастилии. Поэтому они направляют свою политическую активность за пределы Испании, к тем странам, с которыми издавна поддерживали сношения искусные в торговле каталонцы.

      С конца XIII и до XVI в. арагон и Каталония расширяют сферу своей экспансии в Средиземном море и подчиняют своему влиянию значительную часть Италии и Византийской империи.

      В свою очередь Леон и Кастилия, несмотря на то,что часть Андалусии находилась еще в руках мусульман, не следует в своей внешней потитике методам Альфонса VI, Альфонса VII и Фердинандо III и довольствуются отдельными внешне помпезными, но мало успешными экспедициями против мавров. Хотя кастильские короли и оказывали влияние на династию Насридов в Гранаде,но ни войны, ни дипломатические интриги не повлекли за собой существенного изменения границ мусульманских владений, которые остались почти неизменными до конца XV в.

      В течение всего этого периода  политическая активность кастильцев обращена была на разрешение внутренних политических  и социальных проблем. С одной стороны, идет борьба между знатью и королями и жестокий кризис парализует попытки королевской знати заложить, преодолевая анархические тенденции знати и городов, основы единой и абсолютной монархии. С другой стороны, медленные изменения жизненного уклада приводят к тому, что он приобретает черты буржуазного образа жизни, которые свойственны новому времени.

      Личные  распри, которые в эту эпоху  возникают либо между особами  королевского дома, либо между королями и представителями знати,являются не более как отражением подобной борьбы или попытками использовать порожденные этой борьбой ситуации в личных делах. Поэтому война Альфонса X и его сына Санчо не может рассматриваться как мелкая распря, вызванная лишь династическими мотивами. Равным образом нельзя считать серией усобиц, вызванных борьбой за власть, непрерывные внутренние войны, которые вел со знатью Альваро де Луна.

      Одновременно  завершение этой внутренней борьбы и  реконкисты – дело «католических  королей», которые объединили Испанию в ее тогдашних границах и создали новую монархию.

      В обстановке нарастающей и ожесточенной борьбы и происходит в течение XIV и XV вв. постепенное сближение двух крупнейших государств полуострова и слияние их в единую Испанскую монархию. Но в начальные моменты этого периода оба эти государства — Кастилия, с одной стороны, и Арагон с Каталонией и Валенсией, с другой, — значительно отличались друг от друга по своему общественно-политическому строю, по классовым взаимоотношениям. Кроме того каждое из этих крупных государственных образований в свою очередь слагалось из отдельных областей и провинций, сохранивших свой старинный уклад жизни, свои местные особенности. Наиболее цельный характер носила тогда территория Кастилии. Прочно владея центральным плоскогорьем, она была хозяином положения и на богатом, цветущем юге, а сравнительно демократический характер ее общественного строя обеспечивал ей устойчивость и ее политического строя, благодаря сильному воздействию на политику королей со стороны городов и свободного крестьянства. Прошло целых два столетия, прежде чем создалась возможность и даже необходимость объединения этих двух столь различных по своему внутреннему строю государств. Основной интерес изучения этого периода и заключается в том, чтобы установить, в силу каких именно условий политическое объединение страны завершилось к концу XV в. и Испания превратилась в единую монархию, а вслед за тем и в колониальную державу.

      Но  когда мы обращаемся к истории  обоих государств, то мы сразу попадаем в гущу сложных и запутанных событий, непрерывных междоусобий внутри, напряженной классовой борьбы, острых международных конфликтов. Правда, в этом отношении Испания не составляла исключения, в сходных чертах протекают события и в остальной Европе, где в этот же период формируются в жестокой внутренней и международной борьбе национальные государства. Но то, что происходило в XIV—XV вв. на Пиренейском полуострове, по сложности, запутанности, остроте конфликтов, оставляет позади самые бурные события европейского континента.

      Непосредственно после завоеваний, совершенных в  первой половине XIII в. при Фердинанде III, политика его ближайших преемников находилась под влиянием городов, которые создавали мощный противовес домогательствам духовной и светской знати. Но следует учесть, что за время реконкисты различным группам знати из отвоеванных территорий и захваченных богатств все же досталась львиная доля и что если основной движущей силой реконкисты были города и крестьянство, то руководство принадлежало верхушке знати и прелатам церкви, в частности духовно-рыцарским орденам. Церковь давала и знамя борьбы с неверными, она рассматривала войну с маврами как войну священную, как крестовый поход. С неменьшим рвением она и утверждалась на завоеванных местах, восстанавливая и создавая вновь храмы и монастыри, пуская в ход все средства идеологического воздействия на массы. Поэтому городам и крестьянским бегетриям приходилось все время отстаивать добытые свободы путем напряженнейшей борьбы. Поэтому и политика кастильских королей носила противоречивый характер. С одной стороны, они пытаются централизовать управление и сломить политическое могущество знати, с другой — они дают новые пожалования духовным и светским магнатам. Такой была политика и одного из наиболее крупных кастильских королей Альфонса Х Мудрого (1252—1284 гг.).

      Его широкая, но неудачная завоевательная деятельность легла тяжелым бременем на податные группы населения. Выпуск недоброкачественной монеты, вздорожание  цен, увеличение налогов создавали в стране широкое недовольство. Во внутренней политике он стремился создать единую систему управления. Именно при нем появляется целый ряд законодательных сборников, в которых делается попытка свести воедино визиготские законы, многочисленные фуэросы, церковное законодательство и элементы римского права. Все эти опыты не являлись собраниями действующих законов и представляют чисто исторический интерес как показатели наметившегося поворота в практике управления. Наиболее ярко эти новые черты выступают в сборнике, известном под названием «Семь частей», где настойчиво проводится мысль об исключительном праве короля издавать законы, чеканить монету, отправлять правосудие, распоряжаться военными силами королевства, давать пожалования с установлением непосредственной зависимости от короля.

      уже при Альфонсе Х наметилась характерная  особенность в распределении земель, отнятых у мавров. Расширение материальной базы кастильского королевства по мере захвата мавританских территорий продолжало укреплять материальное положение верхушки господствующего класса. Какие последствия имело это для экономического развития страны, наглядно видно из одного характерного явления. Отнятые у мавров обширные пастбища Эстремадуры и Андалузии создавали благоприятные предпосылки для испанского овцеводства, но эти пространства очутились в руках светских и духовных магнатов (главным образом духовно-рыцарских орденов), которые и монополизировали в своих руках торговлю шерстью. Именно при Альфонсе Х и возникает в 1273 г. объединение кастильских овцеводов, так называемое «Места», которое в дальнейшем превращается в могущественную и привилегированную организацию с собственной администрацией, казной и судебным трибуналом. Благодаря этому, один из ценнейших ресурсов слагавшегося национального хозяйства стал с самого начала источником обогащения для крупных феодалов.

      В таких условиях становится совершенно понятным, почему и при Альфонсе X, несмотря на ясно наметившиеся объединительные тенденции, классовая борьба развертывается в прежних размерах: друг другу противостоят две крупные силы — города и феодальная знать. Неудачная внешняя политика короля создавала постоянные поводы для мятежных выступлений крупных знатных фамилий, добивавшихся полного освобождения от податей и уничтожения городских вольностей. Поскольку Альфонс Х не обнаруживал склонности заходить так далеко в своих уступках, крупнейшая знать Кастилии осуществляла свое право денатурализации, предлагая свои услуги королям Арагона, Наварры и даже гранадскому эмиру. Мятежные феодалы, упорно сопротивляясь абсолютистским замашкам короля, не останавливались перед попытками его низложения и замены другим. Они усиленно поддерживали кандидатуру второго сына Альфонса X, Санчо, который нашел поддержку своим домогательствам не только у знати, но и у крупнейших городов.

      Правление преемников Альфонса сплошь было заполнено  кровавыми смутами и междоусобиями, в которых принцы и знатные фамилии выступали против посягательств на их полную независимость со стороны королей. Но в это же время разрастается и движение кастильских городов. В 1295—1296 гг. возникают новые германдады, а в 1298 г. создается общий союз всех германдад, имевший свою администрацию, суд и военную силу. Восстание знати приняло особенно широкий характер, когда на престол вступил малолетний король Альфонс XI (1312—1350 гг.). По свидетельству современной хроники, король, став совершеннолетним, нашел страну совершенно опустошенной благодаря грабежам и бесчинствам крупной знати, а города в упадке вследствие непомерных налогов.