Реформы начала царствования Александра I

Третьим проектом, подготовленным к коронации, был про-ект реорганизации Сената. Документ готовился довольно долго, поэтому существовало несколько его вариантов. Суть всех их сводилась, однако, к тому, что Сенат должен был превратиться в орган верховного руководства страной, соединявший испол-нительные, судебные, контрольные и законосовещательные функции. 

По существу, все  три подготовленных к коронации  акта в совокупности представляли собой  единую программу превра-щения России в «истинную монархию», о которой мечтал Александр I, однако обсуждение их показало, что единомыш-ленников у царя практически не было. Помимо этого обсуж-дение проектов затруднялось постоянным соперничеством при-дворных группировок. Так, члены Негласного комитета решительно отвергли проект Зубова по крестьянскому вопросу как слишком радикальный и несвоевременный. Проект же реорганизации Сената вызвал в окружении царя целую бурю. «Молодые друзья» императора, объединившись с прибывшим в Россию Лагарпом, доказывали Александру невозможность и вредность какого-либо ограничения самодержавия.  

Таким образом, люди из ближайшего окружения царя, те, на кого он возлагал свои надежды, оказались  большими мо-нархистами, чем он сам. В результате единственным доку-ментом, опубликованным в день коронации, стал манифест, все содержание которого свелось к отмене рекрутского набора на текущий год и уплаты 25 копеек подушного сбора. 

Почему же так  случилось, что царь-реформатор фактически оказался в одиночестве, т. е. в ситуации, когда никакие серь-езные реформы были уже невозможны? Первая причина -- та же, что и несколькими десятилетиями ранее, когда свой план реформ осуществляла Екатерина II: дворянство -- главная опо-ра и гарант стабильности трона, а следовательно, и вообще политического режима -- не желало поступиться и толикой своих привилегий, в защите которых готово было идти до конца. Когда после восстания Пугачева дворянство сплотилось вокруг императорского престола и Екатерина поняла, что пе-реворота ей можно не опасаться, она сумела осуществить ряд преобразований, решительных настолько, насколько это было возможно без опасения нарушить политическую стабильность. В начале XIX в. в крестьянском движении наметился опреде-ленный спад, что усилило позиции оппонентов Александра и давало им возможность пугать молодого царя крупными по-трясениями. Вторая важнейшая причина была связана с раз-очарованием значительной части образованных людей не толь-ко в России, но и во всей Европе в действенности идей Просвещения. Кровавые ужасы Французской революции стали для многих своего рода отрезвляющим холодным душем. Воз-никла боязнь, что какие-либо перемены, реформы, и в осо-бенности ведущие к ослаблению царской власти, могут в ко-нечном счете обернуться революцией. 

Есть и еще один вопрос, который нельзя не задать: почему Александр I не решился в день своей  коронации опубликовать хотя бы один из трех подготовленных документов -- тот, о котором, как кажется, особых споров не было,-- Грамоту Рос-сийскому народу? Вероятно, император сознавал, что Грамота, не будучи подкрепленной другими законодательными актами, осталась бы простой декларацией. Именно поэтому она и не вызывала возражений. Следовало или публиковать все три документа вместе, или не публиковать ничего. Александр из-брал второй путь, и это, конечно, было его поражением. Однако несомненным положительным итогом первых месяцев царст-вования стал приобретенный молодым императором полити-ческий опыт. Он смирился с необходимостью царствовать, но и планы реформ не оставил. 

По возвращении  из Москвы с коронационных торжеств на заседаниях Негласного комитета царь вновь вернулся к кре-стьянскому вопросу, настаивая на издании указа, запрещающего продавать крестьян без земли. Царь решился раскрыть и второй пункт плана -- разрешить продажу населенных зе-мель недворянам. И вновь эти предложения вызвали резкие возражения «молодых друзей». На словах они полностью со-глашались с осуждением практики продажи крестьян без зем-ли, но по-прежнему пугали царя дворянским мятежом. Это был сильный аргумент, который не мог не подействовать. В результате и этот раунд реформаторских попыток Александра закончился минимальным результатом: 12 декабря 1801 г. появился указ, разрешавший недворянам покупать земли, но без крестьян.  

4. Реорганизация  государственного управления 

Следующие шаги Александра I были связаны с реоргани-зацией государственного управления и соответствовали сло-жившейся в этой сфере практике предшествующих царство-ваний. В сентябре 1802 г. серией указов была создана система из восьми министерств: Военного, Военно-морского, Иностран-ных дел. Внутренних дел. Коммерции, Финансов, Народного просвещения и Юстиции, а также Государственного казначей-ства на правах министерства. Министры и главноуправляющие на правах министров образовывали Комитет министров, в котором каждый из них обязывался выносить на обсуждение свои всеподданнейшие доклады императору. Первоначально статус Комитета министров был неопределенным, и лишь в 1812 г. появился соответствующий документ. 

Одновременно с  созданием министерств была осуществлена и сенатская реформа. Указом о  правах Сената он определялся как  «верховное место империи», чья власть ограничивалась лишь властью императора. Министры должны были подавать в Сенат  ежегодные отчеты, которые тот  мог опротестовывать перед государем. Именно этот пункт, с восторгом встреченный  верхушкой аристократии, уже через  несколько месяцев стал причиной конфликта царя с Сенатом, когда  была сделана попытка опротестовать  доклад военного министра, уже утвер-жденный императором, причем речь шла об установлении сроков обязательной службы дворян, не выслуживших офи-церского чина. Сенат усмотрел в этом нарушение дворянских привилегий. В результате конфликта последовал указ от 21 марта 1803 г., запрещавший Сенату делать представления на вновь изданные законы. Таким образом Сенат был фактически низведен до прежнего положения. В 1805 г. он был вновь преобразован, на сей раз в чисто судебное учреждение с не-которыми административными функциями. Главным же ор-ганом управления стал, по сути, Комитет министров. 

Инцидент с Сенатом  в значительной мере предопределил  дальнейшее развитие событий и планы  императора. Превратив Сенат в  представительный орган с широкими правами, Алек-сандр сделал то, от чего отказался годом раньше. Теперь он убедился, что исключительно дворянское представительство без правовых гарантий другим сословиям становится для него только преградой, добиться чего-либо можно, только сконцен-трировав всю власть в своих руках. По сути, Александр пошел по тому пути, на который с самого начала его толкали «мо-лодые друзья» и старый наставник Лагарп. По-видимому, к этому времени и сам император ощутил вкус власти, ему надоели постоянные поучения и нотации, непрекращающиеся споры его окружения, за которыми легко угадывалась борьба за власть и влияние.  

Начало 1803 г. ознаменовалось и некоторыми сдвигами в решении  крестьянского вопроса. На сей раз  инициатива ис-ходила из лагеря сановной аристократии от графа С. П. Ру-мянцева, пожелавшего отпустить своих крестьян на волю и просившего установить для этого законный порядок. Обраще-ние графа было использовано как предлог для издания 20 фев-раля 1803 г. Указа о свободных хлебопашцах.  

Наряду с попытками  решить важнейшие вопросы жизни  России правительство Александра I осуществило крупные ре-формы в сфере народного образования. 24 января 1803 г. царь утвердил новое положение об устройстве учебных заведений. Территория России была разделена на шесть учебных округов, в которых создавались четыре разряда учебных заведений: 

приходские, уездные, губернские училища, а также гимназии и университеты. Предполагалось, что  все эти учебные заведе-ния будут пользоваться единообразными учебными програм-мами, а университет в каждом учебном округе -- представлять собой высшую ступень образования. Если до этого в России существовал лишь один университет -- Московский, основан-ный в 1755 г., то в 1802 г. был восстановлен Дерптский уни-верситет (ныне Тартуский университет в Эстонии), а в 1803 г. -- открыт университет на базе существовавшей еще с XVI в. Главной школы Великого княжества Литовского в Вильно (ныне столица Литвы г. Вильнюс). В 1804 г. были основаны Харьковский и Казанский университеты. Тогда же был открыт Педагогический институт в Петербурге, позднее переименованный в Главный педагогический институт, а с 1819 г. преобразованный в университет. Помимо этого откры-вались привилегированные учебньк заведения: в 1805 г. -- Демидовский лицей в Ярославле, а в 1811 г. -- знаменитый Царскосельский лицей, среди первых воспитанников которого был А. С. Пушкин. Были созданы и специализированные вы-сшие учебные заведения -- Московское коммерческое училище (1804 г.). Институт путей сообщения (1810 г.). Таким образом, при Александре I была продолжена и скорректирована начатая Екатериной II работа по созданию системы народного образо-вания. По-прежнему, однако, образование оставалось недо-ступным для значительной части населения, прежде всего крестьян. Но продолжение реформы в этой сфере объективно отвечало потребностям общества в грамотных, квалифициро-ванных специалистах. 

5. Роль А.А. Аракчеева  и М.М. Сперанского в реформах  Александра I 

Первый этап реформ Александра I окончился в 1803г., когда  стало ясно, что нужно искать новые  пути и формы их осуществления. Императору понадобились и новые люди, не так  тесно связанные с верхушкой  аристократии и безраздельно преданные  лишь ему лично. Выбор царя (как  оказалось впос-ледствии, роковой) остановился на А. А. Аракчееве, сыне не-богатого и незнатного помещика, в прошлом любимце Павла I, известном своей преданностью «без лести», что значилось на его гербе. 

В царствование Павла  Аракчеев был петербургским город-ским комендантом и занимался в основном вопросами, свя-занными с реорганизацией армии, ретиво насаждая в ней прусские порядки; однако после 1799 г. попав в опалу, посе-лился в своем имении. Александр, по-видимому, считал Арак-чеева опытным военным организатором (Аракчеев окончил Сухопутный шляхетный и Артиллерийский корпуса -- вы-сшие военные учебные заведения того времени) и уж во всяком случае прекрасным исполнителем. А поскольку на первый план в это время выдвинулись проблемы внешнеполитические и Россия начала готовиться к войне с Францией, такой человек был царю необходим. Вызвав Аракчеева в Петербург, импе-ратор назначил его инспектором артиллерии, поручив подго-товить этот род войск к войне; и он достаточно успешно справился с этой задачей. Постепенно роль Аракчеева стано-вилась все более значительной, он превратился в доверенное лицо императора, а в 1807 г. последовал императорский указ, по которому повеления, объявляемые Аракчеевым, приравни-вались к именным императорским указам. Но если основным направлением деятельности Аракчеева было военно-полицей-ское, то для разработки планов новых реформ нужен был иной человек. Им стал М. М. Сперанский. 

В первые годы царствования Александра I Сперанский еще оставался в тени, хотя уже готовил некоторые документы и проекты для членов Негласного комитета, в частности по министерской реформе. После осуществления реформы он был переведен на службу в Министерство внутренних дел. В 1803 г. по поручению императора Сперанский составил «Записку об устройстве судебных и правительственных учреждений в Рос-сии», в которой проявил себя сторонником конституционной монархии, создаваемой путем постепенного реформирования общества на основе тщательно разработанного плана. Однако практического значения Записка не имела. Лишь в 1807 г. после неудачных войн с Францией и подписания Тильзитского мира, в условиях внутриполитического кризиса Александр I вновь обратился к планам реформ. 

Но почему именно на Аракчеева и Сперанского пал  выбор импе-ратора и чем они были для него? Прежде всего -- послушными исполнителями воли монарха, который пожелал превратить двух не знатных, но лично преданных ему людей во всесиль-ных министров, с чьей помощью он надеялся осуществить свои планы. Оба они были, по существу, усердными и стара-тельными чиновниками, не зависимыми в силу своего проис-хождения от той или иной группировки сановной аристокра-тии. Аракчеев должен был предохранить трон от дворянского заговора, Сперанский -- разработать и претворить в жизнь план реформ на основе идей и принципов, подсказанных им-ператором. 

Новую роль Сперанский получил не сразу. Сперва, как свидетельствовал он сам, император поручал ему некоторые «частные дела». Уже в 1807 г. Сперанского несколько раз приглашают на обед ко двору, осенью этого года он сопро-вождает Александра в Витебск на военный смотр, а год спустя -- в Эрфурт на встречу с Наполеоном. Это был уже знак высокого доверия.  

Таким образом, план реформ, составленный Сперанским в  виде обширного документа под  названием «Введение к Уло-жению государственных законов», был как бы изложением мыслей, идей и намерений самого государя. Как верно замечает современный исследователь этой проблемы С. В. Мироненко, «самостоятельно, без санкции царя и его одобрения, Сперан-ский никогда не решился бы на предложение мер, чрезвычайно радикальных в условиях тогдашней России» (Мироненко С. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989. С. 29). Что же это были за меры? 

Прежде всего Сперанский настаивал на тождестве истори-ческих судеб России и Европы, тех процессов, которые в них происходили; со времени установления в России самодержавия при Иване Грозном «напряжение общественного разума к свободе политической всегда, более или менее, было приметно». Первые попытки изменить политический строй произошли при вступлении на престол Анны Иоанновны («затейка вер-ховников», см. главу 3) и в царствование Екатерины II, когда она созвала Уложенную комиссию. Но «толпа сих законода-телей не понимала ни цели, ни меры своего предназначения, но едва ли было между ними одно лицо, один разум, который бы мог стать на высоте сего звания», и в результате лишь «грамоты дворянству и городам остались единственными па-мятниками великих ее замыслов». Отчего так произошло? Да потому, что «начинания при императрице Анне и Екатери-не II, очевидно, были преждевременны». Теперь же время для серьезных перемен настало. Об этом свидетельствует состояние общества, в котором исчезло уважение к чинам и титулам, подорван авторитет власти и «все меры правительства, требующие не физического, но морального повиновения, не могут иметь действия», а «дух народа страждет в беспокойствии». Причина этих явлений не в ухудшении положения народа, ибо «все вещи остались в прежнем почти положении», а в том, что царит «выражение пресыщения и скуки от настоящего порядка вещей». Что же делать? Есть два выхода из положения.