Проблема гласности и ее решение в эпоху Екатерины II

    Несмотря  на все вышесказанное, указ 1783 г. о вольных типографиях, без сомнения, был прогрессивным документом по тем временам. В России были другие условия по сравнению и с Англией, и с Францией, и американскими штатами. Указ предоставил обществу новые возможности, которые были сразу же использованы: появилось большое число новых типографий и изданий. Открылись в Санкт-Петербурге типографии М.П. Пономарева, Рассказова, Гипиуса, А.Г. Решетникова...

    Естественно, у власти прибавилось забот: поток  информации, который надо было контролировать, существенно вырос и получил более широкое распространение в государстве. Пробужденная мысль, развязанная инициатива, одухотворенные идеалы просветительства находили выход в литературном и журналистском творчестве, театре и образовании. В 1779 г. возникло «Дружеское ученое общество», объединившее видных московских масонов вокруг Н.И. Новикова. На внесенные в фонд общества средства при Московском университете были открыты семинарии Педагогическая, Переводческая и Философская; студентам выдавались стипендии, наиболее талантливые из них посылались за границу. В 1784 г. была учреждена 14 пайщиками Типографическая компания с капиталом в 57500 рублей. Она обзавелась мощной типографией, где работало 20 печатных станков. Это было первое такого рода предприятие.

    Огромную  издательскую деятельность развернул Н.И. Новиков. С 1779 про 1792 г. в арендуемой им типографии Московского университета было выпущено около 900 названий книг. Стали издаваться многочисленные его журналы: «Утренний свет», «Вечерняя заря», «Покоящийся трудолюбец», «Экономический магазин» и др. «Московские ведомости» при Новикове увеличили тираж с 500–600 экземпляров до 4000. Ощущая в Н.И. Новикове растущую в обществе оппозиционную силу, опиравшуюся на масонство, Екатерина II с 1785 г. перешла от полемики с ним к репрессиям против него, используя при этом церковь и тайную канцелярию. Сюжет этот достаточно разработан историками, поэтому скажем кратко об итогах репрессий. В 1792 г. Н.И. Новиков был заточен в Шлиссельбургскую крепость, все его просветительское дело было разгромлено, большая часть его книг была арестована, 18656 экземпляров книг было сожжено. Так завершился первый в России процесс по делам печати. В 1793 г. горели не только книги, изданные Н.И. Новиковым, но и произведения известного литератора-драматурга Я.Б. Княжнина.

В конце 60-х годов, следуя политике «просвещенного абсолютизма», императрица инициирует «либерализацию» издательского  дела, предоставляя полную свободу  частной инициативе в издательском деле. Сама Екатерина II основывает сатирический журнал с небрежно-ироническим названием «Всякая всячина». Таким способом августейшая особа решила сама разоблачать пороки общества, нести свет разума «в народные массы». Надо сказать, что в личной жизни Екатерина II была большая охотница до всякого рода шуток, сочиняла эпиграммы, пародии и т.д. Теперь государыня стала писателем-сатириком. Всего с 1769 г . вышло около 150 номеров журнала. Его форма и характер материалов весьма напоминали лондонский журнал Аддисона, выходивший в начале XVIII в. Сатира анонимного издателя (т.е. Екатерины II) была легковесной. Это была так называемая улыбательная сатира.

Но, разрешив анонимные издания журналов, Екатерина II оказалась втянутой в игру с  огнем. Среди десятков различных  журнальчиков, таких же пустых и  легких, как и «Всякая всячина», появились и иные, в которых зазвучали нотки гнева против крепостного строя России. В первую очередь ими являлись журналы «Трутень», «Смесь», «Адская почта» и «Живописец». В них, а особенно в «Трутне» и «Живописце», которые издавал выдающийся русский просветитель Н.И. Новиков, была развернута с морально-нравственных позиций острейшая критика крепостничества. Эпиграфом «Трутня» были многозначительные слова «Они работают, а вы их труд ядите».

Разгневанная  жужжанием «Трутня», августейшая  писательница резко прикрикнула на Новикова со страниц своей «Всякой всячины». Мужественный издатель принял вызов, и началось беспримерное единоборство двух журналов, двух мировоззрений. Отчаянно рискуя, Новиков создает в одном из выпусков «Трутня» прозрачно-сатирический портрет издателя «Всякой всячины», скрывающейся под именем «прабабки». Он анализирует стиль произведений «Всякой всячины» и всему миру отчетливо показывает, что «пожилая дама» не знает русского языка, но «так похвалами избалована, что теперь и то почитает за преступление, если кто ее не похвалит». Все узнали в этих намеках портрет государыни-императрицы. Полемика

обострилась. Тираж «Трутня» постоянно увеличивался. В сентябре 1769 г . Новиков уже открыто пишет о некоем коронованном авторе, открыто пародирует этого автора, изображая его как «неограниченного самолюбца». Было более чем очевидно, что полемика с издателем «Трутня» превращается в позор для Екатерины. Больше она во «Всякой всячине» не отвечает. «Всякая всячина» закрылась. Но власть имущие так дело не оставили, и в начале 1770 г . «Трутень» был закрыт.

Мужественная  полемика Н.И. Новикова в «Трутне» имела  большой резонанс. Его открыто  поддержали такие журналы, как «Смесь» и «Адская почта». Сам Новиков не сложил оружия, и в 1772 г ., незадолго до Крестьянской войны появляется новый сатирический журнал «Живописец». Критика крепостничества на страницах новиковского журнала была более зрелой и более острой, чем в «Трутне». «Живописец» Уже не разменивался на описание деталей, подробностей, а давал критику крепостничества в целом. В знаменитых публикациях журнала — «Отрывке из путешествия», «Письмах к Фалалею», «Письмах дяди к племяннику» показана аморальность, бесчеловечность господствующего в России крепостного права. В конце концов «Живописец» был так же, как и «Трутень», закрыт. Однако с обличающей сатирой но-виковских журналов ознакомились довольно широкие круги тогдашнего общества. В 1770 г . Новикову удалось предпринять второе издание «Трутня», в 1773 г . — появилось второе, а в 1775 г . — третье издание «Живописца».

    Екатерина II под особую опеку взяла театр. Она разорвала в 1793 г. неофициальные отношения с княгиней Е.Р. Дашковой, когда та способствовала постановке трагедии Княжнина «Вадим Новгородский», в которой императрица усмотрела проявление свободомыслия и нападки на монархическую власть. «Театр есть школа народная, – подчеркивала Екатерина II, – она должна быть непременно под моим надзором, я старый учитель этой школы и за нравственность народа мой ответ Богу». Этот завет Екатерины II будет взят на вооружение всеми властителями России.

    Значительно повлияли на Екатерину II события во Франции. Она была напугана возможным распространением идей Французской революции в Российском государстве. 20 мая 1792 г. князь А.А. Прозоровский писал ей о необходимости «положить границы книгопродавцам книг иностранных и отнять способность еще на границах и при портах подобные сему книги ввозить, а паче из расстроенной ныне Франции, служащие только к заблуждению и разврату людей, не основанных в правилах честности». Прозоровский считал, что в связи с этим нужны генеральные суждения. Именно с цензуры иностранной литературы и начинается знаменитый екатерининский указ от 16 сентября 1796 г., в котором говорилось:   

    «В  прекращение разных неудобств, которые  встречаются от свободного и неограниченного печатания книг, признали Мы за нужное следующие распоряжения:

    1. В обоих престольных городах  наших, Санкт-Петербурге и Москве, под ведением Сената, в губернском же и приморском городе Риге и наместничестве Вознесенского в приморском городе Одессе и Подольского при таможне Радзивиловской, к которым единственно привоз иностранных книг по изданному вновь тарифу дозволен, под наблюдением губернских начальств учредить цензуру, из одной духовной и двух светских особ составляемую. <...>

    3. Никакие книги, сочиняемые или  переводимые в государстве нашем,  не могут быть издаваемы, в  какой бы то ни было типографии  без осмотра от одной из  цензур, учреждаемых в столицах  наших, и одобрения, что в  таковых сочинениях или переводах  ничего Закону Божию, правилам государственным и благонравию противного не находится».

    22 октября того же года другой  именной указ решил проблему  организационно: «Цензуру... составить в каждом месте из трех особ, из одной духовной, из одной гражданской и одной ученой; духовных особ избирать Синоду, гражданских – Сенату, а ученых – Академии наук и Московскому университету...»  

    Институт  цензуры официально начал свой путь, и профессия цензора получила государственный статус. Своим указом Екатерина II установила смешанную цензуру, соединив оба ее вида – древнюю духовную со светской. В этих документах была обобщена эволюция законодательной деятельности в области цензуры. 
 
 

В целом, к концу XVIII столетия сложилась система печати, достаточно гибкая, чтобы удовлетворить потребности читателя. Появились частные издания прогрессивного направления, установилась тесная связь литературы и журналистики. Из общего числа изданий обособились специальные журналы: хозяйственные, медицинские, детские и некоторые другие. Родилось совершенно оригинальное явление — русская сатирическая журналистика. Появились первые журналы в провинции («Ежемесячные сочинения» в Ярославле и др.).

Определились  две основные линии: монархическая, крепостническая и оппозиционная, антикрепостническая и частично даже антимонархическая (Радищев). Оппозиционная печать по связям с общественным движением, передовой идеологией, несмотря на царскую цензуру, встала вровень с возникшей раньше ее по времени западноевропейской журналистикой.

Журналистика  XVIII в. дала образцы язвительного памфлета, памфлета-пародии («Письма Фалалею» Новикова, «Похвальная речь в память моему дедушке» Крылова). Она показала богатые возможности эпистолярного жанра (Крылов, Фонвизин). Карамзин предпринял попытки в области интервью. Устами Ломоносова и Радищева сформулирован первый кодекс передового журналиста, журналиста-гражданина. XVIII в. в лице своих лучших представителей завещал последующим поколениям журналистов правдивость, гражданское достоинство, скромность как непременные профессиональные качества.

Таким образом, XVIII в. сделал много.

Но общерусская  печать нуждалась еще в значительном совершенствовании.

Газеты  носили казенно-официальный характер, их было мало. Сама история журналистики складывается поэтому как история  журналов по преимуществу. Журналы часто не умели обеспечить единство направления — важнейшее требование к прессе. Отсюда тяготение к моножурналу, т.е. журналу одного лица. Надо было осмыслить и в дальнейшем преодолеть исключительную связь общественно-политического журнала с литературой.

Много предстояло сделать по разработке типов  журнала, развитию газетного дела.

Впереди было еще совершенствование многих жанров, разработка журнальной теории, видов и форм общения с аудиторией массовым читателем, дифференциации журналистского труда, преодоление цензурных ограничений.