Принципы конституционно-правового регулирования

      В сфере регулирования конституционных правоотношений, в том числе с установлением «остаточной» компетенции субъектов КП (напрямую не регулируемой нормами КП)  во Франции  и Германии преобладают метод субсидиарности – компетенция по большей части изначально признается «смешанной», первичное право на проявление активности признается за нижестоящим субъектом, а при условии его отказа или неэффективных действий право на решение вопроса переходит к вышестоящему субъекту. Не менее важным является метод дозволения (диспозитивное регулирование) – субъекту предоставляется возможность выбора того или иного варианта поведения (они широко лишь при регулировании основ правового статуса личности).

      Также встречается выделяется метод правового гарантирования, но он, как правило, реализуется через сочетание обязывающего воздействия и дозволения: например, если конституция гарантирует человеку право на образование, это означает применение метода дозволения  в отношении человека и обязывающего метода в отношении компетентных государственных инстанции и государства в целом, как института обеспечивающего данное право.  
 
 

     6. На основе изученного материала сделайте вывод о специфике либерально-этатистской конституционной модели, примером которой являются конституционные системы ФРГ и Франции (в выводе можно отразить такие вопросы, как роль конституционного права в закреплении основ общественного строя, трактовка понятия «основы общественного строя», используемые методы конституционного регулирования, примеры эффективного конституционного регулирования общественных отношений и противоречий, возникающих в результате конституционного закрепления основ общественного строя, собственные выводы о перспективах развития конституционных систем подобного типа в современном обществе и т.д.).

     Либерально-этатистский  конституционализм сохранил органическую трактовку принципа народного суверенитета (правда, в смягченной версии). Народ рассматривался в качестве не только источника власти, но и реального субъекта конституционных правоотношений, обладающего определенными интересами, целями, правами и обязанностями. Субъектами конституционно-правовых отношений становились и иные социальные общности – этнические, конфессиональные, региональные, профессиональные сообщества, половозрастные группы, а также семья. В системе правоотношений, призванной не только гарантировать защищенность гражданского общества, но и обеспечить субъектность всех этих сообществ, государство явно выходило за рамки действий нейтрального арбитра. Оно приобретало черты «социального» – несло ответственность за соблюдение общих принципов социального взаимодействия, обеспечение общенациональных интересов. Компетенция государства, как и сфера прямого конституционно-правового регулирования, распространялась на все области жизни, включая экономические и социальные отношения, любые формы политической активности, важнейшие элементы духовной культуры. Но в отличие от этократической модели социального государства все эти действия не приобретали характер тотального давления на человека, не вытесняли индивидуальную волю и свободное самоопределение членов общества.

     Формируя  правовой статус человека, либерально-этатистские  конституции закрепляли очень широкий  круг прав, обязанностей и свобод. Причем использовался так называемый «позитивный» способ регулирования правосубъектности (человек «может», «вправе», «имеет право»). Такой подход предполагает не только провозглашение того или иного конституционного права, но и наличие некоего субъекта, несущего ответственность за реализацию данного права и получающего необходимые полномочия (в такой роли, как правило, и выступало «социальное государство»). Все это позволяло не только защитить индивида от дискриминации, но и поместить его в многогранное и «плотное» правовое пространство. Конституция, как основной закон общества, утрачивала декларативный характер и оказывалась насыщена нормами, тесно связанными с реальной практикой общественной жизни, с текущим законодательством. Задачами конституционного строительства становились обеспечение социальной солидарности в обществе, сотрудничества различных слоев общества, формирование здоровой и безопасной среды обитания, защита идеологического и культурного плюрализма, свободы совести, равноправия и защищенности всех видов собственности, права на труд и на образование, свободы научной, художественной и иной творческой деятельности.

     Специфический характер в рамках либерально-этатистской  конституционной модели приобрела  система местного управления. Вслед за французской юридической практикой здесь закрепились принципы «деконцентрации» и «децентрализации». Деконцентрация власти представляла собой передачу полномочий по представительству интересов правительства особым государственным чиновникам «на местах». Децентрализация подразумевала передачу полномочий по самоуправлению тем местным органам власти, которые непосредственно избирались гражданами. Подобная двойная система регионального управления позволяла обеспечить сочетание прямого государственного управления на местах и самоуправление региональных сообществ.

     Большое значение для оформления либерально-этатистских  конституционных систем приобретала  деятельность политических партий. Отказываясь от тоталитарной однопартийности, новая конституционная модель не могла вернуться и к либеральной трактовке партийной жизни как спонтанного проявления политической инициативы гражданского общества. В условиях концентрации власти и проведения активной социальной политики партии становились ключевыми субъектами не только  политического процесса, но и осуществления государственных властных функций. Поэтому в новых конституционных системах их деятельность подлежала детальному регулированию и жестким ограничениям в вопросах финансирования, организационного построения, пропаганды радикальных политических идей. 

     В странах с либерально-этатистской  конституционной моделью не получила развитие «двухпартийная система», основанная на взаимном сдерживании двух лидирующих партий. На политической арене неизменно присутствовало несколько активных общенациональных партий, реально претендующих на «вхождение во власть». На первый взгляд, это свидетельствовало о последовательной децентрализации партийной системы и значительном идейно-политическом плюрализме в обществе. Однако в действительности многопартийность была направлена на концентрацию политического процесса. Каждая из партий стремилась создать для себя прочную, преемственную социальную базу и выдвигала идеологическую программу, призванную консолидировать «свой» электорат. В этих условиях гражданская активность человека оказывалась связана не с реализацией индивидуальных прав на свободу слова и совести, а с выбором «своей» партии.