Автор работы: Пользователь скрыл имя, 25 Апреля 2012 в 20:22, контрольная работа
Российское государство к середине XVI века заметно окрепло. Страна, протянувшая свои границы от Белого и Баренцева морей до Чернигова и рязанских пределов, от Финского залива и Смоленска до Северного Урала и нижегородских земель. По размерам территории Россия к 1547 г. достигла 2,8 млн. кв. км и стала крупнейшим государством Европы после Священной Римской империи германской нации.[1] Рост населения в центральных районах сопутствовал его отливу в малонаселенные части Русского государства. Население начало перебираться на юг до Оки, в Прикамье, на Урал.
В помощь судьям в приказы для ведения делопроизводства назначались дьяки, происходившие из рядов мелкого дворянства, духовенства и купечества. Дьяки вместе с судьями рассматривали дела и принимали решения. Техническую и канцелярскую работу делали подьячие, подготавливая тексты, составляли справки, ведя архив приказа.
Приказы делились на столы, а столы – на повытья. Столы возглавляли дьяки. Исследователи (Н.П. Ерошкин) отмечают, что приказная система прошла в своем развитии ряд стадий: приказа (в буквальном смысле слова) как разового поручения, приказа как постоянного поручения (типа «пути»), приказа – «избы» (канцелярии) и, наконец, приказа как государственного органа с самостоятельными структурными подразделениями. В настоящие отраслевые органы управления – приказы – «избы» (канцелярии) превратились уже к середине XV в.
Документы, которые использовались в делопроизводстве приказов, подразделялись на столбцы (свитки) и книги. Книги были писцовые (налоговое описание земельных угодий и плательщиков податей), переписные (учет податного населения), приправочные (справки к писцовым и переписным книгам), дозорные, приходно-расходные и расходные.
Документы, издаваемые приказами, многообразны: жалованные грамоты (содержавшие различные пожалования); указы от имени царя в форме решения по конкретному делу, изложенному в отписке (докладной записке) должностного лица), памяти (документе, исходящем из другого приказа) или челобитной. Издавались наказы – инструкции должностным лицам, доклады – проекты решения по делу, расспросные и пыточные грамоты. Систематизация грамот осуществлялась путем издания сводных документов – уставных грамот. Вопросам организации государственной службы и финансирования госаппарата занимались Приказ Большого прихода, Разрядный, Поместный и Ямской приказы.
Разрядный приказ, возникший в качестве канцелярии при Боярской думе, стал важнейшим органом по организации государственного управления. Поместный приказ наряду с выделением и оформлением земельных наделов осуществлял также суд по земельным делам. Ямской приказ, кроме выполнения функций по организации ямской гоньбы, выполнял полицейско-надзорные функции за перемещением лиц и грузов. Приказ Большого прихода занимался организацией сбора общегосударственных налогов и пошлин. Той же деятельностью занимались территориальные приказы по сбору налогов и Земский приказ, сосредоточивший свою деятельность в столице и ее пригородах. Чрезвычайные налоги собирал Приказ сбора пятинных и запросных денег. Чеканкой монет ведал Денежный двор, подчиненный Приказу Большой казны.
Разбойный приказ возглавлял систему полицейско-сыскных органов уже в середине XVI в. В нем утверждались на должности губные старосты, целовальники и дьяки, приговоры губных органов, рассматривались по второй инстанции разбойные и тяжебные дела. В Москве полицейские функции выполнял Земский приказ. С конца XV в. на местах стала формироваться система полицейских служителей – бирючей, тюремных сторожей, палачей и т.д. В 1649 г. был принят первый полицейский закон – Наказ о Градском благочинии.
Вопросами книгопечатания ведал Печатный приказ, надзиравший над переписчиками и издателями книг, при типографиях учреждались смотрители. Управление медицинским делом с конца XVI в. сосредоточилось в Аптекарском приказе.
В XVI в. произошла реорганизация местного управления: земские, губные избы и городовые приказчики стали подчиняться назначаемым из центра воеводам, принявшим на себя административные, полицейские и военные функции. Воеводы опирались на специально созданный аппарат (приказная изба) из дьяков, приставов и приказчиков.
Претенденты на место воевод обращались к царю с челобитной, в которой просили назначить их на должность «покормиться». Воевода назначался Разрядным приказом, утверждался царем и Боярской думой. Срок службы воеводы исчислялся в один-три года, за службу он получал вотчину и поместный денежный оклад.
Воевода возглавлял приказную, или съезжую, избу, в которой решались дела по управлению вверенным ему городом или уездом. Делопроизводство в избе вел дьяк, ее штат составляли приставы, надельщики и др. Контроль за деятельностью воеводы осуществлял приказ, в ведении которого находилась данная территория. В приказе готовился наказ воеводе, в котором определялся круг полномочий последнего.
Воеводы осуществляли контроль за работой выборных должностных лиц (старост, целовальников, голов), собиравших с населения прямые и косвенные налоги, полицейский надзор за населением, надзор за судом губных и земских старост, набирали на службу служилых людей (дворян и детей боярских).
В XVII в. на местах продолжали функционировать земские и губные избы. Судопроизводство по губным делам проводилось дьяком и подьячим, избой ведал губной староста. В их ведении находились тюрьмы, палачи и выборные от населения сотские и десятские. Губной староста выбирался населением из дворян и детей боярских, целовальники – из черносошных крестьян и посадских. В ведении губных изб фактически находились все уголовные дела. Деятельность губных изб контролировал воевода.
Земские органы избирались черносошными крестьянами и посадскими людьми на сходах в городах, станах, волостях и погостах. Эти органы ведали раскладкой податей среди населения и осуществляли некоторые полицейские функции.
На местах действовали другие выборные органы: таможенные головы, целовальники, таможенные избы, кружечные дворы, ларечные старосты, житейные и мельничные целовальники. Контроль за ними также был возложен на воеводу.
Государственная централизация потребовала проведения реформ в административной, финансовой и военной областях. Становление приказно- воеводской системы управления означало централизацию всего управления и ликвидацию остатков дворцово-вотчинной системы.[7]
К середине XVI в. в следствие различных предпосылок сформировались основные институты сословно-представительной монархии. При Иване IV глава государства стал носить официальный титул царя, государя и великого князя московского, передаваемый по наследству. В своей деятельности Иван IV опирался на Боярскую думу, носившую совещательный характер, но по существу, Дума была высшим консультативным и законосовещательным органом Московского государства. Основным противоречием политической системы являлась борьба боярской аристократии и самодержавия. Эта линия находит отражение в социальном составе Избранной рады, политических группировках в Думе, боярских заговорах, опричнине. Спецификой Земских соборов в России являлась полная зависимость выборных представителей от государства и незначительная роль «третьего сословия» (городских буржуазных элементов). В результате земские соборы в силу отсутствия у выборных представителей настоящего сословного сознания явились орудием укрепления, а не ограничения самодержавия. В XVI в. произошла реорганизация местного управления: земские, губные избы и городовые приказчики стали подчиняться назначаемым из центра воеводам, принявшим на себя административные, полицейские и военные функции. Воеводы опирались на специально созданный аппарат (приказная изба) из дьяков, приставов и приказчиков.
Образование в 1934г при НКВД СССР в Особое совещание приговорило гражданина Х заочно к ссылке на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах. Имел ли право осужденный обжаловать куда-либо постановление Особого совещания? Мог ли какой-либо орган опротестовать принятое решение?
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ СССР
СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР
ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 5 ноября 1934 года № 22
ОБ ОСОБОМ СОВЕЩАНИИ ПРИ НКВД СССР
В развитие ст. 8 Постановления Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 10 июля 1934 г. «Об образовании общесоюзного Народного Комиссариата Внутренних Дел» Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляют:
1. Предоставить Народному Комиссариату Внутренних Дел Союза ССР право применять к лицам, признаваемым общественно-опасными:
а) ссылку на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается Народным Комиссариатом Внутренних Дел Союза ССР;
б) высылку на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах Союза ССР;
в) заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет;
г) высылку за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся общественно-опасными.
2. Для применения мер, указанных в ст. 1, при Народном Комиссаре Внутренних Дел Союза ССР под его председательством учреждается Особое Совещание в составе:
а) Заместителей Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР;
б) Уполномоченного Народного Комиссариата Внутренних Дел Союза ССР по РСФСР;
в) Начальника Главного Управления Рабоче-Крестьянской Милиции;
г) Народного комиссара внутренних дел союзной республики, на территории которой возникло дело.
3. В заседаниях Особого Совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который в случае несогласия как с самим решением Особого Совещания, так и с направлением дела на рассмотрение Особого Совещания, имеет право протеста в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР. В этих случаях исполнение решения Особого Совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.
4. В решении Особого Совещания о ссылке и заключении в исправительно-трудовой лагерь каждого отдельного лица должно быть указано основание применения этих мер, а также определен район и срок ссылки или заключения в лагерь.
5. Особому Совещанию предоставляется право:
а) в зависимости от поведения сосланных или заключенных в исправительно-трудовые лагеря, на основании отзывов соответствующих органов Народного Комиссариата Внутренних Дел Союза ССР, сокращать срок пребывания в ссылке или в исправительно-трудовом лагере;
б) освобождать от дальнейшего пребывания в специальных трудовых поселениях.
Председатель ЦИК Союза ССР М.Калинин
Заместитель Председателя СНК Союза ССР Я.Рудзутак
Секретарь ЦИК Союза ССР А.Енукидзе
Эта линия в карательной политике государства нашла свое отражение в спорах между Прокурором СССР А. Я. Вышинским и наркомом внутренних дел Г.Г. Ягодой.
5 февраля 1936 года Вышинский направил в адрес И.В. Сталина и В.М. Молотова докладную записку, в которой подверг критике практику полуторагодичной работы Особого совещания. Он разбил дела, проходившие через совещание, на три категории: дела о контрреволюционной агитации, антисоветских сплетнях, разговорах и т.п.; дела, связанные с высказыванием террористических намерений, предположений; дела так называемых социально вредных и социально опасных элементов. Вышинский подчеркивал, что решения Особого совещания могут быть связаны с опасностью допущения ошибок, так как все дела рассматривались заочно, без вызова обвиняемых и свидетелей, нередко дела основывались только на агентурных данных, часто показания единственного свидетеля расходились с показанием обвиняемых, которые категорически отрицали свою вину. Поэтому прокурор СССР настаивал на максимальном сокращении количества дел по первой и второй категориям в Особом совещании и необходимости их передачи в суды. Далее Вышинский отмечал, что права прокуратуры ограничены при опротестовании приговоров в отношении осужденных Особым совещанием, что противоречило ст. 440 УПК РСФСР.
Дело, как считал Ягода, не в Особом совещании, а в судебных органах и прокуратуре. Основным вопросом работы прокуратуры должно было быть усиление надзора за работой судебного аппарата и его карательной практикой. Из приводимых им цифр следовало, что работа судов неудовлетворительна. На 1 октября 1935 года в тюрьмах и колониях содержалось 50992 человека, месяцами ожидавших кассационных решений, количество дел, не рассмотренных судами, из месяца в месяц росло. Поэтому коренной вопрос - как улучшить работу судов - не нашел ответа в записке Вышинского, тогда как основной задачей прокуратуры являлось упорядочение работы судов, а не Особого совещания, которое, будучи ограничено в своих правах, не играло той роли, которую ему пытался придать прокурор СССР. Таким образом, нарком внутренних дел опять пытался уклониться от существа поставленных вопросов.
Вышинский в ответной докладной записке от 16 февраля 1936 года отмечал, что количество дел в судах при всех условиях стоит в прямой зависимости от количества дел, возбуждаемых органами следствия и, в частности, органами НКВД. Подавляющая масса следственных дел (90-95 %) падала на органы НКВД, и только 5-10 % дел возбуждались и расследовались прокуратурой. По его мнению, Ягода искусственно разделил количество осужденных Особым совещанием на две категории: осужденных по делам ГУГБ (33000) и осужденных тройками НКВД и Главным управлением милиции (122000). Осуждение Особым совещанием находящихся на иждивении репрессированных лиц, а значит, удельный вес Особого совещания был, несомненно, более значительным, чем это пытался изобразить нарком внутренних дел. Прокурор СССР считал абсолютно неправильным утверждение Ягоды о том, что на протяжении полуторагодичной работы Особого совещания он не опротестовал его решений. Прокуратурой было принесено в Особое совещание 1344 протеста, большинство из которых по ходатайству НКВД снималось и вновь переносилось в Особое совещание. Вышинский опроверг утверждение наркома о желании упразднить Особое совещание. Он писал что, вопрос поставлен не об упразднении Особого совещания НКВД, а об ограничении компетенции совещания как административного суда. Прокурор не согласился с мнением Ягоды о том, что основным содержанием работы прокуратуры является надзор за судебными органами и карательной практикой, так как в ее обязанности входил и надзор за органами НКВД.
Вышинский отмечал, что хотя вопросы судебного надзора составляли одну из важнейших областей работы Прокуратуры Союза, однако, это ни в какой мере не может оправдывать ослабления надзора Прокуратуры за административными органами, в частности, за работой Особого совещания, играющего роль в карательной политике гораздо большую, чем пытался представить нарком внутренних дел. Вышинский также заметил, что Прокуратура ни юридически, ни фактически не пользовалась правом изменять меру пресечения по делам, находящимся в производстве органов НКВД. Имелись случаи, когда требования даже прокурора Союза об освобождении из-под стражи тех или иных НКВД не исполнялись.