Теоретики «военного коммунизма» – Н.  Бухарин,  Е.  Преображенский,  Ю. Ларин  и  другие  –  в  1918  –  1920  годах постоянно подчеркивали, что «коммунистическое общество не будет знать денег»,  что  деньги  обречены  на

исчезновение. Они хотели сразу обесценить деньги, а на  их  место  поставить обязательную систему распределения благ по карточкам. Но, как  отмечали  эти

политики, наличие мелких производителей (крестьян) не позволяло сделать  это

быстро, потому что крестьяне все еще  оставались вне  сферы  государственного

контроля  и им еще надо было платить за продукты.

    На  практике же крестьянам платили очень  мало.  Основная  масса  денег, выпускаемых казной, шла не на закупку сельскохозяйственной продукции,  а  на выплату  заработной  платы  рабочим  и  чиновникам.

Транспорт в период действия политики “военного коммунизма”

    В литературе часто приводятся доводы, что действия Советского правительства в годы войны представляли собой попытку ввести в практику непосредственно коммунистические начала. Так, в числе «коммунистических» декретов иногда называют декреты о национализации торгового флота и железнодорожного транспорта, принятые еще до начала гражданской войны. Необходимость такой меры признавалась большевиками и другими социалистами еще до революции, а ныне признается и многими капиталистическими странами, которые национализировали наиболее важные средства транспорта. Единство позиций достаточно различных политических сил в этом вопросе вызывается тем, что на транспорте границы собственности «технологически» ломаются раньше, чем в любой другой отрасли экономики. Ведь именно Россия, которую заслуженно называли военно-феодальной, была первой в мире страной, которая еще в 1869 г установила бесперегрузочное товарное сообщение между отдельными группами железных дорог, принадлежавшими разным собственникам. В 1889 г. такой порядок был введен на всей территории страны, на всей сети железных дорог, чем и была обеспечена их технологическая целостность. В дореволюционное время функционировало Министерство путей сообщений(МПС), осуществлявшее централизованное управление железными дорогами. Оно утверждало тарифы на перевозку грузов и пассажиров, наблюдало за организацией перевозок и технической политикой на железнодорожном транспорте, устанавливало общие технические условия на постройку железных дорог, утверждало их уставы. Так что национализация являлась естественным завершением этой прогрессивной тенденции. И большевики, отстаивавшие необходимость обобществления транспортных средств, защищали не столько коммунистические идеалы, сколько руководствовались технико-экономической целесообразностью

    Вместе  с тем после Октябрьской революции против национализации выступили прежние владельцы частных дорог и служащие правлений казенных дорог. Кроме того, национализация была неправильно воспринята рабочими транспортных предприятий. Речники, моряки, железнодорожники действовали по принципу: «Урал — уральцам», «Волга—волгарям», создавали на дорогах и пароходствах свои комитеты, отстаивали групповые интересы.  

    На  железных дорогах были образованы свои самостоятельные Советы, как органы хозяйственного управления железными дорогами, последовательно действовали Викжель (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профессионального союза),  Викжедор (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников). Таким образом, на железных дорогах утверждался своеобразный анархо-синдикализм. Более того, транспортники противопоставляли свои выборные организации государственным органам управления. И правительство Ленина в первые послереволюционные месяцы вынуждено было пойти на уступки транспортным, рабочим, согласившись на самоуправление транспортных предприятий и выборность коллегий, хотя Ленин неоднократно подчеркивал необходимость для железных дорог жесткой централизации. Ленин критиковал попытки «социализации» флота, предпринимавшиеся во многих пароходствах.

    На  деле установление самоуправления на транспорте и выборность коллегий железнодорожников на местах, а не назначение органами Советской власти были шагом назад по сравнению с дореволюционным временем, когда действовало Министерство путей сообщений (МПС). Однако эта мера была единственно правильной, так как, благодаря данной мере, уже в непродолжительное время можно было убедить рабочих в том, что такой метод управления транспортом парализует его работу. Самоуправление и коллегиальность порождали местнические, нарушали хозяйственные связи, дисциплину, график движения поездов. И только после этого «наглядного» урока Советское правительство постепенно усиливает централизацию управления и вводит на транспорте единоначалие. Коллегиальное управление водным транспортом было отменено постановлением СНК от 25 мая 1920 г.,    т.е. уже на завершающей стадии Гражданской войны.

Начало перспективного планирования

    До  революции строительство нового общества  представлялось  большевикам как  процесс  создания  экономики,  основанной  на   нерыночных   отношениях командного  типа.  В  качестве  образца   предлагалось   использовать   опыт Парижской Коммуны 1871 года. Считалось, что  после  революции  в  стране  не будет армии, полиции, все чиновники будут  выборными  и  подотчетными  перед народом, а  государством  сможет  управлять  каждый  человек.  В  переходный период   строительства   коммунистического   общества   вместо   буржуазного государства будет диктатура пролетариата,  которая  сможет  осуществить  две основные функции: подавление сопротивления буржуазии и  руководство  массами населения.

    Предполагалось,  что  уже  в  переходный  период  в   экономике   будет отсутствовать частная собственность, будет проведено  полное  обобществление производства,    сформируются    хозяйственные    связи,    основанные    на административном распределении продукции из единого  экономического  центра. После  революции  Советское  правительство  начало  активно   внедрять   эти теоретические  установки  в  хозяйственную  практику.  И  если   внимательно проанализировать  историю  Советского  периода,  то  можно  с   уверенностью утверждать, что большая  часть  этих  установок  действовала  на  протяжении нескольких десятилетий.

Причинами такого быстрого внедрения являлись:

    Во-первых, в России на протяжении веков  государственная  (казенная) собственность  традиционно  занимала  ведущее   положение.   Государственное вмешательство   в   экономику   было   весьма   сильным,    что    создавало соответствующие предпосылки  для  создания  сверх централизованной  системы управления хозяйством, присущей тоталитаризму.

    Во-вторых, в массовом сознании людей преобладали  наивные  представления о социальной справедливости, об уравнительном  распределении  собственности, и прежде всего земли (что и обещали большевики),  Поэтому основная  часть населения всюду поддерживала первые шаги Советской власти.

    В-третьих, новая власть по своей природе  была основана на  репрессивном аппарате, силы которого стали  использоваться  уже  в  первые  месяцы  после Октябрьского  переворота  (создание  ВЧК  в  декабре   1917   года,   разгон Учредительного собрания в январе 1918 года).

    Формирование  командной экономики ознаменовалось систематической борьбой большевиков против частной собственности, экспроприация которой  началась  с Декрета о земле, где было  записано,  что  частной  собственности  на  землю лишаются все слои общества, кроме крестьян.  
 

    По  декретам от 14  декабря  1917 года и 24 марта 1918 гона все недвижимое имущество в  городах  было  сначала изъято  из  торгового обращения,  а затем   передано   в   государственную собственность.  Декрет  ВЦИК  от  3  февраля  1918  года   аннулировал   все внутренние долги государства. В апреле 1918 года  было  запрещено  покупать, продавать и сдавать в аренду торговые  и  промышленные  предприятия,  в  мае 1918 года  отменено  право наследования.  Ни  одна  из  этих  мер не  была продиктована «насущной необходимостью», поскольку страна еще  не  находилась в состоянии гражданской войны. Все это  делалось  с  целью  лишения  граждан страны прав владения и распоряжения  движимым  и  недвижимым  имуществом,  а значит, лишения их экономической и политической самостоятельности. 14 ноября 1917 года  ВЦИК  принял  постановление о введении  рабочего контроля на всех промышленных, банковских, транспортных, торговых  и  других предприятиях, где применялась наемная рабочая сила.  Органы  контроля  имели большие  полномочия:  наблюдать  за  производством,  хранением,  реализацией продукции,  устанавливать   минимальный   выпуск   продукции   для   данного предприятия, определять издержки изготовляемых изделий, следить  за  деловой перепиской, за приемом и  увольнением  работников,  а  также  за  финансовой деятельностью администрации, что подразумевало отмену коммерческой тайны.

    Это,  чаще  всего  некомпетентное,  вмешательство  рабочих  контролеров вызывало  недовольство  среди  предпринимателей,  в  результате  чего  стали закрываться заводы и фабрики. В ответ по стране началась  «красногвардейская

атака на капитал», то есть массовая экспроприация частной собственности. Именно в эпоху «военного коммунизма» был разработан  и  принят  в  1920 году первый план  страны:  Государственный  план  по  электрификации  России (ГОЭЛРО).   В   нем   предусматривалось   восстановление   и   реконструкция предприятий довоенной электроэнергетики, а  также  строительство  нескольких десятков новых тепловых и  гидроэлектростанций.  В  плане  намечались  также грандиозные   перспективы   развития   транспорта   и   различных   отраслей промышленности. Этот план воплощал  в  себе  мечты  большевиков  о  плановой экономике по  образцу  военной  экономики  Германии.  В  целом  план  ГОЭЛРО остался невыполненным.

Заключение

Последствия «военного коммунизма» невозможно отделить от последствий гражданской войны. Ценой огромных усилий большевики методами агитации, жесткой централизации, принуждения и террора сумели превратить республику в «военный лагерь» и победить. Но политика «военного коммунизма» не привела и не могла привести к социализму. К концу войны стала очевидной недопустимость забегания вперед, опасность форсирования социально-экономических преобразований и эскалации насилия. Вместо создания государства диктатуры пролетариата в стране возникла диктатура одной партии, для поддержания которой широко применялись революционный террор и насилие.

Политика  «военного коммунизма» неоднозначно оценивалась самими большевиками. Одни считали «военный коммунизм» логическим развитием политики предыдущего  периода, основным методом утверждения  социалистических принципов. Другим эта политика представлялась ошибочной, опрометчивой, не отвечающей хозяйственным задачам пролетариата. По их мнению, «военный коммунизм» не был продвижением по дороге к социализму и представлял собой лишь вынужденную акцию в чрезвычайных обстоятельствах гражданской войны.  

Народное  хозяйство было парализовано кризисом. В 1919 г. из-за отсутствия хлопка почти  полностью встала текстильная отрасль. Она давала всего 4,7% продукции довоенного времени. Льняная промышленность давала только 29% от довоенного. Разваливалась тяжелая промышленность. В 1919 г. все домны страны потухли. Советская Россия не производила металла, а жила запасами, унаследованными от царского режима. В начале 1920 г. удалось запустить 15 доменных печей, и они давали около 3 % металла, выплавлявшегося в царской России накануне войны. Катастрофа в металлургии сказалась на металлообрабатывающем производстве: сотни предприятий закрывались, а те, что работали, периодически простаивали из-за трудностей с сырьем и топливом. Советская Россия, отрезанная от шахт Донбасса и бакинской нефти, испытывала топливный голод. Основным видом топлива стали дрова и торф.  

Промышленности  и транспорту не хватало не только сырья и топлива, но и рабочих  рук. К концу гражданской войны  в промышленности было занято менее 50% численности пролетариата в 1913 г. Существенно изменился состав рабочего класса. Теперь его костяк составляли не кадровые рабочие, а выходцы из непролетарских слоев городского населения, а также мобилизованные из деревень крестьяне. 
 

Система «военного  коммунизма»  так  и  не  стала абсолютно господствующей, ей не  удалось  полностью  подавить  свободный рынок, который, несмотря на суровые законы военного времени, оказался  очень жизнеспособным.  Общеизвестно,  что  спекулянты-«мешочники»   доставляли   в города столько же хлеба, сколько давали  все  заготовки  по  продразверстке, только цена его была в несколько раз выше. По всей стране беспрестанно осуществлялась торговля,  происходил  обмен продовольствия на промышленные товары.

Мелкое  хозяйство  демонстрировало   удивительную   живучесть   вопреки попыткам правительства  монополизировать  производство  и  распределение.  К тому же Советская власть оказалась в двусмысленном  положении:  если  строго запрещать частную торговлю, то это обрекало городское население на  голодную смерть, так  как  государственное  распределение  не  могло  обеспечить  его продовольствием в нужном объеме. 

Жизнь заставляла большевиков пересмотреть основы «военного коммунизма», поэтому  на Х съезде партии военно-коммунистические методы хозяйствования, базировавшиеся на принуждении, были объявлены отжившими.

Подводя итоги, В.И.Ленин в апреле 1921г. писал: «Военный коммунизм» был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой. Правильной политикой пролетариата, осуществляющего свою диктатуру в мелкокрестьянской стране, является обмен хлеба на продукты промышленности, необходимые крестьянству». Таким образом, «военный коммунизм» стал определенным этапом в истории нового социалистического общества в экстремальных условиях иностранной интервенции и гражданской войны.

Приложение

Продразвёрстка (сокращение от словосочетания продово́льственная развёрстка) — в России система  государственных мероприятий, осуществленная в периоды военного и экономического кризисов, направленных на выполнение заготовок сельскохозяйственной продукции. Принцип продразверстки заключался в обязательной сдаче производителями государству установленной («развёрстанной») нормы продуктов по установленным государством ценам.