Походы Святослава

Летописанию – князь  Святослав родился в 942 г. Его официальному отцу Игорю в 942 г. было более 60 лет, а  его жене Ольге – 49-50. Л.Н. Гумилев, подвергает сомнению тот факт, что  Святослав был сыном Игоря, не смотря на то, что летопись в этом не сомневается.  Ольга с сыном, жила не в Киеве, а в Вышгороде, где учителем Святослава был некто Асмуд, Святослав был первенец, и он действительно был сын Ольги.

С самого рождения, мать Святослава, княгиня Ольга, пыталась склонить его  к принятию христианства, но все  ее попытки были тщетны. Молодому князю, мечтающему о битвах и завоеваниях, была не по нраву религия проповедующая  мир и любовь.

Летописи утверждают, что в походах  Святослав был неприхотлив. «… спал он на конском потнике, с седлом в  головах…» По описанию, доставшемуся нам от греков, Святослав был среднего роста, статен, широкоплеч, и с мускулистой  шеей. У него были голубые глаза, густые брови, подстриженная борода и длинные усы.

Боевые действия и военные походы князя Святослава

Первую  свою победу Святослав одержал в 946 г., когда ему было три года. Тогда сигналом к сражению между  древлянами и ратью Ольги послужило  копье, брошенное ребёнком-князем. Оно  упало в ноги собственному коню, а воевода Свенельд подал команду: «Князь уже начал; последуем дружина за князем». Так свидетельствуй! летопись.

О том, какое мог получить воспитание Святослав, чем он занимался в детские  годы, мы можем судить по «Поучению  Владимира Мономаха» своим детям. Он жил гораздо позже, а правил в 1113—1125 гг., т. в. через 150 лет после  Святослав». Однако я к тому времени  уклад семейной княжеской жизни  изменился ненамного, если судить по «мемуарной* части «Поучения» Мономаха. Он пишет: «А вот как трудился я на охотах... И Чернигове это делал: коней диких своими руками в пущях живыми вязал по 10 и по 20, а кроме того, когда во Руси ездил, своими руками ловил тех же коней диких два тура метали меля на рогах с конем, один олень меня бодал. Вепрь у меня на бедре меч сорвал. Медведь мне около колена подклад откусил. Лютый зверь вскочил мне на бедра и коня вместе со мной повалил. И бог сохранил меня невредимым. И с коня я много раз падал, голову себе разбивал дважды, повредил свои руки и ноги, юности своей вредил, не храня своей жизни и не щадя головы своей.

Что должен был делать отрок мой, то я  сам делал на войне и на охотах, ночью и днем, в летний зной и  в зимнюю стужу, не давая себе покоя, не надеясь на своих посадников, ни на бирючей, сам все делал, что  было надобно: весь порядок в дому своем сам устанавливал и в  охотах охотничий порядок сам  содержал! и в конях, и в соколах, и в ястребах также...»

Мы  вынуждены обращаться к более  позднему источнику и будем еще  не раз это делать, потому что  более ранних не существует, они  не сохранялись. Однако важно иметь  в виду, что общественная эволюция, экономическое развитие в эпоху  раннего феодализма происходили  медленно, жизнь консервировала нормы, обычаи, быт. Поэтому сочинения более  поздних лет, такие, например, как  народные былины, «Слово Даниила Заточника», «Поучения Владимира Мономаха своим  детям», «Слово о полку Игореве» и другие, являются бесценными свидетельствами  не только по периоду их написания, но и о более ранних временах, И, читая о том, как Владимир Мономах  охотился, становился воином, в каких  заботах протекала его жизнь, мы вправе отнести эту информацию и к жизни его предка Святослава.

Одинаковая  жизнь выковывала типовой характер, о котором применительно к  Святославу в «Повести временных  лет» сказано: «Когда Святослав вырос  и возмужал, стал собирать много  воинов храбрых, и легко ходил  в походах, как пардус (барс. — Прим, авт.),

и много  воевал. В походах же не возил  за собой ни возов, ни котлов, на варил  мяса, но, тонко нарезав конину ила  говядину и зажарив па углях, так  ел; не имел он и шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, — такими же были и все прочие его воины, И посылал в иные земли со словами; «Хочу на вас идти».

Это летописное описание очень информативно. Оно позволяет, словно в кинематографе, увидеть княжескую дружину на конях, ее стремительный марш-бросок с редкими дневками и ночлегами  в степи. Войско не обременено обозом, оно автономно. Огонь дружинники разводят только по нужде, чтобы не демаскировать себя, едят конину, благо, у каждого всадника есть второй конь. Он—про запас: на случай дикой скачки на перекладных и для общей  трапезы, если не удалось добыть стрелой  или копьем зверины. Говядиной же разживались, лишь отбив стадо у врага, а на своих землях старались не обижать смердов.

Святослав собирал в свою дружину «много воинов храбрых», он принимал всякого  витязя, какого бы рода-племени и  веры он ни был. Тогда еще дружина  не отгородилась от парода, в нее  могли входить представители  всех слоев тогдашнего общества. Русский  эпос рассказывает о богатырях, не имеющих  своего дома и хозяйства, а живущих  па княжьем дворе, на княжьих хлебах. В письменных источниках дружинники выступают под наименованиями «великие»  и «светлые» бояре, «лучшие», «лепшие» люди, «старцы градские», «нарочитая чадь», «кметы», «княжья мужи» и другими. Слово «князь» (от «кон» — начало, основа) первоначально означало главу семьи, рода или племени, позднее стало относиться к властелину феодального владения, княжества. «Воевода» — предводитель племенного войска, позднее — феодальный военачальник, наместник. «Отроки», «кметы» — молодежь племени, несущая сторожевую службу, позднее — военные слуги князя. «Вервь», «мир» — родовая община, члены которой связаны родственными узами, позднее — территориальная, соседская община. «Изгои» и  «изверги» — изгнанники, изверженные родом, они часто становилась дружинниками, «Смерды» — первоначально самые близкие к властелину,  соумираюшде  с ним, «староста» — старейшина поселка. Младшее   звено древнего десятичного деления «сотня» соответствовала верви, позднее крестьянскому «миру».

Не  нужно думать, что дружина представляла какое-то единое военное формирование по типу современных частей, соединений, объединений. Это было, Скорее, переменное объединение людей при многих князьях. Причем дружины могли объединяться. Например, княгиня Ольга имела  свою дружину, как и ее сын Святослав. Своеобразие состояло в том, это  до лори до времени в Святославовой дружине главными воеводами были варяги Свенельд в Асмуд. Была там и печенежские витязи, воины из других земель и княжеств.

Хороший князь для дружины, а таким  и стал Святослав, не жалел ничего. Он знал, что с многочисленными и храбрыми сподвижниками всегда добудет богатую добычу, сокрушит недругов. Потом о старых князьях доброго языческого времени летописец напишет: «Те князья не собирали много имения, вир и продаж неправедных не налагала на людей; но если случится правая вара, ту брали и тотчас отдавали дружине на оружие. Дружина этим кормилась, воевала чужие страны».

У византийского  автора Льва Диакона упоминается, что  император Цимисхий по договору со Святославом разрешал привозить из Киева в Византию хлеб на продажу. Гласными торговцами были княэь, его «мужи», бояре, городская верхушка. Это был еще один способ «кормления» дружины. К этому времени князь и пружина стала все меньше зависеть от рядовых соплеменников с даме веча. Они стали регулировать накопление средств а запасов для своего существования. Соответственно рост благосостояния позволял увеличивать количественно дружину; все больше людей, разбогатевших за счет походов, стремилось к вольготной жизни и постоянному нахождению при князе. Свидетельство тому можно найти и в былинах. Илья Муромец, «крестьянский сын», почуяв в себе силу богатырскую, не хочет оставаться оратаем, а, откопав спрятанное семейное оружии и доспехи, едет в город, чтобы стать княжьим «отроком» — дружинником. Изгои, т. е. люди, лишенные дола в общественном хозяйстве, уходили к боярам, в их дружины и дворы. «Таким образом, — пишет историк Б, А. Рыбаков в книге «Киевская Русь и русские княжества XII — XIII вв.», — выдвижение части низовых элементов родового общества гало рука об руку с усилением дружинно-княжеского элемента в системе славянских племен».

Всю свою жизнь князь проводил с дружиной: в походах, на полюдье, в пирах, ристалищах, тризнах. Само слово «дружина» происходит от слова «друг», а последнее, как  считает историк С. М. Соловьев, от санскритского «дру» — иду, следую. Дружина есть товарищество, объединение людей, собравшихся следовать одной дорогой. То же самое и в польском языке: слово «шляхта» находится в связи со словом шлях» — дорога, путь. Аналогично во французском языке, где route раньше означало дружину, отряд.

Во  главе всего древнерусского войска вместе с князем была окружающая его  знать. Это, как правило, была военные  люди со своими дружинами. Формировалась  духовная близость князя с его  окружением, его «лучшие мужи», бояре  становились советниками  а соправителями, они назначались на посты воевод  и тысяцких. Как мы уже знаем, Святослав перечит матеря, не принимая христианства из опасения, что дружина будет смеяться. Князь и его бояре были и главными торговцами. Они снаряжали купеческие караваны, а часто и сами возглавляли их. Под конвоем их Дружин уходили караваны в окрестные страны в веси. Фактически дружина являлась правящим классом киевского общества, причем военным классом. Она делилась на высшую — из «лучших», «княжьих мужей», или бояр, и молодшую — из княжьих, боярских отроков. Древнейшее название младшей дружины — гридь. Соответственно палата, помещение, где собирались и пировали дружинники, назывались гридницей, а сам дружинник — гридином. Мечником назывался княжеский слуга, вооруженный мечом, позднее появились оружничие, конюшие и другие слуги князей.

Некоторые исследователи, например В. В. Мавродин, делят дружину на три части.  Они выделяют старшую дружину из «светлых бояр», «лучших мужей», «старой», или «нарочитой», чади. Все они имеют свое хозяйство, двор, челядь, своих дружинников — отроков. Далее идет младшая дружина, которая непосредственно живет ври дворе великого князя, обслуживая его дом, двор, хозяйство. Именно с ней князь делится частью доходов от полюдья, даней, судебных штрафов. Князь снабжает ее оружием и одеждой, кормит и поит, обеспечивает крышей. Из этой среды выходят слуги князя, его телохранители. Наиболее любимые из них,   прославившиеся в боях или на охотах, часто одаряемые князем, получают право выделиться своим хозяйством, переходят в ранг «лучших мужей». К третьей части дружины,  или третьей дружине, при такой классификации относят городовые полки, всех остальных «воев», которых нанимает князь в поход под обещание богатой добычи. Нам кажется неверным последнее определение. Это ужа не собственно дружина, а своеобразное народное ополчение, полунаемная рать, являющаяся основной частью древнерусского войска. Боярскую верхушку дружины дополняли сотские и десятские городовых полков и остальной рати. Тысячей командовали тысяцкие, избиравшиеся на сходках или назначаемые князем. Это фактически уже были полки, которые дополняли дружину в больших, объявленных князем походах. Городовые полки принимали постоянное участие в походах князя наравне с его дружиной. Все решения князь принимал с членами старшей, боярской дружины c тысяцкими. Они составляли его думу, своеобразный государственный совет, постепенно вытеснивший вечевую форму принятия решений.

Как мы уже говорили, в дружинную верхушку должны были входить служители культа — волхвы, кощуны, обеспечивавшие милость громовержца Перуна и других языческих богов-идолов. Трудно представить себе княжескую думу без них, как и без купцов, обеспечивавших приток иноземных товаров, серебряных и золотых монет. Не без основания В. О. Ключевский в «Курсе русской истории» пишет; «Составляя военно-правительственный класс, княжеская дружина в то же время оставалась ещё во главе русского купечества, из которого выделилась, принимала деятельное участие в заморской торговле». Боями назывались все те, кто не входил в княжескую дружину, но составлял войско, Это были не только воины городовых полков, по и люди, приходившие из сел и племен, расположенных вокруг городов из других княжеств. Воями называла всех тех, кто шел с князем в поход, имея при себе оружие. Она была своеобразным народным ополчением, многократно усиливавшим княжескую дружину.

Академик  Б. Д. Греков в книге «Киевская  Русь» (М., 1953) пишет: «У меня нет сомнения в том, что, если смерды-крестьяне  участвовали в войске в XI веке, то тем более они должны были участвовать  в  более раннее время, и чем раньше, тем больше, пока мы не дойдём до того момента, когда весь народ и был войском. Если мы признаём, что смерды - не только зависимые люди, а основная масса сельского населения, которая может быть зависимой и независимой, то именно эту массу сельского земледельческого населения мы можем встретить в войске, но под терминами племенными».

Когда князь объявлял народу о походе, в него, как правило, уходил отец со старшими сыновьями, сколько бы их ни было, а младший (но уже взрослый) оставался дома для охраны семейства. По окончании похода войско (кроме  дружины) распускалось. Все участники  похода имели свою долю в добыче. Князья оговаривали у побеждённых  дань в пользу войска. Так, Олег вытребовал у греков по 12 гривен на каждую ладью  своего войска. Конечно, доходы дружины  были более ощутимыми.

Помимо  военных трофеев рабами и награбленным имуществом она имела свою долю от полюдья, ежегодных даней покорённых племен и от Византии по договорам  Олега, Игоря и Святослава.

В тех  случаях, когда раздавался призыв к  защите земли Русской от внешних  врагов, материальной наградой были захват пленных, отобранное оружие, обозы. Побеждённые  облагались данью в пользу семей  убитых ратников, им же шла часть  доходов от продажи пленных на невольничьих рынках или полученного  за них выкупа.

Войска  в сражениях располагалась обычно тремя частями: большой полк, или  чело, и два крыла. В большой  полк ставились городовые полки, народное ополчение; дружина размещалась  по крыльям и вводилась в бой  в выгодный момент. Перед движением  на противника трубили в рога. Войско со знаменем, или стягом, сходилось  в бою с противником и расходилось  по нескольку раз. Движение стяга  определяло направление перемещения  войска. Стяг указывал и местонахождение  князя. Исход боя во многом зависел  от результатов рукопашных поединков  многих бойцов. Поединки часто заканчивались  схваткой уже без оружия, когда  душили противника руками, сбивали  наземь,, добивали ножами, окованными дубинками, ногами.

В поход  без обоза можно было идти лишь малой дружной на лошадях. В большой  поход шли с обозами и припасами. Нередко, как это сделал Игорь  в 944г. орган организовывались комбинированные  походы, когда большая часть войска шла на ладьях по водным путям, а  дружина — верхом на лошадях. Для  вывоза добычи с севера использовали санный путь по зимнику.

Как свидетельствуют византийские источники, русские предпочитали биться пешими. Они чаще ходили в походы на ладьях. Лошади бралась в поход главным  образом для обоза., без которого было не обойтись. Конница была немногочисленна, ее составляла княжеская дружина, У  князей и «светлых бояр» для военных  надобностей на вольных пастбищах  выпасались табуны лошадей, Сражения нередко  начинались единоборством бойцов, бившихся перед строем изготовившихся к сражению войск двух сторон.

Города  русское войско брало с большим  трудом, обыкновенно долгой осадой или измором. Сама существовавшая тогда  терминология доносит до наших дней способы овладения ими: взять  «на копье» (штурмом), остоем, стоянием (осадой), изъездом, изгоном (неожиданным ударом). При осаде и штурме городов применялись осадные, стенобитные и камнеметные машины (туры, пороки). Во время приступа осаждавшие производили земляные работы, чтобы можно было подступиться к городским стенам и башням, лишить город поступления воды, продовольствия, Погнушались обмана, чтобы ворваться в город или поджечь его. Иногда удавалось посулами, подкупом склонить часть населения к измене, сдаче города или открытию крепостных ворот.